Барбара Картленд - Навстречу любви

И с этой мыслью пришла уверенность, которая была ей так нужна.

– Нет!

Собрав всю вновь обретенную силу, она заставила его оторваться и отклонилась.

– Для этого еще рано, – охваченная отчаянием, воскликнула она.

– Рано приласкать жену в брачную ночь?

– Вы знаете, о чем я. Мне нужно время.

– Но вы ведь наверняка подумали обо всем этом, когда решили обманом выйти за меня, разве нет? – язвительно произнес он.

Конечно, он знал, что ничего такого она заранее не продумывала. Она представляла его абстрактно, но действительность ее оглушила. Защита ее дала сбой, и теперь ей оставалось только цепляться за соломинку чувства собственного достоинства.

Но она будет цепляться за нее изо всех сил, несмотря ни на что.

– Пожалуйста, отпустите меня. Немедленно, – решительно сказала она.

Граф замер и внимательно посмотрел на нее.

– Я восхищаюсь вашим мужеством, сударыня. Но вы не сможете меня остановить.

– Не смогу? А если я обращусь к вашей чести?

– Чем я запятнаю свою честь, приласкав собственную жену?

– Тогда к благопристойности, – вспыхнула она.

– Вы принадлежите мне…

– Вы ошибаетесь. Когда-нибудь я, возможно, буду принадлежать вам, но этого не случится никогда, если сейчас вы меня заставите.

Их взгляды встретились, ее – непокорный, его – горящий от желания.

Руки его сжались сильнее, он снова привлек ее к себе и наклонил голову так, что его уста едва не коснулись ее губ.

– Вы смеете ставить мне условия? – промолвил он, обдав ее лицо горячим дыханием.

Она не могла пошевелиться – такими крепкими были его объятия. Потом его ладони сжали голову и он впился в ее губы яростным поцелуем. Спасения не было. Она могла лишь стоять и терпеть, пока он терзал ее губами, безмолвно пытаясь распалить в ней страсть и желание допустить его в свою постель.

В иных обстоятельствах она бы согласилась, Венеция знала это, но граф все еще оставался врагом, и если он будет продолжать настаивать на своих правах, то врагами они останутся навсегда.

Мир вокруг нее закружился, чувства перемешались, сила таяла.

Но вдруг она почувствовала, что он замер, точно окаменел. Потом по его телу прошла мощная дрожь, и в следующий миг он подхватил ее и понес к кровати.

«Битва проиграна», – пронеслось у нее в голове. Он овладеет ею, хочет она того или нет.

Тут она почувствовала, что ее бесцеремонно швырнули на кровать. Подняв на него взгляд, она, к своему изумлению, увидела, что он уходит в сторону двери в свою комнату.

Распахнув дверь, он развернулся, яростно сверкая глазами. Рука его нашла ключ и швырнула на кровать, где тот упал прямо перед Венецией.

– Запритесь, сударыня, – проскрежетал он сквозь сжатые зубы. – Запритесь, чтобы я не смог войти, иначе, клянусь дьяволом, я не отвечаю за последствия!

И он вышел, грохнув дверью.

Венеция не сразу поняла, что произошло, но вскоре к ней вернулась способность двигаться, она выбралась из кровати и подбежала к двери.

Она повернула ключ в замке, чувствуя душой, что он стоит с другой стороны и ждет этого звука.

А потом опустилась на пол, закрывая рот руками, чтобы он не услышал, как она плачет.

* * *

На следующее утро Венеция проснулась рано и почувствовала, что корабль все еще качает. В каюте уже было светло, и она встала с кровати, чтобы подойти к иллюминатору. Однако не успела Венеция сделать и шага, как пол неожиданно ушел у нее из-под ног, ее кинуло в сторону и она больно ударилась щекой о стену.

Потирая ушибленное место, она осторожно вернулась в кровать и стала ждать, пока утихнет качка. Вскоре Венецию сморил сон, а разбудил ее яркий солнечный свет. Судно двигалось очень медленно.

Она наскоро умылась и переоделась, выбрав юбку и кофту, чтобы не нужно было просить графа застегивать крючки на спине. Потом посмотрела на дверь его комнаты, гадая, не постучится ли он, не попытается ли войти, если не захочет ждать.

Наконец она вышла из каюты и поднялась на палубу, где ее приветствовал стюард.

– Доброе утро, миледи… Ох!

Глаза его изумленно округлились, когда он увидел лицо Венеции. Она смущенно потерла синяк.

– Да, это я упала. Буду знать, как ходить во время качки. Если можно, я бы хотела позавтракать на палубе.

– Конечно, миледи. Я накрою столик под навесом, вон там.

Поблагодарив его, она отправилась под навес, где села и стала смотреть в море, пытаясь понять, почему до сих пор не видно земли. По опыту предыдущих плаваний она знала, что к этому времени они уже должны были приближаться к Гибралтару.

Венеция смотрела на море через ограждение борта, когда к ней подошел граф.

– Могли бы подождать меня, моя дорогая, – с мягким упреком в голосе произнес он.

– Да, нужно было вас дождаться, – ответила она, понимая, что их разговор могут слышать посторонние уши. – Но мне не терпелось увидеть солнце и воду. Мы уже наверняка рядом с Гибралтаром.

У них за спиной появился капитан.

– Уже должны были, сударыня… – начал он и осекся, увидев ее синяк.

Тут и граф впервые его заметил. Венеция поняла, что он хотел спросить о нем, но сдержался.

Правильно, подумала она, если начать задавать вопросы, станет понятно, что ночь они провели не вместе.

– Да, он начинает жутко выглядеть, правда? – сказала она. – Доброе утро, капитан. Я уже рассказала стюарду, как ударилась об стену. Муж предупреждал меня, что опасно ходить во время качки, но я его не послушала.

Боковым зрением она заметила, как граф расслабился.

– Увы, жёны никогда не слушают мужей, – заметил он.

– Да, милорд. Моя жена вообще не обращает внимания на то, что я ей говорю. Завтрак будет подан на палубу, как вы пожелали, миледи. Стол почти готов.

– Обо всем-то вы подумали, – сказал ей граф, подведя ее к столу и придержав стул, пока она садилась. – Но меня тревожит этот кровоподтек. Похоже, вам здорово досталось.

– Ничего, я заслужила, – отмахнулась она. – Вы предупреждали меня перед тем, как это случилось, помните?

Их взгляды встретились.

– Спасибо вам, – тихо произнес он.

– Это я должна вас благодарить, – возразила она так же тихо. – Я ценю ваш вчерашний поступок.

Ответить ему помешало появление капитана, который пришел узнать, все ли их устраивает.

– Вполне, – добродушно ответил ему граф. – Однако мы, кажется, движемся очень медленно. Но почему?

– Боюсь, во время вчерашнего шторма судно получило некоторые повреждения, – сообщил капитан. – Вероятно, пострадал один из винтов, но сказать с уверенностью нельзя, пока мы не достигнем Гибралтара. Увы, пока что мы не можем развить скорость.

Граф поморщился.

– Жаль, но, похоже, ничего не попишешь, – с большим сожалением в голосе промолвил он. – Будем надеяться, задержка окажется не слишком долгой.

Когда они остались одни, он сказал:

– Небольшая задержка в Гибралтаре может даже оказаться полезной. Улучшим ваш гардероб. Разумеется, наряды леди Маунтвуд должна шить швея, но пока что придется покупать готовые.

– Наряды, – повторила она, пытаясь подпустить в голос недовольные нотки.

– Современные наряды, – подхватил он таким же тоном. – Хотя, возможно, не самые модные.

– Когда я в последний раз была в Гибралтаре, меня удивило, как модно там одеваются женщины, – заметила она. – Они получают модные журналы и шьют себе наряды по образцам. Я даже помню один магазин, где мне особенно понравилось…

– Отлично. Отправимся туда.

Оба почувствовали облегчение. Это небольшое нарушение плана дало им возможность поговорить о чем-то, а не ходить кругами друг напротив друга в ожидании очередного выпада.

– Хорошо ли спали? – вежливо поинтересовался граф.

– Прекрасно, спасибо.

– Ваш сон не тревожило… скажем, раскаяние?

– Нет, ничего подобного мне не приходило в голову, – искренне ответила она. – А вам?

– Вы предполагаете, что я должен раскаиваться? В чем, скажите на милость?

– Ни в чем, – успокоила его она с легкой улыбкой. – Если уж говорить начистоту, я, пожалуй, должна радоваться, что вы бросили меня не за борт, а…

Она замолчала и слегка покраснела.

– А просто на кровать, – закончил он. – Вы не представляете, как тяжело мне было уйти. – Помолчав, он прибавил: – Хотя когда-нибудь вы это поймете.

Произнес он это так тихо, что Венеция засомневалась, правильно ли услышала, а потом поняла: он предоставляет ей право решать, ответить на его слова или сделать вид, что не услышала. И она была рада, потому что не знала, что сказать.

Но сердце повторяло, словно эхо: «Когда-нибудь… Когда-нибудь…»

Когда появилась надобность обсудить насущные житейские вопросы, ощущение неловкости исчезло. Часть дня они провели у борта, наблюдая за тем, как появляется и очень медленно приближается порт Гибралтар.

За завтраком настроение графа несколько испортилось, и Венеция вдруг заметила, что на лицах тех членов команды, которые осмеливались смотреть на них, было написано удивление и даже враждебность.

– Вы хоть понимаете, что виноваты? – недовольно прорычал он. – Это все из-за вашего синяка. Они думают, я вас избил.

Венеция прыснула.

– Это не смешно.

– Разумеется, – ответила она, заставляя себя принять серьезный вид. – Нам ведь нужно всех убедить, что вы идеальный муж, образцовый джентльмен, утонченный и воспитанный, с прекрасными манерами…

– Это уже перебор, сударыня.

– Было бы неплохо, если бы вы перестали меня называть так официально – «сударыня», – заметила она все тем же шутливым тоном. – Муж, о котором я мечтала, называл бы меня Венецией, или даже возлюбленной.

– Когда же я успел стать мужем, о котором вы мечтали, возлюбленная моя?

– Я, кажется, уже говорила. Когда я узнала, что вы собираетесь в Индию.

После недолгого напряженного молчания он неохотно улыбнулся.

– Что ж, вы могли бы сделать что-нибудь, чтобы восстановить мою репутацию, потому что я не смогу жить с таким позором.

– Хорошо, – смягчилась она.

К ним приближался стюард с кофе, рядом стояло несколько других членов команды.

Венеция подошла к креслу графа и встала у него за спиной. Потом наклонилась, обвила его шею руками и прижалась щекой к его щеке. Стюард поставил на столик кофе, старательно не глядя в их сторону, но он не мог не заметить столь явного нежного жеста.

– Мой милый, – проворковала она, немного поворачивая к себе лицо графа.

Он повернулся к ней, и их глаза оказались друг напротив друга, очень близко. Его глаза были полны любопытства, ее – горели вызовом.

Потом его рука быстро поднялась, обхватила ее подбородок, и их губы на миг соприкоснулись.

– Дорогая, – прошептал он.

Продолжая удерживать ее голову, он снова поцеловал ее, на этот раз тверже.

«Хорошо, – подумала она, – я тоже не промах».

Она изловчилась, взяла в ладони его лицо и поцеловала в ответ. Ее уста слились с его губами еще крепче, еще увереннее. С большим удовольствием она почувствовала, что он поражен.

– В опасную игру вы играете, – шепнул он, не отрывая от нее губ.

– Эту игру затеяли вы, – прошептала она в ответ.

В тот же миг они отпустили друг друга и немного отклонились, глядя друг другу в глаза.

Они оба понимали, что их битва умов перешла в новую фазу. Противники были рады этому, и каждый из них знал, что другой рад.

Лишь поздно вечером «Анджелина» очень медленно вошла в гавань Гибралтара. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и они решили сойти на берег, чтобы поужинать.

Стюард был отправлен на поиски экипажа, и вскоре они уже были готовы отправиться в город.

– Давайте сначала зайдем в магазин, о котором вы говорили, – предложил граф. – Убедимся, что он никуда не делся, а потом можно поискать ресторан.

Радости Венеции не было предела, когда выяснилось, что мастерская портнихи ни капли не изменилась.

– Завтра с утра первым делом вернемся сюда, – сказал он.

– А если капитан решит завтра отплывать? – встревожилась она.

– Не думаю, что он станет отплывать с утра. Мы простоим здесь пару дней, так что можно не спешить.

Они вышли из экипажа и пошли по главной улице, рассматривая витрины магазинов. Некоторые лавочки еще не закрылись, и им удалось купить свежий номер «Таймс», только что прибывший из Англии.

– О свадьбе еще просто не успели ничего написать, – сказал граф, явно ожидая от нее подтверждения.

– Конечно, – согласилась она. – Но напишут. Интересно, что они скажут, и вообще поймут ли, что произошло?

– Искренне надеюсь, что нет, – сказал он. – До нашего возвращения в Англию мне еще нужно придумать, как это все объяснить.

Они набрели на огромный роскошный ресторан, Маунтвуд повел Венецию ко входу, и вскоре они заняли лучший столик.