машину, убедился, что никого не было поблизости, и бесшумно вышел, прокладывая свой путь к ее

дому. Я заметил, как зажегся свет в тот момент, как я обошел дом, и я нырнул вниз, под подоконник.

Я старался контролировать свое дыхание, но сердце сбивалось в груди. Я понятия не имел, что делал

здесь. Просто знал, что должен. Отклонившись немного, я заглянул в окно. Мое дыхание просто

остановилось, когда я осознал, что это ее спальня. Она сидела на краю кровати, расшнуровывая свои

черные, военные ботинки, и когда я освободил свой член, я даже не задумывался о том, что творил.

Совершенно внезапно мой член оказался в моей руке.

Когда она встала, меня накрыла минутная паника, но затем любые волнения оставили мою голову,

когда она расстегнула свои обтягивающие джинсы и начала снимать их со своих ног. Они были, как

вторая кожа на ней, поэтому ей пришлось покрутить бедрами, чтобы спустить их с них. Я

передергивал свой член и пыхтел так сильно, что запотело стекло. Я убрал руку и плюнул на нее для

лучшего скольжения, и когда вернул свое внимание обратно, она полностью согнулась, пытаясь снять

джинсы со своих ступней. Ее трусики–шортики открывали вид на ее пышную попку и дразнящий

намек на ее киску. Когда я вернул свою скользкую ладонь на член, не потребовалось больше трех

взмахов, чтобы обкончать одну стену ее дома.

Я опустил взгляд, чтобы рассмотреть беспорядок, который устроил, и потом внезапно свет в ее

спальне погас. Я запаниковал, запихнул свой все еще набухший член обратно в штаны и застегнул

молнию. Когда я услышал звук телевизора, то решил, что она наверняка ушла в гостиную, чтобы

передохнуть перед сном. Я снова бросил взгляд на стену ее дома, и заметил место, где приземлилась

моя сперма. Я слегка улыбнулся, считая, что пометил свою территорию и оставил ее там.

– Спокойной ночи, Макензи, – прошептал я, и вернулся к машине.

Я занимался этим каждую ночь прошедшую неделю, до сегодняшнего дня, когда, наконец, получил

возможность сделать свой шаг. Я сидел у нее на хвосте семь долбанных дней, и сегодня впервые она

поехала куда–то, где я мог подойти к ней. Она постоянно находилась с кем–то из мотоклуба

«Призрачные Всадники», а мне нужна была она одна для того, что я запланировал.

Глядя сейчас на нее сверху–вниз, я понимаю, что должен сделать, чтобы удержать ее. Ей просто

нужно догнать меня до того места, где я уже находился.

Тянусь вниз и расстегиваю свой ремень.

– Полегче, здоровяк, я сказала только ртом.

Я улыбаюсь ей и вытягиваю свой ремень из брюк.

– Ты скажешь мне свое имя, или мне придется придумать, как тебя называть. Куколка? Сахарок?

Печенька?

– Назовешь меня любым из этих имен, и я лишу тебя твоего любимого придатка к телу.

– Так значит, ты назовешь мне имя?

– Мак, – отвечает она, но могу сказать, что неохотно.

– Ты назовешь мне свое полное имя, или будет казаться, что я трахаюсь с мужиком, когда я буду

выстанывать твое имя?

Она выдавливает улыбку на мою шутку, и я замечаю, как она слегка смягчается.

– Макензи, но не распространяйся.

– Понял, Макензи, – она слегка улыбается, и могу сказать ей понравилось, как оно прозвучало. Могу

поспорить, что я единственный, кому она позволила называть себя так. Замечательно. Я хочу, чтобы

так оставалось только для меня. – Винсент. Но я буду откликаться на все, что вылетит из твоего

ротика, – Боже, Господи, Еще, Умоляю, Жестче…на все, – произнес я и поднес ремень к ее запястьям.

Улыбка сползает с ее лица, когда она понимает, что я собираюсь сделать.

– Какого хрена ты творишь? Я не говорила, что ты можешь связывать меня.

Только из–за моего везения здесь был крючок на двери, который висел достаточно низко, чтобы

дотянулись ее запястья. Она невысокая, но высота крючка не заставит ее напрягаться совсем. Я

обхватываю ремнем ее запястья, и она начинает слегка сопротивляться.

– Успокойся, Макензи, – шепчу я, и она немного успокаивается. Я подцепляю ее связанные запястья

на крючок и позволяю ей увидеть, как много послаблений у нее есть. Она с легкостью может снять

руки с крючка, и я оставил достаточно пространства в ремне, чтобы выскользнуть из него без какой–

либо сложности. Она испытывает облегчение, которое не может скрыть, и ее тело расслабляется. –

Ты можешь сбежать от меня, когда захочешь. Но смысл заключается в том, что я хочу твои руки

здесь, и хочу, чтобы они продолжали там находиться, потому что я так сказал. И не потому, что ты не

можешь сбежать, а потому что хочешь выполнять то, что я сказал.

Я вижу, как пульс на ее шее ускоряется из–за моих слов, а дыхание становится чаще. Наверняка, у нее

никогда не было того, кто бы доминировал так над ней, и я уверен, что если спросить ее напрямую,

она пошлет вас на хер. Но прямо сейчас, со мной, она наслаждается этим.

– Справишься с этим?

– Ты используешь этот рот для чего–то еще, кроме как нести чушь?

Я лукаво улыбаюсь ей. Блять, ее комментарий только усилил мой стояк. Я снова наклоняюсь к ее

губам.

– Удерживай свои руки там, где я их оставил, и получай удовольствие.

Я обхватываю ее лицо ладонями и сминаю ее губы своими снова. Она говорила «никаких поцелуев в

губы», но ее рот тает под моим, и чувствую, как ее язык ищет входа. Этот поцелуй клеймит, ставит

знак обладания, дает ей понять в этот момент, что она в моей власти. Я подарю ей то, чего она хочет,

и вылизываю в ответ. Собственно ее рот клеймит и мой. Как будто я принадлежу ей. И это правда.

Я разрываю поцелуй и отстраняюсь назад, рассматривая ее покрасневшее лицо. Ее руки по–прежнему

на месте, над головой, а я тянусь вниз, чтобы расстегнуть свои джинсы.

Ее глаза увеличиваются от шока, но я продолжаю и расстегиваю молнию. Забираюсь рукой в боксеры

и вытягиваю свой толстый, длинный член на свободу и несколько раз поглаживаю его. Ее взгляд

приклеен к моей ладони и члену, и я вижу, как она сжимает свои бедра, пытаясь уменьшить давление.

– Не волнуйся, я буду использовать только свой рот. Просто этому парню захотелось немного свежего

воздуха.

Она пошло улыбается и прислоняется всем телом к двери.

– Большой член соответствует твоему самомнению. При этом, я все еще полностью одета.

Я коротко смеюсь и опускаюсь на колени перед ней.

– Ты можешь называть все это болтовней, если хочешь. Но мы оба знаем, что эта маленькая киска вся

истекает, – я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы заметить, как румянец расползается по ее

щекам, и она не отвечает на мои слова, потому что мы оба знаем – это правда.

– Давай посмотрим, как сильно ей понравился мой член, – произношу я и расстегиваю ее джинсы.

Они сидят на коже так же плотно, как и те, что были на ней в первую ночь, когда я стоял за ее окном.

Когда я расстегиваю молнию на них, хватаю белье и джинсы вместе и стягиваю их достаточно для

того, чтобы обнажить ее киску. Я чувствую, как Макензи потряхивает от предвкушения, и я знаю, что

она думает, что я продолжу. Ее джинсы настолько обтягивающие, что пояс блокирует ее бедра, и она

не может развести ноги. Это будет издевательством над нами обоими, и я не могу этого дождаться.

Я вижу, что ее сладость покрывает губки, подаюсь вперед и прижимаюсь носом к ее щелке. Я

чувствую влагу на своем лице, когда вдыхаю ее запах, и быстро пьянею. Она пахнет, как сладкая

киска и дом – все смешанное вместе. Я чувствую, как подпрыгивает вверх и вниз кончик моего члена,

как щенок, требующий внимания. Смазка скатывается по головке члена только от ее запаха.

– Боже ты мой, ты вкусно пахнешь.

– Господи, – выдыхает она и толкается бедрами вперед

Я перехватываю ее и крепко удерживаю, опуская свой язык на ее щелку. Первый ее вкус такой

сладкий, когда попадает на мои губы. Она, как персики, вымоченные в виски, и я мгновенно

подсаживаюсь.

Я вылизываю и целую ее киску, будто это ее рот. Она напрягается, чтобы развести свои ноги хоть на

миллиметр шире, но я держу ее крепко и занимаюсь своим делом. Она так заведена. Ее соки

покрывают мой язык и рот. Я хочу большего. Я хочу, чтобы они стекали по моему горлу, пока я не

напьюсь ей. Она близка к оргазму, и я чувствую это, но хочу убедиться, что она со мной сейчас.

Отстранившись, я поднимаю на нее глаза и вижу, что она близка к истерике. Колебание на грани

оргазма доводит ее до беспамятства, и вот тогда, я делаю свой шаг.

– Больше одного оргазма и ты моя на сегодняшнюю ночь. Так, Макензи?

Она согласно кивает головой, но этого не достаточно.

– Скажи это, Макензи. Скажи словами. Ты кончаешь больше одного раза и принадлежишь мне.

Она глубоко вдыхает, но удерживает свой взгляд на мне.

– Сделай это и получишь меня на всю ночь. В своей постели.

Власть, которую она только что отдала, – все, что мне нужно. Я тянусь вверх, подцепляю ее джинсы и

белье и сдергиваю их до лодыжек.

– Возьмись за ремень, – стону я, и когда она выполняет это, я поднимаю ее ноги и ныряю головой

между ее коленей. Ее киска прямо напротив моего лица, а связанные лодыжки – за моей головой. Я

впиваюсь в ее бедра достаточно сильно, чтобы остались синяки, и приникаю ртом к ее киске. Я

втягиваю ее клитор в свой рот, и она кончает в течение нескольких секунд. Все мучения довели ее, и

она кричит от оргазма в пустом помещении.

Когда она возвращается со своей вершины, я притягиваю ее обратно и вставляю два пальца в ее

киску. Я начинаю быстро работать над ее точкой G, потому что не хочу давать ей передышку. Она

такая узкая и горячая. Я возвращаю свой рот обратно на ее клитор и стону вокруг нее, утягивая ее во

второй оргазм.

Я чувствую, как она сжимается вокруг моих пальцев, и улыбаюсь. Я знаю, что заполучил ее на

сегодня, но я хочу, чтобы первый раз, когда она встретилась со мной, запечатлелся в ее памяти, как

первый раз, когда я увидел ее.

Смазав свой мизинец в ее сладости, я скольжу им к ее попке и проникаю в ее крошечное колечко,

одновременно разрабатывая пальцами точку G. Она вскрикивает от удивления, но громко стонет,

когда я работаю над ней в три пальца.

– Я говорил тебе получать удовольствие, Макензи. Ты собираешься испытывать мое лицо или нет?

Поднимаю взгляд и вижу, как закрываются ее глаза от моих грязных слов. Я возбуждаю ее, и ей это

нравится. Прикладываюсь губами обратно к ее клитору, и она начинает двигать своими бедрами

напротив меня. Она толкается в мое лицо и жестко его объезжает, пока я ласкаю пальцами ее

дырочки. Я хочу, чтобы она чувствовал меня повсюду. Не занимает много времени, когда она

сжимает одновременно свою киску и попку, и ее накрывает третий, а потом и четвертый оргазмы.

Когда ее дыхание возвращается к нормальному, я чувствую, как ее тело начинает терять свою силу. Я

снимаю ее ноги и помогаю удержать равновесие, прежде чем возвращаюсь к своему члену, чтобы

запихнуть его обратно в штаны. Я вижу, как она разглядывает меня и вопросительно приподнимает

бровь.

– Не обращай внимания на беспорядок на полу, когда будешь выходить, – шучу я, и она опускает

взгляд, чтобы увидеть лужицу моей спермы у ее ботинок. Я кончил, когда ее накрыл второй оргазм.

Но я не уделял своему члену никакого внимания. Все было сосредоточено на Макензи, так что ее

оргазм привел и мой. Не плохой компромисс. Мне плевать, что я кончил как похотливый подросток.

С чего это мне должно быть стыдно, когда моя женщина настолько офигенно–сексуальная, что

заставляет меня кончать только от вкуса ее киски.

Я помогаю ей вернуть ее белье и джинсы обратно на место, а затем она выжидающе смотрит на меня.

Я чувствую, как моя грудь почти выпячивается от того, какое выражение осталось на ее лице. Блять, я

даже не гордился так, когда стал агентом. Только это одно дает мне понять, что она создана для меня.

Она все еще не опустила свои руки, и тот факт, что она все еще ждет моего разрешения, творит что–то

невероятное в моей груди.