— Я здесь, потому что хотел помочь матери, — Тимур поймал на себе вопросительный взгляд Кушнира.

— Дело в том… Отец, как бы вам сказать… Он очень эмоциональный человек. И мама… Она каждый раз становится свидетельницей его выплесков недовольства. А то, что происходит с компанией, отражается на ней. Отец находит в ее лице постоянного слушателя и выплескивает весь негатив на нее. В последнее время, мама уже дважды попадала в больницу с сердечным приступом. Вот только я, узнал лишь о последнем, — Тимур пытался смягчить рассказ о поведении отца. Ему было нелегко говорить о семейных проблемах с посторонним человеком. Но он понимал, что, только рассказав, пусть не всю, правду, может расположить к себе Кушнира.

— Ну, раз вы так уверены в скором банкротстве компании, то на какие средства, вы собираетесь содержать мою дочь и свою супругу? — Кушнир хмурился, он был деловым человеком, и эмоциональная сторона вопроса редко его трогала. Но на кону была жизнь его дочери и внука. Но то, что Тимур был с ним честен, добавляло ему вес, в глазах Давида Аристарховича.

— У меня есть несколько клубов и в скором времени, мы с компаньоном запускаем еще один совместный проект, который принесет нам хорошую прибыль. Я, конечно, не смогу подарить ей самолет или остров, но обеспечить достойную жизнь, в силах.

— А если она против? Если она не захочет видеть вас своим мужем? Вы же понимаете, что согласно условиям договора, вы будете жить раздельно. Вы не можете распоряжаться наследством жены, так же, как и претендовать на близость и требовать от нее исполнения супружеского долга, — Кушнир перевел взгляд с Тимура, выискивая в зале Злату.

— И это только несколько пунктов из договора, — Давид Аристархович увидел супругу в женском обществе и немного успокоился.

— Главное, что у меня будет возможность быть рядом… хоть иногда, — Тимур с надеждой посмотрел на задумчивого мужчину, — я постараюсь завоевать любовь Эли. А до того времени, моей любви хватит на двоих, — Кушниру понравилось, что в словах Тимура нет никаких "если", а только "когда".

— Насколько вы уверены, что действительно любите мою дочь? — Тимур вопросительно взглянул на мужчину, не понимая, чем он может это доказать.

— Вы откажитесь от своих слов, если, скажем, узнаете, что она беременна? — Кушнир не сводил взгляда с Тимура, видя на его лице растерянность, но тот быстро взял себя в руки.

— Нет, не откажусь, — растерянность Тимура, сменилась твердой уверенностью.

— Даже если ребенок не ваш? — Кушнир увидел, как пришли в движения желваки Тимура.

— Это не важно! Если ребенок от Эли, значит мой! — он уверенно смотрел на отца Эли. Кушниру понравился ответ, который Тимур дал, даже не задумываясь. Теперь он мог быть спокоен, что сделал правильный выбор. А уж время покажет.

— Надеюсь, вы не решите сэкономить на свадьбе моей дочери? — Кушнир хитро прищурился, глядя на появившуюся улыбку Тимура.

— Ни за что! — Тимур, провожал взглядом удаляющегося Кушнира и по его лицу, медленно растягивалась счастливая улыбка.

* * *

Эля мерила шагами свою комнату в ожидании приезда родителей. Дверь в комнату была открыта, чтобы услышать, когда они поднимутся наверх. Они могли приехать и среди ночи, если прием затянется, но девушка все равно не могла бы сейчас уснуть. Слишком много пришлось переживаний для нее, за один вечер. Разговор с Кириллом, мало ее трогал, для нее этот человек давно остался в прошлом. А вот Тимур…

Как бы девушка не старалась запрятать свои чувства подальше, после того, как узнала о его помолвке, ей это не удавалось. Да и как можно забыть о том, чей ребенок у тебя под сердцем и волей не волей, думая о нем, вспоминаешь о его отце. Эля тосковала по Тимуру, по его рукам, глазам, улыбке, голосу. Даже то, что он оказался на этом приеме, среди кандидатов в мужья, не смогло оттолкнуть Элю от него. Хоть она и злилась, но сердце тянулось к Тимуру, несмотря на разумное негодование.

Единственное, что еще больше сердило девушку, так это поведение отца. Эля не сомневалась, что отец, зная о Тимуре, специально подстроил его присутствие на приеме. Девушка не исключала того, что отец прекрасно понял, от кого Эля носит ребенка. Но она не понимала, для чего все это отцу. Ведь ему нужен сильный компаньон, неужели компания Тимура настолько привлекала отца?

Эля была верна своим условиям и ничего не узнала о Горине. Не смотря на то, что тот нарушил слово, данное Эле. Она даже пыталась мысленно, оправдать его. Ведь она тоже хотела о нем многое узнать, но сумела сдержать свое женское любопытство.

— Папа, почему ты мне не сказал, что Тимур тоже в списке кандидатов? — Эля завела отца в свою комнату, только увидев его проходящим мимо двери.

— Милая, ты почему еще не спишь? — отец зашел в комнату к дочери и присел на пуфик.

— А ты как думаешь? — Эля села на кровать, сверля отца недовольным взглядом.

— Если ты забыла, я предлагал тебе озвучить список претендентов на твою руку, но ты вроде сама отказалась, — Давид Аристархович был рад, что дочь так и не поинтересовалась тем списком. Иначе вся его затея пошла бы прахом.

— Неужели ты так заинтересован в их компании? — Эля ни чего не знала о компании Тимура, но то, что отец выбрал его одним из кандидатов, говорило именно об этом.

— Ты сейчас хочешь услышать все о компании или о Тимуре? — Эля замолчала, отец продолжил.

— Ты уже определилась с выбором? — Эля растерянно взглянула на отца. Ее выбор был очевиден, но обида на Тимура не давала девушке мыслить здраво.

— А знаешь… Выбери сам. Это договорной брак и я не понимаю, зачем вообще нужно было устраивать весь этот прием? — Давид Аристархович встал с пуфа, кивнув, пожелал дочери спокойной ночи и покинул ее комнату.

Мужчина был спокоен, его план, который был рассчитан именно на такое поведение дочери, теперь начал действовать. Как бизнесмен он бы никогда не связал себя с компанией VinGor Ltd, но как любящий отец, он готов был пожертвовать выгодой, ради его любимой девочки и ее счастья.

Давид Аристархович видел влюбленный взгляд Мишель, направленный на Кирилла, когда они встречались. Но взгляд дочери, в разговоре о Тимуре, говорил уже о более глубоких и сильных чувствах. И он не жалел о том, что ему пришлось пойти на хитрость и сегодня он убедился в своих подозрениях, увидев эмоциональную беседу Мишель и Тимура. Да и слова Тимура стали для него дополнительным доказательством того, что эти двое не равнодушны друг к другу.

* * *

Тимур уехал с приема сразу после разговора с Кушниром. Ему там больше нечего было делать. Приехав в свою квартиру, он налил себе бокал виски и, взяв в руки рамку, в которой теперь стоял рисунок неизвестного художника, где они были изображены с Элей, провел по стеклу пальцем.

Этот рисунок, единственное, что поддерживало в нем веру, что он сможет быть с Элей, несмотря ни на что. Тогда он еще не знал, что уготовила им судьба, и какие тайны хранит его любимая.

Тимура даже не смутило известие о беременности Эли. Он был уверен, что ребенок его, но даже если отец не он, Тимур не сомневался, что уже любит его, потому что любит саму Элю. Только бы она дала ему шанс, доказать это. Больше всего Тимура пугало, что Кушнир может передумать и выбрать любого другого, вместо него.

Как бы он сейчас хотел сидеть здесь с ней, держать ее в своих объятиях и наслаждаться ее запахом. Что тревожило мужчину, так это раздельное проживание. Но даже это не могло испортить ему настроение, он сделает все, чтобы Эля со временем доверилась ему. Чтобы вновь впустила его в свое сердце.

Осталось лишь дождаться подписание договора и приступить к свадебным хлопотам. Он был уверен, что Эля не будет в восторге от планирования свадебного торжества. Ведь девушка обижена на него, да и ее нынешнее состояние не позволит ей слишком утомляться. Тимур и сам не хотел напрягать девушку, желая сделать ей сюрприз. Он с вдохновением принялся искать любую информацию по организации свадеб.

Вспомнив о двоюродной сестре, которая вышла замуж два года назад, та самая, которой он дарил духи и осознав, как быстро с того момента, пролетело время. Теперь у Снежаны уже полуторагодовалый сынок, племянник Тимура. Их с Артемом свадьба, хорошо запомнилась мужчине, он решил узнать об организаторе у сестры. Но время уже было позднее и как не хотелось мужчине позвонить ей, немедленно, он решил все же отложить звонок. Ведь еще даже не подписан договор.

Этой ночью Тимур так и не смог заснуть, все его мысли были там, рядом с Элей. Он мечтал о ней и о том, как они будут жить в одном доме. О доме Тимур то же подумал. До этого дня его вполне устраивала и квартира. Но когда появится их ребенок, ему необходим будет свежий воздух. С такими приятными мыслями Тимур смог уснуть лишь под утро.

18

Тимуру позвонил секретарь Кушнира и назначил встречу для подписания договора, на которой должен был присутствовать и отец, как глава компании VinGor Ltd. После подписания документов, Тимур с Давидом Аристарховичем определились с датой проведения помолвки. Они решили, что тянуть с этим не стоит, так как у Эли, в ее положении и так мало времени, чтобы выйти замуж еще с менее заметным животиком.

Конечно, вслух они об этом не сказали, но поняли друг друга и без слов. Родителям, Тимур не сказал о положении его невесты. Да и прекрасно понимал, мужчина, что отцу нет до этого, никакого дала, ведь для него на первом месте только компания. Поэтому решили готовиться к свадьбе немедленно, а помолвку устроить через неделю. Чтобы уже через месяц отпраздновать и саму свадьбу.

— Снежинка, привет! Как ты? Как мой крестник? — Тимур позвонил сестре, когда уже зашел в свою квартиру, после долгих переговоров и планирования свадьбы, с будущим тестем.

— Тим! Привет! Все хорошо, Тема, как всегда на работе, а мы с Антошкой гуляем в парке. Ты почему к нам не приехал в выходные?

— Снежинка, я, правда, очень хотел, но навалилось столько дел… Слушай, а вы еще долго гулять планируете? Может мне к вам подъехать?

— Да мы только вышли. Приезжай, — Тим сбросил звонок и, переодевшись в джинсы и футболку, накинув на плечи кожаную куртку, вышел из дома.


Сестру с племянником, Тимур увидел у фонтана, куда он подошел быстрым шагом. Снежана, как всегда выглядела отлично. Подтянутая фигурка, несмотря на роды, высокая, темноволосая. Они с Тимуром были чем-то похожи, наверное, восточная кровь их матерей все же оказалась сильнее, чем у отцов.

— Привет, — Тимур поцеловал сестру в щеку и протянул руки к малышу, который сидел в коляске.

— Ну как ты Тоха? Соскучился по дяде Тимуру? — мальчик весело гулил, сидя на руках мужчины.

— Тим, как родители? Как мама? Я слышала она ездила отдыхать, после болезни, — сестра подхватила Тимура под руку и они пошли в сторону детской площадки.

— Сейчас уже лучше. Главное, чтобы приступ не повторился, — Тимур поставил малыша на ножки и тот неуверенным шагом прошел к детской качели.

— Что? — Тимур поймал на себе вопросительный взгляд сестры.

— Да, так. Смотрю на тебя и что-то в тебе изменилось. Помимо того, что ты приехал в парк, в разгар рабочего дня. Раньше за тобой такого не замечалось, — женщина присела на скамейку, не сводя взгляда с сына.

— Снеж, я хотел спросить, у тебя остались контакты того организатора вашей с Артемом свадьбы? — сестра мазнула по Тимуру взглядом.

— Неужели Ден решил остепениться? — женщина увидела, что малыш направился в сторону песочницы и, достав из коляски ведерко и совочек, отнесла сыну.

— Нужно у Маринки спросить, у меня их уже давно нет. А вот Маринка, тоже воспользовалась его услугами, год назад.

— Это твоя свидетельница? Рыженькая? — Тимур округлил глаза, а Снежана кивнула и рассмеялась.

— Помнишь, как она на свадьбе тебе проходу не давала? — женщина усмехнулась, вспоминая, как подруга донимала ее вопросами о Тимуре.

— Да. А потом продемонстрировала поцелуй со свидетелем.

— Так ведь она специально для тебя и демонстрировала. Хотела, чтобы ты приревновал. Я ей еще тогда сказала, что она не в твоем вкусе. Тебе же всегда нравились блондинки, — она внимательно посмотрела на брата.

— Неужели изменился вкус?

— Изменился. Причем, кардинально. Меня больше не интересуют, ни блондинки, ни брюнетки, ни любые другие…

— Ты пугаешь меня!

— Ты не о том подумала, — Тимур засмеялся, глядя на изумленное лицо сестры.

— Просто я встретил ту, единственную, кроме которой, мне никто не нужен.

— Так это тебе что ли понадобился организатор?! Ни прошло и двух лет, после нашего разговора, где мне помниться, ты уверял меня, что семья, это не твое!