— Не понимаю…

— Я сама решу свои проблемы, тебя они не касаются, — нервным движением Тамара вдавила недокуренную сигарету в пепельницу, потянула с подоконника сумочку и бросила внутрь пачку сигарет с зажигалкой.

— Почему не касаются? Мои люди выиграли тендер, ты хотела…

— Твои — выиграли, я — проиграла… Такое случалось не раз, переживу. Прости за беспокойство и забудь. А теперь извини, — скороговоркой выдала она, достала деньги, не считая, сунула их под кофейное блюдце и, не дав Алексею опомниться, метнулась к лестнице.

Радченко перевел взгляд на пепельницу, где продолжала дымиться сигарета, потом на пустую бархатную коробочку, прислушался к доносящейся от рояля мелодии…

— Уехала, — словно очнувшись, уловил он за спиной голос Чернова: тот говорил по телефону с сидевшим в машине водителем. — «Мерседес-Бенц Эм Эл триста двадцать»… — вслух повторил он. — Номер запиши на всякий случай… Бежала, точно Золушка с бала, — не удержался он от комментария и, спрятав телефон, виновато посмотрел на шефа.

— Только туфельку оставила, — пробормотал тот, заметив пустой бархатный футляр на столе. — Что-то здесь не так… Володя, как ты смотришь на то, если мы станем чаще бывать на родине?

Чернов неопределенно пожал плечами:

— Как я понимаю, ответа на главный вопрос не получили?

— Зато появилось столько новых!.. Словно в прошлом побывал… Вот смотри, даже деньги оставила, — указал он взглядом на купюры под блюдцем и усмехнулся: — Что-то расхотелось мне здесь ужинать… Ты племянникам подарки купил? — вдруг поинтересовался он.

— В общем, да… На всякий случай. Мать и сестра знают, что мы в Минске.

— Тогда поехали к тебе… Если это удобно.

— Еще как удобно! Там и поужинаем, только в магазин заскочим, — широко улыбнулся Владимир и махнул рукой официанту…


…Перед самым гаражом Тамара притормозила, отъехала в сторону, выключила фары и заглушила двигатель. Откинув голову, она закрыла глаза: следовало успокоиться и подумать.

«Взрослая тетка, черт возьми! Чего испугалась? Ну почему рядом с ним я снова превратилась в маленькую девочку? Ведь можно было поговорить, поужинать и расстаться если не друзьями, то хотя бы приятелями… А своим бегством я мало того что все испортила, но и скорее всего заставила его задуматься: почему?.. Ответов немного: или продолжаю неровно к нему дышать, или… есть что скрывать… А если убрать «или»? Продолжаю неровно дышать, есть что скрывать… Похоже на правду… И дело не только в Сережке… Господи, как же я его любила!»

Открыв глаза, она проводила отрешенным взглядом осветившую салон машину и снова погрузилась в темноту.

«Никогда не доверяй мужчинам! — сморщилась она от набившей оскомину фразы. — “Любовь растает, как последний снег, и потечет ручьями грязи в бездну…” У кого это было? — попыталась она вспомнить. — Нет, больше я этого не вынесу! Я не хочу снова оказаться на краю пропасти! Кто для меня Алексей?..»

Внезапно Тамара прислушалась к едва уловимым звукам радио и добавила громкости:

«Чужой! За что такие муки…» — разнеслось по салону.

«А вот и ответ, — неожиданно пронзило ее. — Он для меня Чужой…»

7

Спустя пару недель наконец-то позвонил Филевский:

— Есть! Пришла твоя абракадабра. Даже договор выслали! Просвети, кто такой М. Цеховский?

— А ты подумай хорошенько, кто из твоих однокурсников стал крутым бизнесменом? — горько усмехнулась в ответ Тамара: зря, выходит, надеялась, что Ляхов одумается.

— …Ни фига себе! Ты что, на империю Радченко замахнулась?

— Откуда мне было знать, что это его контора? До Алексея мне дела нет, а вот Александр Романович… Ты помнишь Ляхова?

— Попробуй его забудь! Удавил бы собственными руками…

— Так вот, — пропустила она мимо ушей его отступление. — На сегодняшний день он руководит представительством одной из компаний Радченко. Через своего человека в моем офисе Александр Романович похитил копии важных документов и выиграл тендер. Так что если уж наказывать, то только его. Я переключу тебя на факс…

— Не спеши… Что нового?

— Нового? Напряг в делах, в финансах… Может, на пенсию пора? Переселюсь в свой дом, разведу цветы…

— Хочешь знать, что будет через год? Для начала ты откроешь цветочно-садовый лоток, потом поставишь это дело на поток, а через пару лет вытеснишь всех конкурентов. Ты уже не сможешь остановиться, ты из любого увлечения сделаешь бизнес.

— Ты так думаешь?.. Кто предполагал, что разгильдяй Филя превратится в такого мудреца? Слышал бы Кравцов!

— Царство ему небесное, неплохой дядька был, — вздохнул Филевский. — Только я в сравнении с Радченко — мелочь. Кто-кто, а Леха Петра Викторовича точно в шок поверг бы. Ладно, давай переключайся на факс.

Тамара пробежала глазами полученное предложение. На этот раз в «шапке» значилось название холдинга «Промэнергостройинвест», текст был отредактирован, а М. Цеховский подписался как генеральный директор.

«Неплохо, — оценила она несколько пунктов переданного договора. — Надо показать Рогову, пусть возьмет на заметку».

— Маша, принеси журнал сдачи смен и личные дела охранников, — попросила она по громкой связи и достала из сейфа подставные предложения.

«Журавский, — сравнив даты в журнале и цифры в предложении, легко вычислила она. — Так, посмотрим… Отставник. Пятьдесят два года, двое взрослых детей… Работает у меня почти год. Интересно, как он познакомился с Ляховым? И кто к кому пришел первым?»

Кто мог подумать, но благодаря заглянувшей в офис Наташке Молчановой через час она уже знала, что связывало этих людей! Стоило поинтересоваться у всезнающей подруги, не слышала ли она такую фамилию, как круг замкнулся:

— Анжелика Журавская! — тут же выдала та. — Секретарша и зазноба Ляхова!

«Не надо далеко ходить, не стоит никому платить, — усмехнулась про себя Тамара. — Достаточно посидеть за чашкой чая с Молчановой — и все сплетни мира у тебя в кармане!»

Распрощавшись с подругой, она вошла в Интернет, по адресу на бланке отыскала сайт холдинга и тут же, на главной странице, обнаружила фотографию генерального директора Максима Цеховского. Непомерная важность, напыщенность — все в этом человеке было словно напоказ. Что же до Радченко и Кушнерова, то ни их фамилий, ни тем более снимков ни в одном из разделов не значилось.

«…Все ясно, — вернулась она к Цеховскому и принялась изучающе его рассматривать. — Истинные хозяева холдинга предпочитают оставаться в тени, а этот — исполнитель, но не простой исполнитель… По всей видимости, наделен немалой властью… Взгляд холодный… Неприятный тип… Такие, как он, легко становятся врагами: стоит только стать поперек дороги — проблем не оберешься. А у меня их и так выше крыши… Хотя, возможно, я ошибаюсь и моя неприязнь к Цеховскому — результат проигранного тендера… И вообще, слишком многое в последние полгода выходит не так, как задумывалось…»

По странному стечению обстоятельств цепь неудач началась после поездки в Париж. Эх, собрать бы всю волю в кулак, рявкнуть, как прежде, на себя, на людей, заставить продуктивно мыслить, работать!

Время от времени Тамара пыталась бороться с несвойственной ей ранее мягкотелостью, даже возобновила прерванные на лето тренировки в фитнес-центре, но войти в привычную колею не удавалось: вместо четкой прямой линии, проходящей через мысли, желания и поступки, получалась какая-то ломаная кривая. А уж после встречи с Алексеем эта линия и вовсе потеряла всякие очертания…

Дня не проходило, чтобы она не вспомнила вечер в ресторане, не посетовала на свое поспешное бегство. И чем настойчивее гнала прочь назойливые воспоминания, тем чаще именно они выходили победителями в этой схватке. Стоило ей на минуту расслабиться, как она ловила себя на мысли, что вновь хочет увидеть Алексея, пусть даже случайно, издалека, хочет знать подробности его жизни — как прошлой, так и настоящей, хочет… Она даже боялась думать, чего же она хочет на самом деле: будто кто-то невидимый и всемогущий разогрел бокал застывших чувств и упрятанные на дне тайные желания пока еще мелкими пузырьками стали подниматься наверх, волновать доселе безмятежную душевную гладь… Нередко на глаза вдруг наворачивались слезы, хотелось расплакаться навзрыд, поделиться с кем-либо своими чувствами, страхами, сомнениями…

Простит ли ее Сережа, когда узнает, кто его отец? Таким отцом можно и нужно гордиться, а она столько лет прятала их друг от друга! Понимая, что рано или поздно ее тайна откроется, теперь она стала опасаться: а вдруг эта новость оттолкнет сына? Что делать? Рассказать ему все с точки зрения обманутой, преданной женщины и тем самым себя обезопасить? Пока не поздно, выстроить между Сергеем и отцом стену отчуждения?.. Но она не имеет морального права так поступать хотя бы потому, что Алексей даже не подозревает о существовании сына. Она его когда-то любила, и он был и остается достойнейшим из ее мужчин. Что бы ни случилось между родителями, они не должны навязывать детям свою точку зрения.

«Как все запутано, — едва не стонала Тамара. — Боюсь… Боюсь, что не поймут, не простят… Боюсь остаться одна — слабая, жалкая, беззащитная… Нет уж! Пусть лучше он будет “чужой”!»

Странное дело, но с каждым днем понятие «чужой» расширяло для нее свои границы. «Чужой», — непроизвольно подумала она однажды о появившемся в офисе человеке. Так оно и вышло: навели справки, оказалось — аферист, мошенник. «Чужой», — пронзило ее в кабинете у высокопоставленного чиновника, и в разговоре она даже не затронула тему, из-за которой записалась на прием.

Так случалось и прежде: кожей чувствовала исходящую от того или иного человека опасность, да только никак не могла найти тому объяснения. Сейчас же слово «чужой» стало для нее мерилом, именем нарицательным. И именно такой человек смотрел сейчас на нее с экрана монитора.

«…Наверняка Ляхов решает дела с Цеховским, Цеховский — доверенное лицо Радченко… Интересно, знал ли Алексей подноготную тендера на химкомбинате?.. Глупая, могла все сразу выяснить, так нет, бежала из ресторана, только пятки засверкали, — в очередной раз посетовала она, закрыла страницу с фотографией Цеховского и вышла из Интернета. — Как быть? Играть дальше — опасно… Но я должна проучить Ляхова!»

На следующий день она снова связалась с Филевским:

— Спасибо, Саша. С твоей помощью предатель найден.

— И, как я понимаю, обезврежен?

— Да нет, пусть поживет недельку-другую. Без него не удастся разобраться с другим предателем. Но для начала стартуй… Я набросала текст письма, которое твои ребята должны набрать на бланке «МаксимусТрэйд» и отправить сначала мне, а затем на адрес холдинга «Промэнергостройинвест», — пояснила она после того, как собеседник принял факсы. — Потом от имени какой-нибудь третьей фирмы ты вышлешь мне ответ на мой запрос по снижению цены на… — Она перечислила несколько позиций. — Там все помечено.

— От какой фирмы? Что-то я снова тебя не понимаю…

— От любой. Главное, чтобы выглядело убедительно.

— Подожди, подожди… Ну, молодец! Классно придумала! — До Филевского наконец дошла суть Тамариного замысла. — Офшор, зарегистрированный, скажем… Короче, не важно, на каких островах и в каком племени «умбу-юмбу»… На английском! Подойдет?

— Лучше не придумаешь! Только учти, у Ляхова хороший английский.

— Сделаем, не волнуйся. Эту бумажку ты тоже собралась «случайно» на столе забыть? — лукаво уточнил он.

— Именно. Как ты думаешь, клюнет?

— Клюнет и сразу помчится в Москву! Кстати, для пущей достоверности я позвоню в Ригу одному нефтянику и уточню, какие из терминалов в Прибалтике или готовы к реконструкции, или собираются строить. Зачем разрушать веру Александра Романовича в то, что Тамара Аркадьевна работает исключительно с солидными людьми? А племя «умба-юмба» еще и упомянет о многолетнем плодотворном сотрудничестве! — расхохотался Филевский. — Тебе бы с твоей фантазией и логикой в мошенницы переквалифицироваться! Я уже вижу, как этот Ляхов краснеет перед Радченко, а тот не может понять, кто обвел его вокруг пальца!

— Саша, — Тамара снова стала серьезной, — я хочу, чтобы ты четко усвоил: моя цель — не Алексей. Как только холдинг отреагирует на эту липу, я объясню Александру Романовичу, кто есть кто, и игра прекратится.

— Жа-а-а-ль, — разочарованно протянул Филевский. — Очень заманчивое продолжение вырисовывается… Ладно, жди привета от «умбы-юмбы»…

* * *

Александр Романович подошел к окну рабочего кабинета и, стараясь унять сотрясавшую тело нервную дрожь, медленно обвел взглядом окрестности: верхушки деревьев, над которыми черными точками зависли парашютисты, несущиеся по кольцевой дороге автомобили, жилые дома…