Он глянул как-то по-особенному, и кровь снова прилила к щекам.

Температура у меня была в норме. Горло, как ни странно, не болело, и никаких других последствий вчерашнего забега я не чувствовала. А температуру можно было легко списать на пережитое потрясение. Перенервничала, в общем. Я с трудом решилась спросить.

— Яр, а что будет дальше? — и добавила, прежде чем открыл рот. — Меня, наверное, уволят теперь да? Арсений Евгеньевич…

— Да забудь ты про Батрухина! — впал во внезапную ярость Данилов.

Вскочил с кровати и отошел к окну.

— Не хочу, чтобы ты о нем, вообще, упоминала! — прорычал, стоя спиной.

Впервые наблюдая подобную вспышку, я нахмурилась и выпрямилась, отложив так и неоткушенный блинчик на блюдце.

— Что значит, забудь? Я ведь и ему кабинет мою. Он меня, между прочим, на работу устроил, когда Наталья Ивановна дала мне от ворот поворот. Но…

— Прости, — Яр покаянно посмотрел исподлобья. — Просто как представлю его рядом с тобой, убивать охота.

— Только не говори, что ревнуешь, тем более что повода нет, — я скорчила скептичную мину и все-таки откусили сразу половину злосчастного фаршированного блинчика.

Закрыла глаза.

— Мммм! С творогом и бананами, так мама делала… — сменила я неприятную для нас обоих тему.

Данилов подошел и сел рядом. Самым наглым образом ухватил мою руку и сунул остаток блинчика себе в рот. Вместе с моими пальцами! Да еще и щекотно облизал.

— Эй, — возмутилась я, ощущая, как инстинктивно подгибаются пальчики. — Это мой завтрак!

И поспешно допила чай одним глотком, а то мало ли.

— Ты не веришь, что я ревную? Да я с первого дня, как тебя увидел, Батруху прибить хочу. Как представлю, что он с тобой…

— Нет! — я возмущенно замотала головой. — Даже думать о таком не смей!

— О каком, о таком?

— Ты понял! — я не выдержала и шлепнула Данилова по груди.

Он тут же перехватил мои запястья, потянул на себя.

— Поднос! — завопила я, радуясь, что чашка пустая и что Ярослав не поставил на него никаких там букетиков как в кино показывают.

— Поднос, — повторил Данилов и отпустил меня.

Убрав помеху в сторону, он явно намеревался продолжить задуманное.

— Ай! Мне в туалет надо! — я ловко увернулась и спрыгнула с другой стороны кровати. — Я сейчас!

Скрывшись за дверью, прислушалась к колотящемуся сердцу, пытаясь осознать готова ли я? Мне кажется, это то, к чему невозможно до конца приготовиться на самом деле. Мне нужно еще несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Зубная щетка, которой я чистила зубы в прошлый раз, если и осталась в этом доме, то был другом санузле. Так что я без зазрения совести прихватила на туалетном столике новую запакованную вместе с пастой незнакомой мне марки и полезла в душ. Немного подумав, воспользовалась станком для бритья, удалив все лишние волоски на теле. Покончив с водными процедурами, закуталась в мужской халат на голове тело, в котором буквально утонула. Все. Теперь я готова.

Наверное…

Целую минуту я смотрела на дверь, так и не решаясь вернуться в спальню. Боже-боже…

Осторожный стук заставил подпрыгнуть.

— Маша, ты там как? Все в порядке?

— Да… Нет! Кажется, у меня снова температура!

— Я вхожу!

Дверь слегка приоткрылась, показалось озабоченное лицо Данилова.

— Кто тебя так напугал? — шутливо нахмурился он.

— Никто. Я сама себя напугала.

— Маша, что происходит?

— Я боюсь, — доверительно шепнула я.

— Чего боишься?

— Заниматься сексом, — ответила я шепотом и ощутила, как краснею. — Я ничего не умею…

Ярослав очень красноречиво посмотрел на меня, а затем просто протянул руку и в тон мне так же тихонько ответил.

— Идем, покажу.

Было смешно и неловко. Особенно когда Ярослав подвел меня к постели и развернул к себе.

— Посмотри на меня, — попросил слегка охрипшим голосом.

Я сделала как он говорит. Хотелось хихикать или просто под кровать спрятаться. И я чувствовала себя полной дурой. Мужские пальцы легли мне на подбородок. Погладили нижнюю губу, и смех куда-то пропал.

— Сначала можно просто целоваться. Это ты умеешь, я уже выяснил, — с серьезной миной поучал Данилов, и тут же коснулся моих губ своими. Невесомо, погладил мою нижнюю губу своей, — а дальше, как в танце. В основном ведет мужчина. Особенно, если танец первый.

Он поцеловал еще раз, втянув нижнюю губу себе в рот, затем верхнюю. Я обняла его за шею, и полы халата разошлись — их больше ничего не держало. Яр издал какой-то невнятный звук, который можно было расценить как одобрение или довольство, но не освободил мне рот, лишь помог избавиться от халата. И вот я снова перед ним совершенно нагая. Лишь на мгновение он отстранился, чтобы сбросить футболку, и тут же снова притиснул меня к себе. Голой грудью я ощущала его разгоряченное тело. Слышала, как сильно и быстро бьется сердце.

Его руки уверенно скользили по моему телу, рассылая отряды мурашек. Было невероятно приятно касаться друг друга вот так — кожа к коже. Я инстинктивно попыталась плотнее прижаться, и выгнулась. Что-то горячее и твердое уткнулось мне в живот, и я поняла — это ОН! Руки Яра легли на мою задницу, стиснули ягодицы, притискивая сильнее. Давая ощутить его желание. Рот накрыл мой, а язык атаковал и завоевывал, позабыв о нежности. Концентрические круги желания расходились во все стороны, точнее во все стратегические места организма. Соски собрались в тугие горошины и едва не болели от напряжения. Внизу живота образовался сладкий узел, который стремился затянуться все туже и туже.

Данилов поднял меня на руки и положил на кровать, продолжая целовать. Спустился на шею, проделывая дорожи поцелуев от уха до ключицы. Ладони обвели полушария грудей. Приподняли, словно взвешивая. Обхватили, чуть стиснули. Большие пальцы коснулись сосков, потерли. Затем сжали одновременно напряженный пульсирующий желанием член надавил на промежность. Я вздрогнула, чуть выгнулась и кротко застонала, инстинктивно разводя ноги. Потерлась, уже не осознавая, что делаю. Желание было столь велико, что я позабыла о неловкости и неопытности, отдаваясь голым инстинктам. А они подсказывали позволить этому мужчине все, ведь…

Он такой единственный. Тот самый. Мой. Пусть ненадолго, но мой. Я гладила его тело, наслаждаясь ощущением крепких мышц под кожей. Властью сильных рук на моем теле. Тяжестью мужчины, такой приятной и правильной. Запахом здорового и чистого мужского тела. Я готова была тереться об него точно кошка о ноги хозяина.

Яр спустился ниже, принялся языком ласкать мою грудь. От каждого его движения в мое естество уходили электрические импульсы, словно ток по проводам, я шептала что-то невнятное, извиваясь и желая, чтобы он приступил к самому главному, но он не торопился, лаская уже мой живот. Потянулся к подушке, подложив ее мне под поясницу.

Я лежала перед ним как напоказ с разведенными в стороны ногами, истекающая желанием. Порочно. Бесстыдно. А он ласкал мои бедра, с каждым движением все приближаясь к входу в мое тело. Наконец его рука накрыла мое естество, заставив дернуться. Пальцы, дразня, обвели клитор, погладили влажные складки. Прижали, вырывая из моих губ очередной стон. — Пожалуйста, Яр!

Я снова вздрогнула и выгнулась, когда горячий влажный язык коснулся меня там. Я закрыла глаза и комкала в руках простынь, боясь вцепиться мужчине в волосы. Мне одновременно хотелось оттолкнуть его голову и прижать сильнее к себе.

— Н-не надо! Что ты де… А-аах…

— Шшш!

Он не дал мне свести ноги, и принялся ласкать меня языком, то настойчиво тараня клитор, то посасывая его, то проникая языком внутрь меня, словно это был член. Потом ему на смену пришли пальцы сперва один. Потом добавился второй. Он растягивал меня, одновременно работая языком так, словно готовя к чему-то большему. А я желала только одного — получить разрядку. Вот-вот. Уже! Пожалуйста! Сейчас!

Когда я почти была готова покинуть тело, уносясь к небесам блаженства, на смену пальцам пришел член. Гладкая крупная головка, ничем не прикрытая уперлась прямо в мой готовый истекающий соками вход. Я замерла.

— Я не причиню тебе вреда.

Он медленно надавил, и я ощутила, как член проникает внутрь, растягивая меня, и останавливается, давая привыкнуть. Отдышаться.

— Какая же ты узкая… — Яр и сам тяжело дышал, его тело было покрыто испариной.

Мгновенная боль, когда он продвинулся дальше, тут же сменилась совершенно новым приятным чувством наполненности, я хрипло застонала и сама подалась вперед, вбирая его глубже.

— Хочешь еще? — улыбнулся Яр и вошел до конца.

Стремительная волна чего-то густого и тяжелого накрывала с головой, сердце отдавалась набатом. Я едва не заскулила:

— Даааа! — и снова двинула бедрами.

Почувствовав мой настрой, Ярослав задвигался уже не опасаясь, выходил из меня и резко входил вновь так, что наши тела звонко встречались. Я уже едва не подвывала, подаваясь ему навстречу бедрами, изгибаясь так, чтобы не упустить то удовольствие, что было совсем рядом. Я шептала что-то неразборчивое, жалась к нему всем влажным от испарины телом и желала, чтобы это не кончалось и одновременно хотела достичь пика.

Удовольствие накрыло так мощно, что я едва не потеряла сознание. Низ вдруг стиснуло невероятным спазмом, а затем еще и еще, каждый был лишь немного слабее предыдущего. Яр в последний раз вошел в меня с силой, заполняя до донышка. Стиснул плечо зубами и не то зарычал, не то застонал. Член внутри меня запульсировал, стало вдруг горячо-горячо. А у меня неожиданно онемели руки.


Лежать под тяжестью мужчины было одновременно и сложно, и приятно. Наверное, поэтому я не протестовала. Яр, почувствовав мои метания, сам скатился. Откинулся на спину рядом, все еще учащенно дыша. Я не шевелилась, находясь в прострации. Затем медленно подняла руки, осмотрела. Непривычное покалывание уже прошло, низ живота слегка тянуло и саднило. У меня опыта никакого, но все же показалось, что размерчик у немного больше среднего.

— Как ты себя чувствуешь? — Ярослав повернул набок голову и посмотрел на меня.

— Странно… — я улыбнулась. — Не думала, что такое бывает в первый раз. Меня все больше пугали.

— Пугали? — приподнял бровь Данилов.

— Ага. Боль будет такая, словно в тебя вогнали нож, — передразнила я, пискляво растягивая слова, Инку — свою одноклассницу с соседней улицы.

Данилов снова посмотрел в потолок, покачал головой.

— Просто той девушке попался партнер неопытный. Не смог или не захотел сделать все правильно. Не захотел немного постараться для общего удовольствия. Опять же, важны хоть какие-то чувства с ее стороны.

— Ой, да какие там чувства… — поморщилась я.

Хотела было рассказать, что Инка сделал это прямо в клубе на дискотеке, впопыхах, стоя в закутке у туалета, и даже сама не помнит толком, кто это был, но вовремя закрыла рот. После того случая Инка стала местной гуру секса. Не уставала по секрету хвастаться сколько у нее было партнеров, давать советы по поведению в постели, даже если ее не спрашивали. Но особенно она любила высмеивать девственниц. Залетела Инка тоже первой, и ее быстренько выдали замуж за первого согласного… Теперь у нее муж и трое детей, так что некогда дурью маяться. Трое детей!

Я резко села:

— Яр, мы же не предохранялись!

Едва успокоившееся сердце снова пустилось в галоп.

— Не переживай об этом, я совершенно здоров. Хочешь покажу справку? Как раз недавно обследовался.

— Я тоже здорова, — посчитала нужным ответить тем же я. — Но речь не об этом. Нет, и об этом тоже… Блин! Что если я забеременею?

Я ожидала какой угодно реакции. Ругани, оправданий, советов и предложения сходить к гинекологу. Чего угодно, но не того, что услышала.

— Тогда я стану самым счастливым отцом в мире.

Данилов взял мою руку и поцеловал ладонь.

Я уставилась в серые, лучащиеся весельем глаза, пытаясь понять шутит он или нет. И одновременно осознавая, что его слова мне приятны. Ну как такое может не польстить? Особенно, когда слышишь их от мужчины, который завоевал твое сердце? Я попросту растерялась, не зная, как реагировать. А Ярослав повел себя совсем уж странно. Подтянул к себе и сгрёб в охапку. Принялся целовать волосы, шею, плечи. Перемежая поцелуи словами о том, что хотел бы от меня сына. Хотя и дочку тоже. Даже еще лучше. А лучше сразу двоих или троих.

— Да какие еще дети? — мягко высвободилась я и развернулась. — И, вообще, Яр! — прикрикнула я, высвобождаясь и складывая руки на груди. — Все это как-то подозрительно, не находишь? В чем подвох?

Я сложила руки под грудью. Обнаженной. Странно, но я совершенно не испытывала стеснения, хотя на мне не было никакой одежды. Скорее меня смущало такое неожиданное поведение мужчины. Я прекрасно отдавала себе отчет, в том, кем прихожусь Данилову и какие у нас отношения. Временная страсть, не более. Он даже встречаться мне не предлагал, и вдруг разговоры о ребенке. Это настораживало и даже пугало.