— Паш, я тебя, наверное, достала? — Настя опустила глаза.

— Я только что пришел. Про Капитана ничего не знаю. Еще вопросы есть?

— Извини…

Круто развернувшись, Настя шагнула к своей двери.

— Постой… — голос его смягчился. — Что-нибудь случилось?

Она кивнула.

— Ну рассказывай.

— Помнишь, я тебе про бабу Дуню говорила?

— А-а-а, ревнивая старушка… Та, которую ты считаешь самой вредной в вашем салоне?

— Да… Теперь я жалею, что так о ней думала. Она сегодня умерла.

Павел растерянно посмотрел на Настю:

— Что, скоропостижно?

— Как тебе сказать? Как-то странно все это…

— Что?

— Я, конечно, понимаю, что люди умирают, — Настя подняла на Павла глаза. — Но… ни с кем из близких знакомых такого еще не случалось, понимаешь? И мне кажется… Словом, у меня сегодня какой-то такой день. Переломный, что ли?

— Наверное, детство кончилось…

Павел попробовал обратить все в шутку, но почему-то у него это не получилось. И сам не зная как, он притянул ее к себе и осторожно прижал к груди…


Понемногу, почти незаметно, но Москва затягивала Настю, подчиняя ее жизнь своему ритму.

Порой ей казалось, что родной Лихославль — не более чем детский сон. А в реальности она всегда жила в этом огромном, равнодушном к людской суете городе, всегда работала в салоне красоты «Виктория». Казалось, эта жизнь, красочная и убогая одновременно, определена ей кем-то неведомым, но могущественным навсегда… Подобно очень многим москвичам, теперь уже и Настя проявляла видимый интерес исключительно к тому, что выбивалось из этого ритма. Например, как это случилось сегодня утром, когда она в неурочно ранний час увидела в кафе Лизу.

— Ты?..

Вместо того чтобы приступить к уборке, Настя присела за столик к подруге, воззрившись на нее с тревогой и недоумением.

— Я… — Лиза вздохнула и отодвинула чашку с кофе. — Всю ночь не спала…

— Как же я могла забыть? — ахнула Настя. — Конкурс! Волнуешься, да? Небось, Милы боишься больше, чем конкурса…

— Насть… — Лиза опустила глаза. — Дело в том, что я не буду участвовать в конкурсе.

— Что? — Насте показалось, что она ослышалась.

— Я сняла свою кандидатуру.

— Ты что, заболела?

— Наверное…

— Сейчас же говори, что случилось!

— Я не смогу…

— Точно заболела! — Настя придвинулась к Лизе и ласково заглянула ей в глаза: — Лизонька, я тебя не узнаю… Ты побеждала во всех крупных конкурсах и вдруг испугалась какого-то…

— Я не хочу об этом говорить!..

— Так… — Она пристально посмотрела на подругу. — Дальше можешь не врать! Испугаться ты не могла, значит, случилось что-то другое… Ну?

Лиза отвела глаза и горько вздохнула:

— Скажи, ты слышала, кто такой Зарубин? Ну вот видишь — нет… Короче, он в жюри. И даже ежу понятно, что победы мне не видать, как своих ушей!

— Он тебя что, убьет, если ты выиграешь?

— Я не выиграю.

— Да ведь конкурс-то Виктория устраивает! Значит, она заинтересована в твоей победе! Ты ее что, предать хочешь? Если откажешься — точно предашь…

— А если не откажусь — распрощаюсь со своей карьерой и навсегда останусь простой парикмахершей в своем родном, драгоценном Рыбинске!

— Тебе кто-то что-то сказал… Это действительно так серьезно?

Настя испуганно уставилась на Лизу.

Молча кивнув, девушка отвернулась.

— Ну а что же твой Боб?

— Втягивать Боба я не буду, решит, что я его использую…

Настя от волнения вскочила из-за столика и, сделав круг по кафе, снова села:

— Вот что, подруга, я поняла. Не Викторию ты предашь, а себя! Ты же талантливая, а талантливый человек не сможет жить без самоуважения! А какое уж тут уважение к себе, если позволишь себя сломать?

— И что мне делать? — Только теперь Настя наконец увидела измученное лицо Лизы.

— Участвовать в конкурсе и победить! Даже не думай не участвовать, ясно?

— Ой, Настька… — Лиза на мгновение зажмурилась. — Мне страшно…

— Знаешь, как говорит моя мама: глаза боятся, а руки делают!

— Думаешь?

— Не думаю, а знаю! И вообще, сама же меня учила быть мужественной! Кстати, хочешь, покажу результат? Я-то тебя тогда послушалась, эскизов напридумывала… Сейчас!

Настя бросилась в закуток, где хранились ее орудия труда, и вернулась с целой пачкой листков и карандашом.

— Ну — ка… — В глазах Лизы впервые за все время их разговора появилась заинтересованность.

— Вот, смотри!

Девушки склонились над рисунками, и буквально через минуту на Лизином лице не осталось и следа утренней тревоги.

— Ты хоть сама-то понимаешь, как это здорово? Ты же прирожденный модельер, поверь, я в этом разбираюсь! У тебя потрясающее чувство стиля и нюх на модные тенденции!.. Настя, это обязательно нужно кому-то показать!

— Например… жюри!

— И как это сделать? — Настя с сомнением посмотрела на Лизу.

— Так… Очень просто! Я делаю прическу и макияж по твоим рисункам, а ты выберешь под них костюм… Костюмы они, кстати, и правда достали неплохие, есть из чего выбирать!

— Ты думаешь?

— Не думаю, а знаю! — повторила Лиза Настину фразу и рассмеялась. — Раз уговорила меня участвовать в конкурсе, значит, и отдуваться будем вместе!

За разговором девушки не заметили, как в кафе вошел Боб. Настя-то его увидела, но в последнюю секунду, когда адвокат бесшумно появился за спиной Лизы и, словно расшалившийся детсадовец, закрыл ей сзади ладонями глаза.

Ахнув от неожиданности, Лиза схватила Боба за руки, пытаясь освободиться. Но не тут-то было!

— Настя, будь другом, скажи, кто это? — потребовала Лиза, но Борис уже и сам отпустил Лизу, тут же присев за их столик.

— Никогда не вынуждай своих друзей становиться предателями, — назидательно произнес адвокат. Настя почувствовала себя лишней и, вспомнив о своих прямых обязанностях, вскочила на ноги.

— Все, ребята, пока, мне пора…

— Кто это так рисует? — Боб с интересом склонился над эскизами.

— Настя…

— Надо же… очень красиво… Слушай, я, собственно, что пришел…

С некоторым удивлением Лиза наблюдала за нерешительно бормотавшим адвокатом, ничего не понимая.

— Я подумал… может быть… Как насчет того, чтобы сходить со мной в ресторан?

— А… зачем? — удивилась Лиза.

— Просто посидеть, вкусно покушать…

— Вы это серьезно? — Лиза покачала головой. — Нет, не могу, у меня сегодня конкурс.

— Пойдем после конкурса.

— У меня нет денег.

— У меня есть.

— И вечернего платья!

— Купим…

— У меня это… печень больная!

— Вылечим!

— Я не ем после шести!

— Ты меня любишь? — Боб заглянул Лизе в глаза.

— Что-о?!

— Я за тобой заеду. Сразу после конкурса… — Он улыбнулся и направился к выходу из кафе.

В полном онемении Лиза застыла за столиком, даже не посмотрев вслед Бобу. И совершенно напрасно! Оглянись она, наверняка бы застала финал пантомимы, которую за ее спиной разыгрывала Настя, мечущаяся туда-сюда по кафе.

Лиза была настолько увлечена разговором с адвокатом, что не заметила, как в кафе, словно сговорившись, по очереди появлялись то Лева, то Мила… Ну словно нарочно. Настя все силы потратила на то, чтобы как-то прикрыть Лизу с Бобом от незваных гостей…

— Уф! — Она с облегчением плюхнулась напротив Лизы. — Едва прикрыла… А ты чего такая странная? Опять сомневаешься?..

— Да нет… От чего и кого ты прикрыла?

— Вас с Бобом… Сперва от Левы, а потом от крокодилихи… Ой, Лиза, кстати о крокодилах! Что у нас вчера дома было… Рассказать?

Лиза глянула на часы.

— Давай по-быстрому, а то у меня скоро клиентка!

— Представляешь, прихожу домой, а там — рыдающая Ромашка: Капитана, говорит, крокодил тяпнул!

— Ужас какой! — ахнула Лиза. — Я слышала, что у новых русских теперь мода пошла всяких тварей держать вместо кошки или собаки… И что? Что он ему отъел?

— В том-то и дело, что не отъел, а… ну, мы думали, что обгрыз, поскольку, по словам Ромашки, руки у него, несчастного, по локти перебинтованы… Да не смотри ты на часы, мне уже немного осталось.

— Это я от нетерпения! Что дальше-то?

— А дальше — на другой день отправились мы все в больницу навестить жертву. Смотрим, действительно. Лежит в палате. Руки перебинтованы, а Ромашка его с ложечки кормит… И тут, уж не помню зачем, вышли мы с Марией Петровной в коридор. Смотрим, идет толстая такая расфуфыренная тетка и чуть не плачет… Выяснилось, что это и есть та самая новорусская леди — хозяйка крокодила…

— И что?!

— А то, что теперь подержись за что-нибудь, чтоб под стол не упасть. Крокодил-то оказался и не крокодилом вовсе, а крокодильчиком…

— Маленький, что ли?

— Нет! Это, оказывается, собачку так зовут.

Лиза впрямь чуть не скатилась со стула от хохота вслед за Настей.

— Ох… ух… И что?

— А то! Нам же с Марией Петровной еще и сдержаться надо было, чтобы от хохота не лопнуть и тем самым Капитана Ромашке не заложить! Даже не помню, как мы по лестнице скатились и во двор выскочили!..

— Да уж! — Лиза утерла слезы, выступившие от хохота, и поднялась. — Ну спасибо, развеселила на весь день… Ничего, тебя сейчас тоже кое-кто развеселит.

— Кто?

— Сам господин Либидовский!

— Ужас какой!

Но удрать Настя не успела, поскольку господин Либидовский ловко спикировал на освобожденный Лизой стул.

— Я все видел!

— Вы о чем? — Она подозрительно посмотрела на сексопатолога.

— Видел ваши манипуляции… Очень, кстати, пластично… Он ее соблазняет, этого и следовало ожидать. Ему чуть за сорок, ей — чуть за двадцать. Он — богат, она — очаровательна!

— О чем вы говорите?

— О вашей подруге, разумеется… Ах, рыжая бестия!

— Она не рыжая, а блондинка!

— Рыжая-рыжая… Интересно, это настоящий ее цвет? Девушка-огонь. Она и вправду такая страстная?

— Не знаю, спросите у Левы.

— Вот уж у кого нет смысла спрашивать. Бедный мальчик… Откуда ему знать? Неужели вы верите, что ему дано выбить огонь из этой лисички? Адвокат — совсем другое дело… Этот колобок на самом деле опаснейший сердцеед!

— Не очень-то он похож на героя-любовника, — усмехнулась Настя.

— В этом-то и вся суть, — прищурился Либидовский. — В вашем женском понимании он урод, смешной, обаятельный коротышка. Вызывает скорее жалость, чем желание… Этим вас и берет! Вы не ждете опасности, расслабляетесь и… находите в нем вторую половинку! А это — высочайший уровень мастерства… Взгляните хотя бы на Милу. Как такая девушка могла выйти за него замуж?

— Из-за денег.

— Не думаю, — покачал головой Либидовский. — Мила — дочь очень богатого человека, ее банковским счетом не прельстишь. Нет, ей не хватало только одного: любви, животной страсти… И он ей это дал!

Настя поймала себя на том, что уже давно слушает доктора заинтересованно.

— Возможно, — согласилась она. — Но, похоже, ей и этого мало…

— Да… Здесь он просчитался: Мила такая же ненасытная, как и он сам. Теперь все встало на свои места… Вот увидите, не сегодня завтра они разойдутся.

— И что?

— Он выбрал отличную жертву в лице Лизы… Девушка хотела с ним поиграть, а заполучит прекрасную партию! Поначалу она будет в замешательстве — ведь она любит другого человека… Но с Бобом ей так легко… Она нашла в нем свою вторую половинку…

— Вторую половинку… — Настя внимательно посмотрела на Либидовского и вдруг разволновалась: — А что потом?

— Потом? Он на ней женится! Хотите пари?

— Не хочу! — Настя поспешно вскочила. — Господи, я из-за вас убраться не успею… Вон, уже клиентки сюда идут… Да что же это за день сегодня такой ненормальный?!


— Ну и чем же ты будешь мучать меня сегодня? — Виктория отошла от зеркала, перед которым не менее пяти минут поправляла прическу, и посмотрела на терпеливо ожидавшего Панкратова.

— Вопросами, Вика.

— Можно подумать, что вчера ты радовал меня ответами.

— Ответы в нашем деле рождаются, в отличие от котят, медленно. Иногда — очень медленно…

— Понимаю: это слоны. Они по два года детенышей вынашивают…

— Вроде того… А пока ответами нас балует, точнее, не балует жизнь. Поскольку назвать убийство баловством трудно…

— А это точно убийство?

Виктория опустилась за свой стол и начала рассеянно рыться в бумагах.