Последняя попытка поставить Тамару в один ряд с другими провалилась с большим треском, и на некоторое время Алексей даже потерял уверенность, что при желании может заполучить любую женщину. В тот вечер ему не только впервые в жизни отказали — в тот вечер разрушили стереотип его собственного поведения. За живое задели слова: «Сегодня с одной, завтра с другой, без чувств, словно конвейер. Одни животные желания… Не надоело?» Да надоело, в том-то и дело! Но ничего другого он не знал, не видел, не чувствовал, и это была не только его вина!

Однако спустя сутки глупой попыткой вернуть шампанское сама же Крапивина все и испортила. «Да она просто дура!» — убедил себя Алексей, усилием воли заблокировал всякие переживания и уехал на практику.

Новость о предстоящей женитьбе Артема свалилась на него как снег на голову. Зачем?! Почему?! Неужели другу удалось встретить ту, ради которой можно решиться на такой шаг? Конечно, обстоятельствам, которые предшествовали женитьбе, не позавидуешь, но ведь его никто не неволил! Неужели Кушнеров влюбился? И почему тогда это никак не удается Алексею?

Известие, что свидетельницей со стороны невесты будет Крапивина, ввергло его в полное замешательство: как себя с ней вести? Вдруг они испортят настроение не только себе, но и гостям на свадьбе, на которую соберется весь цвет преподавательского состава института? Тишковские с дочерью, которая три года ходит за ним по пятам… Испугавшись ответов на все эти вопросы, он туманно объяснил Артему причину своего отказа, извинился и уехал к морю. Впервые за последние годы в гордом одиночестве и без всякого настроения.

Сняв комнату у знакомой хозяйки в Николаевке, где год назад вместе с другом они неплохо отдохнули, Леша сутками пропадал на пляже и, греясь под бархатными лучами солнца, с удивлением отмечал полное отсутствие всяческих желаний: поглядывавшим на него девицам и дородным теткам даже улыбаться не хотелось.

«Что со мной творится? — не находил он себе места от странной и непонятной тоски. — Неужели потому, что приперся один? Артем, Артем, что же я буду без тебя делать?»

С моря он приехал в еще худшем настроении. Помог родителям выкопать картошку, к пятнадцатому сентября прибыл в институт, поужинал с Кушнеровыми в кафе и… все вернулось на круги своя.

«Никакой новый статус не мешает настоящей мужской дружбе, — сделал вывод Алексей. — Дружба просто меняет орбиту, на которой есть место женщинам».

Любовь и обожание, с какими Инночка смотрела на новоиспеченного мужа, вызывали улыбку и даже зависть. Вспоминая ночью подробности первой встречи втроем, Алексей от души радовался за друга: правильно сделал, что женился. Какой смысл тянуть, если встретил свою женщину?

«Где бы найти еще одну такую? — всерьез задумался он и стал перебирать возможные кандидатуры. — …Может, Тамара? Не зря же Инна с ней дружит?.. Одно из двух, — усмехнулся он в темноте. — Или я дурак, или… Все равно я дурак, если не понял этого раньше. Ладно, придется подождать, пока второй курс вернется из колхоза».

Две следующие недели он провел в каком-то странном возбуждении: раздумывал, как подстроить «случайную» встречу с Тамарой, и в конце концов решил подкараулить ее вечером на автовокзале (знал, где живет, и достаточно было только заглянуть в автобусное расписание). Однако во время воскресного обеда у Кушнеровых Инночка обронила невзначай, что ждет не дождется подружку, но та скорее всего приедет лишь утром. Как оказалось, мама Крапивиной занимала какой-то важный пост и иногда по понедельникам отправляла дочь на учебу на личной машине с водителем. После этого Алексей изменил свои планы и согласился пойти в кинотеатр на фильм, который уже видел.

Именно с этого момента все и пошло наперекосяк: Тамара взяла и приехала в воскресенье, да еще попала на тот же сеанс! Если бы не ее однокурсники, Леша обязательно догнал бы ее, а так пришлось идти следом незамеченным. Но и это еще не все: на следующий день его планы испортил Щедрин со своей «интригой современности»! Да ему и не снилось, во что выльется эта интрига! Как Алексей спешил тогда, как хотел перехватить Тамару по дороге в общежитие и превратить Пашкины слова в шутку, а она вдруг повернула все по-своему… Оттого и не удержался в ресторане, бросил несколько едких фраз о Крапивиной при ее подруге. В результате Артем с Инкой поссорились…

Так что, как ни надеялся он назавтра увидеть Тамару среди болельщиков, та не пришла. В гордом одиночестве Инна тихо сидела в дальнем конце зала и даже на победу факультетской команды отреагировала вяло. По словам Кушнерова, жена наотрез отказалась от дальнейших хождений по ресторанам, а потому и он никуда в тот вечер не собирался — не хотел накалять обстановку.

Улучив минуту, Алексей подошел к стоявшей у окна Инночке.

— А почему ты сегодня без лучшей подружки? — как бы между прочим спросил он после того, как в ответ на приветствие услышал сухое «здравствуй».

— Странно, что тебя это волнует, — ответила она, даже не обернувшись. — Особенно после вчерашнего… Чем перед тобой провинилась Тамара? Тем, что у вашего Пашки длинный язык? Как можно плохо отзываться о человеке, которого ты совсем не знаешь? — неожиданно прорвало Инну.

— Щедрин пошутил, а мне, что ли, нельзя? — попытался оправдаться Алексей.

— Тебе — нельзя! — резко повернулась она к нему лицом. — Если глупую шутку я могу простить Щедрину, то тебе — нет. Поставь себя на место Тамары: кто-то во всеуслышание в ее присутствии объявил, будто ты ее парень, а ты начинаешь ее за это высмеивать!

— Да никого я не высмеивал… И потом, ведь ее не было в ресторане!

— Зато я была! А Тамара — моя лучшая подруга!

— Ну извини. Не подумал… Сам не знаю, что на меня нашло…

О том, что после матча у него состоялся неприятный разговор с Крапивиной, в последний момент Леша решил умолчать.

— Томка — она очень гордая… А у нас с вами — я имею в виду мужчин и женщин — разные роли: выбираете вы, — подняла на него большие карие глаза Инночка. — Женщина, в лучшем случае, выбирает из тех, кто выбрал ее. Но Тома не станет ждать, пока ее выберут.

— И что же она сделает?

Разговор принимал интересный оборот. Честно говоря, такой серьезности от смешливой жены друга он не ожидал. Ее слова о Тамаре звучали бесконечно тепло и уважительно.

— Пойдет своей дорогой. Теперь ты понимаешь, почему она не пришла на игру?

— Не очень…

— Да потому что боится лишний раз тебе на глаза показаться, чтобы ты, упаси Боже, ничего не подумал! Какой же ты глупый, — вздохнула Инночка. — Леша, я хочу тебя попросить: раз уж так сложилось и ты — единственный друг Артема, не обижай, пожалуйста, и мою единственную подружку. Обещаешь?

Понять последнюю фразу оказалось легче всего: почему-то в этот момент он вспомнил пресловутый заплыв, когда все девичьи слезы списал на счет женской импульсивности, несдержанности, сентиментальности. Но лишь сейчас понял, как ошибался: между Инной и Тамарой действительно существует связь, характерная скорее для мужской дружбы!

— Хорошо, обещаю, что постараюсь найти с ней общий язык… Хотя мне с ней сложно, — неожиданно признался он.

— Да что ты! С ней знаешь как просто?! — Лицо Инночки мгновенно преобразилось. — Я тебя научу! Томка — она, можно сказать, правильная, вернее — прямолинейная. Стоит это усвоить — и все: каждый ее шаг предсказуем! А еще она добрая, преданная, понимающая…

— Все, больше не выдержу! — перебил ее Алексей и поднял руки. — Уже чувствую себя полным идиотом по сравнению с твоей мудрой подружкой. Виноват по всем статьям! — неожиданно рассмеялся он. — И как мне теперь искупить свою вину?

— Отдашь нам свой пригласительный на финал! — после недолгой паузы нашлась Инночка.

— И все? — разочарованно уточнил он. — Вообще-то я его уже Пашке обещал… но с ним я улажу. Только и у меня просьба: не рассказывай ничего Тамаре. Идет?

— Конечно! Да если она узнает, что мы с тобой сговорились, ни за что не пойдет на игру! Даже если ее сам ректор пригласит!

— С характером у тебя подружка, — усмехнулся Алексей и, заметив в вестибюле Артема, забросил на плечо спортивную сумку. — Но коли жена лучшего друга так ею дорожит, придется потерпеть…

Последующих событий было так много и все они так спрессовались в памяти, что сравнительно ясно вспоминались лишь отдельные моменты: очередная травма, кубок, примирение с Тамарой, ее онемевшие пальцы, снова ссора, концерт… Разве он мог подумать, что способен ради нее стащить в райисполкоме розу прямо под носом у вахтера! На такое можно пойти лишь в состоянии белой горячки или… ярчайшей влюбленности! Тамарины родственники, благодаря которым ему повезло не превратиться в инвалида, операция… И он снова пытался выбросить из головы строптивую гордячку…

Сколько же раз за тот год он старался это сделать! Проходил мимо, отворачивался, делал вид, что не замечает ее, хотя внутри все дрожало: хотелось схватить, прижать к себе и не отпускать! Он буквально сросся мыслями с ней. В тот злопамятный день, когда она ошпарилась кипятком, он, едва увидел поднимавшийся от джинсов пар и беспомощные, полные боли зеленые глаза, тут же сам прочувствовал эту боль каждой клеточкой кожи! Он бы все отдал, чтобы поменяться с ней местами и избавить ее от страданий!

А потом случилась эта глупая история с концертным костюмом… Угораздило же его вспомнить, что на свадебных фотографиях Кушнеровых он видел Лиду в чем-то длинном!.. И опять все пошло наперекосяк…

«Хватит, — устав от изматывающей борьбы с самим собой, вяло попробовал он себя образумить. — Пусть с ней мучается кто-нибудь другой».

Но этим «другим» снова становился он: память невольно прокручивала все эпизоды — с лифтом, ночным заплывом, рестораном, историю с шампанским… Соревнования, концерт, ожог, платье, снова лифт… Пока однажды среди ночи он не осознал: кажется, влюбился…

А дальше произошло то, о чем вспоминать не хотелось… Он тогда даже не уловил подвоха в словах Тамары, предложившей подняться к ней в комнату!

Случись с ним нечто подобное сейчас, он не стал бы так мучиться. Потому что больше ни к кому не испытывал тех чувств, которые его тогда переполняли…

3

…Ощутив сквозь сон, как защемило сердце, Алексей открыл глаза и какое-то время напряженно пытался сообразить, где находится. Уловив краем глаза непонятное свечение за шторой, он встал, приоткрыл балконную дверь, машинально прихватил лежащие на журнальном столике очки и ступил на хранившую дневное тепло шероховатую плитку. Царящая на побережье абсолютная тишина никак не вязалась с громкой славой Ибицы. Лишь всполохи и пронзающие небо лучи вдалеке служили доказательством тому, что неподалеку от зоны комфортабельных отелей — этакого сонного царства — бурлила совсем другая жизнь.

Над расположенным не далее чем в полумиле островком висела яркая луна. Дорожка от нее серебрилась на морской глади холодным светом и, раздвоившись, огибала торчащую из воды каменную преграду. Над головой блестели яркие гроздья звезд, но чем ближе они были к луне, тем сильнее тускнели. Само же покрытое темными пятнами ночное светило опоясывалось загадочным туманным нимбом, в котором лучилась одна маленькая звездочка. И чем пристальнее Алексей всматривался в сияющую точку, тем больше ему казалось, что она изо всех сил борется с лунным притяжением и силится вырваться из туманного кольца. И вдруг ей это удалось: увеличиваясь в размерах, звездочка полетела прямо на него…

Вздрогнув, он тряхнул головой, видение исчезло: на небе по-прежнему висели звездные гроздья, в туманном ореоле вокруг луны запуталась маленькая блесточка…

— Алексей Ярославович? У вас все в порядке? — обеспокоенный голос Чернова окончательно привел его в чувство. — Я уловил движение за стенкой, постучал — вы не ответили. Решил проверить.

— Все нормально, Володя… Что-то не спится.

Отдав должное его чуткому слуху, Алексей усмехнулся. За три года работы Владимир стал больше чем телохранителем: всегда знал дистанцию, все чувствовал, все понимал, никогда ничем не докучал. Можно сказать, стал для Радченко его мыслящей тенью.

— Придется заснуть, — поучительно изрек Чернов. — Иначе дайвинга завтра не будет и на глубину я вас не пущу. А если утром подскочит давление, то и теннис отменим… Артем Леонидович тоже вторую ночь плохо спит.

— А ты откуда знаешь?

Два двухкомнатных люкса занимали добрую треть этажа и отделялись от общего коридора двойной дверью. Такой же дверью каждый из номеров был отгорожен от просторного холла с огромными, во всю стену, стеклянными окнами, за которыми прямо над общим пляжем нависала широкая терраса.

В ответ Владимир лишь многозначительно пожал плечами: