«Максим слышал мой разговор с Лидой, когда она решила во всем сознаться», — мысленно добавил Алексей. Все сходилось, даже белый джип, на котором к его дому подъезжал неизвестный, был очень похож на машину, сбившую Лиду…

В четверг утром Кушнеров улетел в Париж, а Радченко приказал своей службе безопасности во что бы то ни стало найти Цеховского. Внутренне он был рад, что все точки над і расставлены. Он готов был даже отпустить Максима на все четыре стороны, но хотел напоследок посмотреть ему в глаза и понять, почему так в нем ошибался, чтобы не повторить ошибки и не вырастить себе нового врага…

Однако Цеховский как в воду канул, не появлялся он и на Большой Грузинской. После того как детально обследовали дом, стало наконец ясно, каким путем можно было входить и выходить отсюда незамеченным — через чердак. Замки, посоветовавшись, решили не менять. Зачем? Ведь это готовая ловушка! В квартире провели несанкционированный обыск, нашли тайник, а в нем деньги и оружие. Об этом поставили в известность милицию, и поблизости теперь совершенно официально стала дежурить группа захвата.

Лида между тем окончательно пришла в себя. Восьмого марта Алексей поздравил ее с праздником, и она подтвердила, что иск на раздел имущества ее заставил подать Цеховский…

— Я отлучусь в город, — ближе к вечеру заглянул Чернов в гостиную. — Нюхом чую: он должен сегодня появиться. Во-первых, праздник, во-вторых, тридцать тысяч долларов в тайнике. Такими суммами не разбрасываются.

«Не такие уж большие деньги для Цеховского, — усмехнулся про себя Алексей. — Половина его месячного оклада».

— Я с тобой, — выключил он телевизор. — Нет ничего хуже, чем сидеть и ждать.

— Тогда возьмем Мишу. Зря он не полетел с Кушнеровым.

— Возможно. Но в личной жизни лучше разбираться одному. Вот перевезет семью — всем работы хватит!

— Да уж. Одна Юлька чего стоит!

Михаил ждал их во дворе.

— Я за рулем, — занял Чернов водительское место, вставил в гнездо громкой связи телефон и достал из бардачка рацию.

По практически пустынным в этот день московским улицам до места домчались быстро. Свернув во двор, Владимир остановился, включил рацию, пробежал взглядом по стоявшим у обочины машинам и медленно двинулся вперед. Вдруг он притормозил: слева от него в свете фонарей тускло отсвечивал тонированными стеклами белый джип. Кажется, в салоне было пусто. В этот момент заработала включенная на прием рация.

— Неизвестный зашел в подъезд… поднялся на последний этаж, — донеслось сквозь помехи. — Всем внимание…

— Это он, — шепнул Чернов.

— Давай ближе, — скомандовал возбужденный Алексей, но, проехав еще метров двадцать, они вынуждены были остановиться: мешали припаркованные автомобили.

— Я — наверх, — бросил Алексей и открыл дверцу.

Чернов чертыхнулся, дернул ручник, глянул в зеркало и замер: позади, не включая света, медленно выезжал со двора белый джип.

— Вот сволочь! — не сдержался он и приказал Михаилу: — Быстро за шефом! Глаз с него не спускай! — И прокричал вдогонку Радченко: — Я за белым джипом! Коля! — открытым текстом вызвал он по рации Дуброва, который должен был быть где-то рядом. — Коля, предупреди всех, что в подъезде Радченко с Мишей. Прикрой. Прием!

— Понял! Прием.

— Я за «ниссаном», который только что выехал со двора. Организуй перехват. Прием!

— Будьте на связи. Постарайтесь его не потерять, — отдал ему указания уже незнакомый голос. — Прием.

— Не дождется! — буркнул Чернов, на приличной скорости выруливая задним ходом со двора…


Щуплый поднялся на последний этаж, нашел нужную дверь и прислушался: тишина. Замки открылись легко, кем-то заботливо смазанные петли даже не скрипнули. Посветив фонариком, он щелкнул в прихожей выключателем.

«Кухня справа», — припомнил он нарисованный Цеховским план, подошел к кухонному столу и отодвинул его в сторону. Вытащив крайнюю пластиковую дощечку, которыми была зашита батарея, он щелкнул фонариком и сразу нашел хорошо замаскированный сейф: выдавала его только плоская дырочка для ключа. Спустя минуту дверца сейфа с легким скрипом распахнулась. Продолжая подсвечивать фонариком, Щуплый первым делом вытащил три пачки стодолларовых купюр.

«Не обманул, — оценил он по весу пачки, которые тут же перекочевали во внутренний карман. — Остался пистолет… Хорош гусь этот Цеховский», — усмехнулся Щуплый, нащупав то, что искал, на нижней полке.

С любопытством рассматривая находку, он встал в полный рост, мельком бросил взгляд в окно и… едва не раскрыл рот от удивления: к подъезду со всех ног неслись какие-то тени… И тут до него дошло.

Выругавшись, Щуплый бросился вон из квартиры. Прекрасно понимая, что если они уже на площадке, то ему не уйти, он щелкнул предохранителем и осторожно приоткрыл дверь: у двери никого не было, но снизу доносился топот армейских ботинок.

«Успею!» — Он почти взлетел по лестнице, ведущей на чердак.

Вытащив из кармана связку ключей, трясущимися руками Щуплый выбрал самый большой из них, легко открыл замок, потянул на себя массивную проржавевшую дверь, проскользнул внутрь и тихо чертыхнулся: покидая в спешке квартиру, он забыл оставленный на полу фонарик. Быстро захлопнув за собой дверь, он попытался найти замочную скважину, но тут же понял, что дело это безнадежное: в кромешной тьме кроме нескольких тусклых окон под крышей ничего не было видно. Рванув по прямой, он зацепился курткой о какие-то прутья. Пока выпутывался — врезался во что-то головой: из глаз посыпались искры, затем все поплыло. Словно сквозь туман он заметил мельтешащие впереди пятна света, за спиной послышался нарастающий шум.

«Сволочь Максим… Подставил… Выберусь — удушу голыми руками!» — Щуплый прислонился к чему-то спиной и вдруг ощутил порыв свежего ветра.

Сделав шаг влево, он смутно разглядел окошко, в котором не было стекла, зато поблескивал шпингалет. Подойдя ближе, неслышно его отодвинул, приоткрыл створку, не обращая внимания на то, что творится за спиной, подтянулся (получилось с трудом — в голове шумело, конечности слушались плохо), перекинул на крышу ноги, просунул тело, голову и, боясь оторвать руки от оконной рамы, замер: стало страшно. Жуткий, звериный страх, какого он еще в жизни не испытывал, бил тело мелкой дрожью, исторгал слезы. Почему-то ему стало себя безумно жаль, захотелось влезть обратно в окно, свалиться на кучи тряпья, и пусть его поймают, только бы…

Раздавшийся снизу шум словно толкнул Щуплого в спину: оторвав руки от рамы, он распластался по крыше, стал медленно отползать от окна, одновременно пытаясь вспомнить, с какой стороны дома расположена пожарная лестница. В детстве он облазил немало таких домов…


Когда Алексей с Михаилом поднялись на площадку девятого этажа, из квартиры уже выбегали люди в камуфляже:

— Ушел!

— Наверх! — показал рукой на чердак Радченко.

Дверь оказалась открытой.

— Вам туда нельзя! — попытался остановить его Михаил, но Алексей, словно не слыша, бросился за фигурами в камуфляже.

Тут же следом за ними на чердак влетели еще несколько человек, среди них и Дубров.

— Дальше — только через мой труп, — пытаясь отдышаться, силой прижал он шефа к стене. — Если трупом окажетесь вы — мне некому будет платить зарплату. Да и не за что…

С таким аргументом не поспоришь, и Радченко пришлось подчиниться. По раздосадованным репликам и сочному мату они вскоре поняли, что идущие навстречу друг другу группы пересеклись, но никого не обнаружили. Свет фонариков рассредоточился и стал метаться по углам.

— Ну и сквозняк, — зябко повел плечами Алексей. Дубров тут же передвинул его подальше от двери. — А здесь еще сильнее дует. Кажется, окно открыто.

— Проверь, — приказал Дубров Михаилу.

Тот прошел вперед, обогнул слева кирпичную кладку (видимо, вентиляционную шахту), подсветил наверх фонариком.

— Он на крыше, — негромко раздалось из-за колонны. — Я пошел.

— Внимание! Объект на крыше. За ним следует наш человек. Прием, — тут же передал по рации Николай.

В этот момент наверху раздался выстрел. С силой оттолкнув от себя Дуброва, Радченко в один прыжок оказался у окна, перекинул через него тренированное тело и тут же наткнулся на лежавшего Михаила.

— Вам туда нельзя… — прошептал тот, попытался протестующее поднять руку и потерял сознание.

— Сейчас… — крепко ухватил его за плечи Алексей и потянул на себя.

— Так это вы?! — вдруг услышал он справа и резко обернулся. — А я-то подумал… Я скажу, где мальчишка, — приподнял голову человек, совершенно не похожий на Цеховского. — Он в доме… помоги… — шатаясь, попытался он встать и протянул руку с пистолетом.

Прямо над ухом Радченко грохнул выстрел. Сразу после этого высунувшийся по пояс человек в камуфляже крепко схватил его за плечи и, увлекая за собой, скрылся в проеме окна. Так и не отпустив Михаила, Алексей тоже потянул его за собой. Все произошло за какие-то секунды. Когда улегся шум рухнувших друг на друга тел, из оконного проема долетел душераздирающий вопль…


За три часа до всех этих событий Цеховский дожидался Щуплого в снятой на окраине Москвы квартире и прикидывал, что делать дальше. То ли от нервного перенапряжения последних месяцев, то ли оттого, что которые сутки сидел на таблетках, голова соображала плохо. Он даже хотел вызвать «скорую», но так и не решился: зафиксируют вызов, запишут фамилию.

Когда же наконец увидел в глазке двери знакомую фигуру, то вздохнул с облегчением: доехали. Однако через несколько минут ему снова стало нехорошо — узнал, что мальчишка остался за Оршей. И не один, а с увязавшимся за ними Ляховым! Все снова шло не так, как задумывалось, вовлекало в процесс новых людей, порождало новые неприятности! Как он устал!

Наглотавшись лекарств, Цеховский сказал Щуплому подождать на кухне, а сам прилег на диван.

«Что делать с Ляховым? — мучился он новым вопросом. — Крапивина, видимо, уже заявила о пропаже сына в милицию… Тень подозрения, безусловно, пала на Ляхова, а он исчез… вместе с мальчишкой… Нужен ли мне живой свидетель? А ведь если его прихлопнуть, на него можно будет запросто свалить не только похищение мальчишки… Надо убирать обоих…»

Но Щуплый наотрез отказался от мокрухи. Более того, потребовал полного расчета. Тогда Максим пообещал сумму втрое большую… Деньги с собой у него были — получил накануне за проданную дачу, но почему-то стало жалко тех тридцати тысяч, что остались на Большой Грузинской. Кроме того, в сейфе лежал пистолет, который мог пригодиться.

Нарисовав подробный план квартиры и объяснив, где и что искать, на подъезде к дому Цеховский пересел за руль, вручил Щуплому ключи и на всякий случай объяснил предназначение самого большого из них. Осторожно въехав во двор, он пристроился в хвост припаркованных у бордюра автомобилей, выключил свет, заглушил двигатель и принялся ждать. Минут через пять салон осветился фарами другой въехавшей во двор машины. Вжавшись в сиденье, Максим практически сполз под руль. В тот же момент поравнявшийся с ним автомобиль скрипнул тормозами: кровь прилила к голове, в груди гулко застучало…

«Бежать! — пронзило мозг. — Больше не выдержу. Гори все гаром!»

Как только остановившийся рядом автомобиль снова тронулся с места, Цеховский выполз из-под руля, завел двигатель, включил заднюю передачу. Выехав со двора, он выскочил на проезжую часть улицы и, проклиная в душе собственную жадность, Щуплого, удачу, которая, кажется, окончательно от него отвернулась, понесся прочь от центра. Зеркало заднего вида нестерпимо слепило глаза, одна из машин сзади почему-то упрямо повторяла все его перестроения, пыталась обойти то слева, то справа. На одном из поворотов он рассмотрел ее и едва не выпустил руль: за ним мчался «БМВ» Радченко…

В панике Цеховский добавил газу. Стоило ему выскочить на кольцевую, как джип занесло и стало разворачивать против движения. Громко сигналя, в каких-то десяти сантиметрах от него пронеслась огромная фура и обдала ставший поперек автомобиль смесью воды и грязи. В ту же секунду на кольцевую вылетел «БМВ». Уходя от столкновения с «ниссаном», водитель резко вывернул руль вправо, ткнулся фарой в ограждение и остановился.

Заметив это, белый джип чуть сдал назад и, чиркнув бампером по ограждению, рванул вперед. Оглянувшись, Цеховский приободрился: машины Радченко на хвосте уже не было, правда, где-то вдалеке появились проблесковые маячки.

«Пусть разбираются», — подумал он со злорадством и, заметив щит с указанием близкой развязки, сбросил газ. Через секунду он вздрогнул: проблесковые маячки позади быстро приближались, стал слышен вой милицейской сирены. Заметив, что первая патрульная машина также включила правый поворот, Максим добавил еще газу. Когда направо стала поворачивать и вторая машина с мигалками, Цеховским безраздельно овладело одно-единственное желание — стать невидимым, исчезнуть, раствориться в кромешной тьме.