Ева Маршал - Наследник для босса

К счастью, хостел действительно существовал, и за скромную по столичным меркам плату, мне удалось выспаться в относительно чистой постели и даже худо-бедно принять с утра душ. И на работу я пришла с новыми силами.

Ахэчист дядя Миша встретил меня с недовольным лицом. Избегая встречаться со мной взглядом, обиженно проговорил:

— Маша, мне вчера Батрухин на ночь глядя звонил. Ругался. Мол, я плохо исполняю свои обязанности. О тебе не позаботился. Грозился даже премию снять… Ты могла бы напрямую ко мне обратиться, а не ябедничать, — выдал он с горечью.

Я даже воздухом подавилась.

— Михаил Степанович! Дядь Миш! — взяла ахэчиста за руку. — Да я ни в жизни! И в мыслях не было такого! Правда!

Похоже, мне не слишком то верили. А мне был ужасно неловко, что из-за меня обидели хорошего человека.

— Дядь Миш! Ну правда! Арсений Евгеньевич принялся расспрашивать, а я… В общем, выложила ему все. Что идти мне некуда и где пришлось ночевать. Ну не успела еще жилье найти, куда деваться было?

— А эту ночь ты где провела? Выглядишь отдохнувшей и довольной для человека, который дважды ночевал на вокзале.

— Михаил Степанович!

— А что, Михаил Степанович? Борька-охранник видел, как вы в «Караваевых» с замом сидели.

— Ну, Михаил Степанович! — гневно выдохнула я.

Тут уж и я не выдержала, рванула к пальто и принялась остервенело рыться в карманах.

— Вот! — припечатала я к столу доказательство собственной невиновности.

— Что это? — мужчина недоуменно уставился на меня.

— Чеки! Из хостела. Вы на время-то посмотрите.

Ахэчист первый раз за это утро глянул мне в глаза.

— Так, это не ты смеялась за кадром? — задал он неожиданный вопрос.

— Смеялась где?

— Ну… Во время нашего разговора с Арсением Евгеньевичем.

— Ничего не понимаю…

Я никак не могла вспомнить, говорил ли при мне Батрухин по телефону. Уж такой разговор я бы точно запомнила.

— Маша, скажи честно, ты вчера уехала с ним?

— Да нет же! Я до половины девятого просидела в кафе и потом поехала в хостел. Я не такая, дядь Миш! — мне даже обидно стало.

Мало того, что сам Арсений Евгеньевич клинья подбивает, так еще и остальные не сомневаются в успехе его затеи. И как мне быть? Зам мне помог, но его репутация уже на мне отражается не лучшим образом. Глубоко вздохнула, смиряясь с неизбежным. Выпрямилась и повернулась к ахэчисту.

— Дядь Миш, я больше не собираюсь ни перед кем оправдываться. Главное, что я перед собственной совестью чиста. Я не жаловалась на вас и ничего ни у кого не просила.

— Извини, — буркнул он. — Зря я так… А на вокзале ночевать и правда не дело. Особенно для такой молоденькой девушки. И я старый дурак, совсем не подумал, что тебе надо жилье, работой загрузил, изверг. Обрадовался, что толковая работница попалась. Ладно, Маш, идем, покажу тебе комнатушку эту. Она тоже не совсем чтобы хоромы, но уж точно безопаснее хостела будет. Только одно «но». После десяти лучше не выходи из здания, охрана обратно не пустит.

— Ничего-ничего! Меня все устраивает, — поспешила заверить его я, не веря в такое счастье.

Я перенесла сумку с вещами из подсобки в подвал. Крохотная, вытянутая точно вагон комнатушка встретила меня затхлым, неприятным запахом. Тут помещались только односпальная кровать, маленький стол со стулом и узкий шкаф. У входа стоял старый холодильник, на столе стоял утюг, между шкафом и стеной обнаружилась потрёпанная гладильная доска. Неприятного вида грязный ковер на полу, который я сразу же решила выбросить.

Обустраиваться было некогда, меня ждала работа. Быстро переодевшись в форму, я пристроила пальто на плечики в шкафу и поспешила наверх. Следовало убрать кабинет Данилова, пока он не явился на работу, я и так сегодня задержалась. Молодой хозяин, как его называл дядя Миша, приезжал обычно к десяти утра, но это не значило, что можно было тянуть кота за… хвост.

— Здравствуйте! — вкатывая тележку в приемную, я поздоровалась с пожилой помощницей, которая появлялась на рабочем месте задолго до прихода остальных.

Так же, как и я, она должна была выполнить необходимые утренние «ритуалы».

Сегодня Ната Ванна была не одна, с ней рядом присутствовала молодая хорошо одетая девушка примерно моего возраста. Каштановые прямые волосы, здоровые и блестящие, рассыпались по спине. Талия тонкая, ноги от ушей, аккуратная юбка-карандаш по колено, заправленная в нее блузка сложного серо-синего цвета. Классические черные туфли-лодочки на пятнадцатисантиметровых шпильках. Я бы, наверное, и шагу на таких не сделала. Неожиданно почувствовала себя замарашкой рядом с этой умницей и красавицей. Хотела бы я одеваться также стильно и со вкусом. Пожалуй, она и правда больше подходит на место помощницы руководителя, чем деревенская растрепа.

Девушка повернулась и одарила меня доброжелательной улыбкой. На офисную стерву она совершенно не походила и имела приятную мягкую наружность.

— Мария, познакомьтесь, это Екатерина. Она будет здесь работать вместо меня, — неожиданно заговорила со мной Ната Ванна, которая вчера едва удостоила мою ничтожную персону кивка.

Наверное, оценила чистый подоконник и отдраенные плинтусы в приемной.

— Можно просто Катя. Здравствуйте, — поздоровалась приятным голосом новенькая, которой повезло больше.

— Здравствуйте, Катя, — вежливо улыбнулась я в ответ и проскользнула мимо них в кабинет Данилова.

Сегодня я прихватила с собой плеер, который мне сунул в дорогу Колька, чтобы не скучала. Музыкальные вкусы у нас не слишком совпадали, зато устройство отлично ловило радио. Я включила любимую волну и осмотрелась. Как и вчера, здесь на меня накатила какая-то робость, не дай боже что-нибудь испортить. Все в кабинете говорило о достатке и статусе хозяина. Лаконичные белые стены, черная мебель. Современного вида стол простых форм, несколько кресел, шкаф. И как цветовой акцент — темно-коричневый диван, обтянутый высочайшего качества экокожей. Так объяснял дядя Миша, когда выдавал инструкции по чистке. Я проверила его поверхность на наличие пятен. Нашла едва заметное на подлокотнике и, сверившись с инструкцией, сбрызнула специальным средством. Пока оно действовало, перешла к столу и принялась вытирать пыль, стараясь не трогать и даже не смотреть на оставленные на нем документы.

Методично переходя от объекта к объекту, я словно совершала какое-то таинство. Всего кабинетов было пять по числу замов, но только здесь я ощущала это странное чувство и старалась как-то особенно. Закончив мыть пол, я взяла тряпку и принялась насухо вытирать пятно на диване. Надо же! Отошло. Я и не верила, что бывают такие чудодейственные средства. Надо будет потом в интернете глянуть, где оно продается. Обязательно дома сгодиться.

Жизнь определенно налаживалась, настроение стало удивительно приподнятым, и я едва сдерживалась, чтобы не подпевать популярную песню. Наверное, поэтому я и обернулась с такой безмятежной улыбкой, не ожидая увидеть за спиной руководство. Данилов стоял и с интересом наблюдал за мной. Боже! И как давно он тут стоит? Я лихорадочно вспоминала, не танцевали ли я. Люблю, знаете ли, покривляться во время уборки под зажигательную композицию.

Мы так и смотрели друг на друга несколько долгих мгновений. Наконец, я спохватилась и выудила наушники из ушей.

— Здравствуйте, Ярослав… — от растерянности я никак не могла вспомнить отчество Данилова.

Да что же я такая глупая-то! Табличка на приоткрытой двери гласила: «Данилов Я. А.»

— … Александрович, — поспешно закончила я фразу.

Неожиданно просиявший в ответ на мою улыбку Данилов, снова напустил на себя обычный строгий вид.

— Алексеевич, — поправил он.

— Простите, — я смутилась.

Хорошо, что уже закончила с уборкой и можно со спокойной душой скрыться от пристального взгляда серых глаз. Только вот путь к бегству мне преградили, и я никак не могла проскользнуть мимо со своей хозяйственной тележкой при всем желании.

— Я уже закончила, Ярослав Алексеевич. Можно?

Данилов словно очнулся от раздумий.

— И вы меня простите, Мария. У вас такая интересная фамилия, а я ее безбожно переврал. Не обижайтесь на меня, пожалуйста.

— Что вы, Ярослав Алексеевич! И в мыслях не было, — с жаром воскликнула я. — Это все из-за бейджика. Все путали. И… Вы меня простите за резкость. Я не должна была грубить вам вчера.

Ну вот. Высказалась. Я даже прикусила губу, ожидая какой угодно реакции.

— И в мыслях не было, — он снова едва заметно улыбнулся.

Короткий разговор окончательно развеял страхи, и я поняла, что теперь никто меня на улицу не выставит.

Из приемной донесся голос Наты Ванны:

— Ярослав Алексеевич, можно вас на минутку?

— Да, Наталья Ивановна? — Данилов развернулся в сторону приемной, но так и не сдвинулся с места, продолжая загораживать мне выход.

Пожилая помощница принялась обсуждать его расписание. Оказывается, сегодня с утра приехали партнеры из Германии, и встреча была назначена ровно на десять часов. Закончив, Ната Ванна представила новенькую.

— Вот, познакомьтесь с моей протеже. Это Катенька, моя внучатая племянница. Она девочка толковая, я за нее ручаюсь. Сегодня она вместо меня отправится с вами на встречу. Катенька отлично говорит по-немецки.

— Здравствуйте, Ярослав Алексеевич, — смущенно и чуть кокетливо ответила девушка и протянула ему руку.

Было заметно, что она стесняется, но старается не показывать этого. Выходило у нее очень миленько, надо признать. Эх… Еще и по-немецки говорит. А я по-английски только читаю и перевожу со словарем, отметила я еще один пробел в собственном образовании и отчего-то расстроилась.

Данилов осторожно пожимал узкую ладошку девушки, совершенно позабыв о том, что я так и продолжаю маяться позади него. Словно… Словно я не больше, чем мебель.

— Ярослав Алексеевич, разрешите я пройду? — не выдержала я такого пренебрежения.

— Конечно, Мария. Простите! — Данилов выпустил руку новой помощницы и отодвинулся, пропуская меня и мою тележку.

Наталья Ивановна недовольно дернула щекой, но удержалась от замечаний. Зуб даю, позже меня еще ждет разговор о воспитании и манерах. Чувствуя, как свербит промеж лопаток от неодобрительного взгляда помощницы, я поспешила в соседний кабинет. Надо было торопиться, того и гляди, Батрухин тоже заявится пораньше. Оставаться в кабинете с ним один на один мне совершенно не улыбалось.

Но мне не повезло.

— Маша-Маша-Маша, где же ты ходишь? — с порога налетел на меня Арсений Евгеньевич.

Выглядел он как-то растрепано и помято, словно собирался впопыхах или дома не ночевал. Вокруг глаз отчетливо виднелись круги — он явно не выспался. Футболка с принтом, которую он надел, совершенно не сочеталась с брюками, да и сами брюки были изрядно помяты.

— Ты срочно мне нужна. Умеешь рубашки гладить? — он протянул мне пакет.

— Эээ… — зависла я, ошарашенная подобным вопросом.

Чего угодно ожидала, но не этого. Зам расценил мой ступор по-своему:

— Что, нет?! Это провал!

— Конечно, умею, Арсений Евгеньевич! — опомнилась я. — Обижаете! У меня же отец и четыре брата.

Я выудила на свет безжалостно запиханную в пакет рубашку.

— Четыре брата? Ого! Силен, твой батя, — пробормотал мужчина рассеянно, словно и не был в курсе, а ведь я не раз упоминала. — Справишься за… — Батрухин бросил взгляд на дорогущие наручные часы. — …восемь минут?

— Постараюсь, — я развернула рубашку, приметив что-то яркое. — Ой! Да тут пятно!

Пониже воротника на белой ткани в мелкую голубую полоску красовался вишневый отпечаток пухлых губ. И место такое, что ничем не скрыть. Ни пиджак не поможет, ни галстук.

— Да?

Батрухин пытался пригладить шевелюру, глядя на свое изображение на экране смартфона, который использовал вместо нормального зеркала. Он обернулся, нахмурился и, с досадой выхватив рубашку у меня из рук, уставился на пятно. Его губы шевельнулись в беззвучном матерке.

— Вот коза! Минус триста баксов! А отстирать не получится? — надежда в его взгляде, вызвала желание помочь.

— Даже не знаю. Могу попытаться, но ведь это помада! Здесь нужны специальные средства. Не уверена, что справлюсь за восемь минут, — я с сомнением посмотрела на испорченную вещь.

— Манька, если выручишь, обещаю выбить для тебя корпоративный мобильник. Данилов меня убьет, если я вовремя не явлюсь на встречу.

— А как же уборка?

— Да ну ее! Тут и так стерильно, как в реанимации. Дуй давай, немцы вот-вот приедут.

Оставив тележку в коридоре, я рванула на первый этаж. Пешком, чтобы не ждать лифта. Утюг я видела только у себя в каморке, оставалось надеяться, что он работает. По пути думала, что же мне делать с вишневой помадой? Так просто она не отойдет. Да и опыта у меня такого еще не было несмотря на пятерых мужиков в доме.