— Только Кире об этом сказать забыл.

— Чёрт, Катя! Почему ты такая упрямая? На что ты рассчитываешь? Что мы поженимся, я смирюсь, влюблюсь… Как там говорится?

— Стерпится-слюбится, — подсказала Катя. Глаза Андрея вспыхнули нехорошим блеском, а Катя покачала головой. — Но на это я не надеюсь.

— Тогда что? Помучить меня?

— Да! — выдохнула она ему в лицо. — И отпусти меня, мне больно!

Руки он разжал, сделал шаг назад, а Катя снова на диван опустилась, почти упала. Андрей стоял, возвышаясь над ней, смотрел внимательно, потом тоже на диван сел. Слишком близко, но даже не заметил этого. Зато Катя вжалась в угол, стараясь отодвинуться от него.

— Ты не понимаешь, что творишь. Ты думаешь, что в наш брак кто-нибудь поверит? Ты думаешь, что моя фамилия избавит тебя от… прежней жизни? От насмешек? От… всего, от чего ты бежишь?

— Мне, по крайней мере, есть куда бежать, — проговорила Катя в сторону.

Андрей услышал, повернул голову.

— Что ты имеешь в виду?

— Твою жизнь.

— А что с ней не так?

Катя рискнула взглянуть на него.

— А что с ней так?

Андрей неприятно усмехнулся.

— Значит, ты решила меня спасти? — Он на спинку дивана откинулся, устало потёр лицо. — Катя… Ты ведь умная девочка.

Услышав из его уст снисходительное «умная девочка», она чопорно поджала губы. Андрей искоса наблюдал за ней, и всё-таки рискнул продолжить:

— Я всегда тебя ценил. Ты настоящий профессионал, ты честный человек, ты не раз мне это доказывала. Но сейчас… у тебя стресс.

— Стресс?

— Да. — Он уверенно кивнул. — Я вижу, со стороны виднее, — поспешно добавил он. — Но это пройдёт, уверяю тебя. И когда ты успокоишься и поймёшь, что натворила, ты первая ужаснёшься. Неужели ты не понимаешь, что я превращу твою жизнь в ад? Я не создан для семейных отношений. Спроси у Киры! — Катя повернула голову, они встретились взглядами, и Жданов немного смутился. Вот ведь ляпнул… — Катя, — снова начал он, тщательно подбирая слова, и пытаясь исправить свою ошибку. — У нас ведь были неплохие отношения. Пока не всплыла та идиотская инструкция, — досадливо поморщился, а затем умоляюще посмотрел. — Мне самому неприятно об этом вспоминать, но тогда сложилась такая ситуация…

— Когда от меня многое зависело. Я помню, мне это уже говорили.

Жданов посверлил её недовольным взглядом, но потом терпеливо кивнул.

— Да. Это не значит, что я плохо к тебе относился или отношусь. Но иногда бывает такое, что ты перестаёшь контролировать ситуацию, и начинаешь делать глупости. Вот как ты сейчас. И поэтому я понимаю твоё состояние, я чувствовал то же несколько месяцев назад. И поэтому предлагаю успокоиться, в первую очередь, поговорить по душам, и… остаться друзьями. — Постарался изобразить проникновенную улыбку. — Идёт?

Катя смотрела на него во все глаза. В какой-то момент слова Жданова, его интонация подействовали на неё, она начала отмякать внутренне, и уже готова была кивнуть, соглашаясь, лишь в последний момент удержалась. Но потом эта улыбка, и в то же время настороженность в глубине его глаз, а потом он ещё и руки её коснулся. Провёл пальцем по её запястью, осторожно, даже нежно обхватил его, мгновение помедлил, а потом его ладонь стала подниматься выше. Катя наблюдала за его действиями, а потом резко отдёрнула свою руку. А в лицо Жданову взглянула со всем возмущением, которое в ней накопилось за последнее время. Андрей под её взглядом замер, явно пойманный на месте преступления и опечаленный этим, но всё же попытался вернуть себе прежнюю уверенность.

— Катюш, мне, правда, жаль. Я… не принц. Извини. Я сволочь… наверное. Но я не хотел тебя обижать. Не хотел делать тебе больно. И тогда… возможно, не с самого начала, но потом всё стало честно. Когда мы были наедине, всё было честно, я не врал тебе. Но так сложилось. Точнее, не сложилось. — Жданов развёл руками. — Такой уж я человек!

Катя решительно с дивана поднялась. Чувствовала руку Андрея, которая скользнула по её боку, когда она поднималась, сглотнула от волнения, а когда повернулась к нему, посмотрела решительно.

— Хватит мне врать. Ты врёшь, и врёшь. Я устала от этого. Ты тогда мне врал, и сейчас врёшь. Думаешь, что я сейчас расплачусь, стресс скажется, я разрыдаюсь у тебя на груди, и уйду, успокоенная твоей дружбой? Так?

— Я пытаюсь говорить с тобой по-хорошему!

— Неправда! Ты говоришь со мной, только потому, что у тебя нет выбора. Иначе ты и не вспомнил бы обо мне. Ты успокоился, у тебя всё хорошо! А я как сидела в этой темнушке, так и буду там сидеть, пока тебя это устраивает!

Жданов зло выдохнул, отвернулся от неё. Но сказал:

— У тебя точно стресс.

— Пусть так. И не трогай меня! — Она оттолкнула его руку. — Я год там просидела, Андрей. И я была счастлива, ни о чём другом не думала, пока ты всё не испортил. И ты зря думаешь, что я собой сейчас довольна и праздную победу. Ты рассказываешь мне какой ты? Это я тебе расскажу. Я день за днём ходила за тобой тенью, и я знаю о тебе такое, что ты сам о себе не знаешь. И знаю, чего мне ждать, и, возможно, я раскаюсь в том, что делаю, но, по крайней мере, я что-то сделаю. И почему я не могу исполнить свою мечту? Почему ты не можешь её исполнить? Ты получил от меня всё, даже то, на что не имел права. Но ты взял это, и не покаялся. Вот и я хочу. Как мечтала. Когда ты говорил, что любишь, что никогда раньше такого не чувствовал… — Голос наконец сорвался, и Катя замерла ненадолго, никак не получалось горький комок в горле проглотить. Андрей поднял на неё глаза. — За все твои клятвы, обещания, за всё твоё враньё… Ты на мне женишься. За каждый день моего ожидания. — Она резко отвернулась от него. — Я и так пошла тебе навстречу, я не встретилась сегодня с твоими родителями и ничего им не сказала.

— Ты бы не смогла, — проговорил он совсем другим тоном, злым и насмешливым.

— А ты этим воспользовался, — подтвердила Пушкарёва. — А после этого говоришь мне о дружбе и преданности.

Андрей разглядывал её.

— Ты просто не знаешь, что тебя ждёт, — сказал он наконец.

Катя смело встретила его взгляд. На следующие слова ей понадобилась вся смелость и решимость.

— Это ты не знаешь, что тебя ждёт.

— Катя, ты объявляешь мне войну?

Она наклонилась, быстрым движением схватила свою сумку.

— Посмотрим, — негромко проговорила она. А следом добавила: — Думаю, пришло время посоветоваться с подполковником. Он знает, что такое военные действия.

Это уже была прямая угроза. Оставалось привести её в исполнение. И последствия этого действия зависели от того, что именно и какими словами Катя отцу поведает. Андрей это очень хорошо понимал. Он уже имел удовольствие общаться с Пушкарёвым, и хорошо представлял его нрав. За дочь, если Валерий Сергеевич только заподозрит, что Андрей её обидел, да ещё столь цинично, он его разорвёт на части. И, наверное, будет в чём-то прав. К тому же, если Катя расскажет родителям, то свадьба станет делом решённым.

Понимая всё это, Жданов, тем не менее, промолчал, не сказал Пушкарёвой ни слова на прощание, и даже с дивана не поднялся, не собираясь её провожать. Смотрел, как она выходит из комнаты, а вскоре хлопнула входная дверь.

Вот ведь ситуация. Андрей чувствовал себя медведем в цирке, на которого, не спросив его мнения, ролики надели. И вот он теперь кружит по манежу, лапами машет, старается, пыхтит, но ничего не получается, ноги всё равно разъезжаются, и он теряет равновесие. Каждое движение, каждое решение лишь усугубляет всё. И винить, кроме себя, некого.

Он весь вечер об этом думал: сообщила Катя родителям шикарную новость или нет? Даже удивлялся, насколько сильно его волнует мнение её родителей. Он встречался с ними лишь пару раз, но отчего-то очень ярко представлял их реакцию, и то, насколько для них важно счастье дочери, тем более семейное. А она что делает? И им врёт? А ради чего?

Не забыть ей об этом сказать!

Чем больше Андрей обо всём этом думал, тем больше уверялся в том, что прав именно он. Да, когда-то он наделал ошибок, и виноват он перед Катей сильно, но сейчас, сейчас она не права! Он же, в отличие от неё, всё понимает и трезво мыслит. Только не знает, как до неё истину донести.

Просто беда.

Да ещё Кира! При каждой встрече Андрей начинал мучиться и представлять, как он ей сообщит сногсшибательную новость. Что он женится. Но не на ней, а на Кате Пушкарёвой.

— Зря ты вчера отказался поужинать с нами, — мягко проговорила Кира, наклоняясь к Андрею и приложив ладонь к его груди. Улыбалась зазывно, потом даже поцеловала Жданова в уголок губ. — Чем занимался вечером? — И тут же, якобы шутливо, предупредила: — Только правду мне говори.

Андрей смотрел на неё серьёзно.

— Ты точно хочешь это знать?

Кира посмотрела с лёгким осуждением.

— Не дразни меня.

— Да я не дразню. — Посмотрел на закрытую дверь каморки, мелькнула мысль, что Катя снова задерживается. Кажется, у неё входит это в привычку. — Дома я был.

— Один?

Кивнул.

Кира улыбнулась, смахнула чёлку с его лба, и собралась присесть к нему на колени, но Андрей не позволил. Услышал шаги за дверью, увидел, как дверная ручка поворачивается, и с проворностью попавшегося на измене мужа, Киру от себя оттолкнул на пионерское расстояние. Воропаева взглянула с удивлением, а Андрей уставился на Катю, появившуюся на пороге. Та остановилась, увидев Киру, помедлила секунду, затем вежливо поздоровалась.

— Доброе утро, Кира Юрьевна… — Открыто взглянула на Жданова. — Андрей Палыч.

Тот глаза отвёл.

— Доброе, Катя.

Никак не отреагировал на многозначительный взгляд невесты, когда та заметила новый костюм Пушкарёвой. Хотя, Кира ведь ему больше не невеста? Или невеста? Помолвку он так и не расторгнул. Но в то же время, в загсе уже лежит заявление, подписанное им и Пушкарёвой. То есть, у него теперь две невесты?

Кажется, у него стресс начинается.

Проводил Катю взглядом до двери каморки. Пушкарёва на него не смотрела, а ему очень хотелось знать… рассказала или нет. Что там, с семейным торжеством?!

— Андрюш. — Кира потрясла его за плечо. — Андрюша!

Он поднял на неё глаза.

— Что?

— Ты слышишь, что я тебе говорю?

— Я задумался.

Воропаева подбоченилась, затем усмехнулась.

— Интересно о чём. — И тут же перевела разговор на Катю. — Пушкарёва, наконец, решила немного потратиться на новый гардероб?

— Тише ты, — шикнул на неё Андрей, глядя на открытую дверь каморки.

— Да ладно.

Катя появилась в кабинете, уже без пиджака, посмотрела на них и поинтересовалась:

— Андрей Палыч, вам что-нибудь нужно? Если нет, я пойду в бухгалтерию.

Андрей молчал, мрачным взглядом разглядывал её грудь в глубоком вырезе блузки. Вчерашней блузки, и даже вспомнил, как высмеял её, сказал, что зря она бант не под подбородком завязала. Вчера Катя промолчала, а вот сегодня явилась на работу, вняв его совету. Но кому от этого лучше? Вон даже Кира молчит.

— Иди, — едва слышно сказал он.

Пушкарёва развернулась на каблуках и направилась к двери. Андрей смотрел на её спину, скользнул взглядом ниже, оценил строгую юбку-карандаш, которая на Кате смотрелась почему-то совсем не строго, и мысленно посетовал. На свою судьбу, которая свела его с этой тихой, незаметной шантажисткой.


Десять дней — это очень мало. Андрей Жданов это опытным путём выяснил. О скоротечности времени задумываешься не всегда, чаще это происходит в кризисных ситуациях, и в его жизни именно такая и сложилась. Прошёл день, потом другой, и он понял, что откладывать больше нельзя. Он всё ждал, когда Катя опомнится, одумается, и, возможно, даже извинится перед ним за своё поведение, ненормальное поведение, хотя это не совсем то слово, которым Жданов определил бы происходящее и ею задуманное. Но Катя не одумалась, а каждый их разговор заканчивался ссорой. Дни шли, день бракосочетания приближался, но ничего так и не исправилось. И Андрей даже причину этого знал: Катя ни на минуту не переставала на него злиться, и поэтому не думала о последствиях. Хотя, она с самого начала о них не думала.

Малиновский же старался во всём отыскивать позитивные стороны. Когда у Жданова сдали нервы, и он начал громить свой кабинет, Ромка выждал время, дал ему несколько минут побуйствовать, а потом успокаивающе похлопал по плечу.

— Три месяца, Андрюх. А потом ты ей отомстишь.

Андрей посмотрел на него. Мысль о мести принесла некоторое удовлетворение, но совсем не успокоила. Сейчас-то ему что делать?

В Кире тоже совсем не ко времени проснулась подозрительность. Наверное, заметила его нервозность, он избегал её, не зная, как смотреть невесте в глаза, и вспоминая, что ещё неделю назад клялся себе, что больше никогда не будет Киру обижать. По крайней мере, очень постарается. Она ведь любит, ждёт, проявляет удивительное терпение. А сейчас он снова должен её ударить, в спину, и даже не ножом… У Андрея даже сравнения подходящего не находилось, если честно. Вот и бегал от Воропаевой несколько дней, пока не понял, что всё бесполезно.