Через несколько часов Бекки пришла в комнату Селены с ужином на подносе, и девушка только тогда поняла, как голодна. Оставив поднос, Бекки вышла. Приподняв салфетку, накрывавшую поднос, Селена обнаружила дымящийся бифштекс, мясной пирог, теплый яблочный пирог и пинту эля.

При виде золотисто-коричневой корочки на пироге девушка судорожно сглотнула слюну, но тут она вспомнила о девушке в соседней комнате, Дейзи Каллен… Бедняжке столько пришлось голодать, пока она бродила по холодным улицам Ливерпуля в поисках работы!

Селена встала, понимая, что не сможет съесть ни кусочка, пока рядом находится голодная девушка.

Решительно взяв поднос, она вышла в тускло освещенный коридор и постучала в дверь Дейзи Каллен.

— Отстань от меня, старая дура, — крикнула Дейзи. — Я уже сказала тебе, что расплачусь к концу недели.

— Да это… Видите ли, я Селена Хэлстид, ваша соседка. Откройте, пожалуйста.

Через минуту дверь, заскрипев, отворилась. Селена с изумлением уставилась на Дейзи — ее облик совершенно не соответствовал резкой и вульгарной речи. Черты девушки были утонченными, глаза — цвета светлого ореха — излучали простодушие, кольца мягких золотых локонов обильно обрамляли бледное личико.

Дейзи уставилась на поднос.

— Вас что, Эмма подослала? Если так, то возвращайтесь-ка обратно к ней и скажите, что со мной эти штучки не пройдут. Я уже ей говорила…

Селена отрицательно покачала головой.

— Меня никто не посылал. — И тактично добавила: — Здесь так много, что мне просто не съесть. Кроме того, не люблю есть в одиночестве.

Дейзи неожиданно улыбнулась.

— Так вы предлагаете разделить с вами трапезу?

— Была бы признательна вам за компанию, — сказала Селена.

Дейзи пропустила ее в комнату и закрыла дверь. Она протерла грязноватый стол краешком грязного платка, взяла еще одну тарелку и оловянную кружку из буфета и сказала:

— Стул только один. Я сяду на кровать. Вообще-то я не готовилась к приему гостей…

Через несколько минут Дейзи уже запихивала в рот бифштекс дрожащими от спешки пальцами. Селене никогда не приходилось видеть, чтобы так ели. Наверное, Дейзи действительно голодала.

Наконец девушка издала короткий вздох, вытерла губы тыльной стороной ладони и сказала:

— Видимо, пора представиться. Меня зовут Дейзи, Дейзи Каллен. Что-то я вас раньше тут не видала. Вы Селена, да?

Дейзи налила в кружку и фарфоровую чашку немного эля.

— Я приехала как раз сегодня, — начала было Селена.

— По твоему выговору видно, ты не из Манчестера.

— Я с Багамских островов.

Дейзи с недоумением посмотрела на девушку:

— Это где такие?

Селену поразило невежество Дейзи. Но припомнив, что девушка с десяти лет работала на фабрике, Селена впервые осознала, что принимала как должное тот комфорт и роскошь, окружавшие ее в прежней жизни. Солнечная комната в Поинзиане, где гувернантка обучала ее географии, французскому языку, манерам и всяким другим вещам, которые следует знать порядочной молодой леди. Полированный стол красного дерева в столовой, заставленный самыми изысканными яствами острова… Даже после смерти брата Селена все еще не оставляла надежд вернуться в Поинзиану, где все пойдет так, как было раньше.

— Багамы — это где-то рядом с Ирландией? — нетерпеливо расспрашивала Дейзи.

— О нет, они там, за океаном. В Вест-Индии. Это на юге Соединенных Штатов.

— Долго же тебе пришлось плыть, да?

— Выбора у меня не было, — сказала Селена.

— Если ты приехала в Ливерпуль искать работу, так могу тебе сказать, что ты ошиблась. Тут на должность помощников продавца очередь из сотни девчонок. А может — ты швея? Или модистка?

Селена покачала головой.

— Нет…

Дейзи продолжала изучать ее своими большими карими глазами с золотистыми искорками.

— Бьюсь об заклад, ты и не шлюха. Говоришь ну прямо как леди.

Селена почувствовала, что покраснела от пяток до корней волос. Даже Брайн, при всей простоте его манеры выражаться, говорил в подобных случаях «девушки легкого поведения».

— Я… ну, я племянница миссис Пристон.

— Ври больше, так я тебе и поверила! Не можешь ты быть в родстве с этой старой су…

— Кровного родства между нами нет, — поспешно прервала ее Селена, ужасаясь тому, что Дейзи может еще произнести. — Дедушка Пристон, отец моей матери, женился второй раз, когда бабушка умерла. Оливер Пристон был сыном моего деда от второго брака, и я ни разу его даже не видела. К тому же я не знала, что дядя Оливер умер…

— Думаю, что и Эмму ты раньше тоже не знала.

— Нет, мы впервые увиделись несколько часов назад.

Повисла неловкая пауза, и Селена подвинула Дейзи пирог. Девушка накинулась на пирог так же быстро, как и на бифштекс. И вернулась к разговору только после того, как слизала последние крошки с пальцев.

— Так почему же ты уехала из дому и приехала сюда, к людям, о которых ты ничего не знаешь?

— У меня не было выбора. — И Селене опять пришлось рассказать причину ее приезда в Ливерпуль, но и в этот раз она даже не упомянула о Брайне. Миссис Пристон повела себя очень благородно по отношению ко мне, — сказала Селена. — Я предложила ей использовать меня для работы в гостинице, но она отказалась.

Дейзи с удивлением уставилась на нее.

— На Эмму это не похоже. — Она пожала плечами. — Ну, если она не просит с тебя денег пока, это твое счастье, потому что я уже говорила — найти работу сейчас в Ливерпуле тяжело. — Она горько усмехнулась. — Я-то думала, что достаточно намаялась на этой проклятой фабрике. С полшестого утра до половины восьмого вечера, и всегда за спиной надсмотрщик с плеткой…

Потрясенная, Селена смотрела на Дейзи расширившимися от ужаса глазами.

— Так вас там били?!

— Конечно… Но на других фабриках было еще похлеще. Девчонок секли совершенно обнаженными, на виду у всех, и стегали их, пока не упадут…

Селене казалось, что ей снится кошмарный сон, чуждый и пугающий. Она слышала разговоры о зверствах рабовладельцев на некоторых плантациях Юга, но Дейзи была гражданкой страны, где рабство уже несколько лет как было отменено.

Допив вторую чашку эля, Дейзи и не заметила, как была потрясена Селена, и продолжила:

— Конечно, если девчонка соглашалась прилечь на спинку перед надсмотрщиком, он потом давал ей послабление и в рабочие часы. Но я на это не пошла, — ее передернуло. — Другие девчонки говорили, что я чокнутая, но… — она наклонилась вперед, — не знаю, как тебе сказать, но я всегда думала, что сначала нужно очень полюбить человека, а потом уж с ним… — Девушка горько усмехнулась. — Ты тоже считаешь меня чокнутой, да?

На Селену нахлынули воспоминания об их первой ночи с Брайном, и она мягко сказала:

— Да нет, Дейзи, я тоже так думаю.

Дейзи окинула ее легким испытующим взглядом и, вздохнув, проговорила:

— Но фабрики закрывались, и те немногие рабочие, что остались в Манчестере, распродали весь свой домашний скарб и в конце концов оказались на улице. Но что касается меня, я не буду попрошайничать.

Селена была готова поверить этому, поскольку в девушке чувствовалась природная гордость, карие глаза горели убежденностью, черты лица были тверды. Нет, Дейзи не была попрошайкой.

— Я думала попытать счастья здесь, в Ливерпуле, — закончила она, — да только пока счастье мне не улыбнулось.

Селена порывисто обогнула стол и положила руку на плечо Дейзи.

— Но ты скоро найдешь работу, — сказала она. — Найдешь, я уверена.

Выйдя из комнаты Дейзи, Селена остановилась в темном коридоре, держа в руках поднос с грязной посудой. Вспомнив о Бекки, худенькой изнуренной девушке, она решила избавить служанку от лишней работы и самой отнести поднос на кухню.

В гостинице становилось шумно. Из одной комнаты до нее доносился звук ссоры между мужчиной и женщиной. В другой — пьяная девчонка гнусаво выводила фальшивые ноты. Через полуоткрытую дверь она заметила по крайней мере дюжину человек, теснившихся в одной комнате с оборванными детишками, а на грязном полу рядами были составлены тюфяки.

«Это, наверное, ирландские эмигранты, — подумала она, — которых доставил сюда один из «курьеров», упомянутых Дейзи».

Дойдя до верхней ступеньки второго пролета, Селена вдруг поняла, что понятия не имеет, где находится кухня. Она повернула в узкий проход, пропахший капустой, прогорклым жиром и кислым пивом. Пройдя несколько шагов, она наткнулась на человека, выросшего из темноты. Он был высок, строен, одет в грязную и не по росту большую зеленую куртку с потрепанным бархатным воротничком.

— Остановись-ка, лапочка! — Девушка уловила запах перегара и грязной одежды. — Ты здесь новенькая, да?

Селена кивнула.

— Я не знаю, как пройти на кухню. Не подскажете ли мне…

— Неужто Эмма взяла другую служанку? — Глаза мужчины бесстыдно рассматривали стройное тело девушки. — А ты ничего к тому же. Не то что Бекки — мешок с костями, да и только…

Он обхватил Селену за талию. Поднос упал из ее рук, тарелки покатились по полу.

— Да, ты славная штучка, — произнес он сиплым голосом и схватил девушку за грудь. Несмотря на худобу, в мужчине была звериная сила.

— Пустите меня, — кричала Селена, извиваясь в его объятиях.

Но, прижав девушку к стене, мужчина продолжал мять ее груди, пытаясь поцеловать.

— Стой смирно, — бормотал он, — не бойся меня, я старый друг Эммы. Меня зовут Джерри…

Селена пыталась оцарапать негодяя, но он как клещами схватил ее за запястья. Девушка что было сил стукнула мужчину по голени, и тот разразился бранью.

Спустя мгновение в коридоре послышались шаги, и раздался голос Эммы:

— Это что еще тут, черт возьми, происходит?! А ну отпусти ее, Джерри!

Поскольку Джерри не повиновался, Эмма ухватила его за галстук и тянула до тех пор, пока негодяй не захрипел. Издав хлюпающий звук, мужчина так быстро опустил руки, что Селена отшатнулась назад и упала бы, если бы не стена за ее спиной.

В слабом свете газового рожка, падающем сверху, Селена увидела, что лицо Джерри стало малиновым.

— Чуть не задушили человека, — бормотал он. — Черт побери, Эмма, я ведь только…

— Убери свои грабли от моей племянницы, — проговорила Эмма, не сводя с него окаменевшего взгляда.

Джерри дернул куртку.

— Так это твоя племянница? Откуда же мне было знать?

— Так теперь знай, — сказала Эмма угрожающе. — Она не чета таким, как ты!

Селена ожидала, что Джерри окрысится, но он только покорно кивнул.

— Ну ладно, Эмма, конечно… — сказал он. — Даю слово…

После того как Джерри скрылся в темном коридоре, манера поведения Эммы тут же переменилась. Нежно обняв Селену, она проговорила:

— Ты не пострадала, нет?

— Нет, но я так перепугалась…

— Он тебя больше не тронет, — сказала Эмма. — Но шататься здесь тебе не следует! Сама видишь, с какими козлами здесь можно встретиться.

— Но почему же вы позволяете таким людям жить в вашей гостинице? — с негодованием спросила Селена.

Эмма вздохнула:

— У нас с Джерри время от времени бывают кой-какие делишки. Вдова должна пускаться на многое, чтобы прожить. — Поскольку Селена не ответила, Эмма продолжила: — Забудь о Джерри! Я уже сказала ему, что ты не про таких, как он. — Эмма широко улыбнулась. — Ну а теперь иди-ка к себе в комнату. Доброго тебе сна, дорогуша.

Селена повиновалась, еще окончательно не придя в себя от пережитого.

— Доброй ночи, тетя Эмма, — сказала она.

Девушка была признательна Эмме за свое спасение из лап Джерри. За то, что ее приютили в этом чужом городе. Полуобернувшись, чтобы принести свою благодарность, она увидела холодный, оценивающий взгляд Эммы, который пронизал ее до самой глубины.

Это был взгляд человека, нашедшего жемчужное зерно в навозной куче и раздумывающего, как распорядиться им.

7

В течение нескольких последующих дней Селена оставалась в «Пристон Армс», поскольку бежать было некуда. Однако она чувствовала все нарастающее чувство неловкости. Девушка старалась убедить себя, что иметь крышу над головой в городе, где так много нищих и бездомных, уже счастье. К тому же она не могла отрицать, что Эмма великодушна по отношению к ней. В ее комнате всегда ярко горел огонь, была поставлена даже маленькая металлическая ванночка, которую Бекки через день наполняла горячей водой. Эмма также настояла, чтобы Селена обедала в отдельной комнате.

— Твой дядя Олли всегда хотел, чтобы столовая сверкала чистотой, — с улыбкой сказала Эмма, — но наших постояльцев не беспокоят подобные вещи.