Буря полностью прекратилась, и к субботе все дороги были очищены. Мы походили по антикварным магазинчикам после полудня, и субботним вечером он сделал мне восхитительный массаж, который кончился его пульсирующим членом, наполнившим меня тем, чего так отчаянно хотело мое тело – его спермой.

Первый раз, когда он кончил в меня, тоненький голосок внутри закричал, что я слишком безответственная. Однако экстаз момента утопил этот голос в какофонии стонов и криков.

Я начала грезить о том, как он наполнял меня, о том, чтобы всегда иметь его внутри, неважно, где он или чем он занят. Эти мысли неизбежно обращались к возможности и практической гарантии моей неминуемой беременности. Если конечно у Доктора Хардвика не было вазектомии, о которой я не знала, продолжение этого совместного пути могло привести к чему–то, что сделало бы наше сокрытие отношений совершенно невозможным.

Мы решили, что в ближайшее время нам лучше молчать. Я еще не была уверена, как сказать родителям, а появление испорченного штатного профессора, трахающего одну из его студенток, осветило бы нас обоих нежелательно ярким светом прожектора.

Воскресным утром он разбудил меня своим языком. Я уснула на животе, что он принял как приглашение. Я никогда не была жаворонком, но это будильник, к которому я бы определенно могла привыкнуть. Я извивалась и цеплялась за простыни, когда кончала три раза перед тем, как он дернул меня за бедра и вошел сзади. Я потеряла счет оргазмам, пока пыталась держаться за свою жизнь. Он безжалостно врезался в меня, оставляя синяки на задней поверхности моих бедер. Но оно того стоило.

Он повез меня обратно в общежитие тем же вечером, и в нескольких милях от города мы насладились жарким сексом. Мы проехали мимо его квартиры, где планировали провести много времени в ближайшие недели перед тем, как я уеду домой на Рождественские каникулы.

Алекса была внизу, разговаривая с другом, когда он высадил меня, и она заметила меня, прежде чем я ее.

– О Боже мой, Джо, насколько жестким он был? – спросила она, пока шла через холл ко мне.

Я должно быть густо покраснела, потому как несколько девушек остановились и уставились на меня. Сама воспитанность.

– Что? – переспросила я, притворяясь, будто не имею ни малейшего понятия, о чем она говорит.

– Ты идешь так, как будто или была на заезде Кентукки Дерби, или тебя оттрахали до беспамятства. Выкладывай!

– Ты. Сошла. С ума, – ответила я. – Как у тебя с Грэхемом?

– Тьфу. Он отстой. Мы зависали с Трэвором и кучкой моих друзей из школы, а он всю ночь ухлестывал за Джилл ебаной Сандерс.

– Кто такая Джилл Сандерс? – спросила я, пока мы тащились наверх.

– Только самая известная шлюшка в моем городе. Так что все кончено между Грэхемом и мной. Я все равно подцепила парня из школы прошлой ночью. Но сейчас я должна услышать про тебя и Горячего Профессора. Как я сказала внизу – выкладывай!

Мы зашли в комнату, бросив сумки и завалившись на кровати.

– Ну, мы повеселились, это все, что я могу сказать. У меня были прекрасные выходные. Мне жаль насчет Грэхема.

– Грэхем–шмэхем, – ответила Алекса, прыгая через комнату и падая на мою кровать, она подперла руками голову в шести дюймах от моего лица, глупо улыбаясь. – Расскажи мне все.

Я сдалась. – Но это все очень большой, пребольшой секрет. Как если бы ты поклялась хранить секрет под страхом выплаты пятидесяти фунтов к весенним каникулам.

– Идет. Зуб даю.

Я продолжила рассказывать Алексе во всех подробностях и деталях о моих выходных с Джоном. К тому времени как я закончила, Алекса обмахивалась.

– Окей, теперь мне нужно сменить трусики. Святой Боже, Джо. У него есть коллеги, которые выглядят также как он, готовят как он и трахаются как он?

– У него есть ассистент, я могу тебе его представить. Лучшее, что я могу предложить в данной ситуации, – пошутила я, зная, что она и за миллион лет не заинтересуется Аароном Руни.

– Нет, я думаю, мне нужен зрелый мужчина. Я думаю, около сорока самое то. Красавчик, большой член, бесконечные оргазмы. Кто–то типа того, – протянула она, вставая и уходя к чемодану, чтобы начать распаковывать.

– Я буду держать глаза и уши наготове, – сказала я.

– Херня. Ты будешь слишком занята, потрахиваемая хорошим профессором, чтобы заботиться о таких никчемных людях, как я, – пошутила Алекса.

Она мало что знала.

Доктор Хардвик уехал в Лондон на каникулах, и Рождество спокойно прошло у Фолкнеров. Мой брат и его новая девушка приехали домой, и она мне правда понравилась. Как и обещалось, Санта был очень добр ко мне, так что у нас дома был след из снега утром на Рождество.

Во время обеда я поняла, что у меня задержка.

Я приписала это к стрессу от учебы и путешествий, но Джон и я постоянно трахались, а предусмотрительность всегда была позади похоти.

Тест на беременность, который я сделала по возвращению в общежитие подтвердил мои опасения. Сначала я заставила Алексу посмотреть его, и то, как она сообщила мне, было как раз в ее стиле.

– Похоже, в следующем году мне нужно искать новую соседку. Моя сторона комнаты понадобится тебе как детская.

Мы смеялись и плакали, обнимались и танцевали, и я совсем не нервничала до тех пор, пока не стало нужно сообщить Джону.

Он приготовил вкусное блюдо из лосося, и заметил, что хотя я ем как обычно, я не притронулась к вину, выбрав вместо него воду.

– Тебе не нравится вино, Принцесса? – спросил он между укусами.

– Я уверена, что оно мне понравится. Ты гениально сочетаешь еду и вино. Но я не могу его пить, – я вздохнула, очень нервничая. – Я не знала, как сказать тебе, но может быть, это Божественное Провидение. Джон, я беременна.

Он перестал жевать, вздохнул и вытер губы салфеткой. Не говоря ни слова, он встал и ушел из комнаты. Я была в ужасе.

Он вернулся с улыбкой во взгляде и встал передо мной на одно колено.

– Жозефина Изабель Фолкнер, в жизни, наполненной приключениями, славой и удачей, благословишь ли ты меня в этот счастливейший момент моей жизни, согласившись провести со мной остаток своей жизни?

Он протянул кольцо, прекрасный алмаз в простой платиновой оправе.

Я была слишком ошеломлена и обрадована, чтобы ответить, так что он спросил снова, более простыми словами.

– Ты выйдешь за меня?

Сквозь слезы счастья, я упала в его объятия.

– Да, да, да, да, я никогда не перестану говорить тебе «да», Джон! Я так сильно тебя люблю!

Его идея празднования нашей помолвки сводилась к облизыванию моей киски всю ночь напролет. Я не уверена, какая именно часть заставила Алексу завидовать; камень или оргазмы.

Все, что оставалось сделать, это сказать моим родителям, и на выходные Джон привез меня домой с неожиданным визитом.

Мама и папа были дома, загружая посудомоечную машину после их пятничного мясного рулета, когда мы подъехали. Я испытывала противоречивые эмоции насчет того, как они отреагируют. Я могла видеть любой исход событий; Джон или будет принят в семью с распростертыми объятиями, или он покинет дом в машине скорой помощи.

Я обошла дом, входя внутрь, застав маму в процессе. Они были немного сбиты с толку, но обрадовались, когда поняли, что мы оба приехали, и мы вывалили на них новости после того, как папа и Джон сходили в гараж, чтобы выбрать пиво из холодильника, который папа наполнил бутылками, полученными в подарок от мини–пивоварен на праздники.

Они вернулись с двумя бутылками легкого пива из Мэна, которое папа недавно для себя обнаружил и полюбил.

– Чему обязаны этим неожиданным приездом? – спросил папа. – Мне нужен повод для тоста, так что это?

Джон взял инициативу, потянувшись к моей руке и взяв ее в свою.

– Боб, Венди, у нас есть новости.

Мои родители выглядели явно озадаченными, казалось, словом «нас» даже больше, чем тем, что Джон взял меня за руку.

– Вы будете бабушкой и дедушкой. Я знаю, все это очень странно, и это удивляет меня больше всего, но мы с Жозефиной любим друг друга. Я попросил ее выйти за меня замуж. Я должен был спросить сначала вас, но все произошло слишком быстро, и я чувствую к ней то, что ни к кому в своей жизни не чувствовал. Так что, к сожалению, после того, как я спросил ее, я пришел просить у вас руки вашей дочери. Но я также пойму, если ты захочешь…врезать мне, – Джон нервно посмотрел на моего отца. Папа стоял с каменным лицом.

Мои родители молчали, и мама взяла бутылку у папы из руки и сделала большой глоток пива.

Они посмотрели друг на друга испытующим взглядом, как будто ожидая найти ответы, написанные на лицах.

Отец встал и вышел в гараж, и я испугалась, что он вернется с бейсбольной битой. Вместо этого он принес третью бутылку пива и бутылку яблочного сока.

Он снова сел и открыл обе бутылки, убедившись в том, что нам всем есть что выпить. Он вытер слезы со щеки и глотнул пива.

– Я не могу придумать тоста лучше, чем за людей, которых я люблю больше всех в этом мире, которые нашли свое счастье. Джо, если ты можешь сделать этого мужчину напротив меня таким же счастливым, каким твоя мама сделала меня, я тоже буду очень счастлив. А ты, Джон, заботься о моей маленькой девочке. Мне не нужно напоминать тебе, что мы были соседями по комнате в Мултри, и я знаю, где собака зарыта.

Я была в шоке. Это было не то, что я ожидала.

Но, казалось, так с этим Профессором было всегда.

Мы все посмеялись над ужасным чувством юмора папы, и провели вечер, объясняя, как мы смогли влюбиться друг в друга так быстро и сильно, обойдя стороной, конечно, грязные детали.

Весенние каникулы будут включать в себя спешно запланированную свадьбу, прежде чем все станет понятно.

Алекса была в ярости из–за того, что я не смогу поехать с ней в Панаму, у меня были планы получше. Гавайский медовый месяц (и лялькин месяц). Клише, но я не могу дождаться.

Жозефина Изабель Хардвик.

Может быть, однажды Профессор Жозефина Хардвик.

В конце концов, кажется, все мои мечты сбываются. Почему бы не еще одна?

**КОНЕЦ**