Англичанин, казалось, не замечал дождя. Теперь он скакал впереди отряда, перед Эммой и Мэдселин. Довольно часто он останавливался и прислушивался к каким-то незнакомым звукам либо время от времени исчезал на несколько минут в лесу. Каждый раз, когда он проделывал это, Мэдселин испуганно замирала и разрешала себе вздохнуть полной грудью только тогда, когда он возвращался.

Постепенно, по мере их продвижения на запад, лес начал редеть, и ландшафт изменился.

Ровные прямые тропинки уступили место каменистой дороге, извивавшейся среди низких холмов. Странное белое свечение, казалось исходившее от серебристых берез, придавало этой земле призрачный вид.

Ближе к полудню дождь перестал, и ветер переменил направление. Вихревые тучи унеслись прочь, и показалось ясное голубое небо, как паутинкой покрытое перистыми белыми облачками. Ветер быстро высушил одежду путников, и им стало немного легче. Незаметно у всех поднялось настроение. Тем более что вскоре, когда они взобрались на вершину холма, их взорам, наконец, предстало море.

От его бескрайних серых просторов захватывало дух, и Мэдселин почувствовала, как быстрее забилось ее сердце. Рядом растянулась густо поросшая лесом долина. Недалеко от берега на возвышенном мысу стояло небольшое побитое ветром сторожевое строение из серого камня, видневшегося повсюду в изобилии. Рядом, за высоким частоколом, ютилось крошечное селение с такой же миниатюрной церквушкой, стоявшей чуть поодаль от остальных построек.

Песчаный, поросший травой берег вел к длинному пляжу с серой галькой.

Путники спустились по склону навстречу темному лесу, начинавшемуся у подножия холма. Несмотря на еще теплые лучи осеннего солнца, Мэдселин чувствовала себя неуютно, словно в воздухе была разлита неведомая угроза.

— Не отъезжайте далеко и не шумите, — последовала команда Эдвина.

Англичанин стоял возле лошадей и всматривался в лежащий перед ним край. Лицо его застыло в напряжении, Мэдселин никогда раньше не видела его столь обеспокоенным.

— Вы думаете, нас поджидает опасность? — не удержалась от вопроса Мэдселин. И тоже стала всматриваться в низину.

Он взялся за ее поводья и нежно погладил морду лошади.

— Возможно.

Мэдселин находилась от него так близко, что могла рассмотреть все морщинки его обветренного лица. Интересно, сколько ему лет? Наверное, около тридцати.

Почувствовав на себе пристальный взгляд девушки, Эдвин посмотрел на нее. Лицо его было мрачно.

— А может, и нет. Но мне показалось, будто что-то сверкнуло на солнце. Лучше не рисковать. Дайте мне слово, что будете подчиняться моим приказам.

Мэдселин стиснула зубы и нетерпеливо отбросила сбившиеся от ветра на лоб пряди волос.

— Даю слово. — Почему она так легко согласилась на это? И удовольствуется ли он ее обещанием?

— Хорошо. Их наверняка заинтересовала наша поклажа. Если возникнет опасность, поспешите в усадьбу. Никого не ждите. — Эдвин говорил подчеркнуто медленно, словно что-то внушал ребенку. «Видно, он думает, что имеет дело с недалекой простушкой».

— Я понимаю, англичанин, — резко ответила Мэдселин. — Это могут быть разбойники или бандиты-вексы.

Он заинтересованно взглянул на нее.

— А вы сами родом из вексов?

— Я просто так сказала. — Она с удовольствием заметила, что у него слегка порозовели щеки. — Вы там были?

— Однажды я ездил туда, — небрежно пробормотал Эдвин, однако Мэдселин уловила происшедшую в нем перемену. — Поехали. Мы зря теряем время:


Когда на них напали, сторожевая башня была уже видна. Отряд держался плотной группой, и все старательно озирались по сторонам, пытаясь разглядеть что-то в перелеске, и вздрагивали при малейшем шорохе. Предвестником беды стала вспугнутая кем-то птица. Ее пронзительные крики разорвали тишину. И почти сразу на дорогу посыпаюсь стрелы. Нападавшие действовали безмолвно, словно лесные духи.

Мэдселин никак не могла поверить в реальность происходящего. Побледневшие от страха, но преисполненные решимости кучера тяжелых повозок нещадно стегали лошадей. Бежавшие по сторонам охранники обнажили мечи. Выполняя приказания Эдвина, Рауль вытащил визжавшую Бланш из повозки и посадил на своего коня, после чего взмахом руки велел Мэдселин и Эмме следовать за ним.

Сам Эдвин Эдвардсон вскочил на последнюю повозку и натянул лук, высмотрев невидимую Мэдселин жертву. Стрела умчалась куда-то между деревьями, за ней вторая, третья… Внезапно на них набросилась группа конников с мечами наголо и попыталась прорвать их оборону. Нападавших было шестеро, в толстых кольчугах и тусклых серых шлемах. Их вожак, громадный детина с густой рыжей бородой и оглушительным хриплым голосом, устремился к Эдвину Эдвардсону.

Англичанин выхватил меч и быстрым, ловким ударом отразил нападение. Увы, в следующее мгновение пущенная кем-то стрела задела его правое предплечье, и из раны хлынула кровь. «Теперь он ослабеет, — испугалась Мэдселин, — и эта грубая скотина сделает с ним все, что захочет».

Мэдселин лихорадочно огляделась в поисках оружия, но на глаза ей попалась лишь толстая ветка. Не раздумывая, она подняла ее, быстро вскочила в седло и, подъехав к повозке, изо всех сил обрушила на голову врага, защищенную шлемом. Рыжебородый гигант замер, и Мэдселин успела со страхом подумать, что удар оказался слишком слабым, но уже в следующее мгновение тело его обмякло и он упал.

— Забирайся ко мне на лошадь, англичанин! — закричала Мэдселин. — Только поторопись!

Эдвин обернулся к ней, но ответить не смог, лицо его побледнело, и голова начала медленно откидываться назад. Мэдселин решительно схватила его за плечи и потянула на себя. Потерявший сознание Эдвин повалился на ее лошадь.

Не теряя времени, Мэдселин пришпорила нетерпеливо бившее копытом животное и помчалась к крепости де Вайлан.

Глава четвертая

Не зная наверняка, жив или нет Эдвин, безжизненно лежавший впереди нее на лошади, Мэдселин ворвалась в ворота усадьбы. Навстречу мимо нее галопом проскакал отряд — десяток вооруженных солдат, — видимо посланный спасти оставшихся в живых людей и брошенные в лесу повозки. Мэдселин резко остановила лошадь посреди толпы незнакомых людей. Кто-то поспешил заботливо снять Эдвина с лошади.

— Не выношу, когда падают в обморок, так что не разочаровывайте меня. — Раздавшийся рядом среди всеобщего шума скрипучий голос привлек внимание Мэдселин. Буквально в метре от нее стояла высокая худая женщина, закутанная в толстый шерстяной плащ, отороченный мехом. По величественной осанке и выпирающему животу Мэдселин догадалась, что перед ней Изабелла де Вайлан.

Коричневато-мышиного цвета волосы, уложенные в тонкие косы, обрамляли ее лицо, словно высеченное из местного камня. Выразительные карие глаза осмотрели Мэдселин с головы до пят, прежде чем женщина повернулась к слугам и распорядилась, чтобы те осторожно отнесли раненого в крепость.

Мэдселин почувствовала, что последние силы оставляют ее. Она соскользнула с лошади и передала поводья стоявшему наготове слуге. Ноги почти не слушались ее, но она ни в коем случае не хотела доставить удовольствие этой грубой женщине, потеряв на ее глазах сознание. Да, ничего не скажешь, эти де Вайланы прекрасно подходят друг другу!

Крепость оказалась намного больше и выше, чем ожидала Мэдселин. Вдоль внутренней стороны крепостной стены тянулись конюшни и конуры. Неожиданный порыв ветра задрал ей плащ, и все увидели, что он залит кровью.

— Прекратите витать в облаках и пойдемте со мной. — Суровый приказ Изабеллы не оставлял места для возражений, и Мэдселин послушно последовала за ней через тяжелые дубовые двери.

Изабелла встала перед нею. Она была на несколько дюймов выше Мэдселин, и той приходилось смотреть на леди де Вайлан снизу вверх.

— Ты хоть немного разбираешься в целительстве, девочка?

Изабелла де Вайлан оказалась моложе, чем показалось вначале Мэдселин: лет под сорок, но последние месяцы беременности не красили ее. Глубокие морщины обрамляли ее губы и глаза, да и цвет лица был нездоровый, какой-то землистый. Мэдселин нередко приходилось оказывать помощь акушерке. Она поняла, что Изабелла де Вайлан срочно нуждается в отдыхе.

Собравшись с духом, Мэдселин бессознательно выпрямила плечи.

— Да, леди де Вайлан. У меня есть некоторое умение. Если вы скажете, где лежит англичанин, я присмотрю за ним. А вам надо прилечь.

Они в упор смотрели друг на друга, пока, наконец, слабый отсвет улыбки не смягчил суровое выражение лица Изабеллы.

— Что ж, вы, похоже, действительно разбираетесь, что к чему. Мне нравится это в женщинах. Я так понимаю, вы из рода де Бревилей?

— Меня зовут Мэдселин.

— Хорошо. А меня Изабеллой. — Она немного помолчала, ожидая, когда кончатся спазмы. — Ничего страшного. Пустяки. — Но ее улыбка выглядела столь измученной, что Мэдселин не решилась оставить ее одну.

— Пойдемте со мной. Вам необходимо немедленно отправиться к себе в комнату и отдохнуть. — Мэдселин подхватила беременную женщину под руку и повела ее в просторный зал, в котором пахло пчелиным воском и сушеными травами. Поблизости оказалась светловолосая молодая женщина с ребенком на руках. — Отведите леди де Вайлан в ее комнату. Ей необходимо отдохнуть. — Девушка кивнула и подозвала на помощь другую женщину.

— Вы здесь всего несколько минут, а уже распоряжаетесь. Я не инвалид, не умирающая, и не надо цацкаться со мной. Это всего лишь дитя, которое я ношу под сердцем, но мне не впервой, девятерых я уже умудрилась родить. Джоанна отведет вас к Эдвину.

Проговорив это, Изабелла властно махнула слугам и медленной, величавой поступью направилась к двери в дальнем конце зала.

— Ты можешь отвести меня к нему? — обратилась Мэдселин к молоденькой блондинке.

— Да. Я не сомневаюсь, что моя сестра уже там, с ним. — Она присела в реверансе, а затем поцеловала в лобик ребенка. Мэдселин предположила, что она — сестра Бланш. Джоанна была ниже ростом и характером получше: не такая наглая и намного более услужливая.

Они вошли в небольшую комнату на втором этаже, освещенную несколькими свечами и камином. Джоанна подошла к небольшой группе женщин, столпившихся возле соломенной постели.

— Леди де Вайлан распорядилась, чтобы леди де Бревиль присмотрела за Эдвином. Кто-нибудь отведет Бланш на кухню, а остальные пусть идут к телегам с кладью и к раненым, их скоро привезут. — Девушка скомандовала тихо, но твердо, и Мэдселин не удивилась, что женщины быстро разошлись. Темноволосый ребенок, сидевший на руках у Джоанны, начал вырываться, и она нежно усадила его на застланный ковром пол. — Будь паинькой, Филипп. Нам надо помочь Эдвину.

Мальчик обратил свои темные серьезные глазки на лежавшего мужчину и ткнул в его сторону пальчиком.

— Эдин, — пролепетал он.

Джоанна с гордостью улыбнулась ему.

— Ну конечно, это Эдвин. А теперь поиграй тихонько, пока леди и я поможем ему.

Судя по доверчивой улыбке ребенка, Эдвин был хорошо знаком в замке де Вайланов.

Мэдселин наклонилась, чтобы осмотреть руку Эдвина, и осторожно оттянула пропитанный кровью рукав его туники.

— Мне понадобится горячая вода, тряпки и чаша крепкого вина, — прошептала она, перед тем как сесть возле раненого.

Джоанна кивнула и, перед тем как выйти из комнаты, подняла с пола ребенка.

Эдвин осторожно открыл глаза.

— Все ушли?

Мэдселин искоса поглядела на него.

— Да.

Он рывком сел. Лицо его было мрачно.

— Глупые женщины, — брюзгливо пробормотал он, обводя взглядом комнату.

— А, так вы притворялись! — вытаращилась на него Мэдселин.

Он посмотрел на нее и надул губы.

— Не совсем. — И, как бы подчеркивая свои страдания, раненый поморщился, пытаясь пошевелить рукой. — Однако это даст нам возможность обсудить ваше поведение. Почему вы не подчинились моей команде? Вы же дали слово, что будете делать все, что я прикажу. Похоже, нельзя доверять вашему слову.

От столь обидных слов у Мэдселин даже перехватило дыхание.

— А я-то надеялась, что вы будете хоть немного признательны мне за то, что я спасла вашу шкуру.

— Вы обещали немедленно уехать при первых же признаках опасности. Поймай они вас, нам бы потом хлопот не обобраться. — Его бледное лицо покраснело от гнева.

— Вы же сами говорили, что их интересует только поклажа, — злобно сверкнула на него глазами Мэдселин.

— Да, говорил. Но я ведь мог ошибаться! — взорвался Эдвин. — Вы хоть понимаете, что они могли сделать с вами?

— Разумеется, но я так же прекрасно понимаю, что могло быть с вами, не вмешайся я вовремя. — Она немного помолчала. — Этот рыжебородый мужлан разрубил бы вас на куски, если бы я не ударила его.