— Я не знаю, — призналась я честно, перебирая в голове варианты. Беременность была такой сложной, что я из суеверий не озвучивала даже мысленно имя ребенка. Но сейчас возникла необходимость не только выбрать имя, но и указать в документах имя его отца. До взятия анализа ДНК придется записать малыша на Андрея.

— Мне нравится Паша, — улыбнулась я, думая, что это имя отлично подходит сыну.

— Пусть будет Паша. Павел Андреевич, — ответил Андрей, нервно поглядывая в дверной проем.

— Ты хочешь уйти? — спросила я, заметив его напряжение.

— Хочу узнать, как и когда смогут сделать тест ДНК.

— Тут такое не делают, это платно, — вмешалась в наш разговор суетящаяся рядом акушерка.

— А сколько стоит? — поинтересовался Андрей. — Чтобы быстро.

— Экспресс-тест, который самый быстрый, за восемь часов, стоит около тридцати тысяч, а так где-то пять, если готовы ждать три дня, — недовольно посмотрев на нас, она отвернулась.

— Мы не можем ждать.

— Куда мы спешим? — я непонимающе уставилась на Андрея, инстиктивно прижав к себе ребенка. — Что происходит?

— Нормально все, ты ребенком занимайся, а я пойду оплачивать тест, к твоей выписке получим результат.

Значит, я оказалась права и денег у бывшего мужа нет даже на оформление экспресс-теста. Тревога снова охватила меня, но я постаралась отодвинуть ее в сторону, понимая, что все свои силы, все свои ресурсы я должна направить на заботу о ребенке.

Первые несколько часов Павлик спал в специальной прозрачной люльке, а я не могла уснуть и очень боялась пропустить момент его пробуждения, переживала, что он как-то не так повернется и перестанет дышать. Соседка по двухместной палате, очевидно, таких страхов не испытывала и спокойно спала всю ночь.

Заботы о ребенке поглотили меня целиком. Визиты врачей и медсестер, осмотры детей, кормления ребенка и восстановление организма после родов занимали все время и не давали думать ни о чем другом. Андрея в палату не пускали, а я не могла отлучиться, чтобы спуститься в холл больницы, поэтому, к моей радости, не увижу его несколько дней.

Слово за слово мы подружились с Ксюшей, которая родила уже вторую девочку. Спустя какое-то время я осмелилась попросить у нее телефон, чтобы выйти в интернет, якобы погуглить статьи о грудничках, сама же бросилась искать информацию о своем родном городе.

От волнения руки тряслись, я с трудом водила пальцами по экрану, отвыкнув за эти долгие месяцы пользоваться гаджетом. На меня посыпались статьи и городские новости, я тонула в многообразии информации, пока не догадалась перейти на официальную страницу администрации.

Булацкий Кирилл Святославович числился мэром города… Жив, я так и знала… Счастливая улыбка тут же погасла, когда наконец загрузились новости на другой вкладке и я увидела кадры с какого-то официального мероприятия. Кирилл, живой и невредимый, присутствовал вместе с сопровождающей его персоной, в которой я без труда узнала Нелли.

Я ничуть не удивилась, потому что разумом давно распрощалась с человеком, которого считала погибшим, но даже и та надежда, которую я питала по поводу того, что он спасся, не распространялась на наше общее будущее.

Кирилл не стал бы меня искать. И он наверняка и не искал. Забыл обо мне, открестился, решил, что ему больше не нужно прикрытие в виде семьи, ведь мэром он стал и без этого. Мы с малышом ему не нужны, а я была лишь незначительным эпизодом. Грустная улыбка коснулась губ, ревность съедала сердце, рвала ее в клочья, обида душила, хоть я и не имела права на все эти чувства.

***

В родовом отделении ночью царила тишина, перемежаемая редким плачем новорожденных. Павлик тоже спал, почти не шевелясь, заставляя меня то и дело наклоняться к нему и слушать дыхание. Вдруг не дышит? Ксюша, моя соседка по палате, не сразу заметила, что ее неназойливая болтовня не находит во мне отклика.

Нет, я внимательно ее слушала и кивала в нужных местах, но по большей части оставалась безучастной, не находя в себе внутренних резервов, чтобы поддерживать маломальскую беседу. Я попросту отвыкла от людей за время заточения и боялась, что не привыкну к ним, став пугливым затворником и социофобом.

Когда отдавала телефон соседке, почувствовала прямо-таки физическую боль оттого, что не имею права позвонить близким. Боялась навлечь на них беду, не зная, представляет ли для них опасность связь со мной. Андрей так и не посвятил меня в дела минувших дней, я так и не узнала, как спасся Булацкий, да еще и занял кресло мэра.

Но я знала одно — Андрей прятался и явно нуждался в средствах, а значит, нам есть чего опасаться. Но я и его боялась, потому что, независимо от результатов теста ДНК, ничего хорошего мне с ним не светит. Наличие малыша — не оправдание для меня бездействовать сейчас, когда я впервые оказалась без его неусыпного надзора. Нужно спасаться незамедлительно, пока он не забрал нас из роддома и не подчинил своей воле.

Сердце сжималось, как только я вспоминала угрозу отдать ребенка в детдом, окажись он от Кирилла. Но я не могла быть уверенной, что и в обратном случае Андрей подарит мне долго и счастливо. Я не верила, что он хочет меня, хочет быть семьей.

Подозрение родилось, когда я сделала нужные выводы из последних событий. Вдруг Андрей продаст ребенка на органы или каким-то бездетным родителям? Мальчик здоровенький и совершенно прелестный, от такого никто не откажется и заплатит крупную сумму.

Каждая минута подпитывала мой страх, я чувствовала, что нужно на что-то решаться, но не представляла, куда мне бежать и у кого просить помощи. Была только одна возможность, которую я держала в запасе уже долго, радуясь, что Андрей ничего о ней не знает.

— Отпустите меня раньше положенного, — спросила у главного врача отделения, женщины в возрасте со строгим лицом.

— Не положено, мамаша, — ответила она резко, возвращаясь к бумагам и со значением глядя на выход из кабинета.

— У меня непростая ситуация, очень нужно… — пыталась я подобрать слова.

— Пять дней положено. Вам еще будут делать УЗИ перед выпиской, а ребенка осматривать и взвешивать.

— Я могу взять ответственность на себя, пожалуйста, — умоляла я врача, баюкая Павлика у своей груди.

— Подписывайте документы и можете быть свободны, — пожала плечами женщина, доставая бланки и со вздохом их заполняя.

Когда формальности были завершены, я быстро собрала свой нехитрый скарб и села на койку, глядя на соседку по палате. Ради ребенка мне пришлось выйти из зоны комфорта и поведать ей мою некрасивую историю.

— Тебе надо в полицию! — заохала она, пораженно качая головой. — А я-то думаю, чего ты такая пришибленная. Ой, извини, Есень, я сказала не подумав. Просто ты очень молчаливая, и теперь прекрасно понимаю почему. Отобрать телефон… Ну, это за гранью добра и зла. От такого человека можно ожидать что угодно. Что ты планируешь делать?

— Хочу пойти в банк и забрать оттуда деньги, уехать куда-нибудь. Ксюш, мне жутко неудобно просить у тебя деньги на проезд, но обратиться больше не к кому.

— Ты о чем? Конечно, я дам тебе деньги на проезд до твоего города. Но ты точно не собираешься обратиться к этому твоему Кириллу? Хотя сначала лучше сделать тест, — сказала она, доставая кошелек. — Не думаю, что он обрадуется, если ты придешь к нему с чужим ребенком. Беги ты от этих мужиков, они тебе одни беды принесли. Ты сразу купи телефон с симкой и пиши мне в любое время, держи в курсе! Я же не переживу, если конца этой истории не узнаю! — воскликнула она горячо, поглядывая на Павлика. — С ним тебе будет очень тяжело, Есень. И ехать, и деньги забирать, и потом… Слушай, у меня есть тетка бездетная, я ей сейчас позвоню, с тобой отправлю. Она все хотела мне помогать с ребенком, но я и сама справлюсь, а насчет тебя не уверена. И не вздумай отказываться, я тебя иначе не отпущу.

Тетка Ксюши в самом деле сильно облегчила мне путь. Я бы без нее не справилась. Попросив звать ее просто Галиной, женщина без умолку болтала про своих племянников, в которых души не чает, и умилялась Павлику. Я же нервно оглядывалась по сторонам, ни на минуту не выпуская из виду всех мужчин, похожих на Андрея. Везде мне чудилась угроза, не могла успокоиться и очень боялась по этой причине потерять молоко.

Надежда на то, что я заберу деньги и смогу временно спрятаться ото всех, спасти своего ребенка, самое дорогое, что было теперь в моей жизни, поддерживала во мне жизненные силы и давала необходимую энергию. Иначе я бы точно не справилась с задуманным.

Подъезжая на поезде к родному городу, я ощутила всплеск волнения напополам с щемящей ностальгией по былым временам. Лето подходило к концу, отец наверняка готовится к сбору урожая, а Сашка сидит в своей мрачной комнате, как большой злой паук. Собрав волю в кулак, я заставила себя мыслить только о первостепенных задачах и не думать о невозможности поехать к родным.

Мысли о Булацком я и вовсе гнала прочь, понимая, что наши жизни разделены навсегда, он в высшей лиге, на коне и при любимой женщине, связь с которой длилась годами, а я всего лишь случайная любовница.

Если Кирилл узнает о ребенке, то отберет его у меня, этого я боялась больше всего. Мысль, что он мог и ячейку закрыть, я отсекла, как только она появилась на периферии сознания. Нет, я не могу отнять у себя единственную надежду на будущее.

На ватных ногах я вошла в прохладное помещение банка и сразу же выглянула наружу через стеклянную стену, наблюдая, как Галина бережно укачивает Павлика. Я проведу здесь минут десять от силы. Ничего не случится. С этими мыслями я направилась к сотруднику банка, называя цель своего визита.

Он без лишних проволочек попросил предъявить документы и повел меня в отдельное помещение с ячейками. Волнуясь и с трудом дыша, я следовала за ним, сжимая и разжимая кулаки. Интересно, сколько денег в ячейке?

Оставив меня одну по правилам банка вместе с вытащенным из специального отсека продолговатым ящичком, мой сопровождающий вышел и закрыл дверь. Я тут же спохватилась и кинулась открывать заветную сокровищницу. В ней оказались банковские карты на мое имя и увесистые ровные пачки денег. Не представляю, сколько их было, но по крайней мере у меня в руках оказались нужные средства.

Вздохнув с облегчением, я сложила деньги и карты в сумку и вышла из отделения. Когда я подошла к работнику банка, чтобы поблагодарить за помощь, меня кто-то окликнул. Вздрогнув, я обернулась и увидела…

Сашу, стоящего на собственных ногах. Здоровых ногах! Покачнувшись, я поморгала, чтобы стряхнуть видение. Но брат оказался рядом и сгреб меня в охапку, поражая непривычной мощью. У меня из глаз брызнули слезы, я ничего не понимала, всхлипывая и бормоча:

— Как?.. Саш?.. Как ты?.. Что ты тут делаешь? Как ты тут оказался?

— Еська, боже, я ушам не поверил, когда мне позвонили из банка, — воскликнул брат, стискивая мои плечи и усаживая на мягкий кожаный диванчик в небольшом закутке, спрятанном от взглядов посторонних. — Мы никак не могли тебя найти, Булацкий рыл носом землю, но вы как в воду канули! Где этот ушлепок? А ты? Родила? Где ребенок?

— Саш, он тут, рядом, через дорогу, — качнула я головой в направлении местонахождения Галины и вскочила. — Кирилл искал меня? Зачем? Он хочет забрать ребенка?

— Да ну! Ты чего? Сестреныш, откуда такие мысли? Он хотел тебя забрать у мужа вместе с ребенком. Но никак не мог найти.

— Или плохо искал? Я видела фотографии в интернете. Его и Нелли.

— У нас столько всего изменилось, Есь, я все расскажу, даже не знаю, с чего начать. Мы все вместе живем в особняке, веришь? — рассмеялся он, до боли знакомым жестом трепля волосы на голове. Я схватила его руку и сжала.

— Саш, ты ходишь! Как? Ты согласился на операцию?

— Сонька уговорила, — произнес он с такой теплотой в голосе, что я сразу догадалась, в чем дело.

— Вы вместе, да? — спросила я, радуясь за брата и сестру Кирилла.

— Слушай, Есь, ты ж не знаешь, как все было. В общем, когда мы не поехали на маскарад этот пафосный, отправились по городу гулять. Сонька все вспоминала предсказание гадалки про мужчину в форме, смешная, — снова улыбнулся он, а потом помрачнел. — Тревогу забила Марта Рафаиловна, сообщив нам по телефону, что вы все не отвечаете на звонки, а по коридору возле ваших комнат ходят люди с оружием. Сонька сразу догадалась, в чем дело, но что мы могли сделать в чужой стране с мафиози, который держит все власти в городе на контроле?

— И как же Кирилл с Нелли спаслись? — удивленно покачала я головой, не представляя, что расскажет брат.

— Не поверишь. Совершенно безумная идея. Я даже и не думал, что получится, но залез в даркнет, пытался найти хоть какую-то управу на этого гадского де Луку. И нашел! Наслал на него Интерпол, обнаружив через знакомых хакеров, что он скупает и перепродает бесценные произведения искусства и картины. Хранилище прямо в доме. Туда-то и нагрянули мы и Интерпол. Твой Кирилл чуть уже не подписал документы на передачу всех предприятий своему конкуренту Сайдахову, но и его тоже повязали. Гадалка не обманула, людей в форме было очень много. Я и не думал, что влиятельных людей получится прижать и я этому смогу поспособствовать. Потом поехали домой, разбирались с выборами, Кирилл слег с сердцем…