Конечно же не обошлось без козней «крокодилиц», так Катя прозвала тех самых девиц, что меня неприветливо встретили в день собеседования. Они и ей поначалу пытались портить жизнь, и на меня накинулись с новыми силами. Нинель она же за глаза — Клео и Марья были заводилами. В их кодлу входило еще несколько девиц. Таких же хищных и хватких, и каждая втайне мечтала захомутать Данилова.

Только вот к тому времени я уже знала кто здесь чем дышит, успела присмотреться и прислушаться. Да и Катенька щедро делилась сведениями. Так что нашла управу. Война кончилась не начавшись толком. Переросла во взаимную неприязнь и вооруженный нейтралитет. А уж когда Яр официально объявил, кто его избранница. Да не просто какая-нибудь там невеста, а уже законная жена, можно было выдавать девушкам приз за самую разочарованную мину.

— А у тебя как?

— Да вот на следующей неделе первый экзамен. Днем и ночью рисую. Очень нравится, но устаю. Хорошо, что ты меня позвала, хоть немного выдохну.

Звякнул Катин мобильник, на бортовом компьютере авто отобразилось оповещение о поступившем сообщении. Послание от абонента Батрухи. Я улыбнулась, а Катенька недовольно скривила губки, но и не подумала проверить, что он там накалякал.

— Пишет?

— Угу.

— Откроешь?

— Неа.

— Неужели не любопытно? — коварно поинтересовалась я.

— Да чего там может быть нового? Все как обычно люблю-хочу-не могу. Это же Сенька. У него пластинку заело.

И правда, Батрухин так и не отставал от Катеньки. Засыпал сообщениями, приглашал на свидания, присылал цветы. Раз-два в месяц подруга даже снисходила до встреч, умело удерживая мужчину на коротком поводке. Батрухин то злился, то пропадал на пару недель и не писал, а потом снова всплывал и с еще большим усердием принимался завоевывать сердце неприступной красавицы.

Я была в курсе всей эпопеи. После того памятного поцелуя в кабинете у Данилова Катя с ним поругалась. Поцелуй ей понравился, даже очень. А вот контекст и антураж не очень. Она высказала Батрухе, что не из тех, кого легко затащить в постель. И послала красавчика к… блудным девкам, если ему так не терпится.

Несмотря на более чем странные отношения, как мужчина Арсений ее привлекал хоть убей. Но сдаваться легко Катя не собиралась. Говорила, если любит — добьется. Если нет, зачем ей такой спутник жизни? Кстати, передо мной она его тоже заставила извиниться за тот случай.

Батруха подошел ко после работы, когда мы с мужем садились в машину. Извиняться он не умел совершенно. Оказалось, история простая, он поспорил с коллегами, что охмурит нас обеих, но вот незадача — не вышло. Попал на деньги, подвергся насмешкам, разозлился, захотел припугнуть. В общем дурак, и признает это. Выслушав его объяснения, я коротко кивнула, а муж попросил держаться от меня подальше, после чего мы сели в машину и уехали. Это был последний раз, когда я с ним общалась лично.

— Хорошо, что выехали пораньше, — констатировала Катя, когда выбрались на МКАД.

Действительно, был шанс добраться без особых пробок. Дорогу нельзя назвать пустой, но и заторов нет. Неспешно поддерживая разговор, я рассматривала машины. Вот в правом ряду натужно пыхтит старенький облезлый «Москвичонок», за рулем не менее старенький дед. В салоне какие-то корзины и садовый инвентарь виднеется. Дачник. Слева ехали те, кому нужно быстрее. В какой-то момент послышалась сирена скорой, и началась движуха. Машины стали перебираться в соседний ряд. Вроде бы вполне организованно, но возникла заминка.

Большой темно-серый внедорожник уже некоторое время плелся за нами, сдвинулся еще дальше, мы остались в центральном. Катя не любила дергаться, к тому же везла меня и старалась это делать максимально аккуратно. Внедорожник поравнялся с нами, и я инстинктивно посмотрела на водителя. Ненависть в глазах женщины обожгла не хуже кислоты.

В этот момент внедорожник опередил нас, а затем резко перестроился прямо перед носом. Катя ругнулась и ударила по тормозам. «Мазда» встала как вкопанная, и в это момент раздался удар.

Внедорожник даже не остановился. Улучив момент ловко вклинился между машинами в левый ряд и скрылся из виду. Все произошло так быстро, что мы номер запомнить не успели.

— Машка! Ты в порядке? — повернулась ко мне побелевшая Катенька.

— Вроде бы да. Только испугалась…

— Вот же козел! — зло посмотрела вперед Катя, но внедорожника и след простыл.

— Коза, — автоматически поправила я.

— Это что, баба была?

— Ага.

Разговор прервал стук в водительское окно. Катя опустила стекло.

— Девушки, долго мы тут еще будем сто… ять.

Мужчина лет тридцати в светло-серой футболке и голубых джинсах округлил глаза, увидев мой живот, и закончил фразу явно не так, как собирался:

— У вас все хорошо? Помощь не нужна?

— Спасибо. Я не рожаю, если вы об этом, — я приветливо улыбнулась.

— Извините, что так вышло. Нас подрезал внедорожник, а я тут беременную подругу везу, — бурчала Катенька.

— Да я видел. Я вам там бампер немного притер. Вроде бы ерунда…

После визуального осмотра повреждений оказалось все не так страшно. Сзади наша машина не пострадала, а вот спереди на капоте красовалась черная полоса и небольшая вмятина — от запасного колеса. Мы все-таки догнали злополучный внедорожник.

На нервах Катя даже позвонила Батрухе. Тот спросил, читала ли она его сообщение. Катя не стала слушать. На глазах превратившись в перепуганную девочку, она упоенно до умиления ему жаловалась. Рассказав, что именно случилось, где и при каких обстоятельствах, тут же принялась убеждать его не пороть горячку. Мол, все в порядке. Все живы-здоровы, целы — Арсений порывался приехать.

— Ну не маме же звонить? Она расстроится, — пожала плечами подруга, повесив трубку. — А стресс куда-то слить надо. Почему бы не сильному мужчине?

Говорила она уже спокойно и без слезы в голосе. А затем выключила аварийки, и мы поехали.

— Жаль, что так вышло, — расстраивалась я позже. — Если бы ты меня не повезла…

— Забей. Это всего лишь железо. Главное, мы целы, и машина на ходу.

Катенька уже отошла и даже успокоилась. А я все думала, почему лицо той женщины показалось мне знакомым? Где я ее могла видеть? И почему она смотрела так злобно. Может, с мужем поругалась? Наверное, плохое настроение и подтолкнуло ее хамить на дороге.

Но вскоре показалось Лесное, и разговор свернул в иное русло, а за ним и мысли тоже.

— Ларс! Солнце мое! Как ты вырос! Какой ты красивый мальчик!

Катенька с восторгом трепала и тискала уже не щенка, а кобелька. Жмурилась и морщилась, позволяя ему лизать себе лицо.

— Фу! Тьфу. Пойду умоюсь! — крикнула она, скрываясь в ванной.

Я двинула на кухню, отключать сигнализацию. Именно там была спрятана дублирующая панель. Охранной системой мы управляли через приложение, но оно в очередной раз заглючило, но нет. Она была действительно отключена.

— Кажется, у меня что-то с памятью, — пожаловалась я вошедшей в сопровождении радостного хаски Катеньке. — Или лыжи не едут, или я утром забыла включить сигнализацию.

— У беременных так бывает. Гормоны шалят.

— Да уж. Хорошо, что воры не забрались.

На этих словах мы вдруг замерли и синхронно посмотрели наверх.

— Да ну нафиг! — ругнулась я, сбрасывая напряжение. — Ларс бы заметил и дал знать.

И действительно, даже самая добрая собака охраняет свою территорию в присутствии хозяина. Или хотя бы проявляет беспокойство Инстинкты. Мы все же проверили дом, но никого не обнаружили. Все было в порядке, ничего не пропало. И, немного отдохнув, мы решили приготовить ужин, для чего пришлось прогуляться в магазин. Воздух в Лесном был напоен разогретым сосновым духом, пейзажи радовали глаз. Мы никуда не торопились и наслаждались прогулкой. Наслаждался ею и Ларс. Он нашел где-то палку, и теперь раз за разом приносил ее Кате.

Между делом снова заговорили о мужчинах.

— Как поживают твой отец и братья?

— Ничего, — улыбнулась я. — Федька на работу устроился в Рязани. Колька поступает, отказался у нас жить. Далеко ездить, говорит. Квартиру снял. Папка на свидания бегает с тросточкой. Нюша то, Нюша се.

Они окончательно спелись с Анной Васильевной — той самой медсестрой, которую наняли ему в сиделки. Мальчишкам женщина тоже понравилась, да и в доме снова появился привычный уют, так что я со спокойной душой жила в Подмосковье с мужем.

— Съехаться не собираются?

— Все к тому и идет, — усмехнулась я.

— А как у вас дела с «АльфаВита»?

Катенька была посвящена в историю с бесплодием Данилова, об этом ей тоже поведала тетка.

— Клиника пошла на мировую и предложила нам приличную компенсацию без суда. Им и одного раза хватило. Яр счастлив, что станет отцом, и не захотел затевать никаких разборок.

— А кто именно перепутал анализы, выяснили?

— Мутная история. По всему их не просто перепутали, а подменили. И не один раз.

— Странно, что он не обратился в другую клинику, чтобы все перепроверить.

Я только закатила глаза.

— Он обращался, но еще до того, как Леной расстался. Тогда не соврали, а перепроверять результаты каждый раз ему просто не приходило в голову. Да и не до того было, сама знаешь.

— Логично, — покивала Катя и зашвырнула палку подальше.

Ларс бросился ее искать.

— Это не хаски, это гончая какая-то! — смеялась подруга, наблюдая за тем, с какой скоростью носится пес. — Так и чем дело кончилось?

— Конца и края теперь не найдешь. Вроде бы они кого-то уволили. Нам сообщили, что виновные наказаны. Человеческий фактор и все такое. Да и ну их, — махнула я рукой. — Не искать же ту несчастную тетеньку, чтобы покарать. Она и так лишилась работы.

— Так это женщина?

— Я не знаю. Почему-то решила, что да.

— И правильно. Лучше думайте о семье, а не о мести. Кстати, я привезла эскизы детской.

— Правда?

Если бы я могла, то запрыгала бы на месте. Правда сейчас это грозило локальным землетрясением.

Уже было совсем поздно, когда мы сидели за столом на кухне, пили чай и рассматривали рисунки. Катя делала пометки, собирая из нескольких вариантов идеальную детскую. Я, благостно и сонно щурясь, участвовала в процессе, когда вдруг вскочил на ноги и зарычал, дремавший на своей лежанке Ларс.

Это оказалось так неожиданно, что мы, не сговариваясь, вскочили. Листы с Катиными набросками разлетелись по полу, на них полился полуостывший чай из опрокинутой мной чашки.

Хаски хоть собака и добрая, а все же дома охранные инстинкты и у чихуахуа срабатывают. Щенок, уже достигший размеров взрослой собаки, бросился к двери кабинета, а та вдруг открылась, пропуская его внутрь. Тотчас раздался такой жалобный взвизг, словно кто-то ударил его пинком в мягкое подбрюшье, и у меня нехорошо кольнуло сердце. В этот момент из кабинета показались двое, поспешно заперев за собой дверь.

Короткий испуганный взгляд бросила на меня Катенька, которая автоматически присела, чтобы собрать с пола листы, да так и замерла.

— Это… вы?!

Я наконец вспомнила, где и при каких обстоятельствах видела эту женщину. Только тогда яркий макияж и вызывающего вида платье создавали совсем иное впечатление. Сейчас же на ней были черные джинсы и неприметная ветровка, несмотря на жару. Да и прическа тогда была иная.

— Маша, кто это? — напряженно спросила Катя, оказавшись рядом.

Я ощутила, как ее заледеневшие тонкие пальцы нашли мою руку. Крепко сжали.

— Зебра Дана. Из «Промсельмаш»? «Стройлеспром»…

— Та самая?

В голосе Кати прозвучало узнавание. Историю с кавказской овчаркой и ее эпатажной владелицей я ей как-то рассказывала. Не грех же похвастаться удалью мужа?

— Угу. Это она нас подрезала, только я не поняла сразу.

— Заткнитесь! — рявкнула Дана Борисовна, которая аж задохнулась, услышав, как я ее называю.

Ее спутник, здоровенная рама в темной одежде и с маской на лице, поднял руку, направив на нас оружие. Взвизгнув, мы с Катенькой синхронно подались назад.

— А ну стоять, руки в гору! — гаркнул мужик.

Воспитанные с детства на всяческих боевиках мы выполнили команду, раньше, чем успели подумать.

— Прекратите! — Катя вдруг выступила вперед. — Моя подруга беременна, ей нельзя волноваться!

Мне и правда вдруг стало дурно. Голова закружилась, стало не хватать воздуха. Не обращая внимания на направленный на нас ствол, бледная как полотно Катя, ухватила меня под руку и повела к дивану. «Гости» не препятствовали и даже разрешили Кате подать мне лимонада. Жалко, что графин с ним стоял тут же на столе. Вот если бы позволили сходить на кухню…