Ребекка Дан - Наш секрет

Они стояли так пару минут, глядя друг на друга. Казалось, Джастин хочет что-то сказать, но не находит слов.

Потом Дарси вспомнила.

– Я нашла кое-что, что может тебе понравиться, – сказала она, с трудом сдерживая слезы.

Она подошла к полке над камином и, развернув вырезку из газеты, протянула ее Джастину.

Он посмотрел Дарси в глаза, неуверенно улыбнулся и начал читать:

– Неоспоримые доказательства существования снежного человека. На конференции в Кемерово, Россия, впервые за последние пятьдесят лет собрались со всего мира исследователи снежного человека. Во время экспедиции к Азасской пещере они собрали неоспоримые доказательства существования снежного человека в горах Шория.

Джастин сглотнул, и на секунду Дарси показалось, что он вот-вот расплачется.

– Ух ты, немного научной базы для твоей странной теории о снежном человеке. – Он снова пробежал статью глазами, словно оценивая ее смехотворность. – Ну, мне больше всего нравится заголовок «Последние новости из мира снежного человека». – Он слабо улыбнулся. – Словно еще кто-то, кроме тебя, ждет новостей по этому поводу, Дарс. – Он перевернул листок. – А дата?

Короткая пауза.

– Статье три года. – Дарси улыбнулась.

Джастин удивленно посмотрел на нее.

– Интересно. Получается, они все еще проверяют свои неопровержимые доказательства?

– Ты такой хороший математик… – с улыбкой заметила Дарси. – Все знают, что снежный человек существует. Пока что ты единственный, кто это отрицает.

– Я не уверен, что это так, ну да ладно. Спасибо, Дарс. Ты всегда умела поднять мне настроение.

Джастин аккуратно сложил вырезку и сунул в карман.

Внезапно он замер.

– Ты в порядке? – спросила Дарси. – Ты какой-то…

Его улыбка потускнела, а потом и вовсе исчезла.

– Вообще-то, нет, Дарс. Мне надо кое-что тебе сказать.

Она сглотнула.

«Боже, а ведь мне тоже надо кое-что тебе рассказать. Что-то, что я должна была рассказать тебе шестнадцать лет назад».

Но она никак не могла заставить себя произнести это, поэтому только слабо улыбнулась и кивнула.

– Ты хочешь сказать, что у тебя герпес или что нам больше не стоит встречаться?

Наступила долгая пауза. Наконец он вздохнул и медленно ответил:

– Нам больше не стоит встречаться.

Дарси удивленно уставилась на него. Она никак не ожидала, что Джастин это скажет. Она считала, что он выберет третий вариант. Каким бы он ни был.

– Что? – слабым голосом спросила она, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди.

– Иззи беременна.

Дарси быстро заморгала, не веря собственным ушам. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

– О-о… – только и смогла произнести она.

Если бы он выхватил биту и ударил Дарси в живот, это бы не так сильно ее потрясло.

– Поэтому на следующей неделе мы переезжаем в Лондон.

«Она что? Ты что? Когда? Что?»

Он закрыл глаза, не в силах выдержать ее взгляда.

– То, что случилось с Мэдисон, помогло мне понять, как сильно я люблю ее, Дарси.

«Он имеет в виду Мэдисон или Иззи?»

– Ты имеешь в виду Мэдисон или Иззи?

Он ответил не сразу, заставив ее ждать ответа, который должен был с легкостью дать.

– Конечно обеих, – в конце концов ответил он. – Я очень люблю их обеих.

– А-а, точно… – отозвалась Дарси, пытаясь переварить эту неожиданную новость. – Прости, что спросила. Должно быть, я что-то не так поняла.

Джастин сгорбился, словно у него совершенно не осталось сил.

– То, что с нами происходило, Дарс… это просто фантазия. Это все ненастоящее.

По ее щекам покатились жгучие слезы.

– Что? Джастин, я тебе не верю! – Она сделала шаг вперед и схватила его за руку. Рука была холодной и безвольной, словно его на самом деле не существовало. – Послушай… я могу переехать в Лондон, – быстро заговорила она, отчаянно пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. – Я могу переехать в Лондон, а там посмотрим, что делать дальше. Ты просто напуган и паникуешь…

Она посмотрела ему в глаза, и Джастин медленно покачал головой. Дарси почувствовала такое отчаяние, которого никогда прежде не испытывала. Даже в Испании. Даже с матерью. Даже когда гладила умирающего Кляксу и молча прощалась с ним.

Она опустила взгляд и заметила, что на его запястье нет браслета.

– Ты снял браслет, – с грустью заметила она. И добавила: – Он порвался?

Джастин сглотнул и ничего не ответил. Дарси решила, что он снял его из уважения к беременной Иззи.

И почувствовала, что это конец.

– Ты можешь выбрать меня! – с отчаянной надеждой воскликнула она, сжав его руку.

Джастин покачал головой.

– Нет. Не могу.

Казалось, ему больно говорить, словно кто-то с силой сжал его горло.

Дарси смотрела ему в глаза, надеясь, что еще не поздно спасти его от жизни в полузабытьи, которая, по всей видимости, вот-вот должна была начаться.

– Все не должно так закончиться, Джастин.

– Я думаю, – ответил он, чуть ли не перебивая ее, – что ты обязана найти себе хорошего парня.

«Пожалуйста, не надо!»

– Кого-то, кто даст тебе то, что тебе нужно. Пожалуйста, обещай мне это. Если больше не о чем говорить, просто скажи, что ты найдешь себе действительно хорошего парня.

Она улыбнулась.

– Мне кажется, я его уже нашла, – ответила она.

Как ни странно, он не понял намека.

– Ты имеешь в виду Зака? – спросил он дрогнувшим голосом. – Да, возможно, у вас все получится. Переезжай в Кью.

Дарси не верила собственным ушам.

– На днях ты говорил, что я должна быть с человеком, который действительно любит меня.

Джастин сглотнул.

– Должно быть, я в нем ошибся. Он же врач. Разве он может быть плохим человеком? Подумай об этом.

У Дарси начала кружиться голова.

– Пожалуйста, не надо! Ты только делаешь хуже. Что удивительно, потому что я не думала, что может быть хуже.

Он смотрел ей в глаза и, казалось, готов был воткнуть нож себе в грудь.

– Разве тебе никто не говорил, Дарси? Я просто ублюдок. Ублюдком был, ублюдком и остался.

Дарси разрыдалась. Но вместо того, чтобы обнять, Джастин обошел ее и направился к входной двери, на долю секунды коснувшись рукой плеча Дарси, словно они были дальними родственниками, собравшимися по какому-то печальному поводу, или сотрудниками, расстающимися после оживленной вечеринки.

Джастин ушел.

Через несколько секунд Дарси услышала, как отъехал его автомобиль. Она неподвижно стояла посреди гостиной, словно у нее на глазах кто-то прострелил себе голову из дробовика.

Эффект был тот же, поскольку ей очень захотелось нагнуться и вывалить содержимое желудка себе на туфли.

ДжастинЧетверг, 20 июня 2013 года

Есть одна особенность у врачей, работающих в травматологии. Они точно знают, в каком месте пережать вам шею, чтобы вы начали задыхаться. Они также знают, куда лучше пинать, чтобы осталось как можно меньше следов избиения.

Я никогда прежде не видел его друзей, поэтому решил, что они из Лондона. Это было забавно, потому что они были похожи на людей, которые учились в Итоне и любят в свободное время посещать скачки в Аскоте. Хотя били они, как парни из пригорода.

В любом случае, после того как меня чуть не задушили и не забили до смерти (так они заставили меня признаться, что я сбил Дарси), Зак бросил меня на диван в своем странном пляжном доме и заставил слово в слово повторить текст, который приготовил для меня. Он явно любил продумывать все детали, включая выдуманную беременность Иззи.

Он смог заставить меня поверить, что у меня нет выбора, пригрозив обвинением в сексуальных домогательствах. Вероятно, у него был друг в больнице святой Елизаветы, который с радостью бы подтвердил, что у него появились «подозрения», когда он увидел, как я веду себя с дочерью после того, как у нее случился анафилактический шок вечером в понедельник. Удивительно, как быстро он все узнал.

– Очень мило, – пробормотал я, когда он мне об этом рассказал.

– Не будь мудаком, Джастин, – отозвался Зак, словно мы ругались из-за места на парковке и я вел себя неадекватно. Говоря это, он ударил меня несколько раз в живот. – У всех есть свои недостатки, правда же? Ты любишь приставать к детям. Я очень злюсь, когда не могу добиться того, чего хочу.

– Ага, – выдавил я из себя, начиная подозревать, что у меня не все ребра целы. – Я уже понял.

Честно говоря, я был рад, что он называет меня Джастином. Это казалось мне маленькой победой. Он возомнил себя чертовым Коломбо, но не потрудился копнуть глубже, удовлетворившись тем, что лежало на поверхности.

Оказалось, что мы с Заком встречались прежде, а именно в отделении скорой помощи в больнице Кингз Колледж, где я, вероятно, в промежутках между рвотными позывами разболтал о своей отсидке. Зак утверждал, что запомнил мое лицо, что мне не понравилось, потому что его лицо я тоже не мог забыть, за исключением тех моментов, когда напивался вдрызг. К счастью, наша встреча в больнице случилась задолго до того, как Дарси имела несчастье познакомиться с ним в Фулхэме, поэтому ее имя – а потому и мое настоящее имя! – ему ни о чем не говорило.

Это грело мне душу, когда меня отвезли на окраину и выкинули из машины словно мешок картошки. У нас с Дарси всегда будет наше прошлое, и никто, даже доктор Зак Фостер, не сможет его у нас отобрать.

Мне просто требовалось время подумать. Я был уверен, что смогу во всем разобраться. Я всегда считал себя немного пессимистом, но, когда дело касалось Дарси Рид, вел себя как неисправимый оптимист.

Пока, чтобы выиграть время, мне придется следовать плану Зака. Это неприятно, но я выдержу.

Как он и сказал, я пойду к ней сейчас.

Отказавшись от идеи поехать за обезболивающим, Дарси решила создать собственное болеутоляющее средство, смешав старые запасы диазепама с недавно купленным джином, – так человек, страдающий агорафобией, готовит ужин из кускуса и бульонного кубика.

Сообщение от Элис, что нашелся покупатель на коттедж, только ускорило падение в алкогольное забытье, но как только Дарси там оказалась, ее начали мучить сильные боли в желудке. Подозревая, что это последствия смешивания токсинов в больших количествах, Дарси подумала было позвонить Нелл, но тут же вспомнила о Кляксе, Джастине и ребенке. Ей стало еще хуже.

Возможно, ей стоило пойти на пляж и выбросить что-нибудь в море. Например, цепочку Джастина. Или ошейник Кляксы. Или ту глупую чашку из Венеции, которую давно следовало хорошенько отмыть. Прилив уже начался.

«Иззи беременна… Иззи беременна…»

– Что? – спросил мужской голос.

Она определенно узнала этот высокомерный тон. Она была уверена, что где-то уже его слышала. Возможно, когда пыталась разговаривать по-испански и не могла правильно спрягать глаголы… Потом Дарси поняла, что не заметила, как сняла трубку.

Ее рука дрожала, словно в телефоне включился виброзвонок. Она даже не слышала, как он звонил.

– А-а, привет, – сказала она, проглотив слезы, и невидящими глазами уставилась на безделушки на полке над камином, те самые, которые так понравились Джастину, когда он первый раз пришел к ней. Когда это было? Она никак не могла вспомнить. И с чего это Зак ей звонит? Она понимала, что бубнит что-то невразумительное, словно бродяга на лавке в парке. – У меня болит живот, – грустным голосом сообщила она.

После этого Дарси опустила голову, уронила телефон, и ее стошнило прямо в колени.

– Никуда не уходи, детка. Я уже еду.

Зак ждал, пока ему привезут чименею[21] из кованого железа, которая, по идее, должна была добавить изюминку в его лишенный жизни сад. Поэтому он настоял на том, чтобы Дарси поехала с ним в пляжный дом, чтобы он не пропустил доставку и потом не пришлось платить двести фунтов и забирать печь самостоятельно.

Он привез с собой специальный гигиенический пакет, который прикрепил к ее шее, прежде чем помочь забраться в машину. Дарси чувствовала острое желание броситься к дороге, но что-то в поведении Зака, в том, как он помогал ей садиться в машину, пока она закатывала глаза и производила ртом странные звуки, заставило ее отказаться от этой мысли.

В комплекте с гигиеническим пакетом шла кулиска и усиленная горловина, но это не помешало Заку затормозить и вынести Дарси из машины сразу, как только она снова начала тяжело дышать. Он явно очень трепетно относился к машине, опасаясь, что рвотные пары могут испортить кожаный салон его джипа, словно водитель такси, который, привезя родственников усопшего на кладбище, начинает бодро выгонять пассажиров из машины, если кто-то из них просит приоткрыть окно.

Когда Дарси перестало тошнить, она разревелась прямо на обочине, освещаемая аварийными габаритами джипа, что лишь усугубляло ее унижение от всей этой ситуации. Она начала рассказывать Заку о Кляксе, но потом поняла, что плачет громче, чем разговаривает, и замолчала, но была не в силах перестать лить слезы, не говоря уже о том, чтобы подняться на ноги.