Ева Маршал - Наследник для босса

— Маш, я тебя напугал, да?

Невзирая на мое вялое сопротивление, Данилов притянул меня к себе. Принялся гладить по волосам. А я мотала сопли на кулак и боялась. Боялась, что мое бедное сердце разобьется в дребезги. Боялась, что в подметки не гожусь женщинам, что он привык видеть рядом. Шикарные, утонченные, циничные. Образованные. Такие, для которых секс сродни вечернему умыванию или завтраку. Нужно, приятно, но ничего особенного. Ничего такого, чтобы делать из этого Событие с большой буквы. И боялась, что по уши влюбилась, и поздно это отрицать…

Но еще больше я боялась понедельника. Сухого утреннего приветствия, равнодушного взгляда, скользящего по несчастной уборщице…

Я слишком многого боялась и не стала врать.

— Да.

Я отстранилась.

— Прости, — Данилов отпустил меня нехотя. — Я подумал…

Он замялся, а затем распахнул дверь одной из комнат.

— Вот что, Маша. Никакого такси. Куда ты собралась ехать? Сегодня переночуешь здесь, а завтра я отвезу тебя куда скажешь. Это комната для гостей, там есть все необходимое. Если что-то понадобится — я буду в соседней. Пароль три длинных, три коротких стука, — он сказал это так серьезно, что невозможно было не улыбнуться.

Шутка немного разрядила обстановку и заставила меня посмотреть ему в глаза. Естественно, я снова попала в ты же ловушку. Внутри сладко заныло, захотелось забить на все моральные принципы и податься к нему. Потянуться к невероятно целовательным губам. Продолжить то, что было начато…

Елочки! Да что же это…

— Спасибо. Я вас не стесню, — я попятилась ко входу в гостевую комнату, опасаясь передумать и натворить то, о чем потом сильно пожалею.

Нет, я не ханжа и не трусиха. При других обстоятельствах я бы не стала трястись над собственной невинностью, если речь о мужчине, который внушает мне такие чувства, даже если с его стороны нет ничего подобного. Но… Мне очень нужна эта работа.

— Маша, мы же перешли на ты, что изменилось? Что я не так сделал?

Данилов оказался рядом, придержал меня за плечи. Навис, глядя сверху вниз. От его взгляда меня дрожь пробрала, показалось, что он едва сдерживает ярость.

Я тихо сглотнула, и твердо посмотрела мужчине в глаза:

— Все изменилось, Ярослав Алексеевич. Все нехило так изменилось.

— Как скажете, Мария Александровна, — мстительно согласился он, убирая руки.

Я юркнула в гостевую и заперлась изнутри. Сердце заходилось где-то у горла, глаза снова затуманили слезы, а в низу живота неудовлетворенно тянуло и ныло. Мелькнула нравоучительная мыслишка — ой-ой… что бы подумала отец, если бы знал…

— Тьфу! отставить! — скомандовала шепотом себе.

Нет уж. Не стану скатываться в самобичевание. Да и повода нет… Себе я не изменила. Была честна. Я ведь не из-за богатства или чего-то такого на Данилова глаз положила. Он мне понравился как мужик. С виду такой спокойный и уравновешенный, а сколько внутри страсти! Чего только этот его финт с кавказцем стоил. Ух…

Я повернулась и направилась к постели, в этот миг снаружи раздался удар. Словно в стену тараном долбанули. Я подскочила и повернулась, уставившись на дверь. Мелькнула картинка: второй удар, дверь отлетает в сторону, на пороге фигура…

Фигура в моем воображении почему-то была голой и выглядел как Данилов тогда в душе — радовала глаз хорошей формой и… Ух! Даже не стоит думать о таком. Какой там был пароль? Три длинных, три коротких? Нет-нет-нет!

Бежали секунды, но ничего не происходило, только хлопнула дверь соседней комнаты. Приглушенно зажурчала вода за стеной. Я застонала — душ! В целом отличная идея. Мне тоже не помешало бы освежиться. Я включила свет и осмотрелась в комнате. Здесь и правда было все, что нужно, вплоть до банного халата и одноразовых тапочек. Точно в каком-нибудь отеле. Такая ассоциация вырвала у меня вздох.

— Машка, прекрати о нем думать! — угрожающе рыкнула я, но против собственных мыслей оказалась бессильна.

Меня разбудил запах блинов.

Умывшись и одевшись, я спустилась вниз, где меня встретил неожиданно бодрый Ларс.

— О, Мария Александровна! Вы вовремя, — продолжал издеваться Данилов. — Как раз к завтраку. Вот, еще теплые, — он опустил на стол стопку блинов.

Это были самые настоящие домашние блины. Неровные, местами слегка подгоревшие, но вполне ароматные. Я не выдержала и рассмеялась. Ярослав гордый собой стоял у плиты, выливая на сковороду последнее тесто. Обжегся, невнятно выругался. Уронил на пол половник. Поднял, отбросив его в раковину и снял маловатый ему передник с клубничками.

— В общем, что получилось, то получилось. Ларс, фу! — он бросился вперед и буквально из пасти выхватил блин у щенка. — Только блинов тебе и не хватало. Сегодня только овсянка.

Разлив чай по чашкам и собрав всяческие добавки к блинам, вроде джема, сметаны и творожного сыра, Данилов уселся напротив и принялся увлеченно намазывать блин. Я отметила, вчера этого всего тут не было. Это он с утра в магазин сгонял? Неужели, это все ради меня? Нет! Бред какой-то.

За завтраком мы оба старательно делали вид, что ничего вчера не было. Говорили исключительно о Ларсе и его здоровье. Щенок действительно воспрял и ничем не выдавал вчерашнего недомогания. Меня он полюбил. Не отходил ни на шаг, клал на колени голову и тихонько поскуливал. Пытался лизнуть в лицо при любой возможности и всячески веселил. Было хорошо и уютно, и тем сильнее мне не давала покоя мысль, что пора возвращаться в свою коморку в подвале.

— Ярослав Алексеевич, мне пора.

— Я подвезу. Но сначала погуляем с ним? — предложил Ярослав Алексеевич, потрепав невероятно счастливого хаски по холке.

— Конечно, — согласилась я.

Расставаться со щенком мне совсем не хотелось. Как и с таким домашним и немого грустным Даниловым. Несмотря на данное себе обещание, я ничего не могла с собой поделать, наслаждаясь каждым мгновением рядом. Вряд ли я сюда когда-нибудь вернусь.

Щенок рванул куда-то в заросли на окраине поселка.

— Ларс! Ларс, ты куда? А ну-ка назад!

Мы пустились за ним следом. Хаски привел нас на полянку, где образовалось что-то вроде стихийной свалки, где в том числе валялся большой мешок корма для кошек. Первым делом пес направился к нему.

— Ах ты ж! А ну, фу! — рявкнул Данилов, отгоняя собаку.

— Так значит вот где он отравился, — констатировала я.

Мешок был большой, и лежал тут уже не первый день, судя по его распотрошенному состоянию.

— Корм премиум класса, — прочитала я на упаковке. — Кто же его выбросил? Лучше бы в приют отдали.

— Кажется, я знаю, — зло выпрямился Ярослав Алексеевич, цепляя поводок.

— Но как Ларс сюда сумел добраться? — ты же сам с ним гуляешь, разве нет?

— Не всегда. Днем собак на прогулку выводит собачья няня. Похоже назрел серьезный разговор, за что я плачу такие деньги.

Заморский праздник Хэллоуин выдался в этом году на понедельник, но корпоратив планировался на вечер пятницы. Оно и понятно. Катенька еще с утра пристала ко мне с расспросами, померила ли я то самое платье, о котором мы говорили. Какой размер, хорошо ли село. Я нехотя отвечала на вопросы, протирая пыль и искоса поглядывая на дверь кабинета Данилова.

Вчера он довез меня обратно, мы мирно распрощались, но… Меня не покидало чувство, что между нами осталось какая-то недосказанность. И вроде бы все решила для себя, но сердцу не прикажешь. Я даже думать о нем спокойно не могу. Сразу перед глазами картинка встает. Тяжко. Ой как на душе теперь тяжко. Все время будто задыхаюсь и плакать тянет, стоит подумать, что не видать мне его как своих ушей. Вряд ли его внимание что-то большее, чем мимолетный интерес, непонятно чем вызванный.

Это он меня тогда в душе увидел, возбудился. Вот и зациклило мужика, придумала я себе объяснение. Как только добьется своего и думать забудет. Все. Точка, Машка! Завязывай фигней страдать. Ты не за этим сюда ехала.

— Маааш, у тебя вид такой воинственный? Я тебя даже боюсь, — осторожно протянула Катенька.

— Разве? — я сдула с глаз выбившуюся прядку. — Ну и отлично. Могу на корпоратив не наряжаться. И так как есть натуральная ведьма, — пошутила я.

— Ты действительно на меня так в последний раз посмотрела, что… Что я решила, что это мой последний раз. Сейчас как дашь шваброй и тю-тю, — Катенька мило улыбнулась. — Ты на кого-то злишься? Что-то случилось, да? А тут я со своими шмоточными разговорами.

— Вроде того. Но злюсь я на себя. Вот у тебя бывало такое, что чувствуешь себя полной дурой и при том не понимаешь, как поступить правильно?

Я даже перестала тереть пол.

— Каждый день, — горько усмехнулась Катенька. — Понимаешь, я училась на отлично. Медалисткой в школе была и диплом у меня красный, а тут все совсем другое. Столько всяких программ и приложений и нет нормальных инструкций. Да что там? Я с кофемашиной никак не могу разобраться. Каждый раз что-то не то делаю. Ох… — она горько выдохнула. — Сейчас звонил босс. Просил забронировать ему билеты в Германию, а я что-то не понимаю. Вроде бы уже покупала, но тут что-то запарилась со всеми этими условиями… Да еще и дергают постоянно. Сегодня все как с ума сошли. Я с утра на телефоне.

В подтверждение ее слов экран стационарного телефона, включенного на беззвучный режим, замигал, и Катенька, сняв трубку, выдала заученную фразу. Я покатила тележку в кабинет.

Через пятнадцать минут я закончила, а Данилов так и не появился.

— А когда босс улетает? — спросила я хмурую Катеньку.

— Через две недели. Нет! Ну ты хоть что-нибудь понимаешь? — вспылила вдруг она, отбросив мышку.

— Давай попробую помочь? — я подошла и заглянула в монитор. — Сайты у всех разные. Некоторые работают странно. Кстати, а ты не пробовала просто по телефону забронировать?

— В голову не пришло, — ответила мне Катенька.

— А чего тете не позвонишь? Она наверняка лучше меня все знает.

— Не хочется. Мы вроде как поссорились. Да и на больничном она.

— Поссорились?

— Ага. Из-за работы. Мне не хочется этим заниматься всю жизнь, я дизайном увлекаюсь и мечтаю им на жизнь зарабатывать, а это все мне как серпом по одному месту.

— А чего тогда сюда пошла?

— Родители заставили. Но благодаря этой работе я смогу сама себе оплатить обучение там, где мне нравиться. Подкоплю немного и уволюсь.

— Понятно. Сочувствую.

Я могла понять ее чаяния. Сама находилась вроде как не на своем месте.

— Так что на Хэллоуин планируешь надеть? — вдруг спросила повеселевшая помощница.

— На Хэллоуин? — растерялась я. — Да ничего. Я не иду.

— Как это?! — Катенька даже из-за стола вскочила. — Конечно идешь!

— Да-ну! Кому я там нужна. Не уверена, что туда приглашают уборщиц.

— Маш, ну ты чего? Конечно, ты идешь. И ты нужна! Очень нужна! Мне. Я же тут нормально ни с кем не общаюсь. Вспомни, как меня обсмеяли, мне будет неловко. Нужна моральная поддержка.

— Так и ты не ходи.

— Не могу. Я обязана. Да и тетя говорит, что на первый корпоратив на новом месте всегда нужно сходить. Выпить немого или хотя бы засветиться с бокалов в руках. Сблизиться с коллективом в неформально-официальной обстановке.

— Ага. Как сказал Максим Горький, если интернет не врет, пьющий без меры вызывает у меня пренебрежение, пьющий в меру — одобрение. А не пьющий вообще вызывает у меня большое ПОДОЗРЕНИЕ: а не сволочь ли он?

Мы рассмеялись.

— Короче, Машка, не будь сволочью, сходи со мной на корпоратив и выпей фужерчик шампанского. Глядишь и перестанем быть такими новенькими.

— Я подумаю, — не стала ничего обещать я и не удержалась, спросила: — А Данилов сегодня где?

— Сказал, что у него что-то там с собакой в выходные было. Повезет обследоваться в какую-то клинику.

— Отравился бедняга, — вздохнула я.

— Ты знала, что у Данилова собака есть? — удивленно приподняла брови Катенька.

Елочки! Спалилась!

— Ага. Он как-то у меня интересовался, как пятна от чая с ковра лучше выводить и проговорился, — не моргнув соврала я, чувствуя, что краснею.

— А почему именно отравилась?

— Так собаки вечно едят все, что не приколочено. Да и приколоченное тоже.

На мое счастье, снова зазвонил телефон, и Катенька отвлеклась.

Я поспешно улизнула из кабинета, досадуя, что так глупо проболталась. Никто. Никто не должен знать, о том, что случилось в эти выходные. Никто.

На следующий день все вели себя странно.

— Босс не в духе, — шепнула едва слышно Катенька, стоило мне вкатить свою тележку в приемную.