Элизабет Рейес - Навсегда моя

Сара не могла пошевелиться. Это невозможно. Она вцепилась в телефонную трубку так, что костяшки пальцев побелели. В горле застрял огромный комок.

– Сара, ты слушаешь?

Она ответила почти неслышным шепотом:

– Ох, да.

– Знаю, милая, будет непросто, но это не конец света. Мы с тобой это уже обсуждали, мы знали, что такое может произойти. Я старалась, Сара. Честное слово, старалась. Но ничего не получается. Мы рассмотрели все возможности, но остальное... слишком рискованно. Этот вариант самый лучший.

– Но выпускной класс... – Сара почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она готова была уже сорваться, но тут снова услышала голос мамы. В нем было столько печали.

– Знаю, милая. Мне так жаль. Я правда очень хотела бы все исправить.

Ее мама судорожно вздохнула, и это почти разбило сердце Сары. Она хотела бы оказаться рядом с ней, чтобы обнять и успокоить.

– Все хорошо, мама. Все будет хорошо.

Ее мама откашлялась и, снова заговорив, показалась Саре более уверенной.

– Ради тебя я со всем разберусь. Обещаю, хорошо?

– Хорошо.

– Я уже позвонила тете Норме. Они с дядей Уильямом приедут сюда в выходные. Они помогут нам собрать вещи, чтобы мы могли провести немного времени вдвоем. А в понедельник я должна буду явиться в суд.

Сара ахнула.

– В понедельник?

– Да, милая, в понедельник.

Сара закрыла свободной рукой лицо и покачала головой. Не желая, чтобы ее мама чувствовала себя еще хуже, Сара сдержала рыдание.

– Хорошо, мам, – прошептала она.

– Я тут еще задержусь, так что не жди меня, милая. Мы поговорим обо всем завтра.

Сара повесила трубку и посмотрела на своего лучшего друга Сидни, который сидел на кровати рядом с ней все это время. Он с тревогой смотрел на подругу.

– Она признала себя виновной, и ее посадят по меньшей мере на три года. А я должна переехать к своей тете Норме в Калифорнию. – Сидни крепко сжал Сару в объятия, и та разрыдалась у него на груди.

Месяц спустя

Старшая школа «Ла-Холья», штат Калифорния.

Даже стоя посреди коридора, переполненного шумными учениками, Сара чувствовала себя совершенно одинокой. Месяца даже близко не было достаточно, чтобы подготовить ее к новой школе и к тому, что придется заводить новых друзей.

Новая жизнь.

Боже, как же она скучала по Сидни. Совсем не так она представляла себе первый день выпускного года. У нее было столько планов, и вот теперь она стояла здесь, совершенно потерянная.

Стиснув в руках сумку, Сара поплелась в неизвестном ей направлении. Она хотела вырваться из потока движущихся тел. Где, черт возьми, носило Валери? Она же сказала ждать ее у офиса секретаря, правильно?

Их вместе привезла в школу тетя Норма, но Саре нужно было зайти в офис секретаря. Так как она зарегистрировалась в школе довольно поздно, в отличие от Валери, ей расписание по почте не прислали. Как только обе девушки зашли в школу, Валери стала болтать с каждым встречным, и, в итоге, они договорились, что Сара просто подождет ее у офиса.

Сара услышала звонок и постаралась не паниковать. Посмотрев на расписание, она осознала, что не имеет и малейшего представления, где находится нужный ей кабинет. Сара медленно отступила и прислонилась спиной к стене. Не могла же Валери на самом деле бросить ее тут? Нет, она бы так не поступила. Сара все же огляделась, раздумывая, не спросить ли кого, в какой стороне находится нужный ей кабинет.

Высокая фигура тут же привлекла ее внимание, и она посмотрела на главный вход, где толпа девчонок облепила какого-то парня, едва успевшего зайти в школу. Сара закатила глаза. Она терпеть не могла таких девчонок. Очевидно, парень был спортсменом: он, как и два его друга, носил куртку с вышитой на ней фамилией.

Сделав вывод, что пора решать проблемы самостоятельно, Сара вернулась к офису и нахмурилась, заметив, что карта школы все это время висела на стене рядом со дверью. Около нее стояло несколько учеников, которые то и дело опускали глаза в свои расписания, а затем смотрели на карту. Ну, она, очевидно, не единственная новенькая в школе. Хоть какое-то утешение. Сара снова огляделась по сторонам, надеясь увидеть Валери и ощущая, что, мягко говоря, злится на нее.

За спиной Сары раздался громкий мужской смех, и, повернувшись, она увидела, что все те же спортсмены что-то весело обсуждали с несколькими парнями. Высокий – тот, что был встречен у двери визжащими девушками – довольно улыбался, когда их глаза встретились. И затем улыбка, казалось, медленно сползала с его лица. А Сара стояла, словно замороженная, с открытым ртом. На мгновение она даже подумала, что парень что-то ей скажет, а затем раздался возглас Валери.

– Вот ты где!

Сара отвела взгляд от парня и увидела, как Валери выхватывает расписание из ее рук, радостно улыбаясь.

– У нас два общих урока!

– Да? – Щеки Сары все еще горели, и она рванула вслед за Валери к своему классу, радуясь возможности сбежать.

Валери беспечно болтала об уроках, пока они не зашли за угол.

– О Боже, Сара, знаешь, кто на тебя сейчас пялился?

Сама не понимая, зачем это делает, Сара притворилась, что не знает, о чем говорит Валери.

– Кто?

Валери взвизгнула.

– Это же был Энжел Морено! Помнишь, я рассказывала тебе о нем и его братьях?

– Нет, – соврала Сара. Конечно она помнила. И это была одна из причин, почему она не могла дышать, когда узнала его.

Зазвонил повторный звонок.

– Вот блин! – Валери посмотрела на часы. – Мы опаздываем в первый же день.

Она схватила Сару за руку, и они побежали на урок.

Две недели спустя

Энжел торопливо шагал вдоль школы. Внутри у него все оборвалось, когда раздался звонок. Он снова опаздывал на тренировку и понимал, что тренер не спустит это на тормоза. Уже второй раз за эту неделю ему приходилось задерживаться, чтобы получить дополнительные задания. У него снова были проблемы с испанским. С испанским! Ради Бога! Его родители – владельцы мексиканского ресторана! Но, чтобы попасть в колледж, он должен был изучать иностранный язык хотя бы два года. И теперь из-за плохих оценок он вынужден жертвовать временем на поле.

Дело в том, что на испанском он хорошо знал только ругательства, а учитель называл язык, на котором Энжел пытался с ним говорить, «испанглийский». Уроки напоминали Энжелу «Уловку-22»[1], но если бы он не задержался для дополнительных заданий, он точно не смог бы написать итоговый осенний тест. А с плохими оценками ученикам не разрешалось играть в команде. И если он не исправит все сам, ему придется оставаться после школы на занятия с репетитором. Одна эта мысль заставила его застонать.

Энжел вылетел на поле, когда команда уже начала разминку. Тренер едва взглянул на него и указал на трибуну под палящим солнцем.

– Двадцать, – сказал тренер. – И быстро!

Как же он это ненавидел! Подбегая к трибуне, он услышал, как Дана окликает его с той части поля, где разминались чирлидерши.

– Опять трибуна, Энжел? – крикнула она, засвистев.

Он кивнул, даже не взглянув в ее сторону. Несколько других девочек засмеялись, присоединяясь к Дане. Как всегда, на его щеках появились ямочки, хотя улыбка на губах была отнюдь не настоящая. Свист давно не заставлял его чувствовать себя неудобным, особенно если он шел от этой группки девчонок.

В свои семнадцать Энжел уже был весьма внушительного роста. Он буквально шел по пятам за своими старшими братьями. И, хотя, порой их известность облегчала Энжелу жизнь, он все же был бы рад, если все вокруг прекратили сравнивать их. Он был хорош собой, с отличной фигурой, популярен... но вот с оценками у него все было хреново.

Энжел нахмурился, подумав о двух своих старших братьях, учащихся в колледже на полную стипендию, и о себе, пытающемся не вылететь из школьной футбольной команды. Да уж, неловко. Но сдаваться он не собирался. Его отец, а последнее время и старший брат Сэл, постоянно говорили: «Провал недопустим».

Потерянный в своих мыслях и все еще злящийся на себя Энжел медленно бежал вниз по трибуне уже четвертый, а то и пятый раз. Он перестал считать. Пот тек по его лицу, и он изо всех сил старался выровнять дыхание. Энжел, как правило, умел держать ритм, вот только не сегодня. Кто-то пробежал слишком близко от него, и он от неожиданности чуть не потерял равновесие. Энжел едва остановился, когда, собираясь наорать на человека за то, что он не смотрит по сторонам, услышал, как тот извиняется, и осознал, что он – это она.

– Прости, пожалуйста. Я тебя ударила?

– Нет, все нормально. – Энжел склонился, упираясь руками в колени и пытаясь отдышаться.

– Ты точно в порядке? – снова спросила она.

Энжел, наконец, поднял на нее взгляд, все еще тяжело дыша. Солнце находилось прямо за ней. Он осмотрел ее миниатюрную фигуру. Сделав шаг к нему, она на мгновение заблокировала собой солнце. Первое, на что обратил внимание Энжел, – ее глаза. Они были потрясающего светло-зеленого цвета. Поразительный контраст с ее темными ресницами. Она уставилась на него в ответ, так же тяжело дыша, как и он.

Ее волосы были собраны в хвост, и несколько выбившихся прядей прилипли к мокрым от пота щекам и шее. Самое поразительное было то, что Энжел ее не узнал. Ему казалось, что он знает всех в школе. Тем не менее, в ней было что-то знакомое, он просто не мог понять, где видел ее раньше.

– Я в порядке, – сказал он.

– Хорошо. – Девушка начала распутывать провод наушников. Она, видимо, вытащила их из ушей, чтобы убедиться, что с ним все нормально. Девушка даже не улыбнулась ему и ничего больше не спросила. Похоже, она очень хотела продолжить бежать. Энжел наблюдал, как она вставляет наушники в уши и готовится сбежать от него.

С бешено колотящимся сердцем и мокрыми от пота руками к собственному удивлению Энжел пробормотал:

– Значит, тебе нравится бегать?

Идиот. Идиот. Идиот.

Девушка обернулась и посмотрела на него, не отвечая. Может быть, она его не расслышала? Хоть бы она его не расслышала!

– Я Энжел, а тебя как зовут?

– Сара.

Услышав ее имя, он смог только улыбнуться.

– Ну, удачи тебе, – сказала девушка и убежала.

Энжел смотрел ей вслед. Издали она казалась совсем крошечной. И тут до него дошло: первый учебный день. Вот, когда он видел эти глаза. Даже тогда он обратил на них внимание. Энжел вспомнил то странное чувство, которое поразило его в тот момент, но больше он не видел эту девушку, и поэтому забыл о нем. Ну... почти.

Энжел снова начал бежать, и мысли опять вернулись к его оценкам. Неужели ему действительно потребуется репетитор? Он в отвращении покачал головой и ускорился.

***

Сара продолжала бежать, стараясь сосредоточиться на своем занятии. Ей казалось, что Энжел все еще смотрит на нее, и, если она упадет, то лучше сразу застрелиться. Бабочек в животе уже невозможно было контролировать. Как она могла чуть не сбить его с ног? Из всех людей это должен был оказаться именно он. Ей нужно было сказать ему что-нибудь еще, но, как и в первый учебный день, когда она тупо уставилась на него в коридоре, она фактически потеряла дар речи. С тех пор она старалась не встречаться с ним лицом к лицу. Каждый раз, когда она замечала его в школе, она бежала в противоположном направлении.

У нее чуть ноги не подкосились, когда она поняла, в кого врезалась. Черт побери его самого и его улыбку. Скорее всего, конечно, он даже не помнил о том первом дне, но все равно ей не хотелось снова выставлять себя идиоткой.

О великих братьях Морено Сара знала все. Валери жила здесь всю жизнь, и в средней и старшей школе училась вместе с ними. К тому же, она была влюблена в старшего брата Энжела – Алекса. В общем, Валери все время говорила Саре о семье Морено.

Сара вспомнила, как впервые увидела Энжела два года назад. Они с мамой приехали в гости к тете Норме – мачехе Валери. Кузина вязал ее с собой на пляжную вечеринку.

Это была «вечеринка на целый день», но Валери в то время переживала из-за своего тела, и они решили, что приедут, когда все уже перестанут загорать и плавать. Когда они заявились на вечеринку, все уже сидели вокруг костров и слушали музыку. Сара никогда особо не верила в то, что говорила ей Валери о братьях Морено. По ее словам, они были чуть ли не кинозвездами: потрясающими и великолепными. Валери ткнула Сару в бок, когда в их поле зрения появились Энжел и его друзья.