— До этого я кафе утром мыла. Ни под диваном, ни под столиками ничего не было, точно помню.

Виктория задумчиво и как-то странно посмотрела на Настю.

— Ну хорошо… А как ты думаешь, это женский кошелек или мужской?

— Вообще-то, наверное, женский, он духами пах… Хотя зачем женщине ваша фотография?

— Вот что, Настя, — Виктория решительно поджала губы. — Чтобы ты не ломала себе голову над всякими глупостями и предположениями, этот кошелек принадлежит типу, которого разыскивает милиция. Сегодня здесь будет человек из Управления по борьбе с организованной преступностью и тебе придется ответить на его вопросы…

И, повернувшись к селектору, Виктория Сергеевна нажала кнопку:

— Костя, Панкратов еще не подъехал? Уже?.. Пусть заходит!

Настя пожала плечами и довольно безразлично посмотрела на входную дверь. Если хозяйка рассчитывала ее напугать, то она ошиблась. Ей, Насте, бояться нечего, разве что вопроса о прописке… Но ведь сама-то Виктория знала, кого берет?..

Что касается Валентина, входившего в этот момент в кабинет, ничего, кроме улыбки, вид Насти, хмуро стоявшей напротив Виктории, у него не вызвал. Он и так догадывался, что именно эта красотка окажется той самой новенькой, вляпавшейся в непонятную до конца ему самому историю с кошельком.

— Знакомьтесь, майор, это та самая девушка, которая…

— Теряешь время, Викуся, — Панкратов спокойно шагнул к своему любимому, самому мягкому в кабинете, креслу. — Мы уже слегка знакомы.

И, отметив Настино смущение, извлек на свет блокнот и ручку.

— Итак, девушки, давайте ближе к делу. Что вы тут успели выяснить?

— Ничего особенного. — Виктория с подчеркнутым недовольством посмотрела на Валентина. — Настя вчера работала первый день, постоянных клиентов от новеньких еще не отличает. Как же ей догадаться, кто именно уронил этот кошелек?

— Ну, иногда, Виктория Сергеевна, — официально заговорил Панкратов, — свежий взгляд даже важнее… А бабу Дуню мы, конечно, тоже опросим. С пристрастием!

— Ладно, Валентин, — сдалась Виктория, — задавай свои вопросы…

— Отлично! Вот скажи мне, Настя, из вчерашних клиентов… Или не клиентов… Вообще из всех, кого ты здесь видела, кто-нибудь показался тебе подозрительным?

— В каком смысле? — Настя уставилась на майора с искренним недоумением.

— Ну, может быть, просто необычным. Рассказывай все, это очень важно.

— Н-ну… не знаю… С самого утра был один — кругленький такой, лысоватый…

— Это Боря Красовский, муж Милы! — Виктория раздраженно перебила Настю. — Он ее по утрам всегда привозит, а вечером забирает.

— Вот видите? — Настя огорченно посмотрела на Панкратова. — Я же тут действительно никого не знаю!

— Продолжайте, Настя, — Валентин вдруг перешел на «вы». — А ты, Вика, тоже продолжай комментировать, идет?

— Хорошо, — кивнула Настя. — Потом… Потом весь день ходил туда-сюда человек такой… с бородкой… и все время что-то говорил по мобильнику…

— Это не мобильник, а диктофон, — усмехнулась Виктория. — Геннадий, известный журналист… Он всегда так работает.

— Вспомнила! В обед приходила совершенно умопомрачительная женщина, одета — нет слов! Все в одном стиле, сразу видно — профессионал наряжал… А вот лицо у нее не очень…

— В смысле? — Валентин с интересом разглядывал Настю.

— Ну… прямо как у Никиты из того сериала, помните?.. Напряженное какое-то.

— А волосы?

— Прямые, темные довольно… Да что я вам рассказываю? Давайте лучше нарисую, можно? Я рисую лучше, чем говорю! У вас это, кажется, фоторобот называется?!

И не дожидаясь реакции своих удивленных собеседников, Настя быстро схватила со стола Виктории лист бумаги и ручку.

Оглядев предполагаемое орудие труда, она повернулась к Виктории:

— А фломастера у вас нет? Ручка мажется очень…

— Без проблем! — С заметным раздражением, покопавшись в ящике стола, Виктория протянула ей фломастер.

Панкратову, с интересом наблюдавшему за ней, в отличие от демонстративно отвернувшейся хозяйки салона было любопытно: до чего забавная девчонка! И… милая какая-то… Этот ее взгляд, словно у новорожденного младенца, доверчивый такой… М-да! Что-то явно некстати потянуло его на сантименты!..

Настя тем временем, внимательно рассмотрев свой рисунок и уже готовясь передать его Панкратову, вдруг спохватилась:

— Ой, погодите! У нее еще машина такая чудная была, на танк похожая! Я как раз мусор выносила, когда это зеленое страшилище возле дверей остановилось… Вот, сейчас!.. Видите?.. Правда, на бэтээр похож? Но — шикарный! Я таких раньше никогда не видела…

Внимательно вглядевшись в Настину работу, майор присвистнул:

— Ничего себе… Вика, к вам раньше кто-нибудь на «хаммерах» приезжал?

На лице Виктории отчетливо отразилось удивление.

— Н-нет… Да ты-то знаешь, сколько их, «хаммеров», на всю Москву?!

— С частными номерами? — Панкратов в отличие от нее казался невозмутимым. — Думаю, не больше пяти… Еще кого-нибудь, Настя, вспомните?

— Нет, наверное… А сама она кто, знаете? Я, между прочим, похоже нарисовала!

— Да уж, братское чувырло…

— Что-что?..

— Извини, Настя… Это у меня профессиональное… Срываюсь иногда на феню. А дамочка и впрямь малоприятная… Вика?

Виктория Сергеевна нехотя взяла из рук Валентина рисунок.

— Неплохо…

— Что именно?

— Нарисовано, говорю, неплохо… Но я эту девицу не знаю. Во всяком случае, не помню… Надо бы Светлане показать. И Косте… У них память на лица профессиональная.

— Ладно, — Панкратов осторожно взял из рук хозяйки Настин рисунок и повернулся к девушке: — Спасибо вам… Вы очень помогли!

— Все, да? А то мне парикмахерский зал убирать пора.

— Все. — Панкратов с некоторым сожалением посмотрел на Настю и спохватился: — Стой!.. Бабу Дуню найди и сюда пришли, хорошо?

И, внимательно посмотрев на закрывшуюся за девушкой дверь, добавил словно самому себе: «Хорошая девочка», вызвав тем самым мимолетную гримасу на лице Виктории.

9

Еще с тех давних пор, когда судьба только-только свела их, Панкратов научился чувствовать Викино настроение. Годы миновали. В разные стороны по очень разным судьбоносным дорогам носила, да так и не разнесла их окончательно жизнь. И эта способность при нем, похоже, так и осталась.

Вот как сейчас. Хотя понять, отчего это Викуша злится и нервничает, Панкратов пока не мог. Просто чувствовал — и все. И решил бросить «пробный камень».

— Своей охране можешь сделать выговор…

— За что? За то, что девчонка такая наблюдательная?

— С Настей действительно надо держать ухо востро… Не за это, конечно. За то, что прохлопали хозяина кошелька… Ты сказала по телефону, что якобы почувствовала за собой слежку…

— Почему «якобы»?!

— Ладно-ладно. Без «якобы». Надеюсь, не будешь спорить, что хозяин кошелька к этой слежке наверняка имеет отношение? — Виктория молча кивнула. — Значит, именно твоя охрана работает плохо… Менять надо!

— На себя намекаешь? — усмехнулась она.

— Нет, Вика, — Панкратов покачал головой. — Я такие должности уже перерос… Разве что как организатор дела и смотря сколько будешь платить…

— Пока что я готова платить тебе за это расследование! — В ее голосе прозвучал металлический холодок, означавший, что ему, Валентину, пора сбавлять обороты и вообще помнить о своем месте…

— Ну хорошо… Говоришь, у Светланы память профессиональная? Сейчас проверим…

Он протянул руку к клавише селектора. Но Вика опередила его. И спустя несколько минут женский портрет, вышедший из-под Настиного фломастера, действительно был идентифицирован.

— Итак, — Панкратов возбужденно прошелся по Викиному кабинету. — Любовь Тимченко… Конечно, возможно, фамилия и вымышленная. Но я все равно не думаю, что такая фифочка шпионила за тобой сама… Ты когда в последний раз этот самый «хвост» почувствовала?

— Вчера… И дня три назад какие-то парни весь день шились напротив окон.

— Судя по всему, работают спецы. И высовываются намеренно: психологическое давление… Больше всего мне тут не нравится «хаммер»… Привет, баба Дуня!

Старушка и в самом деле в этот момент робко переступила порог кабинета, искоса взглянув на поднявшегося ей навстречу Валентина.

— Давно я тебя не видел, — Панкратов смотрел на нее с искренней симпатией. — Соскучился…

— Все шутишь, бесстыдник! — Она и не подумала улыбнуться в ответ старому знакомому. — Чай, не за этим ведь вызвал? Вот и спрашивай по делу!

— Точно, не за этим… Расскажешь мне по старой дружбе все, что знаешь про кошелек-то? Кого и когда видела, почему Настя там оказалась, а не ты, кого подозреваешь?

— В чем? В чем подозреваю-то? — Баба Дуня изумленно всплеснула руками.

— В потере, конечно. Видишь, человек за ним не приходит? Значит, либо специально подбросил, с дурными намерениями, либо его уже и на свете нет…

— Господь с тобой, Валя, о чем ты говоришь?

— А я, баб Дунь, всегда говорю об одном и том же, о работе… Так кто, по-твоему, мог кошелек потерять?

— А может, и никто…

Спиной Панкратов почувствовал, как внезапно напряглась Вика. Однако его собственная физиономия в этот момент ничего, кроме простоватого недоумения, не выражала.

— Вот те раз! Как же это, по-твоему, возможно?

— Ну, не знаю… — Баба Дуня отвела глаза. — Уж очень у вас тут все сложно, а я человек маленький…

— Да неужто? — Панкратов усмехнулся. — Ну-ну… Маленький, а вещи говоришь интересные! Не потеряли, — значит, специально подбросили, правильно? А тогда возникает вопросик: кому это нужно?


— Откуда я знаю? — В голосе бабы Дуни появились сердитые нотки. — Ничего такого я не говорила, потому как ничего не видела, это я просто рассуждаю так…

— Ох, баб Дунь, — вздохнул Панкратов. — Да разве я тебя рассуждать просил? Вовсе нет, я тебя отвечать на вопросы попросил, понятно?

— Чего уж тут непонятного? В-общем, ничего я не знаю, а видела только, как Настя его нашла! И все.

— Ну ладно, — Панкратов откинулся в кресле и прикрыл глаза. — А почему в кафе Настя убиралась?

— Потому что теперь это ее участок. Та же самая грязь, а она молодая, пусть попотеет.

— Выходит, сама ты рядом оказалась случайно?

— Выходит… За новенькими, между прочим, присмотр нужен, мало ли что?..

— Вот что, Дуня, — Виктория резко встала из-за стола. — Во-первых, я тебе уже объясняла, что Настю рекомендовал сюда очень солидный человек! Во-вторых, если по делу ничего сказать не можешь, зачем же зря воздух колебать?.. Ступай!

— Погодите, Виктория Сергеевна, — Панкратов мгновенно сгруппировался в своем любимом кресле. От расслабленности не осталось и следа. — Ой, баб Дунь, сдается мне, не договариваешь ты чего-то!

— Я? Да вот те крест, Валя…

— Ступай! — Виктория вышла из-за стола и, почти вытолкнув старуху из кабинета, сердито развернулась к Панкратову: — Ну что ты к ней привязался? То же, нашел важного свидетеля!

— А тебе самой разве не показалось, что она хитрит? Как минимум чего-то недоговаривает, уж поверь.

— Ерунда! Она в последнее время любит тумана подпустить по любому поводу. Стареет, что ли?

— Нет, Вика. Тебе просто не видно, а у меня это профессиональное: ловить человека на оговорках, взглядах… Знаешь, кстати, кто у нее муж был? Служил в УГРО опером и погиб…

— Странно… А мне она этого не рассказывала… Скрытная бабулька.

— Да я и сам забыл, а теперь вот вспомнил… Отлично! Вот на этом-то мы ее и расколем… Точно теперь расколю… Скоро все, Вика, выясним, клянусь!

Хозяйка салона задумчиво покачала головой и, наткнувшись на испытующий взгляд Валентина, улыбнулась с надеждой и недоверием.

— И последнее! — Панкратов коснулся Викиной руки. — Кто у тебя там, на входе, снимает трубку? Светлана?

— Она.

— Если вдруг кто-нибудь все же хватится кошелька и позвонит, ничего с ним ни в коем случае не обсуждать. Сразу давать мой номер, понятно? Это очень важно, Вика…


Швабра в Настиных руках скользила все медленнее и медленнее: усталость вчерашнего дня и треволнения сегодняшнего навалились на нее одновременно. Оглядевшись по сторонам и не обнаружив нигде вездесущей бабы Дуни, девушка направилась в облюбованный ею уголок за розовым кустом, мельком скользнув по столику постоянных завсегдатаев кафе. И хотя состав их по сравнению со вчерашним был несколько иным (теперь кофе распивали Аглая и Шурочка в обществе Милы), наверняка разговор был на ту же тему: либо про новые процедуры и массажи, либо про то, чем лучше кормить кошек и собак… И дня не прошло, как Настя уже разочаровалась в этих красотках!