Я обеими руками обняла сразу их двоих, как единое целое, моих свекра и свекровь, а они прильнули ко мне. Еще прежде, чем я разомкнула объятия, я уже поняла, что Кэй плачет. Я почувствовала это по ее трясущимся согнутым плечам. Бо́льшую часть своей жизни она провела в убеждении, что любимого ею человека обязательно постигнет страшная участь. Но никакого удовлетворения от того, что предчувствия ее не обманули, она, конечно же, не испытывала.

– Ну, успокойся, – потребовал отец Джо и свободной рукой извлек из кармана идеально накрахмаленный носовой платок.

Только тогда я обратила внимание на то, что они держатся за руки (что было совершенно для них не характерно), и притом так сильно, что костяшки их пальцев побелели.

– Я не ожидала, что вы приедете так быстро, – сказала я, обращаясь непосредственно к Фрэнку и таким образом давая Кэй возможность вытереть слезы, которые уже успели проложить крошечные дорожки на ее напудренном и чуть подрумяненном лице.

– Этот шофер, которого ты нам прислала, – настоящий знаток своего дела. Это он сократил время поездки и мчался всю дорогу через вьюгу по сугробам, как будто и не замечая их. Я бы сам так скоро сюда не добрался.

Я мысленно поблагодарила Макса, который сейчас находился уже где-то над Атлантическим океаном на пути ко мне. Крохотные фрагменты моего мира начали складываться вместе, как головоломка. Хотя самого большого и важного фрагмента по-прежнему не хватало.

– Ну, как он? Как наш мальчик? – возбужденно спросила Кэй.

– Боюсь, никаких изменений пока нет. Он до сих пор не пришел в себя.

Кэй тихо застонала. Мой взволнованный взгляд не остался незамеченным, и я уже подумывала о том, не стоит ли слегка приуменьшить опасность состояния Джо. Но тут же увидела мрачную решимость на лице свекра, совсем не сочетавшуюся с удивительным сиянием его глаз. Я ощутила прилив самой настоящей паники. Это были пожилые люди, и оба совсем недавно не слишком хорошо себя чувствовали. Если честно, я вообще не была уверена, перенесут ли они все случившееся.

– Я хочу его увидеть, – заявила Кэй. – Как ты считаешь, нам разрешат пройти к нему?

– Конечно, разрешат, – убедила ее я, обнимая за плечи и прижимая к себе.

Кэй всегда была миниатюрной женщиной, – но когда она успела стать настолько хрупкой? Мне показалось, что я сжимаю в руках груду костей, связанных вместе и удерживаемых только толстой шерстяной тканью ее зимнего пальто.

Я повела их к палате Джо.

– Должна сразу предупредить вас, что он подсоединен к огромному количеству разных аппаратов.

Глаза Кэй округлились от ужаса. Я поцеловала ее в щеку, ощутив все тот же аромат ландыша, которым она душилась с тех пор, как мы познакомились.

– Лично я постоянно напоминаю себе, что каждая страшная машина используется для того, чтобы помочь ему, – прошептала я прямо в ее короткие седые кудряшки. – Врачи делают для него все возможное. Он получает лучшее медицинское обслуживание, какое только бывает.

Кэй быстро закивала, видимо не доверяя своему голосу, который снова мог задрожать, а Фрэнк заговорил, правда, с несвойственными ему сердитыми нотками:

– Это правильно. Так и должно быть. Именно это нам и надо было услышать.

Хотя я и пыталась подготовить их, думаю, мои слова так и не смогли пробиться сквозь ядовитые клубы паники, которые окутали их в ту же минуту, когда я позвонила им несколькими часами раньше. Смогут ли они справиться? Смогут ли пережить все то, что им предстояло увидеть за дверью? Смог ли бы любой другой родитель выдержать нечто подобное? Единственное, что могло быть хуже ситуации с Джо, попавшим в больницу, – это только если бы на его месте вдруг очутился Джейк.

Но вот дверь в палату Джо распахнулась, и я стала свидетелем их реакции. Я почувствовала ее, когда она, как взрывная волна, прошла через все пространство комнаты. Они подались назад и инстинктивно вцепились друг в друга. На их лицах одновременно отразились страх и отчаяние.

Как ни странно, первой пришла в себя Кэй.

– Ох, Джо! – выдохнула она, и выражение ее лица смягчилось. Еще пару секунд она колебалась, поэтому я взяла ее за руку, и мы вместе подошли к кровати Джо: одна женщина, которая любила его с того момента, когда он вошел в этот мир, и другая, полюбившая его, когда он вошел в ее собственный мир.

Кэй протянула руку к его ладони, точно так же, как делала это тысячи раз, когда он был маленьким мальчиком, когда боялся чего-то, или попадал в беду, или просто был растерян. В эту страшную ночь все это слилось воедино. Я заметила блеск в ее глазах, свидетельствовавший о силе и решимости, когда она смотрела на своего единственного ребенка. Внутри этой женщины существовал некий стержень, основа из железа. Это именно она воспитала моего любимого мужчину, а я почему-то раньше не могла оценить этого по достоинству. Свободной рукой она поправила идеально разостланное одеяло, аккуратно подтянув его, разгладила единственную и едва заметную складочку на его подушке. Ее ладонь замерла у изголовья, потом она нежно погладила его густые светлые волосы. Мне показалось, что три десятилетия просто растворились и я стала свидетельницей обязательного вечернего ритуала, который запоминается навсегда. Меня неожиданно наполнило желание точно так же погладить по голове своего сына. Джо и Джейк были моими волшебными талисманами, до которых всегда хотелось дотронуться. Ведь без них я бы потерялась в этой жизни, осталась бы совсем одна, брошенная на произвол судьбы.

Стоя возле ножки металлической больничной койки, я слышала, как Фрэнк несколько раз кашлянул, а потом негромко засопел.

– Тебе известно… тебе известно, Элли, что именно произошло? Как так получилось, что он оказался в воде?

Я с грустью кивнула.

– Один мальчик попал в беду. Джо спас его, а потом вернулся, чтобы спасти его собаку.

Фрэнк только покачал головой, на его лице отобразилось смешанное чувство гордости за своего сына и полного отчаяния. Он протянул руку и неловко похлопал Джо по ноге, накрытой тканым больничным одеялом.

– Ох, сынок. – Когда он оглянулся на меня, я увидела, что он плачет. – Я так и знал, нечто подобное должно было произойти. Он всегда был храбрым и всегда думал о других. Я предполагал, что он рванется на помощь тому, кто оказался в беде.

– А по-другому он и не умеет, – с гордостью произнесла я. – Вы отлично воспитали его. Вы оба.

Родители Джо переглянулись, и мне вдруг почудилось, что я вторгаюсь в нечто такое, что принадлежало только им троим.

– Послушайте, тут существует правило, что у постели больного может находиться одновременно не более двух человек. Почему бы вам вдвоем не побыть немного с Джо, а я подожду вас в комнате для посетителей, это рядом, чуть дальше по коридору.

Не думаю, что кто-то из них услышал, как я вышла из палаты. У дверей я обернулась и увидела, что Фрэнк стоит возле своей жены, обняв ее одной рукой за плечи, и они вместе пристально смотрят на человека, который для них дороже всего на этом свете, и молча изо всех сил желают, чтобы он вернулся к ним.

Шарлотта

Я увидела, как Элли заходит в палату к своему мужу вместе с пожилой парой – скорее всего, родителями Джо. Много лет назад я видела фотографии ее семьи, и на ее родителей они не походили. На мгновение я даже позавидовала ей, потому что у них сохранились крепкие семейные узы и она всегда могла получить поддержку от родных. Я подумала, что в течение суток здесь появится Вероника и, без сомнения, начнет тщательно перепроверять все, что врачи делали для Дэвида, и эта мысль не принесла мне ни малейшего облегчения и, разумеется, не добавила душевного спокойствия. Но даже упрямая миссис Уильямс не могла бы улучшить состояние своего сына. А выздоровеет ли Дэвид или нет, сейчас зависело от сил куда более могущественных, чем моя свекровь, хотя, конечно, сама она вряд ли смогла бы с этим смириться.

Я не ожидала, что Элли вернется в комнату ожидания. По ее взгляду, как только она открыла дверь, я сразу же поняла, что она тоже удивилась моему присутствию.

– Я… я думала, что ты на консультации у кардиолога.

Элли выглядела усталой, изможденной до предела. Ночь оказалась долгой и тяжелой. Уверена, что сама я выглядела сейчас не лучше. Я посмотрела на часы. Скоро рассветет. И тогда больница плавно переключится на дневной режим. Уборщицы покатят свои тележки со швабрами, работники столовой начнут разносить пациентам завтраки. Врачи и медсестры придут на работу, беспечно обсуждая по дороге вчерашние телепередачи, предстоящие праздники и последние сплетни о знаменитостях. Но мы с Элли по-прежнему останемся в совершенно ином мире. В мире, где нормой были каталки, кислородные маски и аппаратура, поддерживающая жизнедеятельность больного. В мире, где мужья, которые, в общем-то, должны были стареть, седея рядом с вами, вдруг оказались на грани жизни и смерти. В мире, где различия между друзьями и врагами внезапно размылись и исчезли.

– Все правильно, так и было, а потом я пошла к Дэвиду.

Элли секунду помолчала, в глазах ее промелькнула тревога, когда она негромко спросила:

– Как он?

Она имела право интересоваться, и не только из-за той связи, которая отныне соединит ее с моим мужем на всю оставшуюся жизнь.

– Ему нужна операция, – сказала я. Пока что это была вся информация, которой я на данный момент готова была с ней поделиться. Сейчас в ее руках и без того было гораздо больше, чем оставалось мне.

– Ах, вот как. Ее сделают сегодня?

– Нет, только тогда, когда нам очень повезет, – с горечью произнесла я, сама удивившись такому ответу, и сразу же отвернулась, чтобы скрыть смущение. Только сейчас я поняла, что ошибалась, считая, будто знаю про себя буквально все. Оказывается, это совсем не так. И неожиданная смерть незнакомого человека сможет наполнить меня надеждой, а вовсе не печалью.

Повисла долгая пауза. Я подумала, сколько еще мы обе будем ходить вокруг да около этой темы, которая так и повисла в воздухе.

– Ты ему уже рассказала, да? – Это было, скорее, вполне логичное утверждение, а не вопрос.

Я хотела рассердиться, у меня были все основания рассердиться, но уже не хватало сил на подобные эмоции.

– Про твоего мальчика? Про Джейка? Нет, не стала.

Лицо у Элли приняло такое выражение, как будто для нее наступили все праздники мира одновременно.

– И ты не будешь ему ничего говорить?

Я глубоко вздохнула и отрицательно покачала головой.

– Нет. Не буду. – Я помолчала и встретилась с ней взглядом. – Ты сама расскажешь.

Если у нее еще и оставался какой-то румянец на щеках после тяжелой ночи, он мгновенно исчез.

– Но только не сейчас. Он еще слишком слаб. Я не хочу, чтобы он узнал что-то про своего ребенка до операции.

В ее глазах читался вызов, когда я произнесла слова «про своего ребенка», но вместе с тем она была рада и тому, что у нее имелось некоторое время, некая отсрочка перед предстоящим разговором.

– Значит, ты не сказала ему и о том, что мы обе дежурили в больнице всю ночь? – осторожно поинтересовалась Элли, и в глазах ее заблестела надежда. Впрочем, ненадолго.

– Сказала. Он знает, что ты здесь.

Я закрыла глаза на секунду, которая показалась мне очень длинной, вспоминая выражение Дэвида в тот миг, когда я сообщила ему невероятную, непостижимую новость. О том, что его бывшая подружка эту ночь провела именно в этой больнице. И только когда я осторожно ступила в наше прошлое, я полностью осознала, что связь, объединяющая его и ее, никуда не делась. Она словно выросла из земли и свалила меня с ног, как натянутая кем-то веревка.

Элли

Слово «нервничала» даже близко не описывало моего состояния. Даже «перепуганная насмерть» вряд ли могло подойти. Я ощущала нечто другое, когда стояла у дверей в палату Дэвида, сжав руку в кулак и готовясь постучаться, чтобы потом решительно войти прямо в собственное прошлое.

Конечно, я могла бы просто сказать: «Нет». Я могла бы сообщить Шарлотте, что у меня нет ни малейшего желания снова увидеть Дэвида, а уж тем более разговаривать с ним, но в таком случае я солгала бы не только ей, но и самой себе.

Я все еще не до конца уверена, правильно ли поняла ее, когда она пояснила свою мысль.

– Если только Джо не переведут в другое отделение, рано или поздно Дэвид увидит тебя здесь, это неизбежно. Я просто хочу быть уверена в том, что эта встреча никоим образом не расстроит его и тем более не шокирует.

– Значит, ты хочешь сказать, что просто стараешься справиться с ситуацией? – спросила я.

Казалось, Шарлотту удивляло, что я вообще видела в этом какие-то странности. Впрочем, вся ситуация, по моему мнению, была даже более чем странной. Но хотелось ли бы мне самой увидеть у постели Джо какую-нибудь его бывшую девушку? Нет, конечно же нет. Если только это могло бы ему каким-то образом помочь… Если бы такая возможность существовала, я бы пригласила самого дьявола посидеть у его кровати.