Шарлин Рэддон - Навеки моя

Разгоряченные дети поплелись обратно к своим местам. Семь пар глаз смотрели, как Эри вернулась в дом. Через минуту она вышла, держа в руках пакетик, завернутый в газету. Когда она подошла к калитке, Аполлон начал вилять хвостом. Эри стала ступать медленнее, боясь спугнуть его. Пес своими хитрыми и осторожными шоколадными глазами следил за каждым ее движением.

– Привет, Аполлон. Ты так проголодался, что сам пришел в гости?

За пару шагов до него она остановилась в надежде, что собака сама подойдет к ней.

– Смотри, я тебе что-то вкусненькое принесла, – Эри развернула сверток и показала собаке обрезки мяса, которые были внутри. Ноздри у собаки расширились, а хвост замер. Рот у него раскрылся, а серый язык болтался между зубов. Эри положила сверток на землю и склонилась рядом. Пес повернул свою косматую голову в сторону еды и втянул носом манящий запах. Он нервно прыгнул вперед, потом попятился назад.

– Все хорошо, – Эри немного отступила, оставив ему больше места. – Ну, давай же, я тебя не обижу.

Шоколадные глаза вопросительно смотрели в голубые. Он то прыгал вперед, то отскакивал назад.

Эри ждала, чуть дыша.

Аполлон пожирал пищу глазами. Еще два шага. Он смотрел то на еду, то на нее. Наконец, похоже, решившись, он схватил кусок мяса и отскочил. Когда он увидел, что Эри не вырывает у него добычу, он лег на землю и мгновенно проглотил кусок. Теперь он шел к свертку уже не с такой опаской. Его хвост болтался из стороны в сторону. Он схватил еще кусок и съел его, не отходя от свертка.

Эри подождала, пока он съест половину всего, что она принесла, и начала мягким спокойным голосом произносить ободряющие слова. Когда он съел почти все, она приблизила к нему руку. Он вздрогнул от ее первого прикосновения. Еда была забыта, и он с опаской смотрел, как Эри приближалась к нему.

– Все хорошо, Аполлон, – продолжала она. – Теперь и у тебя есть дом. Ты больше не будешь голодать. И я буду любить тебя, как и следует любить такого красавца.

Ее руки утонули в его густой шерсти, почти такой же длинной, как ее пальцы. Она погладила его по голове с черными метками вокруг глаз. Ее прикосновения были легкими и ласковыми.

– Я так же одинока, как и ты, Аполлон, но теперь мы нашли друг друга.

Собака посмотрела на последний кусок, оставшийся в свертке, и заскулила.

– Ну же, давай. Я не обижу тебя.

Он наклонил голову и стал есть.

Опустившись на колени, Эри продолжала гладить его густую грязную шерсть. Она хотела потянуть его за шкуру, но боялась испугать его.

Неожиданно она почувствовала на щеках что-то влажное и шершавое. Удивленная, она слегка отпрянула. Аполлон завилял хвостом в два раза чаще. Он негромко чавкнул и опять принялся ее лизать.

Сердце Эри екнуло, глаза затуманились. Забыв об осторожности, она двумя руками обхватила его за шею. Он не сопротивлялся, продолжая лизать ее лицо и шею.

Сзади послышались вопли восторга. Она оглянулась и увидела, что все мужчины встали из-за стола и подошли ближе, чтобы лучше видеть происходящее. Все улыбались, но самой главной и желанной для нее была улыбка Бартоломью. Внезапно она вспомнила, что Аполлон – не только бог добра и красоты, он еще и избавляет людей от чувства вины и греха, а также является богом примирения.

В тот же вечер, когда Эри отложила шитье и потушила лампу, Причард сложил газету на софу и пошел за ней по ступенькам.

– Ты знаешь, что Абрахам Линкольн играл в бейсбол, когда он получил сообщение, что его выбрали президентом? —спросил он, когда они завернули за поворот лестницы.

Эри тяжело вздохнула. Так продолжалось каждый вечер с той ночи, когда безобидный разговор закончился не таким уж безобидным поцелуем. Каждый вечер после этого он заводил какой-то разговор, чтобы под его предлогом зайти с ней в ее комнату. Сначала, когда она давала ему понять, что собирается переодеваться в комбинацию, он целовал ее в щеку и выходил, закрыв за собой дверь, – настоящий джентльмен! Но через неделю поцелуй в щеку стал объятием с настоящим поцелуем в губы. Это было его право. Она его жена. Но, несмотря на то, что; она внушала себе, что пора становиться настоящей женой Причарду, она с ужасом думала о том, как ей придется лечь с ним в постель.

– Нет, я не знала, что Линкольн играл в бейсбол.

– Он был большой поклонник этой игры.

– Как интересно.

Он вошел за Эри в ее комнату:

– Я прочитал в «Хэдлайн Херальд», что по новым правилам можно будет производить замену игроков в любой момент игры.

– Это прекрасно, Причард.

Он сел на край ее кровати и смотрел, как она наливает воду в рукомойник. Эри чувствовала его взгляд на себе, и по ее телу пробежали мурашки. Она плеснула холодной воды в лицо и мысленно попросила у Господа терпения. Причард Монтир ее муж, и он хороший человек, несмотря на его мальчишество и бесчувственность. И в день свадьбы она поклялась повиноваться ему. И даже более: любить, чтить и повиноваться.

Если чтить Причарда значило хранить ему верность, то это у нее кое-как получилось – телом, если не душой, она оставалась ему верна. Любовь, она надеялась, придет со временем. Даже если Эри не будет любить его так, как она любит его дядю, она все равно должна соблюдать свадебную клятву, в том числе и тот пункт клятвы, который давал ему право наслаждаться ее телом.

Принуждая себя сделать то, что она должна, Эри вытерла лицо и повернулась к нему.

– Причард…

– Эри…

Они оба начали говорить одновременно, поэтому они нервно засмеялись.

– Эри, – начал Причард снова. Его юношеский голос звучал надеждой и трепетом. – Я терпеть не могу спать один. Позволь мне оставаться с тобой сегодня ночью. Я обещаю, что ничего с тобой не сделаю. Просто обниму тебя. Пожалуйста.

Она попыталась сказать ему, что она будет только рада этому и что в постели он может не только обнимать ее, но слова сами застряли в горле.

– Хорошо, – только и смогла она из себя выдавить. Затем, чувствуя себя глупо и неловко, она подошла к комоду и достала свою ночную сорочку. – Я сейчас переоденусь, а ты… тоже переоденься… в своей комнате.

– Хорошо. Я через минуту вернусь.

Когда он вышел, Эри упала на кровать, сжав халат руками. А что она будет делать, если он нарушит свое слово и захочет заняться с ней любовью? Она позволит ему, конечно. Это же его право.

Причард вернулся так быстро, что она едва успела набросить комбинацию, дверь распахнулась – и он вошел в комнату. Его босые ноги, торчавшие из-под широкой ночной рубашки, были маленькими и узкими. Он ее муж уже более шести недель, тем не менее, Эри только сейчас увидела, какие у него маленькие стопы. Он переминался с ноги на ногу, как будто пол был ледяной.

– Мне подойдет любая половина, а тебе?

Она недоуменно моргнула. Причард жестом показал на кровать.

– Ах, ты про это. Мне тоже все равно.

Он залез в постель, оставив для нее свободной половину ближе к двери, и погасил лампу. Она стояла рядом с кроватью, одной рукой держась за халат.

– Обычно я на ночь долго расчесываю волосы.

Причард поднялся на локтях:

– Конечно. Я не буду мешать тебе заниматься своими обычными делами.

Перед трюмо Эри вытащила шпильки из волос, и они каскадом золотых волн упали ей на плечи. Затем она взяла расческу и принялась за дело. В зеркале она видела, что Причард пристально наблюдает за ней из постели. Точно так же, как и Бартоломью наблюдал за ней в доме Апхемов. Эри отложила воспоминания до лучших времен и сконцентрировалась на своих волосах. Она была уверена, всем телом чувствовала, с каким нетерпением ждет ее муж. Когда вместо обычных ста раз она провела расческой сто двадцать и не стало предлога, чтобы еще оттянуть неизбежное, она положила расческу на трюмо и пошла в постель. Эри села на край и потушила лампу, затем скользнула под одеяло и напряженно легла рядом с мужем, повернувшись к нему спиной. Она услышала его голос из темноты, хриплый от желания и неуверенный от страха.

– Можно тебя обнять?

– Да.

Сразу же его руки обвились вокруг ее тела, одна ниже шеи, а другая вокруг талии. Его рука легла в опасной близости от ее груди. Всей спиной она чувствовала его тепло.

– Спокойной ночи, Эри.

– Спокойной ночи.

Целую вечность она лежала, недвижимая, как бревно. Хотя Причард старался не прикасаться к ней бедрами, от этой части его тела исходило тепло, а то, что он не мог уснуть, говорило ей, что он хочет не только обнять ее. Только когда его рука, обнимающая ее талию, потяжелела, а его дыхание стало реже, равномернее и глубже, она расслабилась и уснула.

Когда утром Эри проснулась, ее мужа уже не было в постели. Все еще не веря в свою удачу, она быстро встала, чтобы одеться до его прихода.

Когда днем Причард вернулся домой, он сразу же пошел к плите и потянул руку к крышке кастрюли.

– Я действительно чувствую этот запах или мне только кажется?

– Осторожно!

– Ай! – он бросил горячую крышку и засунул пальцы в рот.

– Дай я посмотрю, – Эри вытащила его руку изо рта и посмотрела на ожог, не обращая внимание на его хныканье. Кожа была красной, но рана была не настолько сильной, как она боялась.

– Жить будешь! – заверила она. – Подставь руку под холодную воду, чтобы не так болело, а в следующий раз перед тем как хватать горячую крышку, возьми в руки полотенце.

Он пустил воду себе на руку и опять спросил об аромате, заполнившем весь дом.

– Ты правильно угадал, – сказала она. – Это один из твоих любимых рецептов мамы – цыпленок в сметане с коньяком и бобы.

Причарду всегда особенно нравилось, когда Эри готовила греческие блюда. Это значило, что еда будет вкусной, – она всегда очень вкусно готовила греческие кушанья. Эри взяла три тарелки и поставила их на стол:

– Я позову Сима, и можно будет есть.

– Он не ест так рано.

– Кстати, он хочет поехать с тобой в город.

– Зачем? – Причард закрыл кран и посмотрел на обожженный палец.

– Мне было неудобно спросить. А что, ты не хочешь ехать с Симом?

– Да нет… – он не собирался сегодня ехать в город. Сегодня он собирался соблазнить жену.

– Я хочу, чтобы ты купил мне хозяйственные перчатки, – сказала она через плечо, направляясь в комнату к старому моряку, чтобы пригласить его на обед, – и семена цветов.

– Семена цветов? Но тетя Хестер…

– Я знаю, тетя Хестер считала разведение цветов пустой тратой времени, – Эри вернулась в кухню. – Но она умерла, а я еще нет. Ты купишь семена или нет?

– Извини. Конечно, куплю. Все никак не могу свыкнуться с мыслью, что ее нет с нами.

«А я могу», – подумала про себя Эри, не в состоянии скрыть от себя того, что она чувствует себя намного лучше без постоянных придирок этой сварливой женщины, которая только и делала, что пыталась ее в чем-то обвинить.

Причарду не понравилось, что старик поедет с ним. Хотя Сим, похоже, не будет все время хвостом ходить за ним по городу, сам факт его присутствия будет означать, что визит Причарда к Нетти будет совсем коротким. Им придется возвращаться вместе, в прилив, чтобы Сим смог сменить Бартоломью в полночь. Нетти разозлилась, услышав, что Эри не хочет расторгать брак. Только обещания Причарда, что он будет и дальше добиваться развода, немного ее успокоили. Он и вправду собирался и дальше добиваться, но отнюдь не развода.

Проснуться утром рядом с Эри, одной рукой сжимая ее грудь, было так же приятно, как то, когда он в первый раз вошел в нежное возбужденное тело Нетти. Спросонья ему показалось, что это Нетти в его объятиях. Он не стал исследовать тело Эри более детально. Он боялся, что если она проснется, ей это не понравится. Причард помнил, скольких трудов ему стоило попасть к ней в постель. Поэтому он вылез, не дожидаясь, пока искушение станет настолько велико, что он не сможет себя сдерживать. В то же время он хотел, чтобы сейчас вместо Эри в постели была Нетти. В этот момент он так хотел получить удовольствие!

Иногда Причард спрашивал себя, скучает ли он по Нетти или только по ее податливому телу?

В полночь Сим поднялся на маяк и разложил на столе завтрак, который ему приготовила Эри.

– Добрый вечер, Сим, – Бартоломью закрыл вахтенный журнал, в котором он делал записи, и поднялся из-за стола. – Ты что-нибудь выяснил в городе?

Сим ответил не сразу. Он достал свою столетнюю трубку из кармана, набил люльку и зажег табак. Затем он выдохнул, и ровные круги дыма пошли по комнате. Бартоломью спокойно смотрел, как эти круги поднимаются к потолку и исчезают. Он знал, что не стоит торопить старика. Любимая фраза Сима из Экклезиаста звучала так: «…время молчать и время говорить…»

Наконец, Сим произнес:

– Похоже, мы были правы, когда подозревали парня. Правду сказал Хеннифи, когда говорил, что парень хочет завести гарем. Девушка живет на дальнем конце топи. Зовут ее Нетти.