– С Аланом? – захрипел Диего, сжав моё бедро.

– Да, с Аланом, он – мой лучший друг! И там я увидела… увидела… – задыхалась я.

– Что ты там увидела, Грейс?

– Фотографию, где мои родители стоят рядом со Скарлет и Харрисом. В руках у Скарлет свёрток с ребёнком. Это мои бабушка и дедушка…

– Ректор? – нахмурился Диего, на что я кивнула, – ты уверена?

– Да! Скарлет, мама и я – это один и тот же человек, у нас одинаковое практически всё! Она художница… Харрис уже познакомил нас на выставке. Тогда всё было очень странно, потому что она отреагировала на меня так, словно я какое-то приведение, а она просто оказалась моей бабушкой! Я ненавижу его, он молчал почти полгода! Я считала его старым извращенцем!

– Грейс, – вздохнул Диего, – прекрати злиться на него, у него могли быть свои причины для молчания.

– Ты не понимаешь! – завопила от ярости я, – у тебя есть Ром и Мария, а у меня был и есть только Алан! Он – моя семья и друзья! Он заменяет всех! У меня могли быть бабушка и дедушка, которые в отличие от родителей могли интересоваться мной не только на ничтожных мероприятиях, где нужно строить идеальность, а потому что я их внучка!

– И на что ты злишься тогда? Они появились сейчас, ты решила оттолкнуть их?

– Я… ты… они… Я разозлилась на них, потому что они молчали!

– Грейс, мы не всегда получаем то, что хотим. Если их не было рядом, то это либо их выбор, либо для этого были причины. Для того, чтобы узнать, нужно взять и поговорить, а ты, я так понимаю, послала их нахрен и убежала среди ночи в свойственной тебе манере.

– Это было в девять часов вечера!

– Где ты была последующие шесть часов? И что с твоей ногой?

– Алана не уходил от меня. Я упала, когда бежала.

– У тебя есть самая тупая черта, которая бесит меня больше всего: ты делаешь поспешные выводы, которые приводят к ошибке, о которой ты сожалеешь, потому что всё придумала себе сама, а на деле оказалось по-другому.

– Я ничего не придумала! – возразила я, – они тоже бросили меня!

– Кто ещё тебя бросил?

Иви. Арчер. Саванна. Энтони. Вильям. Кортни, – тут же начался бесконечный список имён внутренней боли, к которым добавились новые: Этан и Скарлет.

– Я не хочу об этом говорить.

Диего наверняка закатил глаза, судя по протяжному выдоху.

– Просто не делай преждевременных выводов, Грейс.

– И всё? – фыркнула я, поворачиваясь к нему лицом.

– А что ещё я должен сказать?

– Хм-м, – в театральном жесте и угасающей ярости, протянула я, – секс?

– Я хочу спать, и ты не в том настроении.

– Диего! – возмущённо процедила я.

– Я сплю, – усмехнулся Диего, закрыв глаза.

– Ну и спи, поразвлекаюсь в ванной!

– Ты никуда не пойдёшь, ложись спать, Грейс, – засмеялся Диего.

– Ты не можешь говорить, ты же спишь!

– В таком случае, я разговариваю во сне.

– Очень смешно, Фуэнтес. Ха-ха. Сейчас намочу кровать.

– Ради Бога, тебе же спать на этой стороне.

– Фуэнтес!

– Его нет, он спит, – пропищал Диего детским голосом, из-за чего я всё же прыснула от смеха и крепко обняв его талию, уткнулась в грудь, закрыв глаза.

Я благодарна эмоциональности, которая помогла доверить что-то Диего, надеюсь, что он тоже сделает взаимный шаг, впустив меня в свою голову.

Проснуться в субботу без запаха перегара, без головных болей и без недосыпа, – что может быть лучше? То, что я проснулась в объятиях Диего. Наши ноги и руки успели сплестись, и теперь я должна распутать узлы, дабы приготовить завтрак, который обычно делал он. Не то, что бы с моей стороны была лень или не умение готовить, я умею, но Диего встаёт раньше, даже если ляжет позже, поэтому, когда я покидала спальню, то сразу встречалась с божественными ароматами.

Скажите мне, что может быть сексуальные голого Диего? Слишком легко: Диего в домашних серых шортах у плиты. Это как огонь и вода, на которые можно смотреть вечно.

Выбравшись из сладких объятий, я натянула футболку и проскакала к двери, за которую выплыла тише мыши. Сегодня нашим поваром хочу быть я, даже несмотря на то, что мне пришлось поставить будильник, дабы встать в семь утра субботы.

Продукты быстро заполнили столешницу, а на сковородке заскворчал бекон, как и овощи на гриле. Через пятнадцать минут, на столе расположилась парочка тарелок, которые наполнились завтраком. Внутри меня ликовали все чувства, потому что я смогла сделать приятное для Диего не только в кровати, а вот такую мелочь. Пока за спиной тихо бубнил телевизор, я наполнила кружки ароматным кофе и развернулась, чтобы поставить своё последнее произведение к завтраку, но наткнулась на мужчину в дверном проёме, который наблюдал за мной с лёгкой улыбкой на губах, закинув руку за голову и опираясь на неё же в дверном косяке.

– Сегодня красный день календаря? – засмеялся Диего, в несколько шагов минуя расстояние между нами и заключив в руки мою талию.

– Нет, – поставив кружки на стол, я положила ладони на идеальную грудь и улыбнулась, – но я давно хотела это сделать.

– Завтрак? – выгнув бровь, продолжал посмеиваться Диего.

– Да, обычно ты не оставляешь мне даже одного шанса, – в притворной обиде, надула губы я.

– Не правда, Грейс, я ещё пять или десять минут лежу в кровати, притворяясь спящим, пока ты досматриваешь сотый сон.

– Значит, ты должен притворяться подольше, иначе мне приходится ставить будильник.

– Ты поставила будильник, чтобы встать раньше меня? – вновь рассмеялся Диего, откинув голову назад.

– Очень смешно, Фуэнтес. Это был первый и последний раз.

– Посмотрим. Если этот завтрак вкусней моего, то я готов притворяться хоть до обеда.

Приняв позицию Диего, я оставила быстрый поцелуй на предплечье восхитительного мужчины, и прыгнула на стул, подхватив вилку, зубцы которой тут же скрылись в тарелке с клубничным джемом. Блинчиков сегодня не было, но я могла уплетать приготовленный миссис Фуэнтес джем без всего. Просто дайте мне самую большую ложку, и я очищу баночку за несколько минут. Моя мама никогда не делала что-то сама, для этого у неё есть целая армия: повара, официанты, дворецкие, горничные, словно я проживала в отеле, а не в доме. Только благодаря миссис Фуэнтес я поняла, насколько домашние заготовки вкусней тех, что занимают полки магазинов.

Как только глаза нашли Диего, который занимал стул напротив, губы растянулись в улыбке, потому что ел он довольно быстро и с неподдельным аппетитом.

– Спасибо за похвалу, – хихикнула я.

– Я ещё не хвалил тебя, Грейси, – ответно усмехнулся Диего.

От упоминания подобного ласкательного, моё лицо вмиг помрачнело, но я тут же встряхнула головой, чтобы вправить собственные мозги.

Это же Диего, Грейс, успокойся, этот мужчина твой и не лги себе, что тебе не нравится то, что он называет тебя ласково, даже если так, – забубнила ненависть.

– А я и не требую слов, мне достаточно видеть.

– И что ты видишь? – тихо рассмеялся Диего, вытирая уголки губ салфеткой.

– Вижу, что за пару минут ты успел взять добавку и справиться с двумя тарелками в один приход.

– Не припомню, – покачав головой, продолжал посмеиваться он.

Закатив глаза, я подхватила грязные тарелки и поставила их в раковину, где начала смывать остатки пищи. С одной стороны, обидно, что Диего не хочет признавать моё превосходство, а с другой – смешно. Этот взрослый мужчина, словно мальчик не желает поддаваться или давать слабину. Я и сама в шоке от того, что всё получилось вкусно.

Я не посещала кулинарные курсы, не готовила сама и мама никогда не рассказывала секреты кулинарии. Единственным, кто дал мне знания – Эмилия. Это женщина, которая управляла кухней в родительском доме. Ещё в детстве, я тайно прибегала к ней, чтобы занять место на столешнице и просто наблюдать за совершаемыми действиями. Эмилия позволяла приходить, хотя периодически меня ловили родители и тогда мы получали обе, но она никогда не выставляла меня за дверь и никогда не обижалась. Эмилия – это второй человек в доме, который относился ко мне с теплом и заботой. Первым, конечно, всегда будет Джошуа, от которого в последнее время ни слуху, ни духу, из-за чего я начинаю беспокоиться. Его не могут уволить, но мои родители настолько омерзительны, что от них вполне ожидаема подобная дрянная выходка.

– Чем будем заниматься? – шепнул Диего у моего уха, заключив талию в замок ладоней.

– В моих планах обижаться, – сообщила я.

– Грейс, я пошутил. Завтрак был очень вкусным. Спасибо.

– Я подумаю.

– Над чем? – тихо засмеялся Диего, щекоча щетиной моё плечо и шею, из-за чего я выкручивалась и не сдерживала глупые хихиканья.

– Над твоим прощением.

– Ты уже простила меня, Грейси, – шепнул он, оставляя несколько поцелуев на шее.

Как странно. В этот раз тело не передернуло от отвращения. Наоборот. Такое ласкательное звучало приятно и убаюкивающе, помогая телу и сознанию расслабиться и поддаться власти Диего, поцелуи которого начинали сводить с ума и переминаться с ноги на ногу. Окончательно я выдала себя тогда, когда закрыла глаза и откинула голову к потолку, еле удерживая тарелку под струёй воды.

Обида? Разве я на него злилась или обижалась? Сейчас я этого совсем не припомню. Я вообще не могу мыслить трезво в его присутствии, а говорить о здравом рассудке, пока по шее и плечам ползут поцелуи – вовсе не стоит. Диего легко всё понял, когда тарелка с грохотом вывалилась из рук. Шум воды резко прекратился, а моя пятая точка оказалась на столешнице.

– На обед будут булочки, – хмыкнула я.

– Какие к чёрту булочки и обед? – шепнул Диего у шеи, пока его ладони скользили под футболкой.

– Мои. Ты посадил меня на муку.

– Тогда я требую обед прямо сейчас, – рыкнул он, стащив меня со столешницы, развернув к себе спиной.

Никакого томительного ожидания или предварительных ласк – я не ожидала, ладонь Диего быстро прогулялась по внутренней стороне бедра, поджигая за собой дорожку пожара. Как только пальцы Диего нашли центр, я вовсе потеряла рассудок, громко впитав в лёгкие воздух и выгнув спину.

– Чёрт, Грейс, ты даже не представляешь, насколько в тебе хорошо даже пальцами, – прохрипел Диего, выводя узоры.

Сочетание грязных словечек и его рук, заставляют тело покрываться мурашками и танцевать под дудку Диего, словно я – змея, выпалывающая из мешка. Горячие губы, коснувшиеся шеи, помогли полному краху рассудка. Долгие прелюдия? Зачем? Ни я, ни Диего вообще не знаем подобного подхода. Страсть и желание делают своё дело за все предварительные ласки.

Когда тёплая рука подобралась под футболку, сжав грудь, а я внутренности наполнились Диего в прямом смысле этого слова, я прикусила губу и закрыла глаза, получая заслуженное удовольствие. Ладони крепко вцепились в столешницу, когда локоны волос были накручены на кулак, а губы сплелись в поцелуе с мужчиной позади.

– Грейс, – зарычал Диего у моего уха, двигаясь с неутолимой скоростью, – если ты продолжишь издавать такие звуки, то я затрахаю тебя до смерти.

Губы растянулись в улыбке, а стоны и вздохи лишь увеличились в громкости и периодичности, из-за чего Диего издал рык, сжав мою талию мёртвой хваткой, которую вряд ли способен кто-то расцепить. Конечно, я сделала так специально, потому что с этим мужчиной – мне категорически мало всего. С какой бы силой и скоростью мы не упивались друг другом, мне всегда будет мало, как поехавшей нимфоманке.

С оставленным укусом на шее и плече, я вздрогнула и растворилась в полученном оргазме, через несколько минут ко мне присоединился Диего. Положив лоб на место укуса, и оставив легкий поцелуй на лопатке, пока тишина вокруг наполнялась нашим дыханием, постепенно приходящим в норму.

Смыв под тёплым душем муку и пот, я натянула на тело одежду и покрутилась перед зеркалом. Погода на улице уже давно намекает о приближении Рождества снежными хлопьями, кружившими по лёгкому ветру.

На смену платьям и туфлям, пришли джинсы, сапоги, тёплые куртки и шапки, которые скрывают тело, словно тебя хотят отправить напрямую в космос, а не на улице в направлении супермаркета.

– Ты решила бросить меня после секса?

– Нам нужны продукты, – уведомила я мужчину, который выплыл из-за стенки с полотенцем на бёдрах, уставившись на меня с непониманием.

– Обязательно это делать сейчас? – вздохнул Диего, смахивая остатки влаги с копны волос.

– Да, иначе я могу совершенно случайно скинуть с тебя полотенце и мы продолжим, – улыбнулась я, закусив нижнюю губу, потому что мысленно уже это сделала.

– И что тебе мешает?

– Мы останемся голодными, ты начнёшь выдыхаться, а подкрепиться будет нечем, в итоге всё придёт к тому, что ты станешь скорострелом или вообще пассивным.

– За что дерьмо, Грейс? Этой ночью ты успела как минимум пять раз прокричать моё имя.

– А говоришь так, будто пятьдесят, – хмыкнула я, тихо посмеиваясь над собственным разработанным планом вывести Диего из себя.