Симона Элькелес - Нарушай правила

– Крови хочешь? – не сдается Лэндон, толкая меня. Он меряет меня взглядом, будто я какая-то букашка.

Я толкаю его в ответ.

– Чувак, я хотел крови с тех самых пор, как познакомился с тобой, – отвечаю я.

Обратной дороги нет. Макнайт идти на попятную не собирается, а мне надо во что бы то ни стало отомстить ему за то, что он сделал Эштин больно.

– Убери руки, – голос Эштин у меня за спиной. Этот отчаянный крик заставляет буквально метнуться в ее сторону. Меня охватывает паника, когда я вижу, что Эштин крепко держит один из дружков Бонка. Она царапается и извивается, пытаясь вырваться, но парень раза в два крупнее ее. Когда я поворачиваюсь к ней, сразу получаю от Макнайта основательный хук справа в челюсть. Черт, больно. Я отвлекся и стал уязвим. Одно я усвоил, занимаясь в боксерском клубе Риджентс: никогда не спускай глаз с противника.

Пора вступить в игру. Я наношу удар Лэндону, но прежде, чем оглянуться на Эштин, удостоверяюсь, что он на полу. На меня прет Бонк, лицо искажено яростью, за ним пятеро ребят. Я бросаюсь к чуваку, который держит Эштин, но Бонк со свитой отрезают мне путь.

– Этот делал снимок, – объявляет Бонк. Он целится в меня кулаком, но я проворнее и успеваю пригнуться.

Удается нанести ему увесистый удар сбоку, но меня оттаскивают его дружки. Пока я пытаюсь вырваться от них, Бонк метелит меня. Я прилагаю неимоверные усилия, чтобы освободиться, но их чуть ли не шестеро. Мне не вырваться. Бонку – раздолье. Вкус крови – губа разбита, и хотя мне и удается нанести Бон-ку увесистый удар и он отлетает назад, это не имеет значения: на вахту тут же заступает другой.

Уворачиваться от ударов я умею, но тут меня держат четверо. Я тяжело дышу, начинает кружиться голова. Теперь в драку вступают Трей и группа парней из фремонтской футбольной команды. Оторвав дружков Бонка от меня, они начинают мутузить своих противников. На балконе царит хаос, все машут кулаками, а охрана пытается нас разнять.

Я в толпе лихорадочно ищу глазами Эштин. Ей удалось вырваться из рук державшего ее парня, и я, отгородив ее от дерущихся, отвожу в нишу.

– Оставайся здесь, – говорю я и иду на подмогу к Трею и ребятам.

Не надо было рассчитывать, что Эштин прислушается ко мне: конечно, она уже вцепляется в руку Бонка, который собрался броситься на Виктора. Схватив Бонка, я оттаскиваю его назад, надеясь, что Эштин, испугавшись, скроется в нише.

– Ты хоть когда-нибудь будешь меня слушаться? – спрашиваю я.

– Нет, – просто отвечает она, отрицательно покачав головой.

Я УДРУЧЕНА. РАССЕРЖЕНА И ВЫВЕДЕНА из себя. И мне больно. Но я не какая-нибудь дива, которую Дерек должен спасти. Уже приготовилась броситься со спины на одного из фэрфилдских игроков, но от чьего-то вмешательства сзади оказываюсь на полу. Не успеваю я встать, как Дерек – тут как тут – помогает мне подняться на ноги. Вместо рта у него кровавое месиво, на лице синяки.

– Черт возьми, Эштин. Ну почему ты не спряталась в сторонке, где намного безопаснее?

К этому времени громилы из охраны уже запрудили лестницу.

– Оставь меня в покое, – оттолкнув его, говорю я.

– Черта с два. Я тебя отсюда выведу. – Забросив меня на плечо, он продирается сквозь толпу.

– Отпусти, идиот, – протестую я, стараясь вырваться. – Мне не нужна твоя помощь.

Он не отвечает. Просто выносит на улицу и ставит на ноги возле своей машины.

– Залезай. Кому сказал. – Я открываю рот, чтобы возразить, но он поднимает руку. – Не спорь со мной.

Сидя в машине, я переживаю о случившемся, а Де-рек тем временем решает поговорить с ребятами, которые только сейчас выходят из клуба. Вик ужасно доволен, что успел как раз к потасовке. Бри нежно касается кончиками пальцев разбитого лица Дерека, сочувственно хмуря идеальные брови.

– Бри, ну зачем же так переигрывать? – бурчу я сама себе.

Трей с Моникой уезжают в машине Трея, а Дерек открывает заднюю дверь для своей спутницы.

– Спасибо. – Бри садится в машину. – Боже, Эштин! Даже не представляю, как такое могло случиться! Эти ужасные типы из Фэрфилда! Бедняжка Дерек. Ты видела, сколько потребовалось фэрфилдских, чтобы удержать его?

– Не успела посчитать.

– Четверо или даже пятеро!

Дерек уже сел в машину. Двигается медленно и держится за бок.

– Машину вести сможешь? – интересуюсь я.

– Все нормально.

– Ты уверен? У тебя не лицо, а кусок мяса.

– Угу. – Он выезжает с парковки, будто не было никакой драки, не обращая внимания на пятна крови на одежде и рассеченную губу. Протянув руку за подголовник, Бри ласкает Дереку плечи, время от времени просовывая пальцы под воротник, явно флиртуя. Поймав его взгляд, обращенный ко мне, я делаю вид, что смотреть в окно гораздо интереснее.

Скоро мы оказываемся у дома Бри, и Дерек провожает ее до двери.

– Не целуй ее, – бормочу я. – У тебя рот в крови, это негигиенично и тошнотворно.

И я не хочу, чтобы она тебе нравилась. Пожалуйста, не целуй ее. И не дотрагивайся до нее. Просто уйди. Уйди. От. Нее. Вот прямо сейчас.

Очень хочется отвести глаза от двух силуэтов, но не могу. Бри умеет флиртовать и своих намерений не скрывает. Это девчонка привыкла крутить парнями, как хочет. У нее безупречная фигура, безупречное лицо, безупречная прическа. Она женственна, участвует в чирлидинге и много смеется. Бри обвивает руками шею Дерека, и он прижимает ее к себе – такое короткое объятие. Потом он, видимо, говорит что-то смешное, потому что она заливается смехом и кладет руку ему на грудь. Ну вот зачем ей трогать его каждую секунду?

Посигналить бы из машины, но время уже позднее – не хватало еще соседей разбудить, им это явно не понравится. Наконец Бри входит в дом, а Дерек возвращается в машину.

– Не прошло и года, – раздраженно замечаю я, пока он медленно, морщась от боли, устраивается на водительском сиденье.

– Смеешься, да?

Я не отвечаю – чувства обнажены и кровоточат, как его лицо. Понимаю, что веду себя по-детски и нелогично. Но если честно, я не хочу, чтобы он был с Бри. Я ревную, чувствую свою уязвимость и переживаю предательство Лэндона, при этом осознаю свои чувства к Дереку, а он, скорее всего, запал на Бри.

– Бри очень красивая, – бормочу я.

– Ага.

– Она тебе нравится?

– Она клевая.

Ему не понять. Когда машина подъезжает к дому, я хочу рассказать ему о своих чувствах. Но не знаю, как и что говорить, – в мозгу водоворот эмоций и полная неразбериха. Если скажу, что не хочу, чтобы он встречался с Бри, Дерек, наверное, засмеется и впредь будет держаться от меня подальше.

Я открываю рот, чтобы выразиться как-то подобрее в его адрес, но у меня ничего не выходит.

– Я могла и сама справиться с Лэндоном.

Он тыльной стороной ладони вытирает кровь с лица.

– Ты все время сама себя в этом убеждаешь, так что в конце концов и верить начнешь.

Эштин, скажи, что у тебя появились к нему чувства. Скажи Дереку, что ты испугалась, когда его били. Скажи ему, что хочешь его обнять. Скажи, что он тебе нужен.

Я медленно вылезаю из машины, игнорируя внутренний голос. Потому что, выразив что-то из этого или даже все это, я стану уязвимой, а это опять верный путь к эмоциональным травмам. Я уже почти у входной двери, когда слышу голос Дерека.

– Эштин, подожди.

Не поворачиваясь, я слышу, что он приближается, – гравий скрипит под его подошвами. Темно, только мягкий свет от желтого светильника на веранде.

– Сама ведь знаешь, что девчонка, – говорит он. – И тебе не под силу самостоятельно одолеть все преграды. Хоть ты и футболист, все равно не можешь дать отпор девяностокилограммовому лайнбекеру. – Он заставляет меня повернуться к нему и бросает взгляд на красные пятна у меня на руке, следы мертвой хватки Лэндона. – Или своему бойфренду.

– Он больше не мой бойфренд.

Лэндон врал. Манипулировал мной. И осенью переходит в Фэрфилд. Все кончено. Мы в полной заднице. Не знаю… вдруг удастся убедить его вернуться, уступив должность капитана? В нашем дивизионе тяжело. Если хотим привлечь внимание университетских футбольных агентов, без хорошего квотербека не обойтись. Я тру глаза, мечтая, чтобы кто-нибудь пообещал, что все будет хорошо. Но ведь не будет. Дерек медленно выдыхает, осознавая смысл моих слов.

– Вы расстались?

Я киваю. Мы стоим в метре друг от друга. Нет ничего легче сойтись ближе, но мы не двигаемся. Мне так хочется протянуть руку и коснуться его разбитого, в кровоподтеках лица. На одно мгновение я ощущаю его боль, как свою. Но что бы там ни бурлило внутри, мне следует запомнить: с Дереком у нас никогда ничего не получится. Он из тех, кто «поматросит и бросит», даже не оглянувшись. Я так не смогу… ведь тогда порвется тонкая ниточка надежды, что я могу испытывать чувства к кому-то, кто не отвернется и не покинет меня. На сегодня мне уже хватит предательств. Еще одного я не выдержу.

Войдя в дом, Дерек направляется к себе. Я беру маленькое полотенце, хватаю кое-что из шкафчика с лекарствами и нахожу в морозильнике пакет со льдом. Когда я появляюсь на пороге «берлоги», Дерек сидит на кровати и смотрит в мобильник. Он поднимает на меня глаза.

– Если ты пришла побаловаться, я как-то не в форме, но если ты берешь всю работу на себя, чтобы я расслабился, то я готов…

– Да оставь ты уже это свое самомнение. Я пришла продезинфицировать тебе раны. Заткнись, а то уйду.

– Да, мэм. – Он отодвигается на середину кровати, освобождая мне место. К моему удивлению даже отбрасывает в сторону свой неизменный сотовый.

Встав на колени, я осторожно провожу полотенцем по разбитой брови. Мне не дает покоя мысль о том, что мы на одной кровати, и если бы не… Нет. Нельзя позволять мыслям работать в направлении «что если», потому как на самом деле что есть, то есть. Дерек ясно дал понять, что ухаживания для него игра. А я в эти игры не играю. Но как скрыть свою влюбленность, когда меня обуяла самая что ни на есть нервозность? Стараюсь, чтобы руки не дрожали, но кончики пальцев все равно вздрагивают. Такой нервный стресс со мной случается только во время игры, когда исход матча зависит от того, пробью ли я филд-гол[11]. В этих случаях я не обращаю внимания на это чувство и сосредоточиваюсь на непосредственной задаче.

– Зачем ты это делаешь? – спрашивает Дерек, и от его низкого голоса по моему телу будто пробегает электрический разряд.

Если взглянуть в его завораживающие голубые глаза, он сразу узнает о моих чувствах? Если бы он прочитал мои мысли и узнал, что во мне происходит, то стал бы смеяться надо мной. Избегая смотреть ему в глаза, я сосредоточенно вытираю запекшуюся на губах кровь.

– Не хочу, чтобы у тебя началось заражение, – говорю я. – Не льсти себе, ковбой. Я здесь больше для своей, нежели для твоей пользы.

Я смываю кровь осторожно, чтобы ему было не так больно. Ребятам из команды я никогда раны не обрабатываю. Если кто-то из нас получит травму или рассечет себе что-нибудь, мы справляемся сами или просим это сделать тренера. А здесь и сейчас мной овладел материнский инстинкт: защищать и заживлять раны. Покончив с запекшейся кровью, я накладываю на раны антибактериальный крем. Это уже вообще что-то очень личное и даже интимное.

– У тебя руки дрожат.

– Да нет, – вру я, накладывая крем на его теплую гладкую кожу. – Я раздражена и выдохлась, и вообще меня все достало. – А еще зла сама на себя за то, что просто мечтаю, чтобы Дерек притянул меня к себе и не отпускал всю ночь. Мечтать не вредно.

Сев на пятки, я любуюсь своей работой и вдруг ощущаю усталость и слабость – эмоциональную и физическую. Если бы Дерек потянулся ко мне, я бы приникла к его груди. Если бы сейчас он спросил меня, что я чувствую, я бы не выдержала и сказала правду. Он откидывается назад, задержав дыхание, – явно пострадало не только лицо.

– Спасибо, Эштин.

– Еще не все. Снимай рубашку, посмотрим, что там с ребрами.

– Ну, если я разденусь, осмотром ребер дело не ограничится.

Всем своим поведением показывать, что мне все равно, стало для меня нормой. Я делаю стоическое выражение лица.

– Вот такое у меня лицо, когда я не в восторге.

Краешек рта у него чуть загибается вверх, но он, сняв рубашку через голову, отбрасывает ее в сторону. Играет мускулами. Я лишь зеваю в ответ, стараясь не выказывать никакого восхищения. Сосредоточиваюсь на красных рубцах, проявившихся на боку в районе ребер. Да, пройдет больше, чем пара дней, пока все это заживет.

– Хочешь, и штаны сниму? – шутит он, зазывно шевеля бровями. – Может, там тоже что-нибудь вспухло?

Для него это все игра. Глядя ему прямо в глаза, я просовываю палец за пояс его брюк, и пакет со льдом оказывается внутри.