Кэтрин Коултер - Наследство Валентины

Сама мысль об этом заставила его вздрогнуть. Джеймс облегченно вздохнул, заметив, что глаза соплячки по-прежнему остаются ясными, не замутненными болью и страхом.

Джесси молча наблюдала, как Джеймс подходит к кровати. Волосы его были спутаны, рубашка застегнута не на те пуговицы, и выглядел он взволнованным. Тревожится за нее? Нет, скорее за Суит Сьюзи!

– Я посижу с ней, Бесс. Идите вниз и подождите доктора Хулахена.

– Да, мистер Джеймс.

Старая Бесс наклонилась, подобрала с пола свою сковороду и пошла к двери. Глядя ей вслед, Джесси заметила:

– Эта комната нуждается в ремонте. Обои такие старые, и... ой!

– Сожалею, но тебе пока стоит держать рот на замке. Не шевелись, я осмотрю рану.

Девушка сжала зубы и закрыла глаза.

– Больно.

– Не сомневаюсь. Пуля рассекла кожу. Поэтому ты и истекаешь кровью, как только что зарезанная свинья. Черт возьми, соплячка, да не дергайся ты! И не пытайся отстраниться. Попробуй только заснуть, я тебе покажу!

Он неожиданно смолк, заметив слезы, медленно ползущие из-под опущенных ресниц. Джеймс расстроился, но, не зная, что делать, пробормотал:

– Прости, Джесси, я больше не дотронусь до тебя. Сейчас приедет доктор Хулахен.

Он слегка коснулся мягкой тряпочкой ее щеки, чтобы вытереть слезы, чувствуя себя последним болваном.

– Лежи спокойно. Вот так. Не двигайся; просто лежи и отдыхай. Но только не спи.

Девушка открыла глаза и уставилась на Джеймса.

– Суит Сьюзи все еще в течке. Она терлась о коня Билли.

– Объяснишь позже. А сейчас полежи спокойно и...

– И не спи. Я не настолько глупа, Джеймс, и знаю, что с такой раной спать нельзя.

Она закрыла глаза, но боль не уменьшилась, а с каждым мгновением становилась все мучительнее. Как она может расслабиться, если ей хочется свернуться клубочком и заплакать?

– Этот идиот не подумал, что может попасть в Суит Сьюзи. Наконец он сообразил, в чем дело, и больше не стрелял, боясь ранить ее. Суит Сьюзи хотела даже Бенджи. Ее нужно держать подальше от жеребцов, Джеймс.

– Обещаю.

Девушка глубоко вздохнула, растянула губы в улыбке и отключилась, чем до смерти перепугала Джеймса. Она не должна была терять сознание. Не сейчас. Господи, а что, если эта рана гораздо серьезнее, чем он думает?! Что, если...

– Джесси?! Джесси, очнись! О Господи! Ну же, приди в себя!

Он принялся трясти ее за плечи, но голова девушки бессильно моталась по подушке. Джеймс начал сыпать ругательствами, приказывая ей открыть глаза и больше его не пугать. Но тут отворилась дверь, и в комнату вошел доктор Хулахен. Джеймс частенько удивлялся, откуда у него такая странная походка. Он не шел, а семенил мелкими деликатными шажочками. Эта манера ходить, как и сама внешность доктора, тридцатилетнего коротышки с густой копной белых волос и раскосыми голубыми глазами, обычно раздражала Джеймса настолько, что руки чесались хорошенько врезать ему, но в этот момент он так обрадовался при виде доктора, что, вскочив с постели, закричал:

– Скорее, Денси, она ранена! Правда, пуля слегка ее поцарапала, и кровь идет не очень сильно, но Джесси потеряла сознание, а я знаю, что это не к добру. О Иисусе, поспешите же!

– Все в порядке, Джеймс. Отойдите от кровати... вот так. Дайте мне побольше места!

Денси Хулахен, конечно, не отличался красотой и имел дурную привычку семенить, однако голос у него был глубоким и успокаивающим, как бас вашингтонского епископа Моргана. Кроме того, у него была легкая рука, и он неукоснительно соблюдал правила гигиены, что было крайне важно как при осмотре людей, так и лошадей. Доктор осторожно ощупал края раны, наклонился и прижал ухо к груди Джесси, а потом посчитал пульс, приоткрыл ей глаза и проверил зрачки.

– Ну вот, она приходит в себя. Джесси, девочка моя, просыпайся и не пугай хозяина этого дома.

Джесси застонала и подняла веки. Зеленые глаза потемнели от боли, став почти черными.

– Не могли бы вы дать ей немного настойки опия, Денси?

– Не сейчас. Сами знаете, такие ранения опасны. Она вынесет боль, но главное, чтобы девочка осталась жива. Держись, Джесси. Ты меня слышишь?

– Да, конечно. Я же не глухая.

Доктор Хулахен рассмеялся глубоким, добрым смехом, который скорее мог бы принадлежать гораздо более крупному мужчине, например, Джеймсу.

– Молодец! Ну а теперь я сбрею волосы вокруг раны. Получится небольшая лысина, но у тебя такие густые локоны, что этого никто не заметит.

Он вынул бритву из черного кожаного футляра.

– Джеймс, велите Бесс принести горячей воды. Мне нужен и бинт из чистого белого полотна.

Последующие часы были самыми длинными в жизни Джеймса. Джесси беззвучно плакала, зажмурив глаза и сжав кулаки. Именно Джеймс поморщился, когда доктор брил волосы вокруг раны. Джесси не шевельнулась, Денси отбросил на пол длинные пряди. Девочке невероятно повезло. Возьми стрелявший чуть ниже, она погибла бы. И все потому, что спасала Суит Сьюзи. У доктора чесались руки самому пристрелить девушку.

Денси перебинтовал голову Джесси и отступил. Она выглядела в эту минуту такой маленькой и жалкой, что Джеймс невольно улыбнулся, слушая, как Денси спрашивает, сколько он поднял пальцев, когда у нее день рождения, заставляет перечислить клички всех лошадей, на которых она скакала на прошлой неделе. И после каждого ответа доктор смотрел на Джеймса, ожидая подтверждения. Джеймс не понимал, откуда, черт возьми, он должен знать, правильно ли отвечает соплячка, но только послушно кивал.

– Прекрасно, – объявил наконец доктор. – Давайте дадим ей опия, чтобы девочка смогла уснуть.

Уже засыпая, Джесси пробормотала:

– Джеймс, их было двое. Одного зовут Билли. У них гнедые лошади, по виду не старше десяти лет. У первой на лбу белая звездочка, а у второй – белая полоска, от лба до самого носа.

Джеймс не попросил ее описать грабителей. Вряд ли она сумеет. Зато о лошадях Джесси говорила до тех пор, тока язык не стал заплетаться.

– Хорошо, Джесси. Спи. Поговорим утром.

Но Джеймс не ушел, пока не услышал ровное дыхание девушки. Подтянув одеяло до самого ее подбородка, он погасил свечи и тихо закрыл за собой дверь спальни.

Аллен Белмонд, доктор Хулахен, Томас, Ослоу и старая Бесс ожидали его в гостиной. У Бесс был такой вид, будто она вот-вот огреет Аллена сковородкой.

– Она рассказала, что случилось? – осведомился Белмонд. – Призналась, что украла Суит Сьюзи?

– Джесси по глупости спасла вашу кобылу от двух воров. Девочка не сумела описать мужчин, но зато хорошо рассмотрела их коней. Беспородные, гнедые. Один с глубокой седловиной, другой с короткой спиной и мускулистый. Иными словами, в нем четверть благородной крови.

– Она вспомнит больше, – заверил Ослоу, – как только ее бедная головка заживет.

– Чертова девчонка! – прошипел Белмонд. – Поверить не могу, что она перехитрила двоих мужчин! Невероятно!

– Можете поблагодарить ее завтра, – посоветовал Джеймс, – после того, как я задам ей хорошую трепку.

Томас неловко откашлялся.

– Я послал конюха на ферму Уорфилдов. О Боже, кажется, мистер Оливер приехал! Вне себя от злости!

Оливер Уорфилд, громко топая, ввалился в гостиную Уиндема, выглядевшую не так убого в мягком свете свечей. Из слов посыльного он понял достаточно, чтобы смертельно перепугаться.

– Где моя девочка?! Черт возьми, Джеймс, где она? Немедленно веди меня к ней, я как следует выпорю ее за глупость! Неужели она действительно спасла вашу чертову кобылу, Аллен? Кому нужна эта кляча?

– Твоя дочь поправится, Оливер, – заверил Джеймс. – Если не веришь, спроси доктора Хулахена.

Денси Хулахен, кивая, просеменил поближе к Оливеру и громко, уверенно объявил:

– Она сейчас спит, Оливер, Прекратите рвать и метать. Пуля задела голову и разорвала кожу. Ничего страшного.

– Что ж, если Белмонд тут ни при чем, значит, виноват ты, Джеймс. Черт бы тебя побрал, почему ты не охранял Суит Сьюзи как следует? Мою девочку едва не убили, и все из-за твоего разгильдяйства!

– Оливер прав, – ехидно добавил Аллен Белмонд. – Это ваша вина, Уиндем. Я доверил вам лошадь, и видите, что случилось! Будь я проклят, если ваше место не в тюрьме! Может, вы и наняли этих двух грабителей, чтобы самому украсть и продать кобылу!

– Вы просто идиот! Не смейте угрожать и бросаться смехотворными обвинениями! Джеймс в жизни ничего не украл, кроме разве только первого места на скачках, как любой хороший жокей!

Присутствующие изумленно обернулись. В дверях, пошатываясь, стояла Джесси Уорфилд, завернувшись в черное шерстяное одеяло. Медные волосы рассыпались по плечам, почти закрыв белую повязку на голове. Ночная сорочка Джеймса из тонкого белого полотна, сшитая его заботливой маменькой, едва прикрывала колени.

– Какого дьявола ты вскочила с постели?! – закричал Джеймс, подбегая, чтобы подхватить ее: казалось, девушка вот-вот потеряет сознание.

Однако она по-прежнему держалась на ногах, только прислонилась к двери.

– Мне пришлось... э-э-э... заняться кое-какими... личными делами, – пояснила она. – А потом я открыла дверь спальни и услышала, как вы кричите друг на друга.

Она посмотрела в сторону Аллена Белмонда, который словно застыл на месте у продавленного дивана с розовой обивкой. Джеймс едва не рассмеялся при виде девушки. Она выглядела куда хуже, чем он после ночи безудержного пьянства, но тем не менее шагнула было к Белмонду, однако, тут же передумав, угрожающе потрясла кулаком:

– Попробуйте только еще раз пригрозить Джеймсу, Аллен! В Марафоне лучший конский завод во всем Мэриленде, если не считать, конечно, папиного. Даже не окажись я на дороге, Джеймс нашел бы способ отыскать Суит Сьюзи! Он не знал бы ни сна, ни отдыха, пока не добился бы своего! И если вы считаете иначе, значит, просто глупы! Говорила я Элис, чтобы не выходила за вас, но она не послушалась и, подумать только, как теперь несчастна по вашей милости! А вы еще и обвиняете Джеймса в краже вашей проклятой кобылы!

– Спасибо, Джесси, – торжественно произнес сбитый с толку, но почему-то развеселившийся Джеймс. – Ну а сейчас немедленно в постель!

– Джеймс, – вмешался Оливер Уорфилд, вставая между ним и дочерью. – Джесси – незамужняя девушка. Она не может находиться у тебя без компаньонки или кого-то из родных! Проклятие, придется мне переночевать здесь! Есть в доме еще одна спальня?

– Готова поклясться, она тоже нуждается в ремонте, – вставила Джесси, опираясь на дверной косяк. – По крайней мере у моей ужасный вид, а это лучшая комната. Обои противно зеленые и выцвели, за исключением тех мест, где они промокли. Целые полосы вздулись и вот-вот отвалятся!

– Спасибо, Джесси, – повторил Джеймс, на этот раз испытывая желание устроить ей хорошую взбучку.

– При чем тут обои?! Не желаю слушать подобный вздор! И немедленно забираю отсюда Суит Сьюзи! – прошипел Аллен. – Я не собираюсь больше рисковать ее безопасностью!

– Конечно, Аллен, – небрежно бросил Джеймс. – Ослоу, вели растереть и приготовить Суит Сьюзи.

– Не стоит, – покачал головой Ослоу, обернувшись к Аллену. – Послушайте, сэр, Суит Сьюзи до сих пор в течке – вы же слышали, что сказала Джесси. Нет ничего хуже, чем перевести ее в другую конюшню, не дождавшись, пока она перестанет гоняться за каждым жеребцом. Это ей может повредить. Здесь мы сумеем ее сберечь.

– В точности как сегодня?

– Я узнаю, что произошло, – пообещал Ослоу, – и сам стану ее охранять.

– Делайте, как считаете нужным, Аллен, – хмыкнул Джеймс. – Лично мне в высшей степени наплевать.

Он взял Джесси за руку и вывел в коридор.

– Об этом все услышат, Уиндем!

– Позвольте мне врезать ему, Джеймс, – попросила Джесси, стараясь вырваться.

Но Джеймс только усмехнулся и покрепче сжал ее руку.

– Тебе стоит лишь пристально посмотреть на него, чтобы перепугать до смерти.

– Я так плохо выгляжу?

«О дьявол», – подумал он, глядя в ее бледное лицо.

В зеленых глазах плескалась боль, боль, которой не было мгновением раньше. Неужели он ранил ее чувства? Нет, только не чувства Джесси Уорфилд. Да ведь у девчонки нет ни капли тщеславия, из нее такая же женщина, как из...

– Нет, просто ты такая грозная, как настоящая женщина-пират. Я хотел сказать, что при одном взгляде на тебя он тут же заткнулся. Жаль, что ненадолго.

– Я никогда не любила Аллена Белмонда. Он плохо обращается с Элис. И с лошадьми тоже. Не позволяйте ему забрать Суит Сьюзи. Купите ее!

– Джесси, она принадлежит ему. Ну вот, ты сейчас упадешь! Я возьму тебя на руки. Хорошо?

– А мне показалось, вы говорили, что я слишком тяжелая.

– Верно, зато я силен и вынослив. Не вырывайся.

– Я сейчас приду, – окликнул их доктор Хулахен. – И дам тебе еще немного опия, Джесси. Оливер, с вашей дочерью все будет в порядке! Джеймс знает, что делает.