– Миссис Тэйлор? – позвал высокий врач в белом халате, выходя из дверей палаты.

На него вопросительно посмотрели сразу две женщины – я и та, которая носила фамилию Тэйлор гораздо дольше меня.

– Да, это я.

– Мы вернемся через некоторое время, чтобы снова осмотреть вашего мужа, и тогда, как мы надеемся, у нас появится больше информации для вас и членов вашей семьи.

Опять неопределенность. Опять они не желают мне ничего говорить. Если бы Джейк не тащил меня за руку, желая поскорее увидеть отца, я прямо сейчас вызвала бы их на открытый разговор и потребовала бы ответить на все мои вопросы. Но именно в тот момент мои приоритеты были расставлены несколько по-другому.

– Папа! – воскликнул Джейк, высвобождая руку из моей ладони и пулей влетая в палату со скоростью борзой собаки, участвующей в спортивных бегах. Очутившись в полуметре от койки, он резко затормозил, так что подошвы его кроссовок взвизгнули на больничном линолеуме. Он взглянул на Джо, и его голубые глаза округлились. Потом он перевел взгляд на все трубки, провода, аппараты и, наконец, механизм, напоминавший кузнечные мехи, который сейчас выполнял ту самую работу, которую временно отказывались делать легкие Джо.

Никто из взрослых ничего не говорил, когда мы, один за другим, вошли в палату вслед за Джейком. Мы видели, как его темноволосая головка поворачивалась из стороны в сторону, когда он поочередно изучал чужие и очень странные предметы, пытаясь найти хоть какой-то смысл в том, чего вообще-то не должен был бы видеть ни один ребенок в мире. Разволновавшись, я повернулась к матери. Ее решение уже не казалось мне правильным. Но ее уверенный кивок показал мне, что она не сомневалась в своей правоте. Наверное, сама она все это уже где-то видела.

– Вот видишь, Джейк, – ласково произнесла она, кладя ладонь ему на плечо, – тут все так, как я тебе и говорила. Похоже на «Энтерпрайз» или даже на «Тысячелетнего Сокола».

Он вполне серьезно утвердительно кивнул. Никогда еще моя мама не поражала меня так, как на этот раз. Джейку досталась самая классная бабушка в мире.

Мелкими воробьиными шажками Джейк подобрался к самой койке. Потом очень осторожно вытянул руку и положил свою детскую ладошку на возвышавшийся на постели выступ, который обозначал стопу Джо, спрятанную под одеялом. Он ухватил отца за лодыжку и осторожно подергал ее взад-вперед.

– Потряси ногой, папочка, – прошептал он, повторяя слова Джо, которыми тот будил сына каждое утро. – Пора вставать. – Он проделал это несколько раз, твердя те же самые слова, как заветную молитву. Наконец, поднял голову и обвел глазами всех собравшихся в палате людей, которые любили его больше всех на свете, пока его взгляд не остановился на мне. – Не помогло. А я-то думал, что он именно этого ждет.

Потом взгляд его упал на его собственную игрушку. Лев, как настоящий страж, по-прежнему сидел на койке в ногах Джо. В порыве гнева (что случалось очень редко, как правило, мой ребенок всегда был ласков и уравновешен) он схватил игрушку и швырнул ее на пол.

– Глупый Симба! – с отвращением пробормотал он.

Я сильно прикусила губу, и это был единственный способ, чтобы не расплакаться.

Джейк в это время ухватился за одеяло, плотно подвернутое под тело Джо, и пальцами стал искать его края. Прежде чем кто-то из нас смог остановить его, он забрался на матрас и, извиваясь как червяк, очень быстро стал пристраиваться на кровати рядом с Джо.

– Джейк… – негромко позвала я, но мой голос тут же заглушил упрек дежурившей рядом сестры.

– Простите, но детям нельзя…

Внезапно моя мать преградила путь приближающейся к койке медсестре, которая, видимо, решила собственноручно увести ребенка от его отца.

– Все в порядке, – твердо произнесла мама, обращаясь к сестре, и, повернувшись к койке, приподняла что-то из медицинского оборудования, чтобы ребенок мог устроиться поудобнее. – Он просто хочет обнять своего папочку. Я позабочусь о том, чтобы тут ничего не потревожили.

Сестра колебалась, но моя мать многозначительно посмотрела ей в глаза, и молодая женщина встретила ее взгляд. Могу поклясться, что между ними произошел немой разговор, смысл которого был понятен только им двоим.

– Ну что ж, я думаю, вреда от этого не будет.

Мой папа обнял свою супругу, и я думаю, что не ошибусь, если скажу, что в глазах его блеснула гордость. После этого они оба снова повернулись к Джейку, который, ловко избегая препятствий на своем пути, уютно вытянулся у неподвижного бока Джо. Он положил голову отцу на грудь, вздымавшуюся и опускавшуюся синхронно с работой аппарата искусственного дыхания.

– Папочка, я знаю, что ты похож на супергероя, потому что спас того мальчика, но мне очень хочется, очень-очень, чтобы вместо тебя в эту холодную воду полез бы его папа. А то получается нечестно, что ты заболел из-за того, что помог ему. – Сын взглянул на меня, потом положил руки на туловище Джо и прилип к нему, как магнит к железу. Затем он принялся шептать Джо на ухо: – Мне тоже надо еще очень много помогать, папа. Я до сих пор так и не научился правильно завязывать шнурки. – Здесь шепот его стал тише. – А еще мы ведь делаем маме подарок на Рождество, а один я его не смогу закончить.

Я осторожно склонилась над кроватью, обхватив руками сразу двух моих самых любимых и родных людей, которые были мне так необходимы. Я слышала, как Кэй начала тихонько всхлипывать, потом Фрэнк осторожно вывел ее из палаты, но я даже не обернулась. Я продолжала держать в объятиях тех, кого любила, молясь лишь о том, чтобы это был не последний раз, когда мы трое соединились вот таким способом.

Шарлотта

Я вышла из дамской комнаты, где ополоснула лицо оживляющей холодной водой, и вдруг услышала детский голос. На секунду я смалодушничала, и мне захотелось юркнуть назад, туда, откуда я появилась. Но прежде чем я успела скрыться, они вышли из-за угла и очутились передо мной. Я увидела Элли, державшую за руку сына, который должен был быть моим.

В жизни удивительное сходство этого мальчика с его биологическим отцом оказалось просто потрясающим. Это было то же самое лицо, те же самые глаза, в общем, все то же самое, что я видела на многочисленных, профессионально выполненных семейных фотографиях Дэвида, где сам он был изображен ребенком. Они украшали стены дома его родителей. Может быть, где-то в доме хранились и альбомы с более непосредственными семейными снимками, на которых не приходится специально позировать, – воспоминаниями о праздновании Рождества, о днях рождения и, конечно, каникулах… Правда, зная мать Дэвида, я иногда сомневалась, что они вообще существовали.

Мысли о Веронике принесли с собой и страх, отчего внутри у меня все сжалось. Я понятия не имела, где она находится в настоящее время и вернулась ли в страну, но она определенно уже была в пути. И я уж никак не могла предположить, как она отреагирует, если (или когда) увидит копию своего собственного сына в лице этого мальчика. Я удивилась сама себе, вдруг почувствовав безотчетное желание оградить малыша от такой встречи. И еще больше поразилась, когда поняла, что мне хочется защитить и Элли тоже.

– Почему я должен идти с дедушкой в зоопарк? Я хочу остаться здесь, пока папа не проснется. – В умоляющем голосе мальчика слышались жалобные нотки.

– Дорогой, ты же знаешь, что папа, может быть, проспит… ну, еще какое-то время. Может быть, это будет долго, и тебе надоест сидеть тут весь день в этой скучной старой больнице. Кроме того, подумай, если ты пойдешь с дедушкой в зоопарк, сколько всего интересного ты сможешь рассказать папе, когда вернешься. А дедушка сказал, что ему очень хочется туда пойти. Он уже давно не был в зоопарке, с тех пор, когда я сама была маленькой девочкой. Неправильно было бы его разочаровывать.

Мне понравилось, как Элли разговаривает со своим ребенком. В ее голосе не было ни нотки снисходительности, она говорила с ним как со взрослым. Знала ли я, как вести себя с детьми? Нет, конечно нет. Я и понятия не имею, как это делается. Я могу вести переговоры о сделке стоимостью в сотни тысяч фунтов, могу подписать контракт, изящно обойдя все острые углы, но вот совсем не знаю, как надо общаться с семилетним мальчиком. Впрочем, сейчас мне придется в очередной раз в этом убедиться, поскольку они уже остановились прямо передо мной.

– Шарлотта, – совершенно спокойно произнесла Элли, но я успела заметить, как вспыхнули ее глаза, словно предупреждая меня, что она будет защищать своего малыша всегда и везде. Одновременно она инстинктивно чуть-чуть выступила вперед, словно ограждая ребенка от меня своим телом. Я наблюдала подобное поведение мамаш сотни раз и раньше, но, как правило, это относилось к документальным кадрам из жизни диких животных. Такая поза считается классической – мать охраняет свое потомство. Кстати, об этом лично мне тоже ничего не известно.

Я попыталась расслабиться и улыбнулась, но, похоже, у меня не получилось ни того, ни другого. Я почувствовала, как тревожно забилось сердце у меня в груди, хотя для меня было странным сознавать, что я так разнервничалась, причем за такое короткое время.

– Привет. А ты, наверное, Джейк, – начала я фальшиво-радостным тоном и протянула руку семилетнему сыну моего мужа.

Джейк пару секунд с любопытством смотрел на нее, потом перевел вопросительный взгляд на мать. Я видела свою руку, глупо вытянутую вперед. Смешно. Неудивительно, что мальчик ничего не понял. Ну кто приветствует маленького ребенка подобным образом, как будто мы только что встретились перед заседанием совета директоров? Разумеется, только женщина, которая вдобавок ко всему совершенно не готова сама стать матерью, вот кто.

Если честно, Элли сделала все возможное, чтобы я не выглядела в тот момент так глупо.

– Джейк, – твердо произнесла она, кивая в сторону моей протянутой руки. – Ты ведь знаешь, что надо сделать.

Его ладонь в моей казалась невероятно мягкой и гладкой. И такой крохотной.

– Мам, кто это? – прошептал Джейк, словно я не могла услышать его голос в абсолютно пустом, если не считать нас, коридоре.

– Это Шарлотта, одна из моих старых подруг, еще с тех времен, когда я училась в университете, – пояснила Элли.

Надо отдать ей должное – она ни секунды не колебалась, прежде чем назвать меня подругой.

– Она приехала сюда, чтобы навестить папу? И чтобы пожелать ему поскорее выздороветь?

Элли перевела взгляд на меня, и я прочитала в нем немую мольбу.

– Нет, Джейк. Я даже не знала, что твой папа лежит в этой больнице. Я приехала сюда, потому что мой муж тоже заболел.

Лицо у Джейка стало даже немного забавным, так удивило его подобное совпадение. Я заметила, что это было точное повторение выражения лица Дэвида, которое мне частенько приходилось наблюдать самой, только в миниатюре. Теперь наступила моя очередь тихонько охнуть от изумления.

– Он тоже заболел, когда спасал кого-то, да?

Я грустно покачала головой.

– Нет, ничего такого исключительного не произошло. Просто… просто у него больное сердце.

Не слишком ли я все упростила, объясняя причину мальчику его возраста, или сказала все так, как и следовало? Мне приходилось действовать наугад, я как будто на ощупь продвигалась к цели в полной темноте.

– А-а, – задумчиво протянул мальчик. – Что ж, это печально. Надеюсь, он скоро поправится, а потом, возможно, они будут лежать с папой в одной палате и тогда найдут, о чем поговорить.

Мы с Элли обменялись взглядами, красноречиво говорившими одно и то же.

– Что ж, очень может быть, – подтвердила я.

Элли собственническим жестом положила руку на плечо сына.

– Ну, пошли, Джейки. Дедушка, наверное, уже нашел машину. Нам пора идти.

– Я сегодня увижу много всяких зверей в зоопарке, – непринужденно проинформировал меня Джейк. – Меня туда дедушка поведет, но мне очень хочется, чтобы папа тоже пошел.

Меня больно кольнуло где-то внутри.

– Я уверена, что твой папа отдал бы все на свете, чтобы самому повести тебя в зоопарк.

Я слышала, как Элли шумно втянула в себя воздух при этих словах, и присела на корточки, чтобы мои глаза оказались на одном уровне с глазами мальчика. При этом я чуть покачивалась, едва удерживая равновесие на своих неоправданно дорогих модных туфлях с красной подошвой и высоченными каблуками. Вот вам еще один пример того, почему из меня не получилась бы образцовая мать. Ну, стала бы она надевать такую непрактичную обувь?

– Мне было очень приятно познакомиться с тобой, Джейк. Надеюсь, мы еще как-нибудь увидимся.

Элли ничего не сказала, но, когда уводила своего сына к лестнице, успела бросить на меня взгляд, в котором читались одновременно и понимание, и благодарность.

Элли

Я полюбила Джо из-за Джейка и с его помощью. Не потому, что мне нужен был отец для моего ребенка. Если бы требовалось только это, я бы точно знала, как поступить. Нет, получилось, скорее так, что Джейк помог мне понять, каким Джо был человеком – именно таким, с которым мне хотелось провести всю жизнь. Я бы обязательно заметила это сама, рано или поздно, но благодаря Джейку осознала это намного раньше и во много раз отчетливее.