Анна Дубчак - Натали

Еще эти гномы. А какая роль в этом фарсе отведена им-то?

И лаборатория. Она сильно смахивает на декорацию. Как, впрочем, и все в этом замке.

Какие цели преследует хозяин, имя которого Ги Дюпон?

Она осталась без обеда. «Ну и пусть, объявлю голодовку». Но потом, прикинув, что бороться со своими мучителями лучше все-таки на сытый желудок, решила спуститься на кухню и вообще разузнать, кто именно готовит еду и каким образом продукты доставляются в замок. И если получится, то заодно и перекусить.

Она вышла из музыкальной комнаты и чуть не столкнулась с Луи. Он, поджав губы, смотрел на нее как на человека, который должен ему кучу денег, но, держа их в кармане, не торопится возвращать долг.

– Я вам не скажу больше ни слова. А теперь пропустите меня, я хочу есть, и попробуйте только помешать мне пройти на кухню…

– Но зачем же идти на кухню, когда можно приказать Гаэлль принести обед в вашу комнату?

– Потому что я хочу посмотреть на человека, который готовит для меня еду, а что, если вы собираетесь отравить меня?

Она понимала, что несет чепуху и что если ее действительно хотели бы отравить, то сделали бы это уже давно. Просто она собралась на кухню и не собиралась менять свои планы.

Луи отстранился, пропуская ее к лестнице, ведущей в подвал, где располагалась кухня.

– Вас проводить?

– Как вам будет угодно…

Он открыл ей дверь, и Наталия попала в ярко освещенное теплое помещение, огромное и обустроенное современнейшими кухонными приборами. Здесь пахло жареным мясом и апельсинами. Три немолодые женщины что-то чистили-резали за большим столом из нержавейки. Увидев Наталию, все три чуть привстали, здороваясь.

– Вы не должны вступать в разговор с этими женщинами, – предупредил Луи, – пойдемте отсюда. Вас никто не собирается травить. Все это глупости.

Но Наталия уже увидела то, что хотела: возле двери, расположенной в самом дальнем углу кухни, стояли ящики и коробки с продуктами. Это означало, что существует либо подземный ход (что маловероятно), либо дорога, по которой от ворот до замка двигается машина с продуктами. То, что она ездит не по центральной аллее, она знала наверняка, поскольку за все время своего пребывания в замке ей еще ни разу не приходилось не то что видеть грузовик или какой-нибудь фургон, но даже слышать… «Ролс-ройс», «мерседес» – на этих машинах выезжал Сора и, возможно, Гаэлль, потому что она никогда не видела Гаэлль, идущей по центральной аллее к воротам. Ведь она-то не пленница и должна вести свободный образ жизни, если, конечно, и для нее не поставлены какие-нибудь особые условия. Значит, она либо ездит на этих роскошных машинах, либо так же, как и Наталия, не выходит из замка.

План побега созрел за считанные минуты.

Первое, что она сделала, – это надела шубу из горностая и шапку из голубой норки. Рассовала по карманам деньги, сохранившиеся у нее после визита в винный погреб.

Обследовав первый этаж замка, Наталии удалось отыскать под лестницей в кладовке для щеток, зонтов, лыж, удочек и дождевиков телефонный аппарат, явно местного масштаба, потому что стоило ей только поднять трубку, как она тотчас услышала мужской голос… Скорее всего таким вот образом Луи общался с охранниками, находящимися возле ворот. Именно посредством этого телефона они инструктировались относительно того, какая машина и с кем выезжает из замка, и в соответствии с этим открывались и закрывались ворота, и, быть может, в зависимости от указаний Луи этими же охранниками в проволоку, обвивающую стену, подавался ток.

Наталия заглянула в гостиную – там в кресле дремал Луи. У него, судя по всему, шел активный процесс пищеварения, который в силу законов чревоугодия сопровождался сном.

Интересно, чем сейчас занималась Гаэлль?

Наталия вошла к ней без стука и обнаружила, что и служанка тоже похрапывает на своей постели. Схватив с ее туалетного столика ножницы, Наталия, зажав ей рот ладонью, сказала, чувствуя, что находится на пределе нервного напряжения:

– Ты сейчас же звонишь охранникам и говоришь им, что мы с тобой выезжаем на «мерседесе» из ворот. Но прежде ты вернешь мне все мои вещи и документы. Запомни, если вздумаешь предпринять что-нибудь против меня, я воткну эти ножницы тебе в висок… У меня нет выхода. А теперь поднимайся, и пойдем…

Гаэлль, бледная от волнения и перепуганная насмерть, к тому же еще не пришедшая в себя после глубокого послеобеденного сна, подошла к встроенному в стену шкафу и достала оттуда чемоданы Наталии, затем, после того как Наталия проверила, все ли на месте, они спустились в кладовку, где Гаэлль взяла трубку телефона и сказала несколько отрывистых фраз на французском – Наталия ничего, конечно, не поняла. Но решила довериться Гаэлль, поскольку другого выхода у нее все равно не было.

Они спустились в гараж, который находился под замком, сели в машину (Наталия держала в кармане жакета ножницы и была готова в любую минуту воспользоваться ими…) и выехали на центральную аллею.

Проезжая ее, она была поражена размерами парка. Разумеется, ни о каком побеге пешком не могло быть и речи: слишком далеко располагались друг от друга ворота и сам замок. И это просто чудо, что прошлой ночью Наталия не успела преодолеть и трети расстояния, иначе ей не удалось бы убежать от собак и вовремя спрятаться в замке.

Она впервые видела массивные чугунные ворота, роскошные, украшенные литьем и изящными решетками. В небольшом кирпичном строении размещалась охрана, несколько мужчин в черной форме, увидев Гаэлль, приветствовали ее кивком. Ворота сами раскрылись, выпуская машину.

– А теперь гони, – едва дыша приказала Наталия и, достав ножницы, приставила их к шее Гаэлль.

Машина полетела по ровной, мокрой от легкого снега дороге в самое сердце Парижа.

Когда они выехали на оживленную трассу, Наталия приказала остановить машину.

– Обещаю, что я найду Изабель, так и передашь Луи… Я обменяю ее на полтора миллиона франков, тем более что аванс мне уже выписан. Думаю, что я успею предъявить чек куда следует прежде, чем ты доберешься до замка и предупредишь Луи. Теперь, когда меня там нет, ты можешь сообщить мне номер телефона, он необходим мне для того, чтобы я смогла сообщить вам о результатах своей работы. Ведь в замке наверняка есть телефон?

– И не один, – глухим голосом отозвалась Гаэлль.

– Я слушаю. – Наталия достала записную книжку и вписала туда целых три номера. – А теперь ответь мне: кто вас нанял?

– Ги Дюпон.

– Что будет тебе за то, что ты помогла мне сбежать?

– Я не помогала…

– И все же?

– Не знаю…

Наталия вышла из машины, и Гаэлль не успела ничего предпринять, как она тут же остановила такси, села и укатила в противоположную сторону.

Она колесила примерно полчаса, расспрашивая водителя, где находится банк, название которого она с трудом прочла на выписанном ей Луи Сора банковском чеке.

Больше всего она боялась неприятностей и сложностей в банке. Но чек был выписан на предъявителя, а потому, предъявив свои въездные документы, она довольно быстро получила полтора миллиона франков и уже спустя два часа после побега сидела в каком-то ресторанчике и уплетала за обе щеки жаркое.

Первый визит она собиралась нанести Анне Беар. Ее телефон и адрес сохранились у нее еще с прошлой поездки. Объяснив таксисту, что она иностранка, она показал ему адрес, и они покатили в сторону Триумфальной арки.

Это был один из самых престижных районов Парижа. Особняк, принадлежащий Беарам, поразил Наталию своим великолепием. Красного кирпича, с башенками и высоким крыльцом, к которому вела длинная дорожка, посыпанная гравием, дом олицетворял собой образчик вкуса и достатка.

Не уверенная в том, что там кто-то есть, она попросила водителя подождать ее, а сама открыла калитку и направилась к дому. Служанка, открывшая дверь, сказала, что Анна вернется домой только к вечеру, и спросила, что передать.

– Знаете, мне так приятно, что вы говорите на русском…

– Моя хозяйка тоже русская… – ответила полноватая для своих юных лет девушка и улыбнулась, показывая мелкие и ровные, как у мышки, зубы.

– Вот и скажи своей хозяйке, что Наталия Орехова заедет к ней в девять часов, это будет не поздно?

– Нет, в самый раз…

– А что господин Беар, когда он возвращается?

– Вы имеете в виду мсье Седрика? – Девушка вытаращила на нее свои большие карие глаза. – Разве вы не знаете, что мсье Седрика больше нет в живых…

– Боже, какое несчастье… А что же с ним случилось?

– Его убили…

– Кто?

– Этого никто не знает… Его простреленную голову нашли в Сене, а тело до сих пор неизвестно где…

– Какие ужасные вещи ты рассказываешь…

– Мадам так тяжело перенесла его смерть, что чуть не сошла с ума… Она даже лежала в клинике метра Блистена…

– А что это за клиника?

– Нервная… – замялась девушка.

– Понятно. Спасибо.

Наталия быстро пошла по дорожке к воротам, села в такси и приказала отвезти себя в справочное бюро.

Там она провела битый час и потратила не одну сотню франков только на то, чтобы ей разыскали адреса и телефоны Эдит Барт, Фредерика Байе, Ги Дюпона и Сары Кауфман.

Поздно вечером, уставшая, она сняла номер в гостинице «Клеридж» на Елисейских полях и, оказавшись наконец в полной безопасности, почувствовала всю сладость свободы и роскоши…

Она лежала в огромной ванне и приходила в себя после всех пережитых ею волнений. И хотя она понимала, что впереди ее ждут новые потрясения, врожденное желание довести дело до конца придавало ей силы.

Она позвонила и попросила принести ужин в номер.

Уютно устроившись перед телевизором, которого она не видела с тех самых пор, как вылетела из Москвы, она лакомилась ореховыми трубочками и запивала их красным вином…

Она открыла блокнот и позвонила Ги Дюпону.

– Добрый вечер, Ги, – сказала она слегка измененным голосом. – Я всего час как в Париже и ужасно хочу повидать вас…

– Кто это говорит? – услышала она знакомый низкий голос, который узнала бы из тысячи.

– Вы уже не помните меня? Это Изабель… Изабель Гомариз, помните вечеринку у Байе в августе прошлого года…

– Изабель? Но как вы меня нашли?

– Вы же сами дали мне ваш телефон… Я и не искала… Я сейчас в отеле «Клеридж», триста шестой номер… Мы бы могли встретиться…

– Изабель, я рад, что вы приехали… А кстати, откуда вы приехали?

– Из Фонтенбло, откуда же еще?! Да и вообще, какое это имеет значение?

– Изабель, понимаете, я, к сожалению, не могу сейчас к вам приехать, у меня гости…

– Тогда давайте я приеду к вам…

– О нет, это невозможно… Давайте лучше встретимся завтра, в полдень, на террасе Фуке, вы, я надеюсь, знаете, где это?

– Хорошо, завтра в полдень… Целую вас, Ги… – И она положила трубку.

Ей казалось, что стоит только посмотреть на себя в зеркало, как она увидит, что лицо ее приобрело зеленоватый оттенок от злости. Что за чертовщина? Она в ярости отшвырнула от себя подушку, которая отлетела аж к камину… Она отказывалась понимать что-либо… Ее наняли для того, чтобы найти Изабель Гомариз. Эта женщина была нужна Ги Дюпону настолько, что ему пришлось нанимать русскую ясновидящую, причем самым варварским способом, и что же это получается: ему звонит сама Изабель Гомариз и назначает встречу, а он отказывается!

Полный абсурд. Значит, никакая Изабель ему не нужна. Исходя из всего, можно сделать несколько выводов. Первый: Ги Дюпон – не Ги Дюпон и никакого отношения к Луи Сора не имеет. Второй: у Ги Дюпона переменились планы. Третий: Изабель Гомариз, если и существует женщина, назвавшаяся этим именем, то ее присутствие на вечеринке, равно как и похищение маркера, – все это лишь предлог, чтобы встретиться с ней, с Наталией Ореховой. Но зачем?

Теперь ей предстояло абстрагироваться и переключить свое внимание на смерть Седрика Беара, мужа Анны. Тот факт, что его «простреленную голову нашли в Сене», свидетельствует прежде всего о том, что труп в винном погребе принадлежал скорее всего именно ему. Значит, где-то в Сене должны были обнаружить и простреленную голову Эдит. Но об этом непременно должны были напечатать в парижских газетах… Но вот кто бы ей помог найти эту информацию… разве что Анна…

Она пригубила еще вина, и ей пришла в голову мысль позвонить Фредерику Байе, писателю, тому самому хозяину дома близ Арпажона, где и проходила та злосчастная вечеринка, и расспросить его о вине… Ведь видения не случайны. И раз на вечеринке было вино, а потом она увидела винный погреб, почему бы не сопоставить эти факты и не выяснить, откуда Фредерик брал вино для своей вечеринки.

Наталия позвонила и пригласила к себе горничную. Объяснила, что ей нужен переводчик. Девушка привела еще одну горничную и, представив ее «Katrin», ушла.

– Тебя зовут Катя?