Моя матушка лучше всех их, мистер Биверли; в прошлом она была романтичной мечтательницей. Но теперь все кончено, она лежит при смерти. – Голос девушки дрогнул, но она не обратила внимания на попытку Биверли прервать ее. – Если не считать слуг, остаюсь… только я, но обо мне вы уже высказали свое мнение! Да, Эдвард Биверли, признайтесь честно! Вы ведь подозреваете, что я явилась сюда для того, чтобы заманить вас в ловушку! С какой другой целью отважится обожаемая дочь пуританина бродить одна по ночам?

Гнев и силы внезапно покинули ее, и Ровена Тиндалл, уронив голову в полотняном чепце на руки, горько разрыдалась. Эдвард Биверли молча смотрел на нее. Он не сомневался в искренности девушки. Должно быть, она видела его несколько лет назад, а сейчас решила предупредить в память о прошлом. Но вскоре она наверняка пожалеет о своем порыве и расскажет об изгнаннике Биверли отчиму, чтобы снискать его расположение. Другого и ожидать нельзя – его обращение с ней недостойно дружбы. Биверли молча размышлял. Вот удивилась бы Ровена, узнав, что поведение леди Джейн его не удивило!

Судя по тому, что он знал о ней, сия решительная дама всегда поступала по-своему и с наибольшей выгодой для себя. Да, леди Джейн не смирится с бедностью, на которую обрекли себя жены сосланных роялистов! Если девушка говорит правду, леди Джейн заискивает перед узурпатором в собственном доме, заявляя, что в глубине души она никогда не была роялисткой.

Отступничество молодого Эндрю Челлингтона стало для Биверли более тяжким ударом. В юности Эндрю Челлингтон был пылким роялистом, и сейчас его помощь была бы бесценной. Вот уж поистине неприятная и неожиданная весть – Эндрю в Лондоне, при дворе самого Кромвеля! Значит, на него нечего и надеяться.

А Изабелла… Быть может, Она не выходила замуж, храня ему верность… Конечно, четыре года – долгий срок, а он не мог послать ей весточку, чтобы внушить надежду. Но как она могла! Изабелла – невеста пуританина, вдобавок сына кромвелевского полковника! Неужели она так сильно изменилась? Впрочем, действительно… В капризной молодой женщине, которую он видел утром, трудно узнать ту Изабеллу, которую он когда-то знал.

Ровена Тиндалл все еще горько плакала, наконец, Эдвард Биверли отвлекся от печальных мыслей и склонился к ней. Она-то, по крайней мере, выказала ему доброе расположение.

– Вытрите слезы, дитя мое, – почти по-отечески сказал он. – Я не хотел вас обидеть, напротив, должен поблагодарить вас за вашу доброту и за храбрость, вы предупредили меня об опасности, а я был несправедлив к вам.

Она медленно подняла голову и взглянула на него. Ее глаза были полны слез.

– Мистер Биверли, – тихо сказала она, – в Челлингтонском замке вам никто не поможет. Не сердитесь, но, по-моему, вы вернулись слишком поздно! Умоляю, возвращайтесь туда, откуда вы явились! В наше время небезопасно жить в Англии с вашими убеждениями. Лорд-протектор вместе со своими наместниками – генерал-майорами – насаждает новые порядки во всех уголках страны. Вам нельзя здесь оставаться, кругом шпионы, обо всем тут же докладывают наверх. Уезжайте, прошу вас!

– Я не признаю власти вашего протектора, – мрачно отвечал он. – Ни он, ни его генерал-майоры не заставят меня дрожать от страха, дитя!

– Тише, сэр! – встревожилась Ровена. – Говорить такое о лорде-протекторе – измена! Если кто-нибудь нас подслушает… вас тут же бросят в тюрьму. Наш генерал-майор ревностно относится к своим обязанностям. Он выносит приговор, не утруждая себя судебным процессом. И мой отчим, и жених Изабеллы, его сын, в дружбе с этим человеком. Вам нельзя оставаться в Челлингфорде. Вас наверняка узнают, но никто из местных пальцем не шевельнет, чтобы помочь вам, когда вас схватят.

Биверли спокойно и прямо посмотрел ей в глаза.

– Ровена Тиндалл, я сделаю то, что должен, – сурово заявил он. – Благодарю за предостережение; я пойму, если вы по возвращении в замок будете вынуждены рассказать о моем приезде…

– Что вы говорите! – вспылила девушка. – Ничего подобного я не сделаю. Если же вам непременно нужно оставаться в Йоркшире, будьте осторожны! Не рискуйте безрассудно жизнью ради того, чего уже не вернуть. Наверное, вы очень огорчились, узнав о новой помолвке Изабеллы, но вам не удастся помешать ее браку с Ральфом Тиндаллом. Поверьте, она не горюет. Даже если… если вы все еще любите ее, уходите и предоставьте ее судьбе.

Эдвард Биверли в недоумении посмотрел на девушку и с усилием выговорил:

– Вы еще ребенок и говорите о том, чего не понимаете, госпожа пуританка! Но нам пора уходить. Я провожу вас до дороги.

Когда оба, как тени, выскользнули из церковных дверей, погост и дорога за ним показались им мрачными и неприветливыми. Ровена вздрогнула.

– Мне надо спешить, – прошептала она, но тут же вскрикнула, неловко ступив больной ногой.

Раздраженно хмыкнув, Биверли подхватил ее на руки, вышел с церковного двора и зашагал в гору по тропинке так быстро, словно девушка была невесомой. Ровена даже развеселилась. Если бы кто-нибудь их сейчас увидел, что бы о них подумали? Пожилой священник почти бежит, неся на руках девушку! Она подняла голову и посмотрела на мистера Биверли, но в темноте не сумела рассмотреть выражения его лица. Она стала думать о том, что все же ее ночная прогулка не напрасна, теперь Биверли, по крайней мере, предупрежден, а значит – вооружен.

– Спасибо, сэр, – благодарно прошептала она. – Без вашей помощи я бы не справилась. Я покажу вам дорогу. Только не подходите к замку! Дело в том, что я обнаружила потайной лаз…

Биверли застыл как вкопанный.

– Он ведет в замок? – тихо переспросил он.

– Вы донесете меня только до входа, – твердо заявила она. – Там пещера в скале – это и есть вход. – Вдруг ее осенило, и она оживилась: – В пещере вы можете спрятаться, если вам понадобится убежище. Боюсь, вы не последуете моему совету уехать отсюда.

Дальше они шли молча, пока не оказались в прилегающей к замку роще, а когда дошли до подножия крутого холма, Ровена велела ему остановиться. Биверли бережно опустил девушку на землю. За ее спиной на фоне ночного неба зловеще чернели башни Челлингтонского замка.

Ровена вдруг наклонилась и раздвинула кусты.

– Вот мой потайной ход, – сказала она, показывая черный проем в скале. Она сняла с уступа огарок свечи и зажгла его. – Пещера природная, – продолжала она. – Здесь таких много. Я обнаружила ход случайно, когда бродила по лесу и углубилась в него наудачу. Представьте мое изумление, когда я обнаружила, что ход ведет прямо в замок!

Девушка подняла руку со свечой, чтобы её спутник мог заглянуть в глубь пещеры.

– Через несколько шагов пещера расширяется, – сказала она. – Теперь я могу идти без посторонней помощи. Спасибо, сэр… мистер Биверли… Я знаю, что вы мне не доверяете. Но умоляю вас, не забудьте о пещере, если вам придется прятаться. Уверяю вас, о ее существовании не известно никому, кроме меня.

Он ничего не ответил, девушка посмотрела на него и, увидев, что Эдвард по-прежнему разглядывает огромный замок наверху, недовольно поморщилась. Ей пришло в голову, что Эдвард, подойдя к месту, где живет его бывшая невеста, забыл обо всем на свете!

Ровена положила руку ему на плечо и тихо сказала:

– Мне надо идти. Прощайте, сэр. Больше мы с вами не увидимся – разве что вам понадобится помощь и вы решите, что мне можно доверять.

Она терпеливо ждала, пока Биверли внимательно осматривал вход в пещеру, наконец он обернулся.

– Прощайте, дитя мое, – вот и все, что он сказал.

Она скользнула в щель в скале, держа свечу перед собой, и исчезла, словно ее и не было. Эдвард Биверли огляделся по сторонам, запоминая место, и пошел назад тем же путем – по тропинке, ведущей в деревню. Ему было над чем поразмышлять, однако мысли его почему-то все время возвращались к Изабелле Челлингтон.

– Изабелла! – пробормотал он вслух, подходя к задней двери постоялого двора, которая, как ему было известно, не запиралась. Мысленно он рисовал образ белокурой Изабеллы – такой, какой он ее знал в более счастливые времена, и сравнивал ту веселую, жизнерадостную девушку с капризной молодой дамой, которую встретил утром. Кажется, годы все же оказали свое действие на бедную Беллу! Может, стоит последовать совету Ровены Тиндалл и убраться отсюда? Чего он добьется, оставаясь здесь? Эдвард пожалел об обещании, данном им во Франции. Для того чтобы сдержать слово, требуется либо помощь Изабеллы, либо ее брата, Эндрю; и то и другое исключено. Уехать или остаться?

Почти до рассвета он ворочался на жестком тюфяке, тяжелые мысли мучили его, не давая заснуть.

А наверху, в Челлингтонском замке, Ровена Тиндалл беспрепятственно пробралась в свою унылую спальню и, тихо прикрыв дверь, облегченно вздохнула. Прихрамывая, она подошла к окну и посмотрела в сторону деревни. Где-то там, внизу, в сером сумраке, прячется Эдвард Биверли. Ровена обхватила себя руками – ночь была сырая и холодная – и задумалась о человеке, ради которого тайно ускользнула из дому. Она так часто представляла себе их встречу! Но ее ждало разочарование. Он даже не узнал ее! Принял за служанку… Впрочем, этого следовало ожидать, если вспомнить, как она одета. Но почему ей так грустно?

Эдвард Биверли был настоящим джентльменом; он вызывал восхищение. Они и виделись-то всего несколько раз, но Ровена прекрасно помнила каждую их встречу. Воспоминания – единственная драгоценность для тех, чья жизнь так скучна и уныла, как ее. Но для Эдварда Биверли эти воспоминания, очевидно, ничего не значат!

Ровена позволила себе роскошь вспомнить их первую встречу. Это случилось в 1642 году; ей было всего пять лет. Хотя гражданская война уже началась, ни ее отец, ни его родич, сэр Хью Челлингтон, в тот год не участвовали в сражениях, и в их краях пока было относительно спокойно. Отец взял ее с собой в замок, когда наносил краткий визит сэру Хью. У прославленного родственника было трое детей.

Пока отец и сэр Хью пили вино и беседовали, ее отпустили поиграть. Малышка Ровена забрела в сад. На одной из яблонь она увидела красивое розовое яблоко. Яблоко висело слишком высоко, девочка бесстрашно полезла на дерево, чтобы сорвать желанный плод, и сорвала, но спуститься с яблони была уже не в силах. Вот и пришлось ей сидеть на ветке, пока не подоспела помощь.

Изабелла, тогда хорошенькая десятилетняя белокурая девочка, вошла в сад в сопровождении братьев, Томаса и Эндрю, и их гостя, высокого пятнадцатилетнего юноши, которого звали Эдвард Биверли. Ровена знала, что молодой Биверли приехал по случаю его официальной помолвки с Изабеллой. Юноша показался ей слишком взрослым и важным; от смущения она сжалась в комочек, надеясь, что он не заметит ее. Другое дело кузены, Томас и Эндрю, вот их она может попросить о помощи.

Однако новоиспеченный жених заметил ярко-синее платьице Ровены и, смеясь, подставил ей руки, приглашая спрыгнуть вниз. Она послушалась, а он некоторое время подержал ее на руках и поцеловал в щеку, потом поставил на траву и сказал, что молодые леди не должны лазать по деревьям, если только не уверены, что сумеют спуститься вниз. В совершенном смущении девочка молча протянула ему яблоко и без улыбки наблюдала, как он откусил кусочек белыми зубами. Его серые глаза светились добродушным весельем.

Ровена вздохнула и устало взобралась на постель. Эдвард Биверли, сам того не зная, обзавелся преданной поклонницей. Правда, в тот день они с отцом вскоре покинули замок, и она больше не видела жениха своей кузины.

Откровенно говоря, воспоминания о том дне стерлись бы у нее из памяти, если бы она не увидела Эдварда Биверли снова, когда ей было уже четырнадцать лет. Вторая встреча произошла после неудачного Вустерского сражения. Ровена гостила в замке, а Биверли нанес краткий визит родственникам своей девятнадцатилетней невесты. Матушка Ровены только что объявила ей о своем намерении повторно выйти замуж, и Ровена невольно сравнивала своего будущего отчима – кавалерийского полковника, сторонника парламента – с пылким, отчаянно смелым Биверли.

Молодому роялисту тогда было не до беседы с четырнадцатилетней девочкой, ведь он вынужден был надолго расстаться с любимой Изабеллой, бежать во Францию! Никто не знал, суждено ли ему когда-нибудь вернуться на родину.

Покойный отец Ровены был убежденным роялистом, и девушка без колебаний приняла сторону Эдварда Биверли. Для нее казненный король Карл I был мучеником, а скорейшая реставрация монархии – единственным путем к всеобщему благополучию.

Ровена стремилась угодить отчиму и матушке, но не могла изменить своим убеждениям. Неудивительно, что новая жизнь не принесла ей радости. В череде унылых будней единственной ее отрадой были воспоминания об Эдварде Биверли.

В то утро, сопровождая леди Джейн и Изабеллу в церковь, она обратила внимание на сходство пожилого странника с молодым роялистом, героем ее детских снов. Ни сгорбленные плечи, ни седина в волосах не обманули ее. Эдвард Биверли вернулся!