Натализа Кофф - Навылет и в сердце

 — Ма, а мы можем купить белое, красивое платье? — громким шепотом поинтересовалась девочка лет шести-семи. В ее русых волосах, заплетенных в косу, играли солнечные зайчики. Глаза, цвета весенней зелени пытливо смотрели на мир. А на щечках играли ямочки, когда она улыбалась.

— А тебе зачем, зайчонок? — ласково проговорила женщина, поднимая голову.

— Ма, тут такое дело… — замялась девочка, — Мне замуж надо. Правда-правда. А платья нет.

Женщина, стараясь не рассмеяться, чтобы случайно не обидеть дочку, лукаво посмотрела на серьезное личико.

— Ну, и кто жених? — встав со стула, Анжелика подошла к дочери. Присела на корточки около нее.

— Велик, — девочка смущенно отвела взгляд.

— Велизар? — переспросила Анжелика, — А он не слишком стар для тебя?

Анжелика Андреевна очень сильно старалась сдерживать смех, видя замешательство дочери, на лице которой появилась решимость, не совсем свойственная семилетней девочке.

— Старый, — вздохнула девочка, — Но он такой красивый. А еще он в армию уезжает, вот я и подумала, если женюсь на нем, то его не пустят в армию.

— Солнышко, девочки не женятся, а выходят замуж, — подсказала мама, — И знаешь. Я поговорю с тетей Марго, что она думает по этому вопросу.

Девочка кивнула.

— Так как? За платьем поедем? — вспомнила малышка свою просьбу, на которую мама так и не ответила.

— Давай поедем, когда Велик из армии вернется, — предложила Анжелика.

Девочка призадумалась, а потом кивнула.

— Ладно, подожду, так и быть, — милостиво согласилась девочка, — Как раз подрасту, стану красивой-красивой. Мы купим мне пышное белое платье. И туфли! Красивые такие с бантиками! Ладно?

— Ладно, ладно, — рассмеялась женщина, присаживаясь в кресло и притягивая дочь на свои колени.

Как только дочка уснула в своей кроватке, Анжелика, разместившись в любимом кресле на кухне с чашкой горячего чая в руках, позвонила подруге Маргарите.

— Знаешь, Лика, было бы ведь не плохо, если бы наши дети поженились, — рассмеялась в ответ Марго. Рассказ подруги ее повеселил.

— Кто знает, — туманно пробормотала Анжелика, — Это сейчас десять лет для них разница. А когда вырастут…

Прошло два года

— Солнышко, помни, мы всегда рядом, — проговорила Марго, обнимая девушку. Летний день выдался теплым, будто назло, а может и наоборот, поддерживал хрупкую девочку, стоявшую около могилы матери. Девочка, обнимая подругу матери, закрыв глаза, плакала.

— Все хорошо, — шептала женщина, — Все будет хорошо. Мама смотрит на тебя, она все видит и любит тебя.

— Почему тогда она ушла от нас? — сквозь слезы проговорила девочка.

— Значит, так нужно, — сквозь слезы попыталась улыбнуться женщина.

В нескольких шагах от Марго и девочки, оставшейся без матери, стоял молодой парень. Он немного опоздал. Но главное, что все-таки смог приехать. Девочка, повернув голову, посмотрела на парня. И опять расплакалась. Велизар подошел. Вздохнул, не зная, что и сказать. Обнял маму и Агафью, девочку, которую знал с рождения. Дочку подруги его матери.

— Все будет хорошо, мелкая, — выдохнул он.

Спустя полчаса на кладбище появился черный тонированный внедорожник. Дверь открылась. К Марго, Велизару и Агафье подошел мужчина лет тридцати пяти.

— Здравствуй, Аркадий, — сухо поздоровалась Марго. Тот только кивнул в ответ. Его взгляд остановился на детском личике, с мокрыми от слез щеками, припухшим носом и заплаканными покрасневшими глазами.

— Ты очень похожа на мать, — сухо проговорил он, и присев на корточки возле ребенка, улыбнулся, — Я твой папа. Теперь ты будешь жить со мной. Идет?

Девочка потрясла головой. Вцепилась руками в мамину подругу и в Велизара.

— Нет! Нет! — закричала девочка, — Я хочу с Марго. Я не хочу с чужим дядькой жить! Я хочу к маме!

Мужчина тяжело вздохнул. Посмотрел на Маргариту. Та только нахмурилась еще больше. Погладив девочку по голове, глянула на Аркадия с осуждением.

— Решил поиграть в папочку? — пробормотала она, — А как же бизнес?

— Я ошибался, — сухо проговорил мужчина, — И что бы ты не говорила и не думала, Анжелику я любил. И хочу, чтобы Агафья жила со мной.

— Конечно, ведь никто не посмеет ослушаться великого Азарова, — пробормотала Марго, и присев около девочки, посмотрела в детское личико, — Солнышко, зайчонок, не плачь. Я к тебе буду часто-часто приезжать. Буду на выходные забирать, или после школы. Папа не будет 'против'. Ведь так?

Женщина вопросительно посмотрела на Аркадия.

— Не будет, — вежливо проговорил Азаров, хотел еще что-то добавить, но его перебил телефонный звонок. Поговорив по мобильному, Аркадий убрал телефон в карман.

— Пойдем, Агафья, — позвал он девочку. Маргарита подтолкнула малышку к отцу. Но девочка, стремительно развернувшись, подбежала к парню, стоявшему в сторонке. Велизар вовремя успел подхватить малышку на руки. Приподняв, обнял ее. Агафья что-то прошептала ему на ухо. И прижавшись к его груди в последний раз, выскользнула из его рук.

Когда Аркадий с дочерью скрылся в черном внедорожнике, Марго обняв сына, грустно вздохнула. Они медленно пошли в сторону дороги, где их ждало такси.

— Что она сказала тебе? — вдруг вспомнила Марго.

— Просила не забывать ее, — вздохнул молодой человек, и потянулся рукой в карман, где лежала пачка сигарет. Но вспомнив, что мать рядом, решил не курить в ее присутствии.

— Когда увольнительная заканчивается? — вздохнула Марго.

— Завтра нужно ехать, — коротко ответил Велизар.

Наутро Велизар уехал, а Марго сдержала свое обещание. Она часто забирала Агафью к себе на выходные, или после занятий. Старалась поддержать девочку, как могла, веселить, дать совет. В общем, пыталась заменить Агафье мать, которой так рано и несправедливо лишила ее жизнь. Но Марго еще и была подругой. Хорошей и мудрой.

— Марго, поговори с Аркадием Петровичем, чтобы я у тебя на лето осталась, а? Ну, пожалуйста! — уговаривала я Маргаритку, самого близкого человека на всем белом свете.

— А может, разок назовешь его отцом? Так, разнообразия ради? — усмехнулась Маргарита, не отрываясь от процесса приготовления самых вкусных булочек, которые я когда-либо ела. Марго просто изумительный кулинар, странно, что от ее шедевров меня не разнесло вширь, потому как все, приготовленное ее, я съедаю до последней крошки.

— Ну, Маргоооо, — начала канючить я, и мило улыбаться. Потом, придвинулась ближе, и принялась лезть к ней со своими телячьими нежностями. Беспроигрышный вариант, это я уже давно усвоила. Марго всегда хотела иметь дочь. Но не сложилось. У нее только сын, Велизар. Муж Марго, дядя Илья, умер около десяти лет назад, а во второй раз Марго так и не вышла замуж. Так что, в моем лице подруга мамы заполучила не только проблемы на свою мудрую голову, но и почти дочку. Каждые выходные я проводила у нее, в квартире Маргариты была даже отдельная комната для меня. В общем, дом Марго стал моим домом, настоящим, а не вычурным и оформленным дизайнером, как особняк отца. Там я чувствовала себя как в клетке. Зато у Маргариты я могла делать все, что вздумается, и комнату свою я обставляла сама, а не нанятые за бешеные деньги дизайнер и архитектор.

— Хорошо, я попробую, — вздохнула Магаритка, — Но взамен поможешь мне копать грядки на даче.

— Фи, Марго, — скривилась я, — Это ведь шантаж!

— Тогда лети с отцом на все лето в свою Францию, и валяйся там на солнышке. Чего ко мне пристала? — строго проговорила Марго. Я рассмеялась.

— Французское солнце и ежедневное безделье в обмен на местный колорит, комаров, и выращивание плодовоовощных культур… — пробормотала я, приложив палец к губам и делая вид, что размышляю, — Мдааа, немного странная сделка.

— Еще и полная гармония и никаких стычек с Велизаром, — добавила Марго условие.

— А что, его Высочеству летом никуда не надо? — спохватилась я. Марго отрицательно качнула головой. Я вздохнула. Ну, чего только не пообещаешь, лишь бы не ехать с 'любимым' папочкой, которому до меня нет никакого дела.

— Договорились! — весело прокричала я, — Только ты и ему скажи, что у нас типа перемирия на все лето.

— Агафья, — рассмеялась Марго, — Да ты его ведь первой задираешь. Вот уже год, как он вернулся, и все стычки между вами только по твоей инициативе и возникают.

— Знаешь, Марго, я ведь не виновата, — начала оправдываться я, — Что рожа… эээ, пардон, лицо у твоего сына так и просит кирпича.

Вообще, Марго была права. Ну, не могу я мимо него пройти, чтобы не нахамить, нагрубить, или просто прикольнуться. А он, вместо того, чтобы покорно терпеть мои придирки, возмущается. И как-то совсем незаметно наши споры перерастают в потасовки, с элементами реслинга, бокса, боев без правил и прочих видов единоборств, где требуется махать руками, ногами, и не забывать думать головой. В общем, деремся, как правило, мы, ну, ладно, я, не честно. Но это к делу не относится!

Велик, как я называю его с детства, после службы в армии, вернулся в родной город. Поселился в отдельной квартире в соседнем с Марго доме. И взял за правило воспитывать меня. Вернее, бойцовский дух во мне. А чего его воспитывать? Он у меня о-го-го какой воспитанный! Дух, в смысле. Просто, когда все девочки просили у родителей, чтобы они отвели их в музыкальную школу, или на занятия танцами, я попросила Маргариту отвести меня в спортивную школу. Сначала мы ходили туда втайне от отца, потом и с его согласия. Велик же, вернувшись из армии, решил, что этой стороной моей жизни займется сам. Привез меня к себе в спортзал, который посещал до службы, и поручил меня доброму старикану, Льву Геннадиевичу, для друзей просто дядь Лев или Геннадич. И сам Велик тренировался там же. И как-то волей неволей я задирала его уже на мирной или нейтральной территории, когда мы сталкивались у Марго. И ведь не специально. Просто так получалось.

— Но я честно-честно не буду к нему лезть! — пообещала я, только бы Марго оставила меня у себя на лето. Не хочу я ехать с отцом заграницу. Смотреть на его очередную пассию, которая изо всех сил пытается очаровать меня, только бы отец ее не продинамил. У них у всех прям какой-то пунктик по поводу меня: доброжелательное отношение к дочери предмета обожания. Надоело, ей-богу!

— Уговорила, зайка, — ласково взъерошила мои волосы Марго, вздохнула, — Отрастила бы ты их до выпускного, девушка ведь. Из чего мы прическу на выпускной бал будем делать? Горе ты мое луковое.

— Ой, да кому он нужен, бал этот, — отмахнулась я от слов Марго, — Все равно парня у меня нет, так что идти не с кем.

— А как же Степка из параллельного? — напомнила мне Марго, — Он ведь кажется, за тобой ухаживал.

— До дома проводил один раз? А я потом его от хулиганов спасала, — подсказала я Марго, — Это теперь так называется? Ухаживания, да?

— Агафёнок, — рассмеялась Марго, — Тебе все не угодишь.

— Да нет, я ж не привередливая, — пока Марго отвернулась, стащила из тарелки еще горячую булочку и откусила кусок, — Просто хлюпиков не люблю.

В дверь позвонили, Марго пошла открывать, а я спокойно схомячила еще одну булочку, оставшуюся без присмотра.

Спустя минуту Маргарита вернулась с улыбкой на лице.

— Там к тебе гость, — стараясь скрыть смех, проговорила Марго.

— Гошть? — удивилась я, стараясь не подавиться булкой.

— Ага, в коридоре ждет, — сказала Марго. Поспешно проглотив булочку, вытерла руки о футболку и потопала на разведку. И кого это принесло. Воскресенье, забирать меня в дом Азарова еще рано. Так что, точно не водитель. А кто тогда? Подруг у меня тоже как бы нет. А все друзья только виртуальные.

В коридоре стоял Степан. Мысленно простонала. Ну, и какого, спрашивается, черта мы сюда приперлись? Парень будто прочитал сей вопрос в моих глазах, и, переступая с ноги на ногу, промямлил:

— Здравствуй, Агафья, — говорил он, — Я хотел тебя на выпускной бал пригласить.

— Хотел — приглашай, — громко проговорила я, скрестив руки на груди.

— Ну, тогда приглашаю, — сбивчиво пробормотал парень, с каждым словом его голос звучал все менее уверенно. Усмехнулась. Нет, да он от ветра шатается, ботаник, блин. И куда ему в кавалеры, а?

Уже хотела отказаться, как дверь за спиной Степана открылась. Свершилось явление Велика народу, то есть мне.

— Мдааа, — пробормотала я, а ведь выходной был таким замечательным. Принесла его нелегкая. Посмотрела на Степана. Тоже мне, недоразумение сплошное. Еще и в контрасте с Элистратовым смотрится Степка ну совсем не выгодно. Тут сплошные мышцы, плечи, да и рост такой, что парень с трудом в дверной проем проходит, по привычке наклоняется постоянно. В общем, не Степкин сегодня день. Слова отказа так и вертелись на моем языке.