– Не настраивай себя заранее, – возразил Дин, озадаченный ее резким тоном. – Сама увидишь. Это – чудесный старинный дом с башенками, цветными окнами… А паркет такой красивый, что ты просто в обморок упадешь! Резные полки…

– Прекрасная мебель, хрусталь, китайский фарфор, изысканные наряды, беспрестанные увеселения… Такая жизнь не по мне, Дин. Пожалуйста, постарайся понять: я не предназначена для такой жизни и не хочу ею жить, – твердо проговорила она.

– Ты просто волнуешься. Это все из-за ребенка. – Дин был готов ухватиться за любой предлог, только бы не верить в то, что любимая говорит всерьез.

Кэролайн глубоко вздохнула, и в этом вздохе прозвучала усталось, смешанная с отчаянием.

– Вот ты, к примеру, мог бы жить где-то еще, кроме Ривер-Бенда? Был бы ты счастлив, доведись тебе до конца твоих дней поселиться в домишке вроде этого, где отсутствуют все те прекрасные вещи, к которым ты привык с детства?

– Я… Я мог бы попробовать. – И все же Дин даже мысленно не мог себе такого представить.

– Но я не прошу тебя об этом. Я не хочу, чтобы ты отказался от своей жизни ради меня, но и сама не откажусь от своей. И все же я рада, что ты предложил жениться на мне.

– Что ты такое говоришь? – Дин уставился на нее, чувствуя, как страх ледяным холодом сковывает горло.

– Я люблю тебя, но никогда не выйду за тебя замуж. – Кэролайн повернулась к нему спиной и стала смотреть на стол, заваленный кистями, красками, баночками с растворителем и тряпочками. – Мне предложили должность учительницы в частной школе в Калифорнии. Я решила принять это предложение. – Кэролайн беспомощно пожала плечами. – В конце концов, я еще никогда не бывала на Тихоокеанском побережье. Я уезжаю через десять дней.

– Ты не можешь так поступить! Ведь у тебя будет мой ребенок!

– Я смогу родить его в Калифорнии так же просто, как и здесь. – Ее голос звучал ровно и бесцветно.

– Если ты и вправду любишь меня, то почему же бросаешь?! – Дин схватил ее за руку, развернул лицом к себе и увидел слезы в глазах Кэролайн. – Господи, Кэролайн, как же мне жить без тебя?

– Не надо… – Ее голос надломился. – Не делай мне еще больнее.

– Тогда останься.

– Не могу.

* * *

Никакие споры, доводы, уговоры и упрашивания не помогли Дину заставить ее отказаться от своих намерений. В течение следующих десяти дней он то и дело возвращался к этой теме и каждый раз – одинаково безрезультатно. Она твердо решила уехать в Калифорнию.

– Если тебе захочется меня увидеть, ты можешь приехать туда, – сказала Кэролайн, давая ему адрес и телефон школы в Лос-Анджелесе. Когда же Дин попытался дать ей хоть немного денег, она оттолкнула его руки с кредитками и заявила, что ни сейчас, ни в будущем не намерена принимать от него финансовую помощь. Если он хочет частично оплатить услуги докторов, она не против, но вырастить ребенка она в состоянии и сама.

В течение первой недели после отъезда Кэролайн Дин, казалось, прошел через все круги ада. Он дважды звонил по телефону, оставленному Кэролайн, и каждый раз слышал одинаковый ответ: она еще не объявилась. Дин уже начал сходить с ума, думая, что любимая женщина исчезла из его жизни навсегда, и тут раздался телефонный звонок. Оказывается, в Аризоне у нее сломался автомобиль. Нет-нет, с ней все хорошо, и она уже нашла себе квартиру в Малибу, прямо рядом с пляжем. Тихий океан так сильно отличается и от Мексиканского залива, и от Атлантики, что ей не терпится начать его рисовать. И еще – она очень скучает по Дину.

К нему вновь вернулось желание жить. Он решил, что как только Бэбс станет чувствовать себя получше, он немедленно отправится в Калифорнию, чтобы повидаться с Кэролайн. С Бэбс приключился странный случай. Два дня назад, находясь на очередном благотворительном ужине, она внезапно упала в обморок. Врач заявил, что это всего лишь результат переутомления, жары и некоторой анемичности, свойственной Бэбс. Пара недель отдыха, сбалансированной диеты – и она сможет встать на ноги.

Приехав тем вечером домой, Дин сразу же поднялся на второй этаж. Жена лежала в раскладывающемся кресле, завернувшись в салатово-зеленый шелковый халат. На ее коленях стоял поднос, а на нем – почти нетронутая еда.

– Ты должна есть как следует, – мягко упрекнул он, нагибаясь и целуя жену в лоб. – Так сказал доктор.

– Не хочу.

Дин взглянул на стоявшую перед ней тарелку.

– Ты же всегда любила омлет со шпинатом. Ну, давай же, скушай хотя бы еще несколько кусочков.

– От него пахнет… тухлым мясом.

– Тогда, может быть, я велю Жюстин приготовить тебе что-нибудь другое?

Бэбс отвернулась к окну, но не сумела скрыть от мужа дрожание нижней губы.

– Мне все равно.

– Что с тобой, Бэбс? Ты прямо сама не своя. – Дин сел на краешек кресла и взял ее руку.

– Какое тебе до меня дело? – отрезала она, всхлипнув и задрав подбородок.

– Очень большое, – нахмурился Дин.

– Я знаю, что ты меня больше не любишь.

– Бэбс…

– Так оно и есть. Думаешь, я не заметила, как ты изменился в последнюю неделю? Заметила. Ходишь, словно лунатик.

Бэбс еще ни разу не обвиняла его в супружеской неверности, хотя, по словам Р.-Д., знала о ней. Испытывая к ней за это неподдельную благодарность, Дин сейчас решил хоть немного успокоить заболевшую жену.

– Она уехала, Бэбс. – Дин услышал, как жена затаила дыхание. – Уехала на прошлой неделе. Я не хотел причинить тебе боль. Прости меня.

– Значит, – она с надеждой посмотрела на мужа, – ты остаешься?

Она была такой по-детски беззащитной, так нуждалась в защите! Как он мог забыть об этом?

– Да.

– Ты мне так нужен, Дин! – Бэбс вцепилась в его руку и улыбнулась заплаканными глазами. – Дорогой… у нас будет ребенок.

Беременность Бэбс протекала очень тяжело. Интоксикация приковала ее к постели на все оставшиеся до родов месяцы. За это время Дину удалось дважды ненадолго выбраться в Лос-Анджелес – повидаться с Кэролайн и убедиться, что она здорова и ни в чем не нуждается. Ему не понравилась квартира над гаражом, которую она снимала, но возлюбленная заверила его, что это жилище вполне отвечает ее требованиям, и категорически отказалась перебраться в найденный им пятикомнатный дом. Однако по мере того, как для Бэбс подходило время рожать, Дин все больше опасался оставлять ее одну. Он полагал, что отличавшаяся отменным здоровьем Кэролайн справится и в одиночку. По крайней мере, она сама уверяла его в этом.

За две недели до срока доктор, наблюдавший Бэбс, принял решение делать кесарево сечение. В течение всей операции Дин и Р.-Д. ожидали в специально отведенной для них комнате.

Все еще в халате и шапочке, доктор вошел в комнату.

– Девочка, мистер Лоусон. Три килограмма, и вовсю вертит головой.

Дин встал с кресла. Р.-Д. перестал мерить комнату шагами.

– А Бэбс? Как она?

– С ней все будет хорошо, – успокоил его доктор. – Ее уже перевезли в палату. Очень скоро действие наркоза закончится, и она очнется.

– Я бы хотел с ней повидаться.

– Конечно. Пойдемте со мной.

– Эй, – окликнул врача Р.-Д., засовывая руку в карман пиджака, – возьмите сигару.

Через несколько минут Дин увидел жену. Она выглядела сонной и немного не в себе, однако с ней все было в порядке. Успокоенный, он присоединился к отцу, стоявшему возле смотрового окошка, выходившего в палату для новорожденных.

– Вот она. – Р.-Д. ткнул пальцем в направлении краснолицего младенца, отчаянно сучившего крошечными кулачками. Голова девочки была покрыта густыми темными волосиками.

– Отчаянная бестия, верно? Лоусоновская порода! Гляди-ка, как надрывается. Сообщает миру, что она уже здесь. А погляди на глаза! Синие. Фирменный цвет Лоусонов.

– У всех новорожденных голубые глаза, Р.-Д., – заметил Дин и невольно улыбнулся тому, с какой гордостью дед говорит о внучке. Он испытывал точно такое же чувство.

– Голубые, да не такие. Ты все еще хочешь назвать ее в честь бабушки?

Мысль назвать ребенка – если это будет девочка – в честь женщины, вырастившей и Р.-Д., и самого Дина, принадлежала Бэбс. Зная, как сильно это польстит Р.-Д., Дин согласился с женой.

– Да. Ты смотришь на Эбигайль Луиз Лоусон.

– Хорошо, – одобрительно кивнул Р.-Д. В его взгляде появилась мягкость, но затем она уступила место задумчивости. – Когда должен родиться второй ребенок? – внезапно спросил он.

Дина удивило то, что он вспомнил о Кэролайн. С того августовского дня, когда он сообщил отцу, что она носит под сердцем его ребенка, они практически не возвращались к этой теме. Р.-Д. лишь напомнил ему, что отец в не меньшей степени, нежели мать, отвечает за то, чтобы ребенок был здоров, обеспечен и получил надлежащее образование. Однако это напоминание являлось излишним. Дин и без того знал, что никогда не сможет бросить Кэролайн и дитя, рожденное от их любви.

– Скоро, – только и ответил он.

* * *

Оказавшись на следующее утро в штаб-квартире «Компании Лоусона», Дину пришлось пройти через процедуру многочисленных похлопываний по спине и поздравлений по случаю рождения дочери. Поэтому он не сразу добрался до своего святилища, в котором царила Мэри Джо Андерсон.

– Извини, – сказал он, широко распахнув полы пиджака и показывая, что его внутренние карманы пусты. – Сотрудники на радостях «расстреляли» у меня все сигары. Придется при случае набрать еще из запасов папочки.

– Ничего, – так же шутливо ответила секретарша. – Тем более если бы Р.-Д. вошел сюда и увидел, что я курю его сигару, у него случился бы сердечный приступ. Примите мои поздравления.

Однако в отличие от других лицо Мэри Джо не светилось энтузиазмом. «Может быть, из-за того, что ей известно о Кэролайн?» – подумал Дин. В свое время он был вынужден ввести ее в курс дела. Являясь его личным секретарем, Мэри Джо просматривала всю его почту, отвечала на телефонные звонки и разбиралась со счетами. К тому же, если бы у Кэролайн возникла срочная нужда связаться с ним, наиболее безопасным способом сделать это было бы через Мэри Джо. А когда Дин уезжал в Калифорнию – особенно во время болезни Бэбс, – секретарша одна знала, где его найти.

– Чудесная девочка, Мэри Джо! Мы решили назвать ее в честь моей бабушки – Эбигайль Луиз, а между собой станем звать ее Эбби. – Дин подошел к ее столу и взял пачку листков с оставленными для него сообщениями. – Отправь, пожалуйста, дюжину желтых роз в больницу к Бэбс. Сделаешь?

– Конечно. – Женщина помолчала и добавила: – Вчера раздался телефонный звонок, который я не стала регистрировать.

Внезапно напрягшись от странного предчувствия, Дин оторвал глаза от кучи маловажных сообщений.

– Кэролайн?

– Да. Вчера утром у нее родилась девочка. Рейчел Энн.

Вчера… В тот же самый день, что и Эбби. Ошеломленный этим невообразимым совпадением, в котором явственно ощущалась какая-то горькая ирония, Дин потерял дар речи.

6

Гнедой жеребец нетерпеливо прядал головой, пытаясь увернуться от ее руки, но Эбби настойчиво продолжала гладить его по щеке. Ей это было необходимо, чтобы не смотреть на Лейна. Она не хотела, чтобы он заметил слезы, стоявшие в ее глазах.

– Помню, как-то раз я заехал к нему в офис, – продолжал рассказывать Лейн. – Тебе тогда было, наверное, лет пять. Дин сидел за своим письменным столом и читал письмо, а рядом с ним лежала цветная фотография маленькой девочки в купальнике на пляже. У нее были большие синие глаза и длинные темные волосы, стянутые в хвост. Девочка стояла и застенчиво смотрела в объектив. Я подумал, что это ты, и сделал Дину комплимент в твой адрес, однако он поправил меня.

– На фотографии не Эбби, – сказал он. – Это Рейчел. Правда удивительно, как они похожи? – Должно быть, я взял снимок в руки, чтобы поближе рассмотреть, поскольку помню, как он забрал его у меня и тоже принялся разглядывать. – И обе родились в один и тот же день. Каждый раз, когда я смотрю на Эбби, я вижу Рейчел. Это почти то же самое, что постоянно иметь их обеих подле себя. Когда я отправляюсь куда-нибудь с Эбби или занимаюсь с ней какими-нибудь делами, я почти верю, что Рейчел тоже находится рядом со мной.

Лейн умолк, и Эбби почувствовала на себе его взгляд. Наверное, его мысли снова были заняты удивительным сходством между двумя женщинами. Эбби надеялась, что Лейн не ожидает от нее никаких комментариев, поскольку сейчас она была просто не способна говорить. Ее горло сдавила такая жестокая судорога, что она была даже не в состоянии глотать.

Пауза затянулась слишком уж надолго, и Эбби поняла, что Лейн не собирается первым нарушить молчание.

– А мама… Когда она узнала о втором ребенке отца?

– Точно не знаю, но думаю, через пару лет после твоего рождения. Частые поездки Дина в Лос-Анджелес возбудили в ней подозрения, что он снова стал встречаться с Кэролайн. И когда однажды она устроила ему сцену, он поведал ей о Рейчел. Мне не известно, как много он ей сказал. Знаю только, что он пообещал Бэбс, что никогда ее не бросит, несмотря на свою любовь к Кэролайн и твердое намерение навещать ее и Рейчел при любом удобном случае. Не сомневаюсь, что твоя мать была далеко не в восторге, но ей пришлось с этим смириться. В конце концов, она тоже безумно любила его. – Лейн помолчал, и на его лбу собрались складки. – Я вовсе не хочу сказать, что Дин не испытывал по отношению к ней никаких чувств. Бэбс была ему очень дорога.