Сара Джио - Назад к тебе

– Привет, малыш, – сказал Эван, протягивая руку к бродячему котенку с короткой черной шерсткой, сидевшему возле его ног.

Котенок громко мурлыкал, словно хотел ему что-то сказать.

– Что ты говоришь? – прошептал Эван.

Он всегда любил животных. Еще в Литл-Рок, когда он был мальчиком, у него было много питомцев, но кошек никогда не было. У его матери, Луизы, была на них аллергия.

Котенок мурлыкал и терся о его ноги.

– Мне надо работать, дружок, – сказал он, возвращаясь к своей доске, но потом подошел к холодильнику. Там он нашел немного паштета – из личного обеда шефа – и взял маленькую мисочку.

– На, ешь, – сказал он, поставив угощение перед котенком. – Только не подведи меня, ладно?

* * *

– Сынок, мы не поняли, куда ты поедешь? – Мать Эвана никогда не понимала своего сына. Когда ему исполнилось восемь лет, он просил подарить ему на день рождения швейную машину, в десять лет он научился печь торты гораздо лучше, чем она, а теперь он хотел бросить свою работу в ресторане… ради чего?

– На Бермуды, – объяснил он. – Супружеская пара из Бостона попросила меня стать поваром на их яхте.

– Но это безопасно? – спросила мать. Если бы Эван прислушался, он услышал бы вдалеке свист поезда. В детстве он жил недалеко от железной дороги. Он любил сидеть на откосе и смотреть, как проносятся мимо поезда, мечтать о том мире, который начинался за их городком. Как ему хотелось сбежать туда!

– Конечно, мама, – ответил он.

– Я не понимаю, почему бы тебе просто не приехать домой, – продолжала она. – Нашел бы себе работу в городе в хорошем ресторане. Чем тебе не нравится папина «Итальянская пиццерия»? Ты мог бы работать там.

– Потому что я не хочу там работать, мама, – ответил он.

На другом конце провода повисло молчание.

– Мама, извини, – сказал Эван. – Я не хотел тебя обидеть.

– Все нормально, сынок, – сказала она. – Ты скроен из другого полотна. Я всегда это знала. – Она тяжело вздохнула. – Мы просто скучаем по тебе, вот и все.

Эван выглянул из своей крошечной квартирки на Манхэттене. Был волшебный час, чудесное время сразу после заката, когда уже не день, но еще и не ночь. Рядом с ним мурлыкал его кот, и Эван гладил место на его брюхе, где были вытатуированы цифры. Эван никогда не понимал, зачем коту татуировка. Кот был неудачником, как и он сам, непоседой, бегающим с места на место. Да, подумал Эван, пришло время для следующего приключения.

* * *

«Пегас» стоял в порту. Мистер и миссис Колдуэлл увидели Эвана и помахали ему. Он познакомился с ними в ресторане во время одного из приватных обедов шефа. Миссис Колдуэлл прониклась к нему симпатией, как это бывает у немолодых и богатых женщин.

– Дорогой мой, – сказала она, расцеловав его в обе щеки. Мистер Колдуэлл, с сигарой в зубах, кивнул и буркнул что-то капитану. Увидев в руках Эвана сумку с котом, он громко рассмеялся.

– Ты не один, – заметил он.

– Я надеюсь, что вы не станете возражать, сэр, – ответил Эван. – Это хороший кот.

– Нормально, – ответил он, пожимая плечами. – Может, это развлечет Долорес.

Эван кивнул и нашел свою каюту, потом отправился в камбуз и стал готовить первый обед на борту.

* * *

Эван заметил, как Долорес поглядывала на него вечером во время ужина и наутро за завтраком. Он старался не встречаться с ней глазами и на верхней палубе, где он сидел, обдумывая меню на текущую неделю. Но она уселась в шезлонге рядом с ним и спросила, приготовит ли он на завтрак яйца бенедикт. Она сообщила, поправляя бретельку на бикини, что любит яйца бенедикт. Она была намного старше матери Эвана, которая никогда не носила бикини.

– Да, мэм, – вежливо сказал он, пытаясь встать. – Конечно.

Долорес протянула к нему руку и ласково дотронулась до его бедра.

– Спасибо, дорогой мой, – сказала она с ленивой улыбкой. – И, милый, тебе не нужно называть меня «мэм».

Долорес заставляла его нервничать, но он ничего не мог с этим поделать, помалкивал и день за днем готовил изысканные блюда.

Шли неделя за неделей. Как-то в штормовой воскресный вечер, когда Эван готовил ростбиф с жареным картофелем, Долорес возникла в дверях камбуза. Тонкая ткань белого платья не скрывала ее голое тело.

– Приходи сегодня вниз, – сказала она, взяв на руки кота. – Я хочу поговорить с тобой.

Он старался как можно медленнее обслуживать клиентов и подольше растянуть ужин, чтобы избежать этого разговора. Мистер Колдуэлл решил рано лечь спать, и его жена поглядывала на Эвана с улыбкой Чеширского кота.

– Я ужасно устал, мэм, – сказал Эван, моя посуду. – Пожалуй, я пойду к себе.

– Разве ты забыл? Я сказала тебе, чтобы ты не называл меня «мэм», – сказала она строго и в то же время игриво.

– Простите, – пробормотал он, ныряя в дверь. У него вспотели ладони. Он завернул за угол и наткнулся прямо на… мистера Колдуэлла.

– Куда ты бежишь, сынок? – спросил тот с лукавой усмешкой.

– Я просто…

– Иди к ней, – сказал он. – Не робей.

Эван вытаращил глаза.

– Но я…

– Тебе платят, чтобы ты нас обслуживал, и мне надо, чтобы ты обслужил ее.

– Но я не такой, – сказал он.

– Не какой, сынок? – засмеялся он. – В 1965 году она была мисс Техас. Конечно, сейчас трудно об этом догадаться, но все-таки. Закрой глаза и думай об этом.

Эван не сказал ему, что его не только не интересует миссис Колдуэлл, но его вообще не интересуют женщины. Никогда не интересовали. Он панически испугался.

– Давай, – сказал мистер Колдуэлл и отвел его за руку к трапу, ведущему на нижнюю палубу. – Она тебя ждет.

С дрожью в коленях Эван спустился вниз. Салон был полутемный, но он разглядел миссис Колдуэлл, лежавшую на диване. Она переоделась в кокетливый пеньюар.

– Пришел, мой дорогой, – сказала она. – Я жду тебя.

Эван присел на краешек дивана, как можно дальше от нее.

– Иди сюда, – позвала она. – Давай поиграем.

– Миссис…

– Сколько тебе говорить, чтобы ты называл меня Долорес?

– Долорес, – пробормотал он непослушными губами. – Я просто… я просто не могу.

– Почему, милый? Ты что, голубой?

Эван испуганно сглотнул, когда она поползла к нему, распахнув пеньюар.

– Пожалуйста, – залепетал он, ежась, когда она дотронулась до его груди. – Пожалуйста, перестаньте.

Кот прыгнул на диван между Эваном и миссис Колдуэлл.

– Этот проклятый кот, – разозлилась она. – Убери его отсюда.

Эван встал, но, прежде чем он схватил кота, миссис Колдуэлл произнесла:

– Останься сегодня со мной, иначе я выброшу за борт этого паршивца.

Эван покачал головой.

– Пожалуйста, – воскликнул он, – вы не сделаете этого!

– Сделаю.

Эван вздохнул.

– Я не могу выполнить ваше желание, мэм. Я просто не могу.

– Тогда попрощайся со своим котиком, – ответила она с улыбкой.

В ту ночь Эван молился так, как делал когда-то в далеком детстве. Он просил Иисуса успокоить странные мысли, которые бурлили у него в груди и которые его друзья в церкви называли греховными. Он молился и за своего кота. Он молился, чтобы они поскорее убрались с «Пегаса» и чтоб после этого яхта оказалась на дне океана.

Утром кот пропал. Миссис Колдуэлл не увидела за завтраком его слез, но больше она к нему не приставала.

– Помнишь зубную нить? – спросила я вскоре после того, как проснулась.

– Помню, – засмеялся Грэй.

– Тебе ведь не кажется сейчас это необходимым?

Он потрогал передние зубы и кивнул:

– Да.

– Забавно, как многие вещи казались нам абсолютно необходимыми.

– Например, бакалейные лавки, – сказал он. – Вот уж куда я терпеть не мог заходить.

– Я тоже.

– И подушки.

– Стиральный порошок.

– Туалетная бумага.

Мы рассмеялись.

Грэй отправился на утреннюю прогулку по берегу, а когда вернулся, я взглянула на него и улыбнулась.

– Как тебе мой новый облик? – спросил он.

Он надел изъеденные насекомыми широкие, по моде 1950-х, брюки мистера Эдварда Гантера, мятую, дырявую оксфордскую рубашку, когда-то белую, а теперь грязно-желтую. На шею он повязал галстук, так неумело, что я засомневалась, носил ли он вообще когда-нибудь галстуки.

Я хотела есть, но его костюм улучшил мое настроение, и я улыбнулась, потом кашлянула.

– Я хотела бы взять ссуду, – сказала я и встала, чтобы поправить его галстук. Я завязала узел, как когда-то делала это для Эрика.

– Зачем вам это, мэм?

– Какой вы любопытный банкир, – ответила я, шутливо закатывая глаза. – Но, если вы хотите знать, я намерена купить лодку. Видите ли, я очутилась на этом ужасном острове и думаю, что быстроходная лодка мне не помешает.

– Какой бы вы предпочли кредит? – спросил он, подыгрывая мне.

– Звездный, – ответила я, и это была правда. У Эрика кредит был куда хуже моего, но я никогда не позволяла ему брать новые кредиты, тем более что речь шла о пьяной поездке в Мексику на втором курсе колледжа (еще до нашего знакомства), с гонками на лимузине (на длинном внедорожнике), угощением всех в баре и… пустой кредитной картой.

Грэй улыбнулся и сел рядом со мной на бревно.

– Видишь, – сказала я, показав на манго, которые выложила на камни у огня. – Я придумала, как нам растянуть их на несколько месяцев.

– Замечательно, – сказал он, бросив одну в рот. Капля оранжевого сока потекла по его подбородку, и он вытер ее рукавом рубашки. – Мне нужно помыться, – сказал он.

– Да, не помешает, – согласилась я. – Мне тоже.

– Давай пройдем к ручью, а потом осмотрим остальную часть острова. Это не так и далеко. К закату мы вернемся.

– Хорошо, я упакую ланч, – сказала я.

Он понимающе усмехнулся.

– Ты имеешь в виду крабовые котлетки с лингвини, да? – Мы оба знали, что наше меню пока что разнообразили муравьи, а иногда другие насекомые, которые находил Грэй (хотя я по-прежнему отказывалась есть личинки и разных червяков), водоросли, манго и моллюски.

– Дай волю своему воображению, – ответила я, подмигивая.

* * *

На этот раз мы решили пойти новым путем и исследовать южную сторону острова.

– Если нам повезет, – сказал Грэй, показывая вперед, – мы пройдем напрямик и вернемся обратно по берегу. Может, найдем источник где-нибудь поближе.

– Как твоя нога? – спросила я, когда мы двинулись в дорогу. Грэй повернулся и посмотрел на меня.

– Полностью зажила.

– Ого, – сказала я. – Что-то слишком быстро.

– Да, – согласился он. – В самом деле, необычно быстро.

– Ты думал, что это будет…

– Дольше, – произнесли мы в унисон.

– Правильно, потому что мы находимся во влажной, грязноватой среде. С точки зрения медицины для раны это полный кошмар. Но, – он покачал головой, – Шарлотта, по-моему, в этом острове что-то есть необычное.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, во-первых, – продолжал он, перешагивая через корень дерева, – твое колено зажило тоже очень быстро. Да и моя астма не дает о себе знать. – Он повернулся и взглянул на меня. – У меня не было ни одного симптома.

– Может, все дело в теплом воздухе, – предположила я.

Он покачал головой:

– Ты бы видела меня в тропиках, когда я там был в последний раз. Я все время сипел и свистел.

– Значит, ты хочешь сказать, – ответила я, поправив на спине мешок из-под аптечки, я взяла его на случай, если нам попадется что-нибудь съедобное, – что в этом острове есть что-то магическое.

– Я не знаю, – сказал Грэй.

Я взяла палку, чтобы опираться на нее при ходьбе, и направилась за ним по неровной местности. Наклон стал круче, и я осторожно спускалась вниз, хватаясь за лианы и ставя ноги на корни деревьев.

– Тут какой-то парк Юрского периода, – проворчала я.

– Точно, – согласился Грэй. – Такое чувство, будто сейчас из кустов выпрыгнет тирекс, правда?

– Абсолютно, – подтвердила я, остановившись на минутку, чтобы перевести дыхание. Я хотела есть, но за эти недели жизни на острове поняла, что разумнее всего игнорировать голод.

Грэй тоже остановился.

– Слышала?

Я покачала головой и вдруг застыла. Вдалеке трещали кусты. Мы переглянулись, когда услышали, как хрустнула ветка.

– Что это? – в панике прошептала я.

– Не волнуйся, – ответил он. – Вероятно, это просто животное.

У меня встали дыбом волосы на руке.

– Какое еще… животное?

Грэй осторожно пошел дальше, я не отставала от него. Через мгновение кто-то выскочил из кустов. Я даже не поняла, кто это, а просто видела, как промелькнуло что-то темное с густой шерстью. Грэй выхватил у меня палку и отступил на шаг.