Стоя перед зеркалом, Софи нахмурилась и приказала своему отражению: «Не забывайся!». Она не герцогиня и не заслуживает того, чтобы носить все эти чудесные платья. Да и мысли, чтобы позволить герцогу соблазнить себя, совершенно неуместны. Хорошо, что дождь закончился. Теперь она сможет уехать в Лондон и вернуться к привычной жизни, в то время как герцог Вэр с головой окунется в свою роскошную жизнь. Софи еще раз одернула подол платья, расправив складки, и направилась к лестнице.

Они ужинали в небольшой столовой. Сегодня в ней царила какая-то особенная атмосфера близости. Должно быть, все дело в неформальном обращении. Герцог обращался к Софи по имени, воспользовавшись ее необдуманным предложением, а она звала его Вэром, каждый раз упиваясь мыслью, что она в приятельских отношениях с герцогом.

После ужина они прогуливались по дому. Вэр показал Софи еще несколько своих рисунков, спрятанных в дальнем углу галереи. Он был скромен, называя их мазней, в то время как Софи считала, что они весьма недурны. На одном была изображена лошадь – по словам герцога, «лучший скакун во всей Британии», – а на другом – Кирквуд-Холл, главное поместье Вэра в Сомерсете. Это был настоящий дворец эпохи Тюдоров, и выглядел он внушительно, как и подобает резиденции герцога. Теперь Софи наконец поняла, почему герцог называет Олвин-Хаус любимым домом. Ведь остальные представляли собой мрачные пустые замки.

Софи могла бы слушать его истории о них вечно. Поначалу он рассказывал холодно и отстраненно, как и надлежало настоящему аристократу, но в последние два дня в его голосе появились теплые живые нотки. Теперь Софи поняла, что герцог вовсе не высокомерный зануда, каким представлялся ей прежде. Более того, ему совсем не хотелось, чтобы она считала его таким. Когда Софи ловила на себе его озорные взгляды, то невольно задумывалась, каким он был в юности, и что произошло, если бы она встретила его раньше?

Наконец они забрели в библиотеку. За последние два дня эта комната стала для Софи любимой в доме. Она с радостью опустилась на диван и откинулась на обтянутую шелком спинку.

– Это был восхитительный день, – произнесла Софи. – Осторожнее, а не то я не устою перед соблазном похитить у вас Минни.

Герцог обошел диван и опустился в кресло.

– Она вернется обратно при первом удобном случае, чтобы присоединиться к Максимилиану.

Софи рассмеялась:

– Ах да! Истинная любовь!

– Насколько я понимаю, таким чувствам не следует мешать. – Он поставил на стол два бокала и накрыл полотенцем горлышко бутылки.

Софи выпрямилась и посмотрела на бутылку.

– Это шампанское?

– Да. – Герцог вытащил пробку, наполнил бокалы и протянул один Софи. Пузырьки тихонько зашипели, ударяясь о хрустальные стенки. – Уилсон говорит, дороги быстро просыхают. Экипаж починили. Если завтра будет солнечно, можем вернуться в Лондон.

– Как вкусно, – прошептала она.

В глазах Джека заплясали веселые искорки.

– Никогда не пили ничего подобного?

– Нет. – Софи сделала еще несколько глотков, наслаждаясь прохладным бодрящим напитком. – Это для меня слишком изысканно.

– Тогда выпьем две бутылки. – Джек откинулся на спинку кресла. – Чтобы отпраздновать починку экипажа.

«И грядущее возвращение в Лондон». Софи отсалютовала бокалом и снова поднесла его к губам, напомнив себе, что именно об этом просила герцога в течение трех дней. И вот теперь этот момент настал, однако Софи совсем не испытывала облегчения. В Лондоне она больше не будет играть в карты с герцогом, ездить верхом под дождем или лазить по пыльному чердаку. Софи вернется за карточные столы и будет выигрывать шиллинги и фунты, чтобы обеспечить себе достойную старость, если не получится найти подходящего мужа. Каждые две недели станет пить чай с подругами, слушая восторженные рассказы Джорджианы об обаянии лорда Стерлинга и утешая Элизу, обеспокоенную намерением отца выдать ее замуж за человека благородного происхождения с помощью огромного приданого.

Губы Софи изогнулись в улыбке при воспоминании о подругах. Как же они удивятся, узнав, что она находилась за городом с герцогом, сидела на диване в его особняке и пила шампанское в его обществе.

Однако ее улыбка быстро померкла. Софи не могла рассказать о своем приключении подругам. Если, несмотря на все усилия мистера Дэшвуда, слухи уже поползли по городу, ей, вероятно, вообще больше не позволят видеться с подругами. Мистер Кросс относился к ней с симпатией и терпимо, но даже он не пустит ее на порог, испугавшись за репутацию Элизы. Компаньонка Джорджианы и раньше сопровождала свою воспитанницу на чаепития неохотно. При малейшем упоминании о скандале, связанном с именем Софи, леди Сидлоу придет в ужас.

Нет, в Лондоне ее жизнь уже не будет прежней.

Софи повернула голову, чтобы посмотреть на Вэра. Тот не сводил с нее глаз. И когда их взгляды встретились, по телу Софи пробежала дрожь. Вся его отстраненная сдержанность куда-то улетучилась. Софи считала этого мужчину суровым и безжалостным, однако теперь он предстал перед ней совсем иным. Герцог Вэр сидел в кресле так же расслабленно, как и она на диване, подперев подбородок рукой и держа бокал с шампанским.

– Будет странно вернуться в Лондон после всего этого, – сказала она.

– Да, – кивнул он.

– Но я не сомневаюсь, что через несколько дней это покажется сном. Отдыхом от мирской жизни и забот.

С губ герцога сорвался тихий возглас согласия. Софи допила шампанское, и герцог наклонился вперед, чтобы снова наполнить ее бокал.

– Вы намерены вернуться?

Софи уселась поудобнее. Сейчас она уверенно ответила бы «нет». Момент самый подходящий. Но он не продлится долго, а Софи очень хотелось бы этого. И это свидетельствовало о том, что ей действительно пора возвращаться домой.

– Конечно, – произнесла она. – Нужно делать что должно.

– Ясно. – Джек снова откинулся в кресле. – Вы перестали требовать от меня немедленно отвезти вас в город.

– Я же не совсем глупая, – дерзко заявила Софи. – И прекрасно понимала, что со сломанной осью под проливным дождем даже герцогу Вэру не под силу вернуться в Лондон.

Он улыбнулся:

– Но счастливый момент приближается, а вы что-то не сияете от радости.

Нет. Софи вовсе не хотелось расхлебывать последствия собственного безрассудства. А еще она наконец призналась себе, что прекрасно провела эти несколько дней.

С герцогом. Благодаря ему.

– Вы сказали, что не ждали победы, – тихо произнесла она, уставившись в потолок. Он был покрыт замысловатым позолоченным орнаментом из завитков. А по периметру тянулся бордюр с изображениями мифических существ. Свисающая с потолка хрустальная люстра переливалась мириадами искр, отражая пламя свечей. Один этот потолок наверняка стоил дороже ее дома. – Так почему вы предложили сыграть?

Герцог подался вперед и, упершись локтями в колени, заглянул ей в лицо. Его золотистые волосы растрепались, и Софи с трудом удерживалась от желания пригладить непокорные локоны.

– А вы не догадываетесь?

– Объясните. Я не слишком догадливая.

Герцог шумно выдохнул, и его глаза потемнели. Затем он наклонился и поцеловал Софи. Его губы были мягкими, и их прикосновение напоминало лишь намек на поцелуй. Софи прикрыла глаза, когда губы герцога скользнули по ее собственным, и потянулась к нему, точно цветок к солнечному теплу. Кончики его пальцев коснулись ее подбородка и слегка нажали, чтобы приподнять его. Тихий возглас удовольствия вырвался у Софи.

Мгновение они смотрели друг на друга.

– Это все? – прошептала она, ощутив, как сильно колотится ее сердце. – Все, чего вы хотите?

– Нет. – Герцог провел кончиком пальца по ее горлу, и этот жест оказался легким, точно прикосновение перышка. Кожа Софи покрылась мурашками, а соски затвердели от скользнувшего по ее телу взгляда мужчины. – Далеко не все.

Софи находилась не в том состоянии, чтобы принимать решения. Целых три дня она была беззащитна перед его сдержанными шутками, неожиданной человечностью и невероятной привлекательностью. И вот теперь окончательно лишилась воли, когда заглянула в горящие чувственным голодом глаза герцога. Софи следовало подумать о собственной репутации, уже подмоченной после скандальной ставки в клубе, и о Филиппе, который наверняка сочтет это предательством со стороны их обоих. Ей надо было вспомнить о Джайлзе Картере – лучшем кандидате на роль супруга. И наконец, Софи должна была подумать о себе и о том, как будет себя чувствовать, если пойдет на поводу у этого странного влечения к мужчине, который никогда ее не полюбит.

Но вместо этого она прошептала:

– Покажи мне. Пожалуйста.

Губы Джека растянулись в неспешной ответной улыбке, свидетельствующей о том, что в его душе разгорается чувственное пламя, жар которого Софи ощущала каждой клеточкой своего тела. Он усыпил ее бдительность, пригласив на прогулку верхом, позволив ей вести себя глупо и беззаботно и даже начав смеяться над собой. Она прониклась к герцогу симпатией, хотя считала, что подобное невозможно. Но когда он смотрел на нее с таким неприкрытым желанием и страстью, все внутри Софи таяло и медленно закипало от вожделения.

Софи могла винить в этом дождь, плохие дороги и даже шампанское, однако правда заключалась в том, что она хотела герцога Вэра. Мечтала, чтобы он отнес ее в постель и занимался с ней любовью до тех пор, пока она не забыла бы обо всем, кроме прикосновений его рук и губ к своему телу. Хотела, чтобы герцог заставил ее почувствовать себя желанной.

На сей раз он действовал решительно и требовательно. Приподнимал подбородок Софи до тех пор, пока ее губы не раскрылись, чтобы впустить в себя его порабощающий, подчиняющий себе язык. Она сдалась без боя. Погрузив пальцы в волосы Джека, Софи удерживала его подле себя, жарко отвечая на поцелуй. Его пальцы скользнули по ее шее, груди, вдоль кромки декольте и не останавливались до тех пор, пока Софи не начала извиваться. Ей хотелось, чтобы он разорвал на ней платье и взял прямо здесь, на диване.

Софи выгнулась всем телом, чтобы быть как можно ближе к Джеку. Она ощутила, как его руки сомкнулись у нее за спиной, нетерпеливо расстегивая пуговицы. Лиф разошелся в стороны, и Софи приподнялась, чтобы Джек смог стянуть платье с ее рук.

Он стоял на коленях перед диваном, не прерывая поцелуя, и Софи прижималась к нему, обвивая шею руками. Рука герцога легла на ее колено, задержалась там на мгновение, а потом скользнула вверх по бедру, увлекая с собой подол платья. Обхватив ягодицы Софи, он резко подтянул ее к себе, и она застонала, ощутив его возбуждение, которого не могли скрыть несколько слоев ткани.

Дрожа от страсти и нетерпения, Софи попыталась сорвать с герцога одежду. Его сюртук полетел на пол. За ним последовал галстук. Обдавая горячим дыханием грудь раскинувшейся на подушках Софи, герцог избавился от жилета. Сгорая от желания поскорее ощутить прикосновение его кожи к свой, Софи завела руки за спину, чтобы расстегнуть оставшиеся пуговицы платья.

Джек сдавленно рассмеялся, опалив своим дыханием шею Софи.

– Оставь, – прошептал он, потянув за тесемки ее сорочки.

– Сними рубашку, – выдохнула она, и герцог послушно стянул ее через голову.

Софи прижала ладони к его обнаженной груди, едва не застонав от желания. Господи, он был само совершенство: крепкий, подтянутый и такой горячий под ее ладонями. Тихо заворчав, герцог отодвинул в сторону ворот сорочки и лизнул тугой сосок.

– О!.. – Софи выгнулась, схватив его за руки. Тугие мускулы напряглись от ее прикосновения, а потом его рука вновь тронула ее колено и скользнула вверх по бедру.

– Я хотел тебя с того самого момента, как впервые увидел, – прошептал он, когда его пальцы на мгновение остановились, чтобы справиться с подвязками. Софи вздрогнула от удивления. На лице герцога застыло какое-то животное выражение, а взгляд, казалось, прожигал насквозь. – Я хочу заняться с тобой любовью, Софи. Так сильно, что с трудом сдерживаюсь, чтобы не растерзать тебя на части.

Его сердце отчаянно колотилось. Софи ощущала это своими ладонями. Кровь быстрее заструилась по жилам, и она, посмотрев герцогу в лицо, пробормотала:

– Да, да.

Он улыбнулся, а потом его пальцы коснулись шелковистых завитков, покрывающих лоно, и Софи развела ноги в стороны, умоляюще взглянув на него.

Еле слышно выругавшись, герцог задрал подол ее платья и сдвинул Софи на край дивана. Она расположилась на мягких подушках, опустив одну ногу на пол, а другую закинув на спинку дивана. Устроившийся между ее бедер Джек накрыл щеку Софи ладонью, провел пальцами по груди, ненадолго задержавшись, чтобы поласкать сосок, а затем положил руку на живот. Его глаза приобрели оттенок грозового неба, когда он снова неспешно коснулся средоточия страсти Софи, заставив ее выгнуться и сдавленно охнуть.

Прикосновения Вэра напоминали электрические разряды. Софи была уверена, что ее волосы непременно встали бы дыбом, если бы голова не металась по подушке. Дыхание с шумом вырывалось из горла, когда пальцы мужчины вновь принялись поглаживать ее лоно, в то время как губы коснулись ее соска. Закинув руки за голову, Софи вцепилась в подушки, чтобы удержаться на гребне горячей волны, зарождающейся внизу живота.