– Элли, не… – начал Дэвид, отступая от меня и делая шаг к ней. «Всегда к ней», – подумала я. Он протянул руку, но она резким ударом отшвырнула ее, продолжая быстро переводить взгляд с меня на Дэвида и обратно.

– Шарлотта просто помогала мне с карнавальным костюмом, – объяснил он.

– Да неужели? – удивилась она едким, ядовитым тоном, наклонившись, чтобы поднять с пола пакеты. Длинный зеленый парик не смог скрыть уязвленного выражения ее лица.

– Не смеши людей, – стал урезонивать ее Дэвид, пытаясь взять пакеты из ее застывших пальцев. – Мне надо было, чтобы кто-то загримировал меня. А ты сказала, что задержишься.

«О нет, только не это, – подумала я, внутренне содрогнувшись от его ошибки. – Не выставляй все так, как будто она в этом виновата».

– Ну да. Я отпросилась и ушла с последнего часа репетиции. Думала сделать тебе сюрприз. – Она повернулась и быстро посмотрела на меня. – Похоже на то, что это мне приготовили сюрприз.

Прекрасная реплика на выходе – в этом я ей отказать не могла. Она резко повернулась, распахнула дверь в комнату Дэвида и исчезла в ее темных глубинах. Дэвид бросил на меня беспомощный прощальный взгляд и последовал за ней, плотно закрыв за собой дверь. Оттуда послышался неразборчивый гул его голоса, однако язвительный ответ Элли громко разнесся по коридору:

– Это нисколько не похоже на тот случай с Максом, и ты это знаешь!


Празднование Хэллоуина оказалось совершенно провальным. Даже без неловкой и глупой размолвки между Дэвидом и Элли, случившейся в коридоре, вечеринка катастрофически не удалась. И дело даже не в жутком похмелье, постигшем меня на следующее утро. Его-то я сама себе обеспечила.

Я не стала задерживаться на лестнице после того, как Дэвид и Элли исчезли в его комнате, но все равно слышала их разговор на повышенных тонах, доносившийся сквозь тонкие стены. Я быстро направилась в гостиную, где Пит увлеченно высыпал из пакетов яркие красные яблоки в ведро с водой. Он приветствовал мое появление широкой улыбкой, чуть обнажившей его пластиковые клыки. Сверху доносились приглушенные крики, и мы с Питом подняли взгляды к потолку, словно на побелке был написан сценарий их перебранки.

– Опять? – поинтересовался Пит, прежде чем вернуться к подготовке игры «Достань яблоко». – Интересно, из-за чего они на сей раз цапаются.

Я пожала плечами. Я не собиралась говорить ему – или кому-то еще, если уж на то пошло, – что в этот раз прекрасно знала, в чем заключалась причина размолвки нашего соседа со своей подружкой. Во мне.

– Вот, кажется, нормально, – объявил Пит, ставя ведро на свернутое в несколько слоев полотенце.

Я нагнулась и заглянула в металлическую емкость.

– Это не в него Майк блевал на прошлой неделе?

Пит посмотрел на меня немного смущенно.

– Рекомендую пропустить эту игру, – посоветовал он мне.

* * *

В доме было не протолкнуться, и я почти никого не узнавала среди сновавших туда-сюда гостей. Дэвид и Элли в конце концов спустились вниз, и, если смотреть на них с безопасного расстояния через забитую толпой комнату, казалось, что они уладили свои отношения или объявили перемирие. В любом случае я решила, что лучше всего держаться подальше от них обоих, пока они окончательно не остынут.

Кухня была заставлена бутылками, а пол покрывала жуткая липкая смесь разлитого пива и прочих жидких веществ, рассматривать которые поближе не рекомендовалось.

– Водки с глазками не желаете? – спросил Майк, неся в руках поднос с рюмками, в которых устрашающего вида конфетки бултыхались в разноцветных жидкостях. Я быстро взяла рюмку и влила в себя ее содержимое. Я почти чувствовала на себе одобрительный взгляд Майка, когда медленно облизывала губы. Его настойчивость заслуживала всяческих похвал. И хотя я намеревалась в этот вечер выпить куда больше, чем следовало, во всем мире не хватило бы ни конфет, ни водки, чтобы толкнуть меня на такую глупость. Тем не менее, последовав его совету, я взяла еще пару рюмочек «на дорожку».

Громкая музыка била по ушам, а если учесть, что входную и заднюю двери распахнули для проветривания, оставалось лишь надеяться, что кто-то из ребят не забыл предупредить о нашей вечеринке соседей. А еще лучше – пригласить их. Я вглядывалась в клубы дыма, поднимавшиеся от агрегата для изготовления сухого льда, который мы по настоянию Пита взяли напрокат, но не смогла разглядеть в толпе людей никого из наших пожилых соседей. Подумав об этом, я хихикнула.

– Что тебя рассмешило, красотка?

Я подняла взгляд на высокого незнакомого парня с всклокоченными светлыми волосами, который стоял с группой приятелей у нашего порога. Кажется, я сразу поняла, что они явились без приглашения. Начать с того, что для студентов они выглядели немного старовато, а из доносившихся от их группы реплик я сделала вывод, что их образование ограничивалось начальной школой.

Я внутренне содрогнулась, услышав в своем снисходительно-презрительном замечании мамины интонации. Наверное, все произошедшее потом стало следствием того, что я слишком рьяно компенсировала эту неожиданную мысль, или же, возможно, в тот вечер мне самой судьбой было предназначено сморозить какую-нибудь глупость. Сама не знаю. Потому что, когда светловолосый парень схватил меня за руку и потащил на середину комнаты со словами «Потанцуй-ка со мной», я не сделала того, что подобает любому здравомыслящему человеку, – не сказала ему «нет».

Он плотно прижал меня к себе, так плотно, что у меня на груди остались следы от молнии на его кожаной куртке, когда он буквально вмял ее в меня. Мне бы оттолкнуть его после первого же танца. Мне бы отшатнуться от несшегося у него изо рта запаха табака и алкоголя. Я даже не знала, как его зовут, а он, разумеется, не удосужился спросить мое имя. Я чувствовала, как его рука шарит у меня по спине, спускаясь все ниже, пока он не стал откровенно хватать меня за зад.

– А ты худышка, а? – произнес светловолосый, из чего я поняла, что так он, очевидно, заводил разговор. – Хотя и не везде, – плотоядно закончил он, пялясь на вырез моего платья.

«Ладно, хватит», – подумала я. Но, собравшись вырваться из его объятий, я взглянула налево и увидела Дэвида, осторожно наблюдавшего за мной из дальнего угла комнаты. Я не могла точно сказать, где находилась Элли (скорее всего, где-то рядом), но на лице ее глазевшего на меня бойфренда было такое злое выражение, что их прежняя ссора могла в любую секунду вспыхнуть заново.

Мне хочется верить, что именно алкоголь сделал меня такой глупой и развязной. Если нет, то придется признать серьезные недостатки своего характера. Не переставая думать о своих действиях, я подняла лицо к моему не очень приятному кавалеру. Он не дал мне ни малейшей возможности отказаться от молчаливого приглашения. Его рот приклеился к моему, словно он пытался поглотить меня своими горячими губами и юрким языком. «Ты видишь это? – кричал мой затуманенный алкоголем мозг. – Ты понимаешь, как ты мне безразличен?»

В конце концов, даже мое желание показать Дэвиду, что между нами вообще ничего не было, не смогло заставить меня ни секундой дольше прижиматься ртом к губам незнакомого парня. Я резко отстранилась, еле удержавшись от того, чтобы тотчас же не стереть его вонючую слюну со своих губ, и быстро взглянула туда, где стоял Дэвид, но там уже никого не было. Он, наверное, и не видел этой моей ребяческой выходки.

– Иди ко мне, – прорычал блондин в байкерской куртке, делая большой глоток из пивной бутылки с явным намерением «заправиться» перед следующим раундом. Вот только продолжения не последовало.

Я вырвалась, когда он снова попытался притянуть меня к себе.

– Нет, не надо, – твердо заявила я, внезапно протрезвев и немного устыдившись того, как себя веду.

– Точно? – пьяно пробормотал он, слегка покачиваясь. – А я говорю да! – Он потянулся ко мне, но я шагнула в сторону, и он неуклюже поскользнулся, но удержался на ногах. – Знаешь, кто ты?! – проревел он, брызжа слюной мне в лицо. Похоже, он решил не отставать от меня во что бы то ни стало. – Ты гребаная динамщица!

Я не удостоила его ответом, а лишь резко повернулась и принялась быстро пробираться сквозь толпу гостей в сторону кухни.

– Все нормально? – спросил Эндрю, наблюдавший самый конец этой жуткой сцены.

– Просто какие-то местные уроды, – ответила я, скривившись. – По-моему, мы их не приглашали.

– Я пригляжу за ними, – заверил он меня.

Я задержалась на кухне ровно столько, чтобы взять со стола банку газировки, и вышла прямиком в сад. Холодало, платье на мне было тонкое, как пеньюар, и совершенно прозрачно намекало на то, что я легкая добыча, однако ничто не могло заставить меня вернуться в дом, пока я не успокоюсь.

Я все еще сидела на неудобной деревянной скамейке, когда услышала раздавшийся из дома звон бьющегося стекла, сопровождаемый громкими криками. Я подняла голову, словно дикий зверь, чувствующий опасность. Опять раздались крики и стук чего-то тяжелого, упавшего на пол. Я поднялась на ноги, с удовольствием ощутив, как холодный вечерний воздух выветрил у меня из головы остатки алкоголя. Из задней двери выскочила какая-то тень, и лишь через пару секунд я поняла, что это Пит. Он быстро прибежал ко мне по лужайке.

– Шарлотта, ты не знаешь, где Дэвид? – спросил он.

Я сразу перешла в контрнаступление:

– Нет. А почему ты меня спрашиваешь? Мы с ним за весь вечер и словом не перекинулись.

Несмотря на разыгрывавшуюся в доме драму, Пит все-таки задержался, чтобы с любопытством оглядеть меня. По усыпанной гравием дорожке забухали тяжелые шаги, и к нам из темноты подбежал Майк.

– Не могу нигде найти Дэвида, – доложил ему Пит.

– Можешь не пытаться. Они с Элли недавно уехали. Отправились к ней ночевать.

Я почувствовала, как что-то сжалось у меня внутри, где-то там, где когда-то было сердце.

– А зачем вы его ищете? – спросила я своих соседей, которые уже направлялись обратно к дому.

– У нас недостаток живой силы. Там незваные гости разошлись не на шутку. Похоже, пора указать им на дверь.


На следующее утро я стояла внизу и обозревала гостиную. Два сломанных обеденных стола и разбитое стекло во внутренней двери. Опрокинутое ведро, лужа воды на деревянном полу с плавающими в ней раздавленными яблоками. На мебели – следы от стаканов, которые, может, ототрутся, а возможно, и нет, и прожженные сигаретами дырки в диване, которые уж точно останутся.

– Плакал наш залоговый взнос, – грустно заметила я Питу, который тащил большой, набитый бутылками пластиковый мешок к мусорному ящику на колесиках.

– Однако праздник удался, – заявил он. – Ну, мы и зажгли.

Шарлотта

– Да, – сказала я Дэвиду, чьи глаза почти закрылись, высветив тревожный узор из сосудов на веках, которого, клянусь, раньше я не видела. – Тогда в Хэллоуин мы действительно зажгли. – Я наклонилась к нему и нежно поцеловала в щеку. – Постарайся заснуть, хорошо? – Я переплела его пальцы со своими, чтобы даже во сне он знал, что я рядом. – А я буду здесь, когда ты проснешься, – пообещала я.

Его улыбка, как и он сам, казалась слабой и бесцветной, однако он закрыл глаза, как я просила.

Элли

Я плотно закрыла за собой дверь комнаты для посетителей, словно хотела оградить себя от воспоминаний, следовавших за мной по больничному коридору, как сонм привидений. Я и вправду не ожидала подобной реакции на то, что увижу Дэвида в таком беспомощном состоянии. И поразилась тому, что даже после стольких лет его вид мог так сильно подействовать на меня. Я разозлилась. Я не желала, чтобы что-то вторгалось в мои переживания за собственного мужа. Возможно, это было полным бредом, но я боялась, что если судьба, Бог или даже бригада больничных врачей ощутит любые метания моих чувств, то заплатит за это Джо. Если только один выживет этим вечером, это должен быть Джо.

Для меня стало настолько естественным никогда не позволять себе мысленно возвращаться к нашим с Дэвидом отношениям, что стоило больших усилий отгородиться дверью от подобных мыслей, когда они нашли щелку и стали вползать обратно. И я боялась вовсе не плохих воспоминаний – их я могла обуздать. Я слишком хорошо помнила наш разрыв, когда все, что мы питали друг к другу, взорвалось, словно погибающая звезда, оставив нам лишь огромную черную дыру на месте того, где когда-то жили наши чувства. Но больше всего меня пугало то, что мне стало вдруг гораздо труднее вспомнить, почему я возненавидела Дэвида, и куда легче вызвать в памяти то, за что я изначально его полюбила.

Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и позволила себе мысленно вернуться на восемь лет назад.

Элли. Восемь лет назад

Это началось не в празднование Хэллоуина, хотя я очень долго верила, что этот день послужил своего рода катализатором. Однако позже я поняла, что потаенные нити существовали куда дольше, просто я оказалась слишком близорукой, чтобы заметить их.