—Нет, спасибо.

—Всегда можно потом. — Он водрузил стейки на гриль, и они, поджариваясь, зашипели.

Приняв у Джоанны свой бокал, он с тихим звоном прижал его к ее бокалу и сделал глоток. — Давай садись. Скоро уже все будет готово.

Но Джоанна не села, а немного прогулялась вокруг, осматривая уединенную местность с аккуратными хозяйственными постройками. Казалось, Сэму здесь хорошо живется, здесь его дом. Он мог быть кем-нибудь другим, обычным человеком. Однако Джоанна не забывала, что прочла о нем еще утром.

—В номере TV Guide за эту неделю очень восторженная хвалебная статья о фильме «Нет роз для Сары».

—Я видел ее. — А еще он видел, как солнечный свет, отражаясь от водной глади, играл на коже Джоанны, отчего та казалась почти иллюзией. Нарядный серый костюм навевал мысли не об офисах и собраниях членов правления, а о тихих вечерах, наступающих после трудового дня.

—Газета Variety тоже поместила такой же восторженный отзыв. «Захватывающе, это нельзя пропустить» и все такое. — Джоанна слегка улыбнулась, снова обернувшись к нему. — Какое же прилагательное там было... — Она помедлила, словно вспоминала точную цитату, хотя та врезалась ей в память. — «Игра Уивера»... как там... «просто потрясающа».

Сэм перевернул потрескивающие стейки. Поднимался дым, жаркий и удушливый.

—Ошеломляющая, — поправил он, отлично понимая, что его водят за нос.

—Да, ошеломляющая. — Джоанна остановилась, чтобы облизать верхнюю губу. — Ошеломляющая роль незадачливого бродяги, который с одинаковым успехом покоряет Сару и зрителей. Успех, — повторила она. — Ведь это слово вертится на языке, правда?

—Я и не думал, что ты такая умная, Джоанна!

Она рассмеялась и направилась к нему.

—Я еще и человек. И ничто на свете не оттащило бы меня от телевизора в воскресенье вечером, когда показывали первую часть.

—А в понедельник?

—Это от многого зависит, правда? — Она потягивала вино и внимательно принюхивалась к дыму от дров из мескитового дерева. — От того, насколько ошеломляющим ты был в воскресенье.

—Присмотри за ними, ладно? Я сейчас вернусь.

Она сказала, что присмотрит за ними, но надеется, что стейки до его возвращения ничего не натворят. Оставшись одна, Джоанна размяла затекшую спину. Поздняя встреча была неправдой, а вот день действительна был долгим. Она снова кинула печальный взгляд на бассейн. Выкупаться бы! Это было и вправду заманчиво.

Если бы они были не они, а другие люди, — то вместе поужинали бы и посмеялись над событиями прошедшего дня. А потом, пока вино еще прохладное, а воздух — еще теплый, они прыгнули бы в бассейн и вместе поплавали. Просто вдвоем насладились бы тихим вечером и обществом друг друга.

Они могли бы остаться в воде до восхода луны, тихонько беседуя, касаясь друг друга, плавно переходя к более интимному времяпрепровождению. Он снова включил бы музыку, а свечи на столе догорали бы, утопая в собственном расплавленном воске.

Вдруг что-то коснулось ног Джоанны; она вздрогнула, расплескав вино по руке. Ощущение было таким мягким, таким приятным! Такого она никогда не испытывала. Джоанна отвернулась от бассейна — и связанные с ним фантазии растворились в ней. Схватившись за сердце, она посмотрела вниз и увидела толстого серого кота. Он снова потерся о ее ноги, одарил ее пронзительным взглядом, затем устроился поудобнее и принялся умываться.

—Ты откуда? — поинтересовалась Джоанна, нагнувшись, чтобы почесать его за ухом.

—Из амбара, — ответил ей Сэм, подойдя сзади. — Сайлас — один из котов, живущих в амбаре; он, я догадываюсь, учуял рыбу и пришел в надежде что-нибудь у нас выпросить.

Она не сразу перевела взгляд на Сэма, сосредоточившись на коте. Ощущение его прикосновения все еще было слишком явственным.

—Я думала, коты, ловящие мышей по амбарам, шустрые и тощие.

«Но не в том случае, если их кто-то постоянно подкармливает», — уныло подумал Сэм, ставя на стол миску итальянского салата и выкладывая рыбу на блюдо.

—Сайлас может быть весьма очаровательным, — сказал он, предлагая Джоанне стул.

—Но он очень толстый!

—Ты не любишь кошек?

—Нет, на самом деле люблю. Я даже думала о том, чтобы завести котенка. А почему Сайлас?

—Марнер[21], — непринужденно объяснил Сэм, наполняя ее тарелку. — Ты же помнишь, как он копил золото. Ну а этот Сайлас копит мышей.

—Ого!

Он посмеялся выражению ее лица и подлил еще вина.

—Сама захотела узнать. Я все хотел спросить тебя, — начал он, сочтя за лучшее сменить тему, — когда выходит вечернее шоу?

—Через две недели. — Джоанна убеждала себя, что не нервничает, абсолютно ни капли. — По правде говоря, запись через две недели, а выход — через четыре.

—Расширяете съемочную группу?

—Слегка. Для большинства это просто означает, что будет два съемочных дня в неделю вместо одного. А что, хочешь снова появиться у нас?

—В ближайшем будущем какое-то время я буду занят.

—В новом фильме? — Она еще больше расслабилась. Ее практичный ум рисовал себе этот вечер примерно так же. Разговоры о работе, ничего более. — Когда начинаешь?

—Теоретически — в любой день. А на практически — через неделю-две. Пока здесь идет подготовка производства и работы в студии, мы отправимся на восток. Они ориентируются недели на три выездных съемок в Мэриленде, в Балтиморе и его окрестностях.

—Ты, наверное, ждешь не дождешься, чтобы начать работать?

—Между съемками я позволяю себе немного расслабиться. Ведь во время съемок в шесть утра я уже должен быть на ногах. Как тебе рыба?

—Чудесно. — И снова, как в тот раз, Джоанна съела все, что было на тарелке, даже не заметив этого. — Пару месяцев назад я купила гриль, но кончилось все тем, что сожгла кучу продуктов!

—Жарить нужно на медленном огне, — отозвался Сэм, и что-то в его голосе заставило ее кожу покрыться мурашками. — И внимательно следить за тем, что делаешь! — Он взял ее руку, переплетая пальцы. — Ну и, конечно, запастись терпением!

—Я...

Он поднес ее руку к губам и покрыл поцелуями, не сводя глаз с Джоанны. — Придется мне поучить тебя готовить! Твоя кожа пахнет так, будто ты прошла под дождем. И даже тогда, когда тебя нет рядом, я никак не могу перестать об этом думать.

—Нам надо...

«Хватит притворяться, — сказала она себе. — Уступи желаниям. Делай, что вам обоим хочется».

—...пойти прогуляться, — наконец договорила она. — Я еще раз хочу сходить к вашему пруду.

—Хорошо.

Потерпи, снова и снова напоминал себе Сэм. Но огонь был отнюдь не столь медленным.

—Подожди минутку. — Прежде чем собрать тарелки, он швырнул в траву несколько кусков рыбы.

Джоанна понимала, что ей следует предложить свою помощь, но ей очень хотелось хоть на мгновение остаться одной. Она видела, как кот неторопливо подошел к рыбе с тем надменным выражением, которое не оставляло сомнений: он нисколько не сомневался, что получит то, за чем пришел. Интересно, что у Сэма такая же походка, подумала Джоанна. Внезапно она почувствовала, что замерзла, и принялась растирать ладони, прижав их к плечам.

Она его не боялась. Джоанна беспрестанно напоминала себе об этом, чтобы подстегнуть свою уверенность. Однако это было не что иное, как правда. Она не боялась Сэма. Вот страх перед самой собой — это другое дело.

Она находилась здесь потому, что ей так хотелось. Не пора ли перестать отрицать этот факт? Она уже признала, что приехала не потому, что Сэм ею манипулировал. Она манипулировала самой собой или той частью себя, которая все еще хотела быть самостоятельной.

Но была и другая часть, которая постепенно заявляла о себе все настойчивее, та, которая точно знала, что ей нужно. Кто ей нужен. Та ее часть, которая уже совершила огромную ошибку, влюбившись в Сэма.

Вернулся Сэм с пакетом, наполненным крекерами.

—Они уже ждут, чтобы их... С тобой все в порядке?

Джоанна была бледна, глаза ее казались огромными. Если бы Сэм не знал, что этого не могло быть, он подумал бы, что в его отсутствие кто-то нанес ей резкий, неожиданный удар.

—Со мной все в порядке. — К счастью, голос у нее не дрожал. Хотя бы это она еще могла контролировать. — Твои друзья держат тебя в черном теле, правда?

Глаза у нее не улыбались, но Сэм все же кивнул. Он коснулся ее лица. Джоанна не отстранилась, однако он ощутил, как она напряглась.

—Ты какая-то изумленная, Джоанна!

Скорее, испуганная. Влюбленная в него, напоминал ей разум.

Боже мой, где это случилось, когда и, что самое интересное, почему?

—Наверное, дело в вине. Ничего, погуляю — и все пройдет.

Вино было ни при чем, но Сэм ничего не сказал. Взяв крепко за руку Джоанну, он пошел с нею по тропинке.

—В следующий раз, когда приедешь, оденешься во что-нибудь подходящее. Практичное, как эти туфли. Ботинки или кроссовки все-таки лучше оставить для похода.

Практичное. Нахмурившись, Джоанна оглядела свои нарядные итальянские лодочки на низком каблуке. Черт возьми, они были практичными. Ей удалось подавить вздох. Практичные. Как она сама.

—Я говорила тебе, что у меня не будет времени переодеться.

—Все в порядке, я всегда могу отвезти тебя.

—Этого не понадобится.

Вот опять этот тихий голос с прохладцей. Сэм даже не старался сдержать улыбку, ведя ее за руку. Солнце почти село и заливало все вокруг мягким жемчужным светом. Вдоль тропинки росли полевые цветы, которые еще не расцвели во время их прошлой прогулки. Сэм предполагал, что Джоанна могла бы сказать ему название каждого из них, если бы он спросил ее, однако предпочел оставить цветы расти безымянными.

Он уже чувствовал запах воды и ее тихий плеск, тонувший в высокой траве. Последние несколько недель каждый раз, когда он приходил сюда, он думал о Джоанне. Пение птиц уже стихло: они устраивались на ночлег, а тем, что предпочитали ночную жизнь, еще нужно было время расшевелиться. Сэму нравилась сумеречная тишина, уединенность, и он хотел знать, нравится ли это Джоанне. Он вспомнил, как она стояла перед цветочной клумбой на коленях в лучах заходящего солнца, и решил, что ей нравится.


Вода в пруду темнела вместе с небом. В ней виднелись длинные расплывчатые отражения деревьев. Все же Джоанна улыбнулась, глядя на уток, горделиво рассекавших водную гладь в предвкушении внимания публики.

—Я так понимаю, Сайлас и его товарищи их не беспокоят?

—Сюда ему слишком далеко идти, а потом еще мокрому возвращаться назад, в амбар. Держи! — Он протянул ей пакет. Джоанна, как и в прошлый раз, бросала уткам крекеры, смеясь их забавным выходкам.

—Думаю, в твое отсутствие их никто так не балует.

—Только Мэй. Хотя она в этом ни за что не признается.

—Ой, а в тот раз я не видела селезня так близко! — Она кинула ему крекер. — Он красавец. А посмотри, как выросли утята! — Джоанна бросала и бросала крошки в воду, пока пакет не опустел. Не раздумывая, она взяла и засунула его себе в карман. — Тут так хорошо, — пробормотала она. — Только вода и трава.

«И ты», — подумалось ей. Но она не взглянула на Сэма, пока не почувствовала у себя на щеке его ладонь; он словно побуждал ее договорить. Все было так же, как в первый раз. И все-таки нисколько на него не похоже. В этот раз она точно знала, что будет чувствовать и какие желания разбудит в ней его поцелуй. Она знала, что Сэм коснется ее волос, потом прижмет к себе. Знала, у нее в голове будет туман, а пульс участится.

Она знала, и все же это ошеломляло ее.

Чувства Сэма были такими, будто он ждал целую вечность. Прошло всего несколько недель с момента, когда он впервые увидел ее. Она как будто была с ним, в его сердце, всегда, сколько он себя помнил. Мечта, еще не полностью выраженное желание, которое возникало при единственном взгляде на нее. И это было правильно. Непостижимо как, но было более чем правильно, когда их губы встретились.

Джоанна все еще не была уверена. Сэм чувствовал ее нерешительность точно так же, как и скрытую под ней ликующую страсть. Зато он был достаточно уверен в них обоих.

Это должно было произойти на этом месте, там, где страсть впервые ударной волной поразила их обоих. Это должно было произойти сейчас, до наступления ночи.

Она крепче вцепилась в его рубашку, все отстраняясь. Она знала: еще мгновение — и она утратит способность ясно мыслить. Было бы разумнее всего сейчас уйти, оставив все, как есть. Но его губы умоляли ее остаться. Довериться ему.

Она тихо застонала, почувствовав, как он сбросил с ее плеч жакет. Шаг был сделан. Сэм ласкал ее, давая время, много времени, — но никакого выбора. Пуговицы вдоль ее спины расстегнулись одна за другой; это была агония, исполненная благодати и обещания. Едва она чувствовала, как он дотрагивается до нее, она вздрагивала от прикосновений и начинала искать в себе силы прекратить это.