Трейси Уоррен - Наслаждения герцога

При этих словах по ее коже пробежали мурашки.

Он сказал: «Все, что угодно»!

Она понятия не имела, что это на самом деле означает, но решила, что он ей это покажет. И при этой мысли сладкая боль стала еще сильнее.

Судорожно вздохнув, она размотала шейный платок, а потом, не глядя, отбросила его к своей одежде, надеясь, что он упадет там, где следует.

Затем настал черед его фрака. На жилет ушло больше времени: ее пальцы не сразу справились с длинным рядом золотых пуговиц. Однако в конце концов она сумела расстегнуть их все и, разведя края жилета, сняла его с Эдварда. А вот когда пришел черед снимать с него сорочку, она приостановилась.

Заметив ее внезапную робость, Эдвард все сделал сам, быстро сняв сорочку из тонкого полотна через голову.

Расширившимися глазами она жадно смотрела на его обнаженную грудь.

Клер провела ладонями по его плечам и рукам, а потом по широкой груди. Случайно задев его плоский сосок, она услышала судорожный вздох Эдварда.

Чуть наклонившись, она прижалась губами к его соску, а потом осторожно его лизнула. Закрыв глаза, она несколько раз обвела языком вокруг соска. После чего, следуя инстинкту чуть прикусила его зубами. Эдвард содрогнулся всем телом и, застонав, схватил ее за руки и чуть отстранил от себя. Его глаза были темными и жадными, в них горела нескрываемая страсть.

— Я вижу, что тебе это будет хорошо даваться. — Он потянулся к завязкам ее нижней юбки. — А мне будет приятно быть тем мужчиной, с которым ты научишься совершенствовать свои таланты.

Не дав ей времени ответить, он подхватил ее на руки. Пройдя с ней несколько быстрых шагов, он уложил ее на прохладную простыню, а потом начал быстро и ловко избавляться от остальной своей одежды.

А потом он лег в постель рядом с ней и, придвинувшись ближе, заключил ее в объятия. Он припал к ее губам в жадном, требовательном поцелуе. Она ответила ему отчаянно, страстно и жарко.

Горячая страсть разгоралась все сильнее, пожирая ее, даря ей смелость, наполняя ее тело щемящей истомой.

Его руки, казалось, были всюду, сводя ее с ума. Каждая его ласка возносила ее к новым пикам наслаждения и желания.

Она тоже прикасалась к нему, сначала робко, но постепенно стала чувствовать себя увереннее.

Эдварду явно нравились ее ласки. Он не отрывался от ее губ, и жаркий поцелуй совершенно опьянил ее. Ее руки продолжали путь вниз, отыскав интересную впадинку у основания позвоночника, а потом скользнув по сильным ягодицам. Ее отважная вылазка заставила его застонать и сделала его поцелуй почти яростным.

Его руки вернулись к ее груди, ее соски превратились в напряженные до боли вершинки. За его пальцами последовали и его губы: он сомкнул их на одном из сосков, втянув его глубоко в рот, а его руки тем временем переместились ниже.

Огненные дорожки распространялись от его пальцев. Ее тело заливали волны наслаждения и желания. Он перемещался по ее животу, бедрам и ногам, и каждое его прикосновение вызывало прилив жара и влаги. Разведя ее ноги, он ввел в нее палец, и ее плоть жадно сомкнулась вокруг него.

Клер запрокинула голову и громко застонала. Глаза ее сами собой закрылись, а все тело сотрясалось от дивных ощущений. Голова кружилась, а наслаждение нарастало с каждым его прикосновением.

Ее сердце заколотилось, а томление стало почти болью, когда он присоединил к первому пальцу второй и продвинулся глубже. Его пальцы то погружались в нее то почти выходили, а тем временем большим пальцем он прикасался к какому-то сверхчувствительному участку ее тела, заставляя содрогаться.

Кровь стучала у нее в висках, под опущенными веками вспыхивали искры.

А потом она вдруг взлетела — воспарила куда-то высоко и невесомо: ослепительный экстаз наполнил ее тело до кончиков пальцев рук и ног.

Счастливо улыбаясь, она запустила пальцы в его густые шелковистые волосы и прижала его голову к груди, которую он так чудесно целовал.

Приподнявшись на локте, он одарил ее еще одним ошеломляющим поцелуем, а потом он раздвинул ей ноги шире и устроился между ними.

Ее глаза распахнулись, а с губ сорвался дрожащий вздох: он стал осторожно в нее входить. Он двигался медленно, и ее тело поддавалось, впуская в себя мощную плоть. Она прикусила губу, чтобы не застонать.

— Ты такая узенькая, — прошептал он, целуя ее нежно, почти виновато. — В первый раз ничего поделать нельзя.

Снова прикусив губу, она крепко зажмурилась и приготовилась терпеть то, что должно последовать дальше.

Он замер, тяжело дыша: самообладание явно стоило ему немалых усилий. Она снова открыла глаза и увидела, что лоб его покрылся каплями пота, а челюсти, шея и плечи невероятно напряжены в явной борьбе с собой.

— П-продолжай! — прошептала она, только теперь осознав, насколько он себя сдерживает и как сильно его желание. — Я люблю тебя, Эдвард. Все будет хорошо.

Судорожно вздохнув, он перевернулся на спину.

Она осталась лежать, потрясенная и глубоко раненная его действиями.

Неужели все закончилось? Когда он даже не до конца ею овладел?

Тут он схватил ее за запястье и притянул к себе.

— Иди сюда. Давай попробуем другой подход.

Она совершенно не понимала, что он имеет в виду, но готова была делать все, чего бы он ни пожелал.

— Сядь на меня верхом, — приказал он.

— Что?

— Устройся сверху и прими меня в себя. Я надеюсь, что так будет легче. Давай я покажу тебе, что я имел в виду.

Он приподнял ее и устроил на себе.

— Теперь твоя очередь, — проговорил он хриплым от сдерживаемой страсти голосом. — Принимай столько, сколько можешь вытерпеть — и настолько медленно, насколько это тебе нужно.

— Эдвард! — охнула она. — Я не уверена, что смогу!

— Сможешь.

Одна его рука снова потянулась к ее груди, возобновив прежнюю игру. Он чуть стиснул ее сосок пальцами, заставив застонать. Другая его рука оказалась между ее ног и начала ласкать ее, снова пробуждая острое желание.

Изнемогая от страсти, она чуть приподнялась и стала опускаться на него, прикусывая губу. Вонзаясь в нее, его плоть причиняла ей не очень приятное ощущение.

Она снова приподнялась и опустилась, еще и еще раз. Эти подъемы и остановки заставляли ее постепенно терять голову. Однако она начала впускать его с каждым разом все дальше. Упираясь ладонями ему в грудь, она еще раз поднялась и опустилась, но этого было мало. Она растерянно посмотрела на него. Тело ее от этих усилий покрылось потом.

— Еще раз! — прохрипел он.

И когда она приподнялась на этот раз, его руки легли ей на бедра. Она стала опускаться, не понимая его намерений, и в этот момент он резко двинулся ей навстречу, с усилием войдя в нее до конца.

Острая боль пронзила ее тело, заставив вскрикнуть. Однако он уже был в ней целиком. Долгие секунды они приходили в себя.

А потом, по-прежнему удерживая ее бедра, он начал двигаться, медленно входя и выдвигаясь.

К ее глубокому изумлению, боль ушла и ее тело снова стало наполняться желанием. Подняв руки, он ухватил ее за затылок и наклонил к себе для жаркого поцелуя. Их языки встретились в яростном, самозабвенном танце, заставив ее снова ощутить себя настоящей распутницей.

А потом она вдруг оказалась под ним. Эдвард перевернул ее на спину и, взяв ее ноги, забросил их себе на спину так, чтобы войти в нее еще глубже. Она ахнула и содрогнулась, вцепляясь ему в плечи. Его движения стали быстрее и сильнее. Он снова поцеловал ее, впиваясь в ее губы, словно никак не мог ею насытиться.

И наверное, это так и было.

Ее мысли туманились, кровь горела так, что она боялась растаять прямо в постели. Однако желание было слишком сильным — яростная страсть поглотила ее. Темное безумие надвигалось на разум, жажда требовала немедленного утоления.

А потом она вдруг снова сорвалась в пропасть экстаза, забыв обо всем в потоках острого наслаждения. Блаженство затопило ее, сладким медом растекаясь по мышцам и костям. Она обмякла, внезапно почувствовав невыразимую негу и радость.

Спустя мгновение Эдвард также достиг вершины, содрогаясь в ее объятиях и хрипло застонав.

А потом они бессильно упали, переплетаясь руками и ногами, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Снова повернувшись, чтобы она оказалась на нем, он нежно прижал ее к себе.

Она уже уплывала в дремоту, усталая и счастливая.

— Господи, — пробормотала она, — это… это было чудесно.

Эдвард улыбнулся:

— Бесспорно.

На следующее утро Клер проснулась не сразу: воспоминания прошедшей ночи нахлынули на нее, словно сон. Она потянулась к Эдварду, но на том месте, которое должен был занимать он, ее рука ощутила только холодную простыню.

Она испуганно распахнула глаза, и на короткую секунду ей показалось, что все это ей пригрезилось. А в следующее мгновение ее взгляд упал на пару начищенных ботфорт — сапог Эдварда, и она убедилась в том, что все происшедшее было реальностью.

Она подняла глаза и встретилась взглядом с Эдвардом: полностью одетый, он сидел на стуле с плетеной спинкой и наблюдал за ней. Выражение его лица было теплым, но разгадать его Клер не смогла.

— Доброе утро, — проговорил он негромко и спокойно.

— Доброе утро, — прошептала она в ответ.

Ей каким-то чудом удалось не покраснеть от новых воспоминаний, в том числе и о том, что произошло вскоре после рассвета. Она проснулась, полная лихорадочной страсти, и обнаружила, что он ее целует и ласкает. Они оба уже были на грани, и им не понадобились слова. Он вошел в нее сзади, двигаясь в сладком медленном ритме, который очень быстро увел ее к вершинам.

Она ужасно смутилась, обнаружив, что он так внимательно за ней наблюдает. Сколько времени он уже сидит здесь и смотрит, как она спит?

Когда он успел встать с постели и одеться?

И почему она этого даже не заметила?

Чуть нахмурив лоб, она обратила внимание, что на нем не вчерашний вечерний костюм, а темно-синий рейт-фрак, бежевый жилет и чуть более темные панталоны.

Не успела она спросить, откуда он взял перемену одежды, как он встал и направился к ней. Нагнувшись, он уперся руками в подушку по обе стороны ее головы и подарил ей такой теплый и крепкий поцелуй, что ей сразу же захотелось вернуть его обратно в постель.

Она подняла руки, намереваясь притянуть его к себе, но он успел отстраниться.

— Я пришлю служанку, чтобы она помогла тебе вымыться и одеться. Когда ты будешь готова, завтрак будет ждать в гостиной.

У нее невольно вырвался вздох разочарования.

Он тихо рассмеялся, но взгляд у него был виноватый.

— Не сомневайся, я был бы очень рад снова к тебе присоединиться. Я мог бы целый день провести в этой кровати и отпускать тебя только по нужде. Но я подозреваю, что ты испытываешь боль и не отказалась бы немного заняться собой.

Она пошевелилась в постели и с досадой поняла, что Эдвард совершенно прав.

Улыбнувшись, он наклонился, чтобы еще раз ее поцеловать, а потом выпрямился и вышел из спальни.

Постучав в дверь, вошла служанка.

Клер быстро выяснила, что утром, пока она спала, Эдвард успел отправить записку домой, приказав, чтобы им обоим привезли смену одежды. Заодно был прислан и саквояж с разнообразными туалетными принадлежностями: зубной щеткой и зубным порошком, гребнем и щеткой для волос, мылом, лосьоном, шпильками, булавками и так далее.

Моясь теплой водой в переносной ванне, она почувствовала, как благодаря мягкому нагреву стихают боли в ее теле. Дорогое мыло слабо пахло розами — и удаляло все свидетельства прошедшей ночи. Когда она вылезла из постели, то обнаружила, что следы остались и на простыне, и была очень рада, что у служанки при всей ее открытой манере держаться хватило скромности ничего не говорить об этом.

Вытершись мягким полотенцем, которое тоже было прислано из дома, она позволила служанке помочь ей надеть утреннее платье из фиалкового муслина в крапинку и расчесать коротко остриженные волосы.

Клер вышла из спальни почти час спустя и пошла по коридору в гостиную.

Эдвард стоял у окна и с рассеянным интересом наблюдал за происходящим во внутреннем дворе. Его мысли были заняты более важными вещами: он думал о Клер и о той ночи, которую они провели в объятиях друг друга.

То, что он уложил Клер в постель до свадьбы, было отступлением от правил, но, с другой стороны, все их отношения развивались не по правилам. И тем не менее, по сути, прошлая ночь стала их первой брачной ночью. Пусть они еще не принесли брачных обетов, но она все равно уже стала его женой. На данном этапе церковный обряд был просто формальностью, однако он не собирался его откладывать.