Кэролайн Линден - Навеки мой

– А… – Джек испытал такое облегчение, что не сразу обрел дар речи. – Не сможете?

Люсинда испуганно посмотрела на него.

– Я собиралась сказать, что не хочу этого!

Губы Джека непроизвольно изогнулись в улыбке. Девушка выглядела такой напуганной и смущенной, что до него лишь сейчас начал доходить смысл ее слов. Встреча с Люсиндой настолько оправдала его ожидания, что он не выдержал и рассмеялся.

– Прошу вас. – Побледнев, Люсинда прижала руки к груди, словно почувствовала себя дурно. – Прошу вас, простите меня. Мне не следовало быть такой грубой. Ваша светлость, позвольте мне все объяснить…

– Успокойтесь. Я ничуть не обиделся. Скорее наоборот. Я действительно хотел обсудить с вами этот вопрос, но, должен заметить, ваш ответ меня не удивил.

Глаза Люсинды забегали.

– Правда?

Джек кивнул.

– Полагаю, наши матери планировали эту помолвку без моего ведома. И ваша матушка наверняка уже беседовала с вами об этом.

– Вообще-то, – закусила губудевушка, – да.

По выражению лица Люсинды Джек догадался, что в этом сезоне леди Стоув не говорила ни о чем другом.

– И она никогда не спрашивала вашего мнения?

Люсинда зарделась и прошептала:

– Нет.

– В таком случае вам нечего объяснять. – Он снова протянул ей руку. – Давайте все же прогуляемся? Жаль упускать такую возможность.

Люсинда минуту смотрела на герцога, а потом осторожно взяла его под руку.

– Вы не сердитесь?

– Наверное, не слишком приятно слышать от женщины, что она не желает выходить за вас замуж, но я не сержусь. – «А испытываю неимоверное облегчение», – мысленно закончил Джек.

– Осмелюсь предположить, что вы тоже не слишком-то хотели на мне жениться. Мама сказала, вы дали обещание, но это случилось много лет назад и вы скорее всего даже понятия не имели, на что соглашаетесь.

– Я поклялся отцу заботиться о вас и вашей матери, – ответил Джек. – И сдержу слово. Что же касается женитьбы… С моей стороны было бы нечестно давать обещание жениться на девушке, неспособной в силу возраста высказать свое мнение по данному вопросу. Ведь вам едва исполнилось одиннадцать лет.

Пальцы Люсинды дрогнули.

– Когда умер мой папа, – произнесла она.

– Да.

– Значит, вы не давали обещания на мне жениться.

– Не давал, – признался Джек.

Люсинда шумно выдохнула.

– Слава богу! Ваша светлость, какое же облегчение слышать это. Мама говорила, что я обязана принять ваше предложение, чтобы вы смогли выполнить обещание, ведь это важно для джентльменов. И я так долго страшилась вашего визита! Когда вы исчезли из города несколько недель назад, я даже начала надеяться, что вы вообще не вернетесь в этом сезоне и мне не придется принимать сложное для меня решение.

Несколько недель назад Джек уехал из города вместе с Софи. Его губы изогнулись в улыбке.

– Вообще-то я подумывал об этом.

– Я бы не возражала, – честно призналась Люсинда. – Каждый день мать повторяла, что мне суждено стать герцогиней, а я только и думала, как ужасно это звучит.

– Почему? – Ситуация была гораздо забавнее, чем ожидал Джек.

Люсинда поморщилась:

– Все герцогини такие благопристойные! Я бы просто не выдержала, если бы все вокруг следили за тем, как я одеваюсь и как себя веду. Для этого мне хватает матери. К тому же вы старый… – Она осеклась, и ее глаза расширились от ужаса. – О господи… о нет…

Не в силах сдерживаться, Джек рассмеялся. Наверное, он казался этой девушке древним стариком, хотя их разделяло лишь двенадцать лет.

– Я прекрасно вас понимаю. Продолжайте.

– Я хотела сказать, что вы много старше меня, – пояснила Люсинда, заливаясь краской. – Конечно же, вы были очень добры к нам с мамой, но… – Она закусила губу, а потом продолжила: – Есть важная причина, по которой я вынуждена была бы вам отказать. Став вашей женой, я не смогла бы поехать в Египет. А это моя заветная мечта.

Джек не знал, почему Люсинда считала, что герцогине запрещено путешествовать, но не стал вдаваться в подробности.

– Леди Люсинда, вы ошеломили и порадовали меня. Давайте съедим по мороженому, и вы расскажете, почему мечтаете оказаться в Египте.

Пунцовая от смущения, Люсинда согласилась с предложением Джека, и он проводил ее до скамьи, стоявшей возле кондитерской. Там он подал знак официанту, обслуживавшему нескольких дам, подъехавших к парку в экипаже. По совету Люсинды Джек заказал несколько шариков лавандового мороженного и мысленно воздал хвалу Всевышнему за то, что, увидев его с леди в кондитерской Гюнтера, мало кто предположит, что он ухаживает за ней.

Выяснилось, что Люсинде в руки попало «Описание Египта», содержавшее иллюстрации художников, сопровождавших армию Наполеона в Египет. Убедив мать в том, что книга поможет усовершенствовать ей французский язык, Люсинда изучила ее вдоль и поперек. Египет заворожил ее. Но более всего Люсинду привлекли письменность и иероглифы, представлявшие собой изящные маленькие картинки.

– Что они означают? – поинтересовался Джек, пока они лакомились мороженым.

– Никто не знает! Как бы мне хотелось научиться понимать надписи древних египтян. – Люсинда не могла усидеть на месте, так она была взволнована. – Эта страна представляется мне такой экзотической, далекой и прекрасной. Я мечтаю поехать туда, чтобы увидеть величественные пирамиды и бескрайние пустыни, лишенные растительности. Можете вы вообразить существование чего-то подобного в Англии с ее частыми дождями?

С тех пор как Джек провел несколько дней с Софи в Олвин-Хаусе, он полюбил дождь.

– Нет.

Люсинда доела мороженое и поставила вазочку на поднос.

– Вряд ли я смогу отправиться в Египет раньше, чем мне исполнится двадцать один год. Мама не позволит мне уехать из дома. Все ее помыслы о прическах и нарядах. Ее волнует, насколько хорошо я вышиваю, а другие мои интересы никому не важны. Но Египет совсем иной мир, только очень древний, изобилующий тайнами и сокровищами. В Англии ничего подобного нет.

– Не сомневаюсь, что так и есть. – Джек кивнул официанту, и тот забрал пустую вазочку. – А что вы скажете своей матери?

Люсинда принялась ворошить траву мыском туфельки.

– Она никогда не одобрит моего желания отправиться в Египет.

– Вы уверены? Война закончилась, и настала пора путешествий. Теперь это безопасно. По-моему, со временем вы сможете осуществить свою мечту, если приложите к этому усилия.

– Вы действительно так думаете?

Джек улыбнулся:

– Я не склонен недооценивать женщин, у которых есть четкий план.

Лицо Люсинды просветлело.

– Мама всегда говорила, что мне не нужно знать ничего, кроме ведения хозяйства и составления меню. Но мне хочется узнать гораздо больше. Неприятно прослыть необразованной. Наверное, я смогу сопровождать в путешествии какого-нибудь ученого. Оплачивать его исследования в обмен на науку. Как вы считаете, кто-нибудь на это согласится?

– Те ученые, кого я знаю, всегда были не прочь найти спонсора для своих изысканий. – Джек понимал, что Люсинда – наследница довольно внушительного состояния, но получит эти деньги, достигнув совершеннолетия.

– Значит, так тому и быть! – просияла она и робко добавила, когда они направились обратно к дому: – Спасибо, ваша светлость. Не могу передать, какое облегчение я испытала. На протяжении многих недель мысль о помолвке давила мне на душу тяжелым грузом. Но теперь я вновь обрела надежду.

Джек тоже испытывал радость. Люсинда не хотела выходить за него замуж и своим признанием избавила от необходимости говорить о собственном нежелании делать ей предложение.

– Совершенно с вами согласен. Леди Стоув не станет вас бранить?

Люсинда усмехнулась. Ее беспокойство исчезло.

– Конечно, будет. Она постоянно ругается. Но я приняла решение и уже дала вам свой ответ. Так что ей больше нечего будет мне сказать. Я собираюсь изучать Египет и то, что с ним связано. А она пусть продолжает интересоваться модой и сплетнями. Я же мечтаю сама распоряжаться своей жизнью.

– Надеюсь, у вас это получится, – произнес Джек. – Напишете мне письмо, когда станете знаменитым исследователем Египта?

Люсинда рассмеялась:

– Обязательно! И даже пришлю вам артефакт, если обнаружу такой.

– Очень мило с вашей стороны. – Джек подмигнул и поднес руку девушки к губам. Теперь, когда она не испытывала беспокойства из-за помолвки с ним, Люсинда выглядела просто очаровательно. – До встречи, леди Люсинда!

Она присела в реверансе и обворожительно улыбнулась:

– До встречи, ваша светлость!

Джек дождался, пока Люсинда войдет в дом, коснулся полей шляпы. Она обернулась и помахала рукой на прощание.

Ее мать ужасно расстроится, как, впрочем, и его собственная, однако в данном случае счастье Люсинды гораздо важнее. Взяв себе на заметку прислать ей несколько литографий и дневники путешественников, посещавших Египет, Джек вскочил в седло.

Его счастье тоже важнее эмоций матери. И теперь настало время выбрать кольцо для Софи.

Софи проснулась с улыбкой на лице.

Джек остался дольше, чем прежде. Крыши соседних домов уже окрашивал рассвет, когда она попрощалась с ним на верхней ступеньке крыльца, уже не беспокоясь о том, что кто-нибудь увидит Джека или глупую улыбку на ее лице, с которой она смотрела ему вслед. Поднимаясь по лестнице, чтобы вновь забраться в постель, еще хранившую его тепло, Софи думала, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Она пошла на огромный риск, и судьба отплатила ей гораздо щедрее, чем она могла представить даже в самых смелых своих мечтах. Джек хотел жениться на ней, и рассказ о ее жалком прошлом не изменил его решения. Впервые за последние двенадцать лет Софи была по-настоящему кому-то небезразлична.

Софи немного задержалась за завтраком. И как раз писала подругам письма, в которых сообщала радостную новость, когда в столовую вошла Колин.

– К вам посетитель, мэм, – произнесла горничная, протягивая Софи визитную карточку.

Софи судорожно втянула воздух при виде написанного на ней имени – виконт Мейкпис.

Она вернула карточку Колин:

– Вышвырни его прочь!

Та ошеломленно заморгала.

– Мэм?

– Вышвырни этого отвратительного старика из моего дома, – тихо повторила Софи. Ей не хотелось снова видеть этого человека. Что ему от нее нужно? Софи изменила свое имя для того, чтобы окончательно порвать с ним всяческие отношения.

– Но он не такой уж старый, – возразила Колин. – И был вежлив со мной. Вы уверены, что не желаете принять его?

– Не старый? – Ее деду почти восемьдесят лет. – И вежливый? Горничная кивнула. Странно. Дед Софи никогда не отличался вежливостью. Особенно по отношению к слугам.

Софи прижала руку к горлу. Это может быть только один человек – старший брат ее отца. Ее дядя. Папа отзывался о нем не слишком тепло, говоря, что он так же высокомерен и холоден, как и их отец. Раньше Софи не встречалась с дядей, поскольку его не было в городе в тот ужасный весенний день, когда поверенный отца привез ее в Мейкпис-Мэнор после смерти родителей. Если дядя именовал себя лордом Мейкписом, значит, бессердечный старый скряга скончался.

Но что ему нужно?

Софи вышла в холл. Вероятно, он такой же жестокий и злобный, как и его отец, и наверняка наговорит ей гадостей. Он никогда не проявлял к ней интереса. Когда папу изгнали из родного дома, он оставил там все свое прошлое и редко рассказывал о семье, к которой не питал особой любви. Из рассказов отца Софи помнила лишь то, что в своем завещании он назначил лорда Мейкписа ее опекуном. Папа очень тяжело болел и кашлял кровью так ужасно, что порой Софи казалось, будто внутри у него ничего не осталось. И все же он хотел объяснить, почему сделал это. У Мейкписа были деньги. Он знал свой долг перед семьей и обеспечит Софи, когда ее отец покинет этот свет.

Мама умерла неделей раньше, и Софи постоянно плакала, страшась смерти папы и желая умереть следом за ним, чтобы уже не разлучаться с родителями. Она никогда не забудет, как он сжал ее руку и попросил больше так не говорить.

«Теперь ты должна жить за нее, – прошептал он растерявшим всю свою бархатную прелесть баритоном. – И за меня. Мейкпис не слишком мягкий человек, но ты сильнее его. Не позволяй ему тебя запугать. Ты – Грэм, и Мейкпис должен обращаться с тобой соответственно».

Софи поджала губы при воспоминании о том, как дед беспрестанно ворчал, что не хочет растить внучку. Он совершил только один хороший поступок, за который Софи была ему благодарна: отослал ее в академию миссис Эптон. Если дядя такой же, как он, Софи прогонит его прочь, несмотря на его вежливость в обращении с Колин. Приготовившись к ссоре, она повернула ручку двери гостиной.

Ожидающий ее мужчина вскинул голову. Он поднялся, и Софи заметила, что он так же высок, как папа, хотя и немного полнее. Только вот он оказался слишком молод, чтобы быть ее дядей. Цвет волос тоже отличался от отцовского, а глаза были папины и смотрели по-доброму. Софи остановилась в нерешительности.