— Но теперь я уже не могу уехать, — возразила она. — Придется найти другой выход.

— Переселяйся ко мне. Она покачала головой.

— Это не выход. Если я поселюсь с тобой, следить будут за нами обоими, и мы не сможем обыскать дом. — Скай повернулась к Мэту: — Пойдем, малыш, пора домой. — Мальчик подбежал к Скай и взял ее за руку. — Я отвечу ему «нет», — сказала она Уолкеру, — и ему придется с этим смириться. Если он только проверяет меня, то, безусловно, смирится.

— А если не проверяет?

— На этот случай у меня есть пистолет. — Скай повернулась и пошла прочь, увлекая за собой Мэта.

— Черт возьми, какой пистолет? — спросил Уолкер, догнав их. — Ты никогда не говорила мне о пистолете.

Она пожала плечами.

— Это пистолет Парнела. Тот короткоствольный, из которого он целился в тебя. Ты спрятал его в шкафу, а я забрала с собой. Не волнуйся, Уолкер, я умею с ним обращаться. Я хорошо стреляю, как и все те, кто ищет приключений.

Но Уолкеру было не до шуток.

— Три дня, — твердо проговорил он. — Если мы ничего не найдем за три дня, я отправлю тебя в город.


Уолкер не мог не признать, что возвращение Скай значительно облегчило его поиски. На протяжении нескольких месяцев до ее первого появления в Гринвил-Xayc он постоянно чувствовал на себе внимательный взгляд Корины. Миссис Ридинг было не просто обмануть, обезоружить или очаровать. Она постоянно следила как за братом, так и за ним. Ее взгляд был всегда подозрительным. Корина старалась затащить его в постель, и в конце концов он уступил, но решил больше не пользоваться ее любезностью, опасаясь, что не сможет выпутаться из этой истории.

Теперь Корина уделяла все внимание Скай, и Уолкер спокойно расхаживал по дому. Никем не замеченный, Уолкер зашел в библиотеку. Сначала он хотел запереть за собой дверь, но потом решил не вызывать лишних подозрений. В конце концов заходить сюда разрешено всем.

Он решил сделать это сейчас, а не ночью. В темноте могли заметить свет лампы. К тому же, действуя в открытую, привлекаешь к себе меньше внимания. Ну кому придет в голову, что он надумал рыться в столе Парнела средь бела дня?

Описав ему конструкцию стола, Скай объяснила, как открыть потайные ящики. Для этого не понадобились даже инструменты. Все было сделано очень искусно: первая правая панель открылась от легкого прикосновения. Подумав, что без подсказки Скай он никогда бы не нашел этого ящика, Уолкер, впрочем, не собирался говорить ей об этом.

Когда панель открылась, Уолкер затаил дыхание: в потайном ящике лежали два свернутых в трубочку документа. Но как только он дотронулся до них, в холле послышались шаги, которые стихли возле двери.

Быстро захлопнув ящик, Уолкер раскрыл Книгу и удобно устроился в кресле Парнела.

На пороге стояла Корина Ридинг.

— Не думала найти тебя здесь, — сказала она, взглянув на раскрытую книгу. Судя по всему, все это ей не нравилось. — Хэнк просит тебя помочь ему в конюшне.

Уолкер отложил книгу.

— А в чем, собственно, дело?

— Не спрашивала. Я только обещала найти тебя.

Уолкер поднялся:

— Я подойду туда через несколько минут.

— Ты должен работать, как и все мы.

— Именно этим я сейчас и занимался, — возразил он. — Я читал «Историю семьи Гринвилов».

— Это я видела, хоть и не понимаю, с чего это вдруг ты заинтересовался ею?

— Я интересуюсь всем, что представляет угрозу для мистера Парнела. — Уолкер беззаботно улыбнулся. — В том числе и привидением Гамильтона Гринвила.


Потягивая после обеда виски, Джонатан Парнел изучал программу научно-технической выставки. Он воздерживался от комментариев, пока не дочитал до конца. Внимательно наблюдая за ним, Уолкер пытался заметить в нем хоть малейшие признаки беспокойства. Но Парнел держался так же, как всегда.

— Молодец, что принес это, — сказал Парнел. — Я читал о выставке в «Кроникл», которую ты мне прислал, но здесь все, конечно, подробнее. Список весьма внушительный. Надеюсь, ты позаботишься о дополнительных мерах моей безопасности?

— Что вы имеете в виду? — спросил Уолкер.

— Я буду там на виду, поэтому может произойти новое покушение. Конечно, их не было уже несколько месяцев, но думаю, мои враги не отказались от своих планов, а просто решили выждать. — Парнел отложил бумаги. — По-моему, нужно обыскать каждого, кто придет слушать мой доклад.

— Обыскать? — переспросил Уолкер. — Обыскать всех?! Обыскивать этих людей?! — Уолкер не сомневался, что Парнел найдет предлог отказаться от участия в выставке, но не ожидал, что это будет такой удачный предлог. Интересно, чья это идея: его или Корины? — Это несерьезно.

— Ты отказываешься?

— Я не смогу этого сделать, — ответил Уолкер, — и сомневаюсь, что кто-нибудь за это возьмется. Ну сами подумайте, неужели такие люди, как Морган и Рокфеллер, позволят себя обыскать?

Парнел пожал плечами.

— Но если они захотят послушать мой доклад, то им придется пойти на это.

— Если вы настаиваете, то я, конечно, постараюсь что-нибудь придумать, но вряд ли это у меня получится. Вы будете читать доклад в пустом зале. Те, кто собирался послушать вас, не потерпят подобного унижения.

— Может, ты и прав. Наверное, мне придется отказаться от участия в выставке. Иного выхода нет. «Вот так, — подумал Уолкер, — получается, что Парнел не будет участвовать в выставке из-за меня». Но если бы Уолкер и согласился на это, Парнел нашел бы другой предлог.

— Если бы сказали мне о выставке раньше, — проговорил Уолкер, — может, я и нашел выход из положения.

— Я забыл о ней, — спокойно признался Парнел. — Я слишком занят работой, и о таких вещах мне нужно напоминать.

— Да, конечно, — согласился Уолкер, — получилось нехорошо. Жаль, я не знал заранее. — У Парнела, видимо, отлегло от сердца. — Пошлите устроителям свои извинения, но я еще поразмыслю над этим. Представляю, как вы расстроены! — Уолкер заметил страх, мелькнувший в глазах Парнела.

— Кто там? — раздраженно спросил Парнел, услышав робкий стук в дверь.

Увидев Энн Стэплхерст, Уолкер поднялся и вышел.

Энн была смущена.

— В чем дело, Энн?

— Мистер Парнел, мне нужно с вами поговорить.

— Что случилось?

— Не хочу показаться навязчивой, сэр, но, по-моему, это касается вас.

— Говори, не стесняйся.

— Я услышала сегодня кое-что любопытное, — начала она, — и решила сообщить вам об этом. — Почувствовав на себе его пристальный взгляд, Энн пожалела, что пришла сюда. — Кажется, у мисс Деннихью есть пистолет, — пробормотала она, не поднимая глаз.

— Пистолет? — удивился Парнел. — Ты видела его?

— Нет, сэр.

— Так откуда ты об этом знаешь? Тебе сказала мисс Деннихью?

— О нет! Она и не подозревает, что мне это известно. Мне сказал Мэтью. — Парнел усмехнулся, и Энн поспешила объяснить: — Конечно, Мэт совсем маленький, но он весьма смышленый. Иногда я просто поражаюсь его наблюдательности. Взрослые нередко разговаривают при детях, совершенно о них забывая. А дети все запоминают, и потом иногда… Сегодня мисс Деннихью водила Мэта на Лебяжий пруд. Вскоре после этого он стал говорить что-то о пистолете. Сначала я не обращала на это внимания, но потом заинтересовалась.

Парнел насторожился:

— Он так и сказал, что у мисс Деннихью есть пистолет?

— Да, я поняла его именно так.

— Наверное, мне нужно поговорить с мальчиком?

Энн покачала головой.

— Боюсь, вам он ничего не расскажет. А если и расскажет, то вы скорее всего ничего не поймете.

— Но ведь ты поняла его?

— Я — его мать, — ответила Энн.

— Твой сын видел пистолет?

— Не знаю. Думаете, мисс Деннихью носит его при себе?

Парнел перебил ее: — А они ходили на пруд вдвоем? Энн кивнула.

— Они гуляли не более двадцати минут. Я уже собралась идти за Мэтом, но мистер Кейн сказал, что приведет его.

— Мистер Кейн… — задумчиво повторил Парнел. — Значит, к пруду ходил и он.

Энн показалось, что Парнел понял ее не совсем правильно. Она не собиралась приплетать сюда Уолкера Кейна.

— Он был там несколько минут. Вскоре они все вернулись.

Этого Парнелу было достаточно.

— Спасибо, мисс Стэплхерст. Можете уйти. Навсегда, — добавил он. — Я увольняю вас. Хэнк отвезет вас на станцию. Я скажу миссис Ридинг, чтобы она обо всем позаботилась.

Услышав это, Энн изменилась в лице и побледнела:

— Но, сэр, я не… Он поднял руку:

— Ты предала свою подругу. Тебя приняли на работу только благодаря мисс Деннихью, и ты видела от нее только хорошее. Теперь же, когда она снова вернулась, ты считаешь, что ей здесь не место. Я не собираюсь увольнять ее, и поэтому уехать придется тебе.

— Но я поступила так ради вас, сэр! Парнел презрительно скривил рот:

— Не считайте меня дураком, мисс Стэплхерст. Вы сделали это только ради себя. — Он встал. — Я подготовлю вам рекомендации и деньги. Жду вас в библиотеке через час. Прошу не опаздывать!


Услышав шаги за дверью, Скай насторожилась. Солнце уже село, и в комнате горел свет.

Она закончила распаковывать вещи. Гардероб, куда Скай переложила часть одежды, был открыт.

— Да! — крикнула она. — Кто там? — Ей не ответили. Скай подошла к двери: — Кто там? — Она услышала за дверью всхлипывания.

Едва Скай открыла дверь, в комнату вошла плачущая Энн. У Скай сжалось сердце.

— Что случилось, Энн? — Она обняла ее за плечи. — Что-нибудь с Мэтью? — Дверь снова открылась, и мальчик, войдя в комнату, прижался к материнской юбке.

Энн чуть отстранилась от Скай. У нее по щекам катились слезы.

— Скажешь ты наконец, что случилось? Ты же знаешь, я помогу тебе, если это в моих силах. — Скай не поняла, почему от этих слов Энн разрыдалась. — Расскажи, что случилось и чем тебе помочь?

Энн прижала скомканный платок к губам.

— Он уволил меня! — еле слышно проговорила она.

— Энн, я ничего не понимаю. Он уволил тебя? Та кивнула:

— Он сказал, чтобы я уходила немедленно. Я поступила ужасно, Скай! — с раскаянием сказала она. — Ужасно!

— Расскажи все по порядку.

— Я совершила предательство, — ответила Энн, умоляюще глядя на Скай. — Он так и сказал. Я сделала это не ради него, а ради себя. Ох, как я могла пойти на это! Если ты и простишь меня, я не прощу себе этого никогда!..

Скай встревожилась:

— Энн, ты должна мне все рассказать. Что ты сделала?

— Я сказала ему о твоем пистолете. Я узнала от Мэта, что у тебя есть пистолет. Ведь это правда? Мэт не солгал бы мне.

— Теперь это уже не имеет значения, — ответила Скай. Ей вдруг стало холодно. — Ты даже не дала мне возможности ничего объяснить, а сразу пошла к мистеру Парнелу. Почему ты не спросила меня об этом? — Энн потупила взгляд и покраснела. — Ох, Энн, — печально сказала Скай, — ты надеялась, что он уволит меня.

— Я подумала, он будет признателен мне за то, что я о нем забочусь, — прошептала она, — но он видит меня насквозь. И вот мы с Мэтом должны уехать. Прости меня!.. Мне следовало давно понять это…

Скай мучительно размышляла, что сказать Парнелу, когда он спросит ее об этом. А спросит он непременно. Ей придется лгать, но лгать правдоподобно.

— Что понять? — рассеянно спросила Скай. — О чем ты?

— О том, что ты всегда выходишь с честью из любого положения.

Скай нахмурилась:

— Да о чем это ты?

— О том, как ты спускалась в подвал, — ответила Энн. — Ночью, вскоре после того, как тебя взяли на работу. Я шла на кухню и заметила тебя. Я подумала, что тебе хочется побыть одной, и не окликнула тебя. Когда я немного погодя спустилась, твое теплое молоко стояло на плите, но тебя не было. — Энн всхлипнула и вытерла нос платком. — Я услышала, что ты в подвале. Ты прекрасно знала, что заходить туда нельзя: нас всех предупреждали об этом, когда брали на работу. Тогда я подумала, что мне лучше просто забыть об этом, но все же поступила иначе.

Скай уже знала, что Энн скажет дальше.

— Я закрыла дверь и заперла ее, хотя понимала, что поступаю нехорошо — ведь ты была так добра ко мне. Но я надеялась, что после того, как тебя застанут в подвале, мое положение в доме укрепится.

— И что ты сделала потом? — спросила Скай. — Ты рассказала кому-нибудь об этом?

Энн покачала головой.

— Я решила, что это необязательно, поскольку, когда тебя найдут в подвале, все будет ясно и без меня. И все-таки я порадовалась, узнав, что тебе удалось выбраться оттуда. Пожалуйста, поверь мне! Мне было очень стыдно.

— Однако ты не выпустила меня.

— Но я и не выдала тебя, хотя и могла. — Заметив вопросительный взгляд Скай, она пояснила: — Пока я была на кухне, туда пришла миссис Ридинг, но я ничего не сказала ей.

— Она спрашивала про меня?

— Она спросила, чье это молоко на плите. Скай припомнила, что в ту ночь ей не спалось, и она спустилась, чтобы согреть себе молока. То же самое она сделала и накануне, в вечер приезда в Гринвил-Хаус, и это видела миссис Ридинг.