- Мой отец в больнице, у него инсульт и кровоизлияние в мозг. Нужна срочная

операция. Помоги мне.

- Я бы рад, но сегодня не могу.

- Как это? Ты единственный, кто сможет помочь.

- Даш, я всю ночь пил и сейчас, мягко говоря, не в форме. Если что-то пойдет не

так, меня посадят.

- Я прошу, любые деньги. Все, что захочешь.

- Даш, ты не слышишь меня. Тебе следует поискать другого доктора.

- Я ведь понравилась тебе, тогда на приеме ты заигрывал, - не оставляя себе

времени подумать, начала медленно раздеваться, мне все равно на свое тело, я

готова на все ради отца, - пожалуйста.

- Так, быстро прекратила этот спектакль. Я все сказал.

- Я умоляю тебя, - медленно опускаюсь перед ним на колени, тыльной стороной

ладони вытирая градом текущие слезы.

- Господи, да вставай уже. Поехали, посмотрим, что там, а потом решим. Может,

кто-то из моих коллег сможет помочь.

- Даш, мне жаль. Твоему отцу действительно нужна сложная многочасовая

операция, но я не могу ее сделать, посмотри, руки до сих пор трясутся.

- Леш, я умоляю тебя. Сделай хоть что-то, - схватив парня за ворот халата, стала

истерично кричать, - если он умрет ты будешь виноват! Ты и только ты! Как можно

отказать умирающему в помощи?! Ты же давал клятву Гиппократа! Твою мать, да

сделай хоть что-то!

- Успокоилась быстро! Кто ты такая, чтобы на меня орать? Очередная психическая

пациентка Дениса? Думал, ты адекватная. Я ухожу, разгребай осколки своей жизни

сама.

Леша уходил, а я понимала, что вместе с ним ускользает хоть и призрачный, но все

же шанс на спасение отца. Нике с Максом пришлось уехать, а я отчетливо поняла,

что теперь буду всю жизнь одна. Сломленная, никому ненужная, больная

истеричка без шанса на нормальную жизнь.

- Если ты сейчас уйдешь, я просто покончу с собой. Умрет отец, мне тоже жить

незачем.

- Ты невыносимая. Ладно, сиди тут, пойду спасать жизнь твоему папашке.

Операция длилась почти шесть часов. Спустя два, из операционной вышла белая

как мел медсестра и сказала, что им требуется кровь для переливания.

Необходимой группы у них было недостаточно, а банк был временно закрыт. Была

бы я кровной дочкой для своего отца, проблем бы не возникло, но похоже чудеса

все-таки бывают. У нас оказалась одна группа крови и, спустя два часа, мы

действительно стали с ним одной крови. После переливания меня отвели в палату,

чтобы отдохнуть и восстановиться, Ника не отходила ни на шаг.

- Дашка, как ты себя чувствуешь?

- Нормально, Леша еще не выходил, что слышно про отца?

- Не волнуйся, все будет хорошо, он сказал, зайдет к тебе. Полежи и отдохни.

- Дарья, ты невероятно упрямая особа и должна мне не одну бутылку пива, - в

палату вошел безумно уставший доктор.

- Леш, выглядишь паршиво.

- Спасибо, Ника. Чувствую себя еще хуже.

- Что с папой?

- Все относительно. Операция прошла успешно, но он будет восстанавливаться не

один месяц, а может даже год. Жёсткая диета, постоянный постельный режим,

таблетки, уколы, физиотерапия и много другого. Я позже распишу тебе все

лечение, а сейчас отдыхай.

- Можно мне увидеть отца?

- Он сейчас без сознания, и ему тоже необходим отдых. Так, все, я домой, напьюсь

и лягу спать, - уже выходя из палаты, Леша обернулся и бросил как бы между

делом, - кстати, Дашка, ты теперь мой должник, а у меня, уж поверь, очень

бурная фантазия.

И под наш с Никой дружный смех вышел из комнаты.

- Вот видишь, - обнимая меня, говорит подруга, - все обошлось. Теперь все будет

хорошо.

- Да, обязательно будет хорошо.

Утром следующего дня отец пришел в себя.

- Привет, наконец-то ты пришел в себя. Знаете, Олег Иванович, вы безумно меня

напугали. Что, решил сбежать от непутевой дочери?

- Да-ша, доченька, - голос был хриплым и совершенно непохожим на папин.

- Тихо, тебе пока нельзя разговаривать. Потом поболтаем. Сейчас нужно позвать

доктора, пусть тебя осмотрит. А после поговорим с тобой.

Прошла неделя со дня операции. Я все время проводила в больнице, Ника

привезла вещи и часто оставалась со мной. Они удивительно сдружились с отцом,

иногда со стороны казалось, что он ее отец. Мне тоже хотелось какой-то близости,

но между нами словно была стена из недопонимания и лжи.

- Пап, как ты себя чувствуешь. Может, тебе что-нибудь нужно?

- Нет, солнышко, все хорошо. Присядь пожалуйста, нам пора поговорить.

- Давай не сейчас, ты еще очень слаб.

- Все нормально, чувствую себя хорошо. Пришло время, пора расставить все точки

над "и". Даш, я не могу выразить словами, насколько сильно тебе благодарен.

Дочка, ты дважды спасла мою никчемную жизнь. Много лет назад, 1 мая, ты

спасла и одновременно похоронила меня. В тот день я понял, что моя любовь

делает тебя мишенью. Меньше всего на свете мне хотелось делать тебе больно.

Чтобы не говорила Нина, и чтобы она не натворила, ты мой ребенок и всегда им

оставалась. Но в тот день я отчетливо понял, что, оттолкнув и лишив тем самым

отца, оставляю тебе право жить спокойной жизнью. Ты была моей слабостью, а в

бизнесе всегда давят через близких. Я всегда любил тебя. Ты хотела рисовать, я

покупал холсты. Ты мечтала стать дизайнером, я помог с репетиторами. Знаешь,

оранжерея - мое любимое место в ресторане, потому что в каждом растении я

вижу тебя.

Так любил тебя, так берег, но не смог в очередной раз спасти. Ты все время

таскалась с этим соседским Лешкой. Я одобрял его. Отличный парень, сын соседа

и компаньона, умен, талантлив и неплох собой. Надеялся, что ты его полюбишь, и

у вас все будет хорошо. Дашенька, ты достойна любви. Любить тебя большая

радость. Но он оказался неуравновешенным идиотом. В тот день, когда ты пришла

все в ссадинах и с потухшим взглядом, полным боли, я все понял и первым делом

направился к соседям, хотел голыми руками придушить щенка. В дверях меня

встретил Николай, похоже, тоже узнавший про выходку парня. Мы долго

разговаривали на повышенных тонах, именно в тот день случился первый приступ.

Хотел убить гаденыша, даже нанял человека, но Коля успел его спрятать.

Пришлось подать на него в суд, подкупил пару ментов, чтобы в тайне от тебя взяли

показания. Один из твоих терапевтов был следаком, но ты ничего ему не сказала.

Пришлось как-то выкручиваться, но в итоге этого идиота признали невменяемым и

положили в психушку, охраняемую лучше, чем Кремль. Как же я тогда бесился,

ничего не мог сделать, а ты просто умирала на глазах. Тогда я решил разрушить

бизнес Николая и, знаешь, преуспел в этом. Единственный промах - твоя непутевая

мать. Она слила все мои планы Коле и улетела с ним за границу, оттяпав, как она

думает, весь мой бизнес. Вот только все, что мне дорого, записано на тебя.

- Значит в день, когда я нашла тебя, ты узнал про маму?

- Да, она много кричала и швырялась посудой, а потом мне позвонили и сказали,

что Лешка вышел из дурки и снова добрался до тебя. Вот тогда и случился

приступ, Нина все видела, но даже не подумала вызвать скорую.

- Это все невероятно, просто в голове не укладывается. Я тоже тебя люблю, -

обняв отца, начала плакать. Ненавидела этого человека большую часть своей

жизни, а оказалось, он просто меня оберегал.

- Дашенька, все, все, хватит. Не плачь, все прошло. Мы попробуем начать все

заново.

- Пап, представляешь, а мы теперь с тобой одной крови, ты и я.

- Хм, люблю тебя, доченька.

- И я тебя, пап. Знаешь, Леша, который наш доктор, сказал, что тебе необходим

отдых. Может, поедем в санаторий? Доктор нам нашел пару путевок в Пятигорск,

отдохнём, наберемся сил. Я займусь бизнесом дистанционно.

- Даш, а как же твой доктор? Ты вроде с Денисом в любовь играешь?

- Вот именно, играю. Пап, он пропал, мы немного поругались и все. Уже неделю не

звонит. И вообще, зачем мне мужики, есть же ты. Нужно поднимать тебя на ноги.

- Хорошо, давай поедем в санаторий. В любом случае нам нужно побыть вдвоем.

Пора мне наконец узнать все о тебе, моя любимая доченька.

- Давай строить новую жизнь, мой немолодеющий, но любимый папа.

Глава 28

Шесть месяцев спустя.

Июньское солнце, как это всегда бывает на юге, согревало, но было все еще

обманчивым. Погода в этом году совсем не радовала: снежная зима, холодная

осень и ужасно дождливая весна. Даже первые летние дни были совсем не

солнечными, а ветреными и прохладными. Казалось, погода в точности

повторяет состояние души девушки, что медленно прогуливается по кромке

горной реки. Распущенные волосы подхватывает ветер, развевая и превращая в

запутавшийся клубок. На водной глади удивительно чистой реки отражается

солнце, превращая и без того прекрасный пейзаж вокруг в удивительную сказку.

Со стороны может показаться, что девушка просто вышла развеять тоску, но это

совсем не так. Она вот уже полгода ищет спасение и покой, так необходимый ее

израненной душе.

Идиллия между папой и дочкой продлилась недолго. Даша многое узнала,

переосмыслила и даже простила отца за годы одиночества и отсутствия

родительской ласки. Они были неразлучны, много разговаривали, но от

реальности не убежишь. Восстановление Олега Ивановича стало процессом

долгим и очень мучительным. После операции ему требовался покой и

постоянное внимание.

Спустя две недели ушла слабость и постоянное головокружение, полностью

восстановилась речь и мимика. Даша была безумно рада и считала, что все

опасения врачей напрасны. Вот только чувствительность к ногам так и не

вернулась. Дни шли, а Олег Иванович продолжал передвигаться в инвалидном

кресле. Это обстоятельство не могло не влиять на его настроение. Плюс о себе

давал знать волевой характер, он просто не мог себе позволить быть слабым и

зависеть от другого человека, пусть это даже его дочь.

Дарье и без того было плохо, Денис так и не объявился, не улучшали

настроение и постоянные сцены в исполнении отца. Он то кричал, не стесняясь

выражений, то впадал в глубокую депрессию.

Даша часто встречалась с Алексеем, который после операции стал курировать

процесс реабилитации. Он старался приободрить девушку и просил быть

сильной.

Спустя месяц после рокового дня, Дарья вместе с доктором приняли решение

перевезти Олега Ивановича в санаторий, где продолжится его восстановление.

Так они и оказались в Пятигорске. Это место стало отдушиной для девушки.

Отец наконец-то взял себя в руки, начал заниматься физиотерапией. Улучшения

были, но незначительные.

Немного придя в себя, Олег Иванович решил начать судебный процесс против

лучшего друга и его подонка сына. Слушание стало еще одним испытанием,

выпавшим на долю девушки, но она твердо решила довести дело до конца.

Наказать насильника и восстановить бизнес отца. Вскоре после переезда к

Дарье приехала Ника и осталась с ними. У девушки появились проблемы,

решить которые в родном городе она была не в состоянии.

Дарья чувствовала поддержку со стороны подруги и как могла старалась помочь

ей тоже.

В дни, когда становилось особенно тоскливо или же накатывали самые яркие

воспоминания, Дарья уходила к реке, побыть одной и восстановить внутреннее

равновесие. Но долго там находиться не получалось, и она спешила обратно в

санаторий к отцу и неугомонной подруге.

- Дочь, ты уже проснулась, - в номер, который мы делили с подругой, заехал

отец, подозрительно счастливый и бодрый.

- Да, я в ванной. Уже собираюсь убегать, - высунувшись в проем, прокричала.

- Во сколько ты встречаешься с Аристархом Изидовичем?

- Через полчаса, он что-то там нашел и срочно хочет обсудить.

- Твой сарказм в данном случае неуместен. Шварц лучший адвокат.

- Ага, вот только суд идет уже три месяца, и мне кажется мы проигрываем.