Симона Элькелес - Нарушай правила

Сексапильно? Романтик? Дерек – не персонаж сновидений. Скорее кошмаров, когда мальчик преследует девочку и постоянно ей надоедает.

– Он совсем не такой.

Подруга смотрит на меня, как на сумасшедшую.

– Э-э, ты хоть видела эти бицепсы, эти волосы… и эти глаза? Боже, его голубые глаза заставят страдать любую девчонку.

– Ему не мешало бы подстричься, а тело он, как обычно, выставляет напоказ, – протестую я.

– Мне, например, приятно смотреть на его тело. Оно красивое. Я, пожалуй, предложу ему завтра вместе провести время. Вдруг удастся поближе рассмотреть его брюшной пресс. – Бри поспешно и чуть ли не вприпрыжку бросается к Дереку, будто, стоит помедлить и его украдет другая.

Вскоре она уже смеется его шутке.

– Девчонки ему прохода не дадут, согласись.

Моника кивает:

– О да. Конечно, не Трей Мэтьюс, но очень симпатичный.

– Не знаю. – Я тут же поднимаю руки, потому что она смотрит на меня, как на безумную. – Хорошо, признаю, Дерек довольно привлекателен, если тебе нравится такой калифорнийский стиль – полу-серфингист, полуковбой, но это совсем не мой типаж.

Я опускаю глаза на свой чарм-браслет, память о бойфренде. От меня не ускользает тот факт, что мы не общались с пятницы, с того момента, когда он высадил меня возле дома. Не могу сказать, что сильно скучаю. Не знаю почему, но это так, хотя и странно. В последние несколько дней меня закрутило в водоворот перемен, и чувство такое, будто я стараюсь их осмыслить, но продвигаюсь недостаточно быстро, как при замедленной съемке.

– Так что там у вас с Лэндоном? – спрашивает Моника. На лице сочувствие, словно я могу в любую секунду потерять самообладание и разреветься. Мне же больше хочется кричать что есть сил. – В пятницу мне даже показалось, что вы расстаетесь.

Я стараюсь не обращать внимания на пустоту под ложечкой – на самом деле сама не знаю, что с нами происходит. Когда Лэндон переживает, то предпочитает одиночество – понимая это, я оставила его в покое, однако с каждым днем чувствую, что мы все больше и больше отдаляемся и разобщаемся.

– С Лэндоном все наладится. Просто сложный период.

Моника наклоняет голову. Это свойственно ей, когда она вдается в размышления.

– А с Дереком что-нибудь есть?

При одной мысли об этом у меня горит лицо.

– Даже близко ничего нет. Почему ты так подумала?

– Не знаю. – Она пожимает плечами. – Просто чувствую непонятные флюиды между вами, и мне странно, что у тебя к нему такая неприязнь. – Она оглядывается на мило болтающих Бри и Дере-ка. – Похоже, Бри уже решила застолбить свои права на него. Видела? Каждый раз, когда она что-то говорит, обязательно дотрагивается до его руки.

– В искусстве флирта ей нет равных, – бурчу я. – А он принимает все за чистую монету, хотя, может, это она подпала под его поддельный шарм. У меня такое чувство, что этот парень неискренен во всем.

– Эй, Бри! – кричит Моника. – Иди сюда, покажем танец Эштин.

В это время к дому подъезжает машина, водитель сигналит – чирлидерское шоу снова откладывается. Моника визжит от восторга, когда Вик паркует на нашей подъездной дорожке свой огромный кроссовер и оттуда показываются Джет и Трей.

– Грандиозно, – говорит Джет, вылезая из машины в полном потрясении. На нем бейсболка задом наперед и обрезанные штаны – видно, сам и обрезал. – У меня все.

– Что грандиозно? – интересуюсь я.

Чем-то озадаченный, он откидывает набок идеально уложенные волосы.

– То есть ты к этому отношения не имеешь?

– К чему?

– Я же говорил: это не она, – вступает Вик. – У нее на такое мужского характера не хватит.

Вот это уже оскорбление.

– Есть у меня, Вик, мужской характер!

– Я знал! – Джет, двигая бровями, тянется к моему поясу. – Ну-ка, Эш, давай проверим.

Я со вздохом отбрасываю его руку.

– Тебе следует меньше отдаваться жизни и почаще выходить в сеть. – Трей достает мобильник. – Тут кто-то создал липовую страничку под именем Пэйтон Уолтерс и разместил фотки Бонка и его команды, в руках табличка с надписью.

Только не это. Боюсь даже спрашивать.

– Какие фотки?

Джет протягивает мне мобильник.

– Вот, смотри.

На одной фотографии, облокотившись на джип, стоит Бонк и группа его дружков-футболистов. Они держат салфетку, на которой крупным жирным шрифтом написано «ФЭРФИЛД – ОТСТОЙ», а на номере машины красуется слово «ТУПИЦЫ». При взгляде на вторую фотографию я вскрикиваю. Бонк снят в кафе «Сабы Рика» в Фэрфилде: держит салфетку с надписью «ХОЧУ БЫТЬ ФРЕМОНТСКОЙ СУКОЙ». И внизу подписано: «МЭТЬЮ БОНК № 7».

– Кто это сделал? – спрашиваю я ребят.

Никто не признается. Дурдом какой-то. У парней из Фэрфилда крышу снесет, когда они увидят эти профессионально обработанные «фотошопом» изображения. Отлично сделано. Жаль, сама до этого не додумалась.

– Может, это Лэндон. – При этом замечании ребята переглядываются – их обуревают сомнения.

– Ну да, твой бойфренд настоящий герой, – говорит Джет.

Я качаю головой.

– Хм-м, – произносит Трей. – Макнайт с самой пятницы числится среди пропавших без вести.

О том, что он и в наших отношениях числится в той же категории, я помалкиваю.

В ПОНЕДЕЛЬНИК ПРОСЫПАЮСЬ ПОЗДНО – все уже разошлись. За завтраком смотрю на неухоженный задний двор. Дом стоит на большом участке земли, но никому не приходит в голову привести задний двор в порядок. Как будто порядок должен быть только перед домом: создать видимость для окружающих. Обнаруженная мной вчера газонокосилка в ужасном состоянии, но мне все-таки удалось ее завести. Двор зарос сорняками – с травой справиться будет нелегко, но все равно надо себя как-то занять, чтобы совсем не рехнуться.

Запустив газонокосилку и вставив наушники, я отключаюсь, как и накануне, когда пришли девчонки и ребята из команды Эштин. Мама всегда говорила, что музыка помогает ей оказаться где-то еще. Она часто ставила Эллу Фитцджеральд и Луи Армстронга, особенно когда лежала в больнице, принимая химиотерапию. Поначалу мне совсем не нравилось, но потом эти певцы стали напоминать маму. Жить дальше трудно до чертиков.

Проходит час, я работаю до седьмого пота. К спине, рукам и ногам прилипли травинки. Оценивая сделанное, я горжусь, что убрал траву с приличного куска. Сарай – место, где мы встретились с Эштин – знавал лучшие времена. Обнаружив там старую краску, решаю, что его давно пора покрасить.

Когда моюсь в душе, мною завладевают мысли об Эштин, и организм отзывается на это. Опустив руку, я даю волю фантазии. Ополоснувшись, решаю отдохнуть в своей комнате, но Фалькор, пыхтя, как паровоз, бросается к входной двери. Бедняге надо гулять. Взяв его на поводок, сразу же бегу к футбольному полю. Это место буквально притягивает меня, как магнит.

До школы бежать совсем ничего. Футбольная тренировка в самом разгаре. Некоторые игроки отрабатывают движения. Я тут же чувствую с ними общность, даже родство. Уже почти два года, как я не играю в команде, но передачи и упражнения настолько знакомы, что я делал бы их с закрытыми глазами.

Эштин выполняет рывки. Сначала не видит меня, но, когда замечает, ощущение такое, что сейчас устроит мне головомойку за то, что без разрешения взял с собой собаку. Она хватает несколько мячей и убегает на противоположный край поля. Грациозно двигаясь, она кладет мяч и встает в позицию. Два парня, наблюдая за ней из-за боковой линии, одобрительно кивают. Она так сосредоточена, что не видит вокруг ничего, кроме мяча и белых штанг. И легко забивает первый мяч.

Становясь в позицию для следующего удара, она замечает на трибуне меня. И, промазав следующие два раза, продолжает. В итоге забивает шесть из десяти. Нормально, но не ахти. Я присматриваюсь к команде – как раньше к противнику. Главный тренер – в черной с золотом тенниске и бейсболке – отслеживает игровые комбинации. Работая с линией нападения, он буквально три шкуры с них сдирает, но ребята на высоте, надо отдать им должное. Без их монолитной защиты квотербек уязвимее и команда слабее.

На позиции квотербека играет долговязый парень с номером три на футболке. Третий номер выглядит неуверенно, хотя и в хорошей форме. Он разыгрывает несколько комбинаций, но в условиях стремительной атаки его пасы принимающим оканчиваются неудачами. Третий номер не справляется с натиском. Плохо то, что он это знает. Зациклен на этом. Во время игры ему надо перестать думать и дать волю интуиции. Когда он делает одну и ту же ошибку в трех комбинациях подряд, тренер, вцепившись в шлем квотербека, задает ему перцу. С моего места в отдалении слов не слышно, но мало не покажется, это точно.

– Эй, Дерек! – Окликнув меня, Эштин отправляет в сторону трибуны эффектный крученый мяч, но я пригибаюсь, и он пролетает мимо.

С того дня, как умерла мама, я не притрагивался к мячу. Инстинктивный порыв поймать, я в смятении.

– Что?

– Кто разрешил выгуливать мою собаку?

– Он очень просился со мной. Видно, считает меня вожаком. Как положено в собачьей стае. – Я пожимаю плечами. – Чур без обид.

– Слушай, верни мяч, а?

Мяч лежит в ожидании снова оказаться на поле. Не думал, что мне снова придется взять его в руки. Совсем не значит, что я вернусь в игру. Это просто футбольный мяч. Я медленно беру его и ударом снизу отправляю к ней – знакомое ощущение гладкой кожи на подушечках пальцев, как воспоминание о прошлом. Взять любую знакомую девчонку – если в ее сторону летит мяч, она беспокоится, что сломает ноготь, но Эштин без колебаний дотягивается руками и ловит его.

– Вожак не ты, а я. – С мячом под мышкой она возвращается на поле. – Чур без обид.

СКАЗАЛА ДЕРЕКУ, ЧТО Я ВОЖАК, но сейчас вожаком себя не чувствую. Ничего сегодня не получалось. А тут еще он с трибуны смотрит тренировку – я смущалась, не в состоянии сосредоточиться. Фремонтская сука. Два дня прошло, а слова все не выходят из головы. Утром Дитер вызвал меня к себе в кабинет сообщить, что до него дошли слухи о фотографиях. Велел забыть о соперничестве и направить все силы на выигрыш.

Лэндон на тренировку не пришел. К тому же не отвечает на мои звонки и эсэмэски. В прошлом году он не пропустил ни одной тренировки, ни одной игры. Звонила ему утром, перед уходом из дома, но мобильный был выключен. Скорее всего, он тоже получил мейл с жуткими фотками нашего участка. Почему же тогда не заехал, как остальные? Мог хотя бы позвонить или эсэмэску прислать, поинтересоваться, как я…

Десятикласснику Брэндону Баттеру, нашему запасному квотербеку, никак не удается достойно заменить Лэндона. Во время атаки его удары шли вкривь и вкось. Чтобы не отбить желание, я после тренировки, похлопав его по плечу, сказала, что он хорошо постарался. Не думаю, что он поверил, но улыбнулся в ответ – надеюсь, это придало ему уверенности. Хоть что-нибудь.

Пусть тренировки в начале лета и считаются необязательными, Дитер совершенно точно недоволен, что лучший квотербек не явился на поле. Честно говоря, у нас нет подходящего запасного квотербека, и если у Лэндона травма, нам хана. Он такой надежный игрок, что об этом волноваться не приходилось. До поры до времени.

Приняв душ в женской раздевалке, я снова набираю Лэндона. Не отвечает. Посылаю уже четвертую за день эсэмэску, но ответа нет. Сердце замирает, я ощущаю укол беспокойства. Он нарочно не отвечает? Позвонил бывшей девчонке, Лили, а не мне? Уф, я всегда так уверена в наших отношениях. И не собираюсь эту уверенность терять.

На парковке, облокотившись на мою машину и скрестив ноги, ждет Дерек. Фалькор видит меня, и из его слюнявой пасти вырывается приветственный рык.

– Верни собаку, а? – Я недовольна: пес, похоже, решил, что у него новый хозяин. Взяв из руки Дере-ка поводок, я опускаюсь на колени и чешу Фалькора за левым ухом, его любимое место. – Если хочешь, подвезу домой, но впереди ездит Фалькор. – Открыв дверь, пускаю собаку на переднее сиденье.

– Вот еще! – Дерек просовывает голову в машину. – Фалькор, пошел назад.

Обычно непослушный, пес покорно прыгает на заднее сиденье. Какой-то заклинатель собак этот Дерек. По дороге домой я врубаю радио.

– Ты, наверное, привыкла всеми командовать, но со мной это не проходит, – говорит Дерек.

– Не слышно, – вру я, приложив к уху свернутую чашечкой ладонь.

Он выключает радио.

– К чему этот гонор? Ведешь себя так, будто я здесь нахожусь по своей охоте, а ведь это не так. – Интересно, он пользуется южным выговором по необходимости? – Черт возьми, да если бы меня не исключили и Брэнди бы не залетела, я бы нашел способ остаться в Калифорнии.