Матушка лишилась магии, когда связалась с траминерским послом, забеременела и родила меня. Я получила свой браслет в день крещения, как и все дети Пино. Каждая проститутка в борделе носила браслет, каждый торговец, школьный учитель или лекарь. Магия — золото. И хранить её должны только такие, как моя тётушка.

Поговаривали, что в Траминере и подобных ему королевствах, простирающихся на многие мили и разделённых на регионы и города, магия свободна. Пино жил по своим законам. Он был мал, окружён высокой стеной и молился на то, что ещё не иссохли его сверкающие реки и чарующие озёра, дарующие нам жизнь. В этом была сила Пино.

Не в магии.


Тётушка критично осмотрела меня, протянула руку, и я неловко склонилась, чтобы поцеловать её.

Я знала этикет, но почему-то теперь была не готова к проявлению родственных чувств, оттого поморщилась, и это не осталось незамеченным.

— Смири свою гордость. Ты при дворе, а не в б… — тётушка оглянулась на своих горничных и замолчала.

— Королева тобой довольна, — произнесла Эмили. — Она назвала тебя милым украшением и даже решила, что оставит при себе, если всё и дальше пойдёт удачно.

— А как ей… принц? — не удержалась я, но замолкла под строгим взглядом тётки.

— Девочки, оставьте нас с племянницей наедине, — тётка обернулась к горичным, и они тут же скрылись из виду.

— Назвала его посредственным, — тётушка вмиг преобразилась, черты её лица смягчились, тело расслабилось.

Эмили Сэддиданс пересекла комнату и как ни в чём не бывало упала на прикроватный пуфик, будто мы были близкими подругами, будто она и вправду была моей любимой тётушкой.

— Бесится с жиру, конечно, но её цель не любовь до гроба. Она просто желает покинуть ненавистный Пино, и я её не осуждаю.

— Почему королева так ненавидит Пино. Разве это не прекрасно: владеть целой маленькой страной?

— Нищей страной, милая, — тётушка скинула туфли и закинула на пуфик ноги, задрав платье. Во дворце была жара, и очевидно, ноги бедной женщины устали. Она блаженно пошевелила пальцами.

— Что у нас есть? — медленно продолжала она. — Пустыни и сухие деревья? Искусственные сады, держащиеся на одной только магии одного только артефакта. У нас есть магия воды, и она нужна такому государству, как Траминер. Состоится свадьба… и они её получат вместе с нашей королевой. Траминер окрепнет ещё больше, а мы... ну что нам даёт эта магия? Её хватает на горстку аристократов, три речушки, озерцо и этот дворец. Наши люди ходят в блокирующих браслетах всю жизнь и только в последние годы жизни получают право колдовать, когда это нужно только чтобы приманить к себе стакан воды или поток свежего ветерка. Нет, милая… это тюрьма, а не королевство.

— Но что станет с этими людьми?.. Если королева отдаст артефакт…

— Это не наше дело.

— Но это наш дом.

— Мы покинем этот дом вместе с ней, — пожала плечами тётка. — Королеве нужны друзья и слуги.

— Она найдёт новых…

— Нет, — тётушка покачала головой. — Помни, королева не глупа. Она не станет жить в одиночку там, где не говорят на её родном языке. И она никогда не примет ни одной слуги, если та не родилась в Пино. Королева хочет жить в стране, где есть магия помимо водной. Она хочет жить на зелёных просторах Траминера, который отчаянно нуждается в воде на данный момент, и она даст это Траминеру. Но она заберёт с собой часть Пино. И речь не только об артефакте. Да, какие-то люди лишатся дома и остатков прав, но это жертва ради будущего, понимаешь? И это не наше дело.

— Мама?..

— Твоя мать… — тётя опустила голову. — В день свадьбы королевы твою мать заберёт экипаж и увезёт в Траминер. Я об этом… позаботилась. Там она уже не будет считаться падшей женщиной. Она будет матерью незаконнорождённого траминерца. Мы отыщем твоего отца и предложим ему ни к чему не обязывающую сделку. Мы восстановим права твоей матери, насколько это будет возможно. Главное… не оступись. Держи себя в руках, делай, что говорят, и сама не повтори ошибку матери. Надеюсь, ты умнее, чем была она в твоём возрасте, когда ложилась под знатного траминерца с этими их светлыми волосами и красивыми лицами.

— Почему я на них не похожа? — я невольно улыбнулась, ловя своё отражение в зеркале.

Я определённо была пиноркой и по духу, и по виду, разве что знала чужой язык, как родной, и магия… я всегда чувствовала, что обладаю большим потенциалом, чем мать или её подруги. Это кровь траминерца и их силы земли и ветра. Я мечтала попасть туда, где, поговаривали, был простор. Там над вересковыми холмами и перевалами гулял вольный пронизывающий ветер, а люди работали на земле и возделывали поля. Там не палило сжигающее всё живое солнце, там были густые леса.

— Пино… — усмехнулась тётка. — У нас слишком сильные гены и яркая внешность. У кого ещё ты увидишь такие чёрные волосы и такую молочно-белую кожу, как не у нас? Трудно ли быть беловолосым красавчиком? Пф… — тётка коснулась моих волос, рассыпавшихся по плечам красивыми волнами. Её волосы были такими же, разве что выглядели, всё-таки, более ухоженно. — А вот наша красота… Она более древняя и тонкая. Быть может, потому она побеждает любую другую?

Я только и могла, что кивнуть.

— Собирайся и будь очаровательна на приёме этим вечером. Тебе понравится настоящий бал, обещаю.

Глава 5

Я спускалась по лестнице, уверенная, что затмеваю само солнце. В моих волосах сверкали цветы. Их веточки были сплетены из золотых нитей, а вместо лепестков были рубины. Платье украшало невероятное шитьё, какого я в жизни не видела, а на ногах были крошечные атласные туфельки. Длинные рукава моего наряда струились до самого пола, а из разреза верхнего платья выглядывала нижняя юбка чёрного бархата.

Никогда ещё я не была так хороша. Рубины и алый шёлк делали из меня настоящую принцессу, но Пари всё-таки оказалась Королевой.

Её волосы убрали в высокую причёску, из которой ниспадали длинные вьющиеся пряди. Диадема на её голове отливала изумрудами и была сделана из горного хрусталя, а платье было так великолепно, что захватывало дух. Я же оказалась одета в одной гамме со всеми придворными. И тётка, и все фрейлины были в чёрно-алых платьях с рубинами в волосах.

В просторной зале сновали между гостей лакеи, разнося крошечные записочки, камергеры с важным видом представляли друг другу незнакомцев, чтобы те могли начать общаться. Музыка была еле слышна из-за гула голосов, казалось, что только королева молчала, стоя на своём пьедестале из роз и водных каскадов. Она улыбалась, будто собственноручно создала всех этих людей, стоящих у её ног, и велела им вести беседы.

Стило королеве Пари увидеть меня, как она сделала знак рукой и призывая к себе.

— Ваше величество, — я склонилась перед королевой, но она только отмахнулась.

— Держись ближе, я собираюсь вести неформальный и непринуждённый разговор с принцем. Где его носят черти… — она бормотала себе под нос, будто меня тут и нет вовсе, а я в свою очередь оглядывалась по сторонам.

— Кажется, идёт, — шепнула я, и Королева перевела на меня взгляд, вопросительно вздёрнув бровь, а я кивнула на лестницу, ведущую в северное крыло, где устроили гостей.

Принц шёл первым, он хмельно улыбался, кивал встречным придворным и выглядел так, будто сборы на бал не составили ему никакого труда: всё те же живописно растрёпанные волосы, сюртук распахнут, а верхняя пуговица рубашки расстёгнута. Он не выглядел неопрятным, но казался таким юным и дерзким, что сердце невольно отзывалось на эту очаровательную дикость.

— Господи, какой неразумный мальчишка, — простонала королева и даже прижала руку ко лбу.

Она была на два года младше принца, но выглядела и правда старше, в своей сдержанной манере и строгом стиле, выражая больше благородства и королевской стати.

Но в конце концов… он только принц, не король! И хоть ему недолго осталось ходить в наследниках, это ничего пока не меняло.

Король — правит судьбами. Принц — должен только жениться, и это единственный его долг.

— Народ Траминера обожает его, ваше величество, — подала голос одна из фрейлин, с жадностью изучая юного наследника.

— Да уж… а ещё они обожают копаться в своей грязи и разводить овец, и что с того? — прошипела королева, натягивая на лицо улыбку.

Я ничего не знала про грязь и овец, и мои представления о Траминере были полны романтического мусора, но слова королевы заставили задуматься, так ли хорош этот вечнозеленый край, как я думала.

Хотя… что в сущности это значит для меня? Моя жизнь в Пино не была беззаботной, не станет она таковой и в Траминере, если судьба распорядится доставить меня туда в числе королевской свиты.

— Ваше величество, — принц приблизился и склонился к руке королевы.

— Ваше высочество, — холодно улыбнулась она.

Принц тут же выпустил её руку, будто обжёгся о лёд. Ему явно претила манера Пари выражать своё крайнее недовольство, но он ничего не мог с этим поделать, а она не желала ничего менять.

— Прекрасный вечер, — заговорил принц, и я принялась переводить, следуя за его речью, которая будто второй внутренний голос поселилась в моей несчастной впечатлительной головке уже через пять минут беседы.

Королева и принц пожелали выйти в сад, и туда с ними отправились только я, тётушка Эмили и переводчик из Траминера. Мы шли маленькой процессией между чёрных деревьев к чёрному озеру, и я поражалась тому, зачем королева выбрала этот мрачный маршрут. Тётушка, будто прочитав мои мысли, спешно сделала несколько пассов рукой, и на сухих ветвях появились светлячки, их крылья отливали бронзой и изумрудами, теперь мы будто оказались в сверкающем лабиринте, уходящем к нетронутой глади озера.

— У вас очень чарующая природа, — произнёс принц.

— Благодарю, — просто ответила Королева, не считая нужным продолжать этот разговор. Я уже поняла, что Пари не видит в Пино ничего родного главу и красивого, она безразлично смотрела прямо перед собой, в то время как я задыхалась, уже чувствуя себя очарованной этим мрачным пейзажем.

То что с первого взгляда остудило мой пыл, теперь казалось совершенным творением природы. У Пино была своя стать, и своя тревожная красота. В центральной части, где я жила, всё было песчаным, жёлтым и сухим. Тут были пронизывающий холод и благородная бархатная темнота.

 — Я не привык к подобным ландшафтам, говорят, раньше этот край был пустыней.

 — Да, тут постоянные песчаные бури, — натянуто улыбнулась королева.

Её будто раздражал и тяготил разговор, а я мысленно договаривала за неё фразы так, как сказала бы их сама.

Тётушка чувствовала напряжение между монаршими особами и тоже хмурилась, переводчик смущенно доносил смысл фраз королевы принцу, и тот недоумённо кивал, стараясь сохранять на лице дружелюбное выражение.

— Простите, — Королева замедлила шаг. — Вы знаете, я себя неважно чувствую и хотела бы немного отдохнуть, вы не против?

— Конечно! Конечно, — кивнул принц, расплываясь в улыбке. — Быть может, ваша Эммоджен продолжит экскурсию? Это будет проще, чем переводить чьи-то слова.

— Конечно! Эммоджен, позаботься о госте, — велела королева и удалилась в сопровождении тётушки.

— Ваша помощь не понадобится, — кивнул своему переводчику принц, и тот отступил в тень, вскоре попросту испарившись из виду.

Мы остались наедине. К сожалению или к великому счастью.

Глава 6

— Наконец-то! — воскликнул принц, неожиданно усталым и недовольным тоном.

Мы уже были на берегу Чёрного Озера, и Натаниэль принялся расстёгивать запонки, чтобы скинуть сюртук. Я во все глаза смотрела, как наследник Траминера раздевается на моих глазах, и не могла поверить, что этот учтивый молодой человек почти с презрением смотрит вслед королеве Пари, которая уже и из виду-то скрылась.

— Невыносимая женщина, — заявил принц, подмигнул мне и скинул туфли.

Он остался в одном только белье: длинных белых подштаниках и с голым торсом. Его тело было поджарым и безволосым, но я впервые видела настолько обнажённого мужчину и не могла определить, хорошо это или плохо, потому решительно отвернулась, успев заметить только мелькнувшую в темноте наглую усмешку Натаниэля.

Он успел вручить мне свой сюртук и нахлобучил мне на голову свою тонкую парадную диадему, и я так и осталась стоять, сжимая дорогую чёрную ткань, чувствуя тяжесть королевского атрибута на лбу.

— Никуда не уходи, — наказал он, строго грозя пальцем, разбежался и скрылся в водах Чёрного Озера. Идеально-зеркальная гладь разбилась от столкновения с его телом на тучу брызг, и тишину, нарушаемую лишь шелестом ветра в мёртвых ветвях, разрезал плеск воды.

Принц Натаниэль, показавшийся теперь откровенно наглым и дерзким, а никак не учтивым, купался, как мальчишка в озере, погружаясь в него с головой и выныривая на поверхность, а я стояла и смотрела на это, не веря своим глазам.