Мила Дали - Наследник для врага брата

— Чем занимаетесь?

— Виктория эксперт в области красоты и стиля. Творческая личность. Рисует отменно, знает все последние модные тенденции. Имиджмейкер дипломированный.

Это Росс имеет ввиду трехдневные курсы. И как я ногти соседкам в парикмахерской пилила.

Карим Рашидович удивленно кивает. Мол, ничего себе.

— А вы, Евгений?

Росс блаженно набирает воздуха в легкие, своим хитрющим взглядом скользит по всем присутствующим. Дает понять, что перед ними не абы кто.

— Строительный бизнес здесь и в Греции. Три филиала на две страны, плюс клуб. Которым по доверенности руководит мой самый лучший друг и ваш сын — Фархад.

— Какой еще клуб?

Алиевы, не сговариваясь, напрягаются. Ну, нет, Женька! Незаметно щипаю брата под столом, а тот ухмыляется. Он не дурак и понимает, если расскажет правду, Фархад вспотеет. Все родственники посчитают позором великим столь сомнительную деятельность.

— Русских народных песен и плясок. Фархад уважает нашу культуру. Он моя правая рука, незаменимый товарищ. Да, друг?

— Ну что ты, Евгений Александрович! Без твоей-то поддержки и душевного общения не справился с такой высокой должностью.

А дальше показная восхваленческая беседа двух великосветских лордов. Вот диву даюсь и остальные тоже. Им только поцеловаться осталось, для верности. Какие же они приятели. Ну.

Незаметно спихиваю баранину обратно в общее блюдо.

В семье Фархада принято обсуждать вопросы между мужчинами. Женщины не должны вступать в такие разговоры. И я подыгрываю кроткость, потому что знаю, все равно, по-моему будет. Пусть лялякают о свадьбе, называют Кармия Ахмедом, фантазируют скорый праздник по поводу рождения сына.

Давлю в себе смех, когда мужчины начинают обсуждать калым. Росс торгуется, хочет оттяпать с Фархада побольше.

Калым. Пистец.

Округлые двери в резиденцию Алиевых распахиваются. Сияю улыбкой, вижу, запоздалых родственников. Сначала заходит старик с белоснежной длинной бородой во льняной накидке до пола и головном уборе. Следом трое мужчин в костюмах. Позади, глазки в пол, молодая девушка в золотистом хиджабе. Роскошный наряд как на выданье.

Сияю улыбкой, брат тоже. Даже Саманта, что всегда ходит с каменной моськой, сейчас доброжелательна.

— Это кто?

Обращаюсь к Фархаду, а он как будто пёрнул. Большим пальцем гнет вилку.

— Только спокойно, прошу тебя, Вик.

Ледяным голосом говорит, сам на папашу смотрит. Гневно. Чувствую в воздухе напряжение. Тяжкое. Сердце отбивает ускоренный ритм. Карим Рашидович поднимается очень быстро, простирая свои объятья старику.

— Хасан! Ну наконец-то! Проходи дорогой. Мой дом всегда открыт для тебя.

Провожает компанию ближе к главе стола. На свободные места. В аккурат напротив нас. Они рассаживаются. Девушка скромница-скромницей. Глазки вроде в тарелку и тюк… на моего Алиева. Потом еще и еще раз. Снова вздергиваю брови. На меня хоть раз взгляни попробуй. Тарабаню пальцами себе по коленке.

— Кошка, не принимай всерьез.

Шепчет Фархад.

Включаю режим наблюдательницы. Мне это не нравится. Старикашка заглатывает кусок мяса, обращается к Кариму Рашидовичу:

— Жаль конечно, что Фариде придется стать второй женой, ведь смотрины проходили задолго до знакомства Фархада с русской девушкой. Однако, мы почитаем вашу семью и Фарида уступит место матери наследника. Как раз познакомятся.

— Какое место?

Перебиваю и кровь по венам хлещет пламенем. Хлопаю глазами на ахреневшего Росса. Потом на Фархада, что разорвать готов взглядом старика. И в оконцовке на Фариду. Стрелки себе нарисовала идеальные, ты гляди! Кого соблазнить хочешь? Сучка.

Отец Фархада недоволен такой наглости, но услужливая мать вступает в действо. Суетливо покидает стол, становится за моей спиной, складывает руки на плечи и жмет. Ощутимо.

— Вика, Вика, нельзя перебивать мужской разговор. А как ты хотела, детка? Аллах велик и если возможность позволяет, то Фархад имеет право взять несколько жен. Нельзя быть эгоисткой. Подругами будете. Научишь Фариду обращаться с детьми…

Хочу отстраниться, а она жмет. Россу это не нравится и он хмурится. Пытается тактично подтянуть меня к себе. Случайно задевает запястье Зухры. Какая-то тетка в оранжевом платке замечает касание и начинает громко кричать на неизвестном нам наречии. Улей снова активизируются. Родственники Фархада, включая самого Фархада вступают в распри. Мы нихрена не понимаем.

— Викуль, а может в жопу их, поехали в Грецию.

Говорит Женька и в этот же момент по воле случая гул стихает. Закрываю ладошками лицо, брат делает вид что всем показалось. Карим Рашидович тоже.

— После праздника в честь внука устроим свадьбу сначала Виктории, а позже Фариде.

— Я несогласна!

Вскрикиваю, как на иголках выскакиваю из-за стола.

— Женщины не решают эти вопросы. Что за вздор? Фархад?

— Свадьба будет только с Викторией! — выходит следом за мной.

Шах и мат тебе сучка. Зря стрелки калякала.

Алиев старший багровеет от стыда и гнева. Я на рефлексах жмусь к Фархаду и ощущаю уверенную ладонь на лопатках. Фархад однолюб и фиг им всем.

Оскотинились. Смотрят на меня как на прокаженную. Матушкины охи и попытки доказать мне что многоженство норма терпят крах. Росс и Саманта бросают салфетки на стол и тоже двигаются к нам.

И если вы думаете, что Хасан очернился дерзостью, то ошибаетесь. Я вам не отец Фархада, трясущийся за мнимую честь и достоинство. Ушлый Хасан желает во что бы то ни стало заполучить такого богатенького зятька. Я таких людей насквозь вижу.

Он пропускает мимо ушей мои недовольства и говорит, что Фархад слишком молод и горяч. На то и существуют мудрые старцы, чтобы направлять на путь истинный детей. Он говорит, что после танца живота, исполненного Фаридой, для моего Алиева, парень раскроет сердце его племяннице.

Фархад.

Святые небеса, Хасан. Он старомоден, однако, очень хитер. Он действительно полагает, что я загорюсь любовью пылкой, от скромных телодвижений Фариды. Вообще, это не приветствуется. Выставлять напоказ красоту женскую, но Хасан не отступит. Друг отца не знает, что после рогатки Жизель на шесте, без трусов, естественно, меня, вообще, ничем не удивить. Мужчина ходит по лезвию ножа.

Отец предлагает рассесться по диванам в гостиной. Дает указание музыкантам, приглашенным дабы скрасить наш обед, перетекающий в ужин, играть мелодию. Тягуче-восточную, в лучших традициях семьи Алиевых.

— Фархад?

Вика заглядывает мне в глаза. Женька тоже. Второй в бешенстве, но на радость мне, пока сохраняет образ.

— Пусть потанцует. Я не собираюсь на ней жениться.

Матушка подкрадывается незаметно, чтобы утянуть меня ближе к месту выступления Фариды и подальше от Вики. Усаживаюсь на противоположный диван от Россов, что взглядами меня уже закопали в землю метра на три. Вика скрещивает руки на груди, ногу на ногу.

Многообразие тетушек и жен братьев пританцовывают, но в центр не выходят.

Фариде нельзя смотреть мне в глаза. Девушка, не снимая хиджаба медленно покачивается, постукивает в маленький бубен, чтоб внимание мое привлечь. Скукота, и такого плевка в душу совершенно не ожидал от родителей.

Подпираю кулаком щеку, лениво смотрю, как Фарида лебедью кружит подле. Она подходит слишком близко, почти задевает краем длинной юбки мое колено.

И Кошка не выдерживает. Дергается с места, но брат ее удерживает. Вика оборачивается и что-то шепчет Женьке на ухо. Это ожидаемо до банальности. Сквозь медленную музыку я слышу командирский голос Женьки << Давай, Викулька, жги, порви их всех!>>

Я напрягаюсь.

— Не, ну а чё, Фархад? — разводит руки в стороны Росс.

Успеваю два раза выдохнуть, а дальше висну. Не в силах отвести взгляда от Вики.

Кошка уверенно поднимается с дивана. В один взмах распускает роскошную капну темно-каштановых волос. Развязывает шелковую ленту балахонистой накидки, комкает, швыряет на колени брату.

Вика снимает туфли и на цыпочках крадется в центр гостиной, где танцует Фарида. Привлекает на себя внимание всей публики. Вика покачивает бедром вправо, влево. Поднимает руки за голову и плавно прогибается. Блестящие локоны струятся по ее плечам груди, пояснице.

Внутри моментально жжет, а Кошка криво улыбается и давит Фариду взглядом.

Музыканты тут же подхватывают надвигающуюся бурю и сменяют мелодию. Ритмичную, страстную под стать Виктории.

Росс не тростинка и не доска. У нее женственные округлые формы и шикарная грудь. Мне нравятся ее пухлые щеки и бесноватые карие глаза. На ней свободное платье из легкой ткани, но стоит Вике качнуть попкой или шагнуть в сторону, как тончайший шелк сразу прилегает на тело второй кожей.

Гостиная слишком просторная и двум девушкам места для развлечений предостаточно. Но хозяйка положения и моего сердца только Росс. Огненным вихрем кружит мимо диванов. Она контролирует ситуацию и старается смотреть на всех родственников. Нагло. Пристально. Улыбается, смеется, чуть морщит нос.

Фарида практически замирает где-то сбоку и больше не постукивает в бубен. Фарида откровенно завидует сумасбродству Вики. Что остановилась напротив отца. Взмахивает копной длинных волос и щурится, будто бросает ему вызов.

А у меня кулак сжимается. Исподлобья наблюдаю за отцом и впервые в жизни чувствую ярость.

Карим Рашидович, кажется, забыл кто перед ним танцует. Чья возлюбленная женщина. Я узнаю порок в его глазах. Плотский интерес. Отцу пятьдесят, но он вовсе не похож на дряхлого старика. Статный, величественный мужчина. Он не всегда грозился Кораном и гневом Всевышнего. Отец всегда любил женщин несмотря на брак с матушкой. И она знала. Прощала. И я знал и Айше. Однако имидж благочестивой семьи важнее всего.

Росс разворачивается спиной к отцу и под свист братца вытягивает Саманту за компанию.

— Танцуют все! — хлопает в ладоши Женька.

А мне уже все безразлично. Так мерзко никогда еще себя не ощущал. Откровенную похоть Карима Рашидовича замечает и матушка. Вида не подает.

Отец склоняет голову набок, оценивающе скользит глазами по гладкому шелку на теле Кошки. Останавливается на ягодицах, колыхающей пышной груди. Он расстегивает верхнюю пуговицу рубашки, растирает ладонью подбородок.

Шайтан! С этим пора завязывать, пока я окончательно не возненавидел отца. Поднимаюсь с дивана, пересекаю гостиную, закрываю собой Викторию.

— Забирай сына и возвращайтесь с Самантой к нам домой.

— Ага, щас! — говорит громко, во всеуслышание. — Чтобы ты на Этой подженился?

— Женька останется здесь. Не волнуйся.

— Тогда ладно. — теперь шепчет. — Самой хотелось уйти и побыстрее.

А у Росса-старшего незримая корона на голове выросла. Он горд, как никогда, за Вику. Блаженно растекся по дивану с ухмылкой пялится на Хасана.

Я спешно прикрываю плечи Виктории накидкой и невольно оборачиваюсь на отца. Что также холодно не сводит с меня глаз. И мы понимаем друг друга без слов. Я зол до дрожи. Предатель. Я молча увожу Кошку наверх, чтобы собрать Мурада.

— Фархад, только не задерживайтесь сильно. Понимаю, конечно, они твоя семья, но эта Фарида меня бесит.

Вика осторожно берет спящего сына на руки. Укладываю бутылочки, салфетки в спортивную сумку.

— Нужно попрощаться, да?

— Только с матушкой.

Дотрагиваюсь щеки Вики, опускаю глаза на ее сладкие, чуть влажные губы. Моя страстная огненная госпожа. Накрываю их поцелуем. Я слышу скрип двери и голос. Ледяной. Раздраженно отстраняюсь.

— Уже уходите? А почему не говорите, Фархад?

— Не догадываетесь, Карим Рашидович? М?

Хрип сквозь зубы и Вика удивленно округляет глаза сначала на меня, потом на отца.

Аллах, провалиться мне сквозь землю. Касаюсь ладонью поясницы Вики, торопливо увожу прочь от отца. На ходу прощаемся с матушкой. С остальными объяснюсь сам.

Быстрым шагом на улицу, где нас уже ждут сумасбродные Россы. Да, они странные. Особенно Женька. Но не такие лицемерные, как кровные родственники. Блядство. Я не знаю, как теперь относиться к отцу. Усаживаем женщин в мой внедорожник, сами возвращаемся в дом.

Виктория.

— Они теперь возненавидят меня, да, Саманта?

Прижимаю сына к груди, жена брата с каменной моськой только дергает бровью.

— Ты не могла по-другому. У вас в крови бороться за свое до последнего. Так делал Женька и вот теперь ты. Не волнуйся, Вик, наши мужчины вместе. И этот безумный коктейль не разбавить никаким невестами!