– А где же она сама?

– Вон, играет, – кивнула Эбби в сторону центра площадки.

На лице его отразилось изумление.

– А это что за мальчик вместе с ней? Алекс? Не может быть!

– Мне следовало бы сразу отправить его домой. Но я подумала, что никому не будет вреда, если он поиграет немножко у нас. – Взглянув в сторону детей, она увидела, что Алекс осторожно ощупывает нос пони.

– Разрази меня гром, – вполголоса выругался Маккрей. – Глазам своим не верю.

Уловив в его голосе смешинку, Эбби тут же вскинулась, расценив эту реплику как выпад в свой адрес:

– Что ты имеешь в виду?

– Алекса. Он всегда боялся лошадей как чумы. А теперь посмотри-ка!

– Алекс – такой же мальчик, как и все, – предположила Эбби. – Не хочет показать перед девчонкой, что боится. На что угодно готов, лишь бы не опозориться.

– Наверное, ты права.

Иден, только сейчас увидевшая Маккрея, завизжала от восторга:

– Мак! – И бросилась к нему со всех ног, потащив за собой пони. Алекс поплелся следом, держась на почтительном расстоянии от задних ног животного. Задумавшись, Эбби не сразу заметила, как Маккрей отошел от нее. Очнувшись от сна, она увидела, как он, раскинув руки, идет навстречу Иден. Держа Уиндсторма под уздцы, она пошла за ним. Высоко подняв дочь, Маккрей поставил ее на верхнюю перекладину ограждения.

– Как ты сюда попал? – Иден удивленно озиралась, не видя нигде поблизости джипа компании, на котором обычно приезжал ее взрослый приятель.

– Одно слово волшебное знаю, – весело подмигнул ей Маккрей.

Недоверчиво посмотрев на него, девочка обратилась к матери:

– Мама, как он добрался к нам?

– Пешком пришел.

– Я так и знала: нет никакого волшебного слова. – Девочка осуждающе посмотрела на него, а потом захихикала: – Глупый ты все-таки.

– И ты тоже, – он шутливо утер ей нос.

– А вот и нет! – Соскочив вниз, Иден схватила его за руку. – Познакомься лучше с моим другом. У него есть большая машина, а колеса у нее – еще больше! Ты только посмотри! – Обернувшись, она поманила Алекса рукой. – Давай, иди скорее, покажи ему свой грузовик!

Однако тот не торопился.

– Я уже видел эту машину, – объяснил ситуацию Маккрей. – Алекс знает.

– Когда? – удивилась Иден. – Ты знаешь Алекса?

– А как же! – улыбнулся Маккрей.

– Мне домой собираться? – поднял голову мальчик. Каждая черточка его лица говорила, что ему не хочется уходить отсюда.

Маккрей взглянул на Эбби, и ей показалось, что ему тоже не слишком хочется разрушать идиллию.

– Твой папа уже дома. Он наверняка спросит, где ты. Да и мама, должно быть, ищет тебя повсюду.

– Не ищет, – ответил Алекс все с той же печальной уверенностью, которую Эбби один раз уже слышала в его голосе. Он пробубнил еще что-то вроде «она никогда меня не ищет», однако Эбби не была уверена, что правильно его поняла.

– Все равно нам пора. – Маккрей украдкой посмотрел на Эбби. – Понимаешь?

– Конечно. – Она вздохнула. Если уж Алекса начали искать, то пусть найдут побыстрее, но только не здесь.

– Он уже уходит? А может, пусть еще чуть-чуть побудет? – немедленно заканючила Иден. – Я еще хотела сводить его на болото возле ручья. Он не верит, что там аллигаторы водятся, а я ему показать хотела. Ну пожалуйста…

– Может, как-нибудь в другой раз, Иден. – Маккрей лаского потрепал ее по волосам.

Иден поначалу скроила недовольную мину, но тут же ухватилась за поданную им идею, которая показалась ей весьма перспективной.

– Может, завтра придешь, Алекс? Вот тогда бы и сходили. Мы завтра опять тут будем, правда, мамочка?

– Да, – неохотно признала Эбби, подумав, что ей предстоит нелегкий разговор с дочерью. Она пребывала в совершенной растерянности. Как объяснить Иден, почему родители Алекса могут быть против того, чтобы он играл с ней? Как растолковать девочке то, что для нее самой теперь казалось непостижимым? И все же приходилось признать: когда-то и в ее ненависти к Рейчел яда было больше, чем в техасской гремучей змее. Ненависть прошла, однако оставались опасения, что застарелая вражда между двумя женщинами вот-вот отравит разум их детей. А как предотвратить это, она не знала.

– Так ты придешь, Алекс? – настойчиво спросила Иден.

– Не знаю, смогу ли. – Поковыряв землю носком ботинка, мальчик вопросительно взглянул на Маккрея.

– А ты попытайся, – не отставала от него Иден. – Придешь – не пожалеешь. Знаешь, как тут интересно!

Однако Алекс насупился, закусив нижнюю губу. Видно было, что он не может обещать ничего определенного. Маккрей, воспользовавшись паузой, напомнил:

– Ну что, пойдем, малыш? А то нам давно уже пора.

Не добившись от Алекса ничего путного, Иден обратила свои усилия на Маккрея.

– А ты хоть к нам придешь?

– Конечно, кроха, и очень скоро, – пообещал он и поднял глаза на Эбби, вспомнив, что именно она назначает место и время очередного свидания. – Как связаться со мной, вам известно.

Эбби предполагала, что для этого нужно позвонить в его офис, хотя и не знала наверняка. Однако она предпочла просто кивнуть головой, нежели затевать расспросы.

* * *

Мужчина и мальчик шли по полю. Алекс брел, понуро опустив голову, с игрушечной машиной под мышкой. И чем ближе они подходили к дому, тем медленнее он передвигал ноги, заставляя замедлять шаг и взрослого спутника.

– Что-то ты не слишком нынче шумен, братец, – заметил Маккрей. Это было мягко сказано – за всю дорогу Алекс не проронил ни слова.

За темными стволами раскидистых деревьев викторианский особняк, залитый солнцем, казался ослепительно белым. Однако у Алекса этот светлый дом не вызывал ничего, кроме опасений. Скользнув взглядом по широкой веранде, которая напоминала затейливой отделкой пряничный терем, он тяжело вздохнул:

– Ну и достанется мне от мамы, когда она узнает, где я был.

Уголки его рта опустились чуть ли не до самого подбородка.

– С чего это ты взял? – сдвинул брови Маккрей.

– Потому что она, кажется, не очень любит ту леди.

– Откуда ты знаешь?

– Иногда она видит, как та катается на своем белом коне по кругу, и губы у нее становятся тонкие-тонкие, а глаза злые-злые. И еще… Еще она говорит про нее всякие нехорошие вещи.

Маккрей понял, что он не единственный, кому приходится дорого расплачиваться за непримиримую вражду Эбби и Рейчел. Сколько же еще людей окажутся вынужденными заплатить высокую цену, прежде чем этой войне придет конец? Правда, Эбби, похоже, пока не намерена втягивать в нее детей. Однако кому, как не ему, известен ее горячий нрав? Стоит только Рейчел легонько толкнуть ее, и она ответит ударом. Эбби не из тех, кто подставляет под удар другую щеку. На выстрел она всегда отвечает выстрелом. Но он-то, черт возьми, не хочет, чтобы под этим перекрестным огнем оказалась его Иден.

– Ты скажешь ей, где я был?

Прошла целая секунда, прежде чем до сознания Маккрея дошел тонкий голосок Алекса. Помолчав еще секунду, он хитро улыбнулся.

– Не скажу, если ты не хочешь.

Нервное лицо мальчика расплылось в ответной улыбке благодарности и облегчения. В мозгу Маккрея мелькнуло сомнение, правильно ли он делает, покрывая детский проступок. Однако, поразмыслив, он решил, что вряд ли его грех более тяжек, чем тот, который много лет подряд совершают Рейчел и Эбби.

Когда они были уже у изгороди, Маккрей услышал, как Рейчел зовет Алекса. Потом послышался и голос Лейна.

– Ну что я тебе говорил, малыш? Вот видишь, ищут тебя. – Подхватив мальчика под мышки, он перенес его через изгородь. Активные поиски, судя по всему, шли на хозяйственном дворе и у конюшен. – Давай беги скорее, пока отец за домом.

Алекс понесся вперед, зайцем петляя между молодыми деревьями, посаженными несколько лет назад на месте тех, что погибли во время пожара. Дождавшись, когда мальчик скроется за углом, Маккрей тоже пошел к дому, правда, более прямым путем.

– Алекс! – прокричал Лейн, не видя, что творится у него за спиной.

– Я тут, папа! – откликнулся мальчишка и со всех ног кинулся к седовласому отцу из-за угла веранды с узорчатыми окнами.

Услышав его, Лейн обернулся и радостно завопил:

– Рейчел, я нашел его! Он здесь! – Не успел он опуститься на одно колено, чтобы заключить сына в объятия, как со стороны конюшен показалась Рейчел. За ней бежал Росс. – А мы уж тебя обыскались, Алекс. Ты что, не слышал, как мы зовем тебя?

– Я… Я бежал изо всех сил. – Еще не отдышавшись после быстрого бега и не слишком хорошо представляя, какой прием его здесь ожидает, Алекс не спешил подойти к отцу, однако при приближении матери, уже не задумываясь, шагнул в отцовские руки, распростертые навстречу.

– Господи, Алекс! Посмотри, Лейн, с ним все в порядке? Что случилось?

– С ним все нормально, – заверил ее Лейн.

– Разве можно убегать так далеко? – принялась выговаривать сыну Рейчел. Теперь, когда он нашелся, ее беспокойство быстро переросло в гнев. – Где ты был?

– Играл… с машинкой, – ответил, запинаясь, Алекс, избегая осуждающего взгляда матери.

– Да, но где, Алекс? Мы тебя буквально всюду искали, – все больше раздражалась она. Украдкой посмотрев на Маккрея, мальчик плотно сжал губы. – Мы все тут чуть с ума не сошли. Я была в полной уверенности, что ты играешь во дворе, но когда приехал папа, тебя там не оказалось. Господи, чего я только не передумала: ушибся или еще что? Особенно когда мы стали тебя звать, а ты все никак не откликался.

– Больше так не буду. – Он еще теснее прижался к Лейну. Маккрей заметил, какими тонкими стали губы у Рейчел. От материнской тревоги не осталось и следа. Ее полностью сменила ледяная холодность.

– Теперь, когда твой отец наконец-то дома, я уверена, что тебе больше не удастся бегать и прятаться где попало. – Выпрямившись, она повернулась к Россу. – А я, пожалуй, пойду к конюшне, поговорю с мистером Вудоллом насчет Сирокко. Нам многое нужно обсудить. Ты не составишь мне компанию?

– С радостью.

Ни один мускул не дрогнул на лице Лейна, когда он смотрел вслед этой паре. Только в глазах его гнездилась боль. Кряхтя, он поднялся на ноги – старые суставы уже плохо слушались его.

– Пойдем-ка, сынок, – взял он Алекса за руку. – Пойдем домой почистимся, отмоемся. Что-то весь ты у меня вымазался.

Маккрей пошел вместе с ними.

42

Трибуны возбужденно ревели, подбадривая несущихся к финишу лошадей. В это время конюх вел в паддок белого жеребца, сияющего, как снежная вершина. Эбби шла рядом. На ней было платье из синего жаккардового шелка с голубым рисунком и широкополая шляпа с такой же лентой. Синий был условным цветом Уиндсторма на скачках. Готовился очередной старт.

Нервы были напряжены до предела, ладони взмокли от возбуждения. Сейчас ей казалось, что так не нервничал даже Алекс, когда на прошлой неделе Иден наконец убедила его прокатиться вдвоем с ней на Джоджо. Позже он признался: «Мне бы раньше научиться ездить верхом – тогда бы мама больше меня любила». Эти слова прозвучали горьким эхом из ее собственного прошлого. Когда-то давно Эбби сама стала учиться верховой езде с единственной целью завоевать расположение отца.

Алекс теперь часто бывал у них, при всякой удобной возможности тайком прибегая поиграть с Иден. Иногда Эбби задавала себе вопрос, правильно ли она делает, позволяя мальчику приходить к ним, однако Иден нуждалась в друге-ровеснике, точно так же, как и Алекс. Спокойный нрав мальчика и боевой характер девчонки прекрасно уравновешивали и взаимодополняли друг друга. И все же было одно «но» – Рейчел…

«Вечно эта Рейчел», – подумала Эбби с внезапным беспокойством и раздражением. К чему вспоминать о ней в этот прекрасный июньский день? Только настроение себе портить. И это накануне заезда, в котором будет выступать Уиндсторм! Чем изводить себя воспоминаниями о Рейчел, не лучше ли предаться азарту скачек?

Однако она прекрасно знала, что от мыслей о сопернице ей вряд ли удастся избавиться. Сегодня утром один из ее приятелей, тоже любитель арабских лошадей, сообщил, что жеребец Рейчел победил на вчерашних скачках, опередив ближайшего преследователя на целых три корпуса. Через три недели Сирокко станет соперником Уиндсторма на скачках «Либерти классик», если, конечно, Уиндсторму удастся хорошо выступить на сегодняшних отборочных соревнованиях.

«Обязан хорошо выступить», – мысленно поправила себя Эбби. Причем не только здесь, но и на «Либерти классик» – скачках, победителя которых неофициально именовали Чемпионом чемпионов. Этим Чемпионом должен был стать ее Уиндсторм. Эбби не допускала даже мысли о том, что может вновь проиграть своей давней сопернице.

Иден дернула ее за руку.

– Мама, как ты думаешь, Мак здесь? – Девочка старательно разглядывала небольшую группу людей, собравшуюся у паддока. На детском личике лежала печать искреннего недоумения.