Наскоро приняв душ, я перезвонила шефу.

- Сергей, я обо всем договорилась.

- Очень хорошо, Маша.

- И что теперь?

- Возвращайся сюда.

- А что..?

- Я сказал: «Возвращайся». Ты поняла?

- Да.

- Жду, – и он отключился.

 Всю дорогу до дома Войтюка я упражнялась в придумывании эпитетов в адрес шефа.

 «Тиран и деспот, сатрап и самодур, рабовладелец и ...еще не знаю кто. Можно подумать я не знаю, зачем ты меня вызвал. Ха! И не надейся! «Утешать» я тебя не собираюсь. И блеять над тобой, как овечка, тоже. «Бе-е-едненький, приедет злая тетя, и будет обижать невинного мальчика. Ой-ой-ой! Такого обидишь, как же!»


 Так можно было упражняться долго, но мои ноги вскоре вновь оказались у двери начальника. Он открыл, рассматривая меня с подозрительностью вахтерши женского общежития. Молча забрал зонт и ушел в гостиную. Я глянула в зеркало, чтобы понять, что у меня не так. Зеркало показало, что все в порядке. Светлая блуза вполне пристойна, юбка не морщит, волосы как всегда убраны в узел. Никаких пятен и грязи. Чего же шеф злится? Или это не на меня?

 - А где Люся? – задала я вопрос, не обнаружив подругу в гостиной.

 - Ушла уже, – Сергей стоял, отвернувшись к окну, и явно демонстрируя, что сердит. Расспрашивать его трагическим тоном: «В чем дело?» и «Что случилось?» - мне абсолютно не хотелось. Я не признаю эти игры в «обиженных и оскорбленных». Чем выпендриваться, показывая свое недовольство, почему не сказать напрямик? Поэтому я ткнула пальцем в спину шефа:

 - Войтюк, когда перестанешь кукситься, найдешь меня на кухне. Я голодная. – Уйти он мне не дал, так резко обернувшись, что даже пришлось отскочить:

- Кукситься? – рявкнул он.

 - Это именно так и называется, - спокойно объяснила я. Правда, мое спокойствие было напускным, потому что физиономия шефа никак не внушала доверия. Я ненавижу бояться, а сейчас, нависающего надо мной разъяренного мужика, вдруг испугалась. Но именно страх – лучший катализатор храбрости. Поэтому, вновь сделав шаг вперед, я заорала в полный голос:

 - Не смей кричать на меня, сукин сын! И пугать не смей! А то, как дам по роже, зубов потом не соберешь! Понял?!

 - Я не кричу! - проорал в ответ Сергей. А потом сел в кресло и уже более спокойно добавил. - Просто я расстроен.

 - Тогда объясни в чем дело. Потому что я не Игорь Кио и мысли читать не умею, – я опустилась на диван.

- Прости, меньше всего на свете я хотел напугать тебя.

- Может, и не хотел, но у тебя хорошо получилось.

 Сергей затравленно посмотрел на меня и отвел глаза. Ему было ужасно неловко и то, что он таки собирался сказать, требовало героических усилий. Он пару раз открывал рот, но звука я так и не дождалась.

 - Хорошо, Войтюк, - пошла я ему навстречу. – Давай попробуем просто отвечать на вопросы, хорошо? Ты только головой мотай «Да» или «Нет». Вот и ладненько. То, что ты не можешь выговорить, связано с работой? Нет? Значит, с Агатой? Тоже нет? Ну, не я же довела тебя до такого состояния? Что, это я-я-я!?

 Мне пришлось выдохнуть, чтобы перестало звенеть в голове от собственного крика. Меня не было около двух часов. Что же могло случиться за это время?

 - Продолжим, шеф. Хотя признаюсь, я просто в недоумении. Итак, пока меня не было, кто-нибудь звонил? Нет. ...Хорошо, то, что так смущает тебя, связано с работой? Нет.

 Я немного помолчала, логически складывая все одно к одному. «Люська, будь она неладна! Ее рук дело».

 - Сергей, я делаю вывод, что здесь не обошлось без моей дорогой подруги. Ага, значит так. И что же рассказала тебе Людмила Павловна? Что так могло довести тебя до ручки? Давай, не молчи, включай звук.

 - Маша, - Сергей прокашлялся. – Чем больше мы продвигаемся в нужном направлении, тем глупее я себя чувствую.

 - Да? А почему?

 - Потому, что я – дурак, – шеф ответил, как гвоздь вколотил. И по его виду я поняла, что большего не дождусь. Но он еще не знал, с кем связался.

 - Постой, если ты думаешь, что я удовлетворюсь таким объяснением, то глубоко ошибаешься. Ты встретил меня, как инквизитор, а через пару минут уже пытаешься изобразить раскаяние? Ложь! Хочешь, чтобы все было по-честному, иди до конца. Ну? Давай, говори!

 - Она сказала, что вы с ним встречались, – Сергей наконец-то решился сказать, за что взъярился на меня. Правда, вид у него был неважный. Да и глазки виновато бегали.

 - С кем? – не поняла я.

 - С Агеевым.

 - Ну, встречались. В 8-м классе. А что?

 - Когда? – вытаращился на меня Войтюк.

 - В 8-м классе, - повторила я, а потом задумчиво кивнула. – И всего две недели, кажется. 

 Головоломка сложилась: Люська решила форсировать события, чтобы подтолкнуть Войтюка к активным действиям. Небось, наврала ему с три короба о моем несуществующем романе с Шуриком, а потом смылась, чтобы избежать последствий.

 Так. За такие медвежьи услуги придется подруге отрабатывать. Пусть и не надеется, что ей это с рук сойдет, интриганке чертовой. Пошутила и свалила, а я расплачивайся.

 А этот тоже хорош! Ревновать меня вздумал! Целую сцену устроил! Правда, хоть мозгов хватило вовремя остановиться. Да еще и покраснеть так, что смотреть жалко.

 - Вот что, Сергей, - начала я. – Предлагаю тему закрыть. Я все просчитала и поняла, так что свои извинения можешь засунуть, сам знаешь куда. И в данном случае я полностью с тобой согласна, что ты - дурак. Тебе сколько лет, мужик? Или температура вконец мозги высушила? С каких это пор твои глупые фантазии берут верх над здравым смыслом? Так нельзя, Войтюк, предупреждаю в первый и последний раз. И скажи спасибо, что я все еще здесь, а не ушла, как следовало.


 - Спасибо. И прости. Ты абсолютно права, – Сергей выглядел пристыженным и несчастным. С его имиджем непобедимого мачо это никак не вязалось. Вздохнув, я решила все же выручить тупицу:

 - Кончай краснеть и марш на кухню. Такое оскорбление можно смыть только хорошим обедом.

 - А чего тебе хочется? – Войтюк подорвался с кресла, готовый на что угодно, только бы сбежать с моих глаз долой.

 - Все равно, лишь бы недолго.

 Сергей исчез, а я встала с дивана, чтобы задвинуть шторы. Августовское солнце вновь припекало, а мне хотелось прохлады. Я открыла окно пошире, скинула туфли и прилегла, закрыв глаза. Дремота навалилась, будто бы я не спала сто лет. Есть у моего организма такая особенность: когда заканчивается большой выброс адреналина, я сразу «впадаю в спячку». Так всегда было после сессий в институте, или после сдачи годового отчета, а еще после окончания хорошей ссоры. Смешно, правда? 


 - Соня, вставай, - донесся до меня голос Сергея.

- Иду, - отозвалась я, и вновь уснула.

- Маша, поднимайся, остынет же все.

 Прошлось внять голосу шефа. Я открыла глаза и увидела, как он выходит из комнаты. «Ах, вы только посмотрите, какой деликатный мужчина. И где была его деликатность, - я посмотрела на часы, - час тому назад?»

 Я вскочила с дивана, самочувствие было отличным, настроение прекрасным. И даже то, что юбка измялась, а очки оставили красный след на переносице, не портило душевного комфорта. Пока я возилась в ванной, мое второе «Я» вышло на связь. Ниже привожу стенографию диалога (надеюсь, это все-таки не признак грядущей шизофрении):

 « - Он действительно ревновал?

- Уверена.

- Но ведь не ревнуют, если...

- Не смеши, Войтюк и любовь? Исключено.

- Тогда, что это?

- Думаю, чувство собственника. Многие мужики путают его с любовью.

- Но ведь он испугался, что я могла уйти?

- Я тоже могла, не забывай.

- Так, эти диалоги доходят до абсурда.

- Тогда о чем ты хотела поговорить?

- Меня смущает ручной Войтюк. Это - неправильно.

- Не обольщайся, он ручной, пока нас не трахнул.

- Фу!

 - Правда жизни, дорогая. Жаль, конечно, но как только мужики нас «имеют», то накал их страстей сразу же падает.

 - И что делать? Я хочу Сергея до звона в ушах. Но как только поддамся, он меня вскоре бросит.

 - Вот ты и сказала то, что так долго прятала и от себя, и от меня. Ты его хочешь, и хочешь давно.

- А ты не догадывалась?

- Я это просто знала.

- Но ведь и он нас хочет, не забывай.

 - Только вот в удобное для себя время. Помнишь, как он сказал, что сначала разберется с Агатой? Так что придется ждать.

 - Чего ждать? Да и сколько?

 - Это знают лишь Господь Бог и Войтюк. У них и спрашивай.

 - Но я не хочу! 

- Что же делать?

- Будем думать. И думать очень хорошо.

- Тогда, до связи, пока».


 На обед Сергей приготовил жареную рыбу в кляре, рис и салат из помидоров с майонезом. Порции были просто огромными. На мой вопросительный взгляд, он ответил:

 - Я не знал, сколько тебе положить. В общем, ешь, а там видно будет.

 Мы занялись обедом, слушая последние новости. Небольшой телевизор, вмонтированный в кухонный стеллаж, бодро рассказывал, где кого убили, кого взорвали, и кто умер за последние сутки на нашей «веселой» планете. Такой «оптимизм» комментатора, вкупе с его бодрой улыбчивой физиономией, привел к тому, что мы с Войтюком дружно прыснули.

 - Ты только посмотри на него, - я не удержалась от смеха.

 - Похоронная фирма «Не горюй!» – вставил Сергей, чем вызвал новый приступ хохота.

 - Лучше переключи на музыку, - посоветовала я, - доесть ведь хочется. Все так вкусно.

 - Спасибо, - улыбнулся довольный шеф.


 Уже после обеда, когда мы курили на балконе, Сергей сказал:

 - Завтра я уточню, когда прилетает Агата. Нужно будет заказать ей номер-люкс в отеле. И подумать над тем, как пани Збышевская будет перемещаться по городу. Я могу выделить Витю и свой «БМВ», но захочет ли она?

 - Все утрясем по ходу визита, - успокоила я шефа. – В конце концов, это ведь не царственная особа приезжает, чей визит будет освещать мировая пресса.

 - Все так, - согласился он, поворачиваясь к солнцу спиной. – А ты смотри, как припекает. И не скажешь, что дождь шел полдня. – Сергей посмотрел на часы. – Ого, пятый час уже.

 - Тогда мне пора, - сказала я.

 - Куда это?

 - На кудыкину гору, Войтюк.

 - Не хами.

 - А ты не спрашивай.

 - Но ведь интересно же?

 - Хорошо, так и быть, скажу. Я иду домой досыпать.

 - Так я и поверил.

 - Хорошо, я иду бить Люську, - решила честно признаться я. – И предупреждаю - не смей вмешиваться. Мы с ней сами разберемся, что к чему.

 - Но она ведь и моя подруга, - законно заметил шеф.

 - Не в этот раз, Войтюк. Наша подруга переступила черту, так что пусть расплачивается. И вообще, что-то задержалась я у тебя. Пора и честь знать.

 Я вышла в прихожую, забрала сумку и, повернувшись к шефу, официально попрощалась:

 - До завтра, Сергей Николаевич. Вы ведь выходите на работу? Очень хорошо. Значит, там и увидимся.

 - Я позвоню вечером, - предупредил меня Сергей.

 - Зачем?

 - Затем.

 - Вразумительное объяснение.

 - Мне нельзя тебе позвонить?

- Хорошо, звони, но не позже девяти вечера. Я рано ложусь.

 - С чего бы это? Хорошо, как скажешь, позвоню в девять.

 - Пока, шеф.


 Вместо того чтобы нестись к Люське на «разборку», я свернула на рынок, прошлась по лоткам и выбрала к ужину виноград и дыню. А позже в магазине прикупила твердого сыра и свежий багет. 

 В шесть часов вечера впору было вешаться от безделья. Нет, все-таки придется идти к подруге ругаться, скучно ведь. Но Люська, наверное, отдыхает с дороги, так что лучше отложить это удовольствие на более позднее время. «Если делать нечего – иди и побегай, дорогуша. Одновременно и лишние калории растрясешь», - посоветовала моя вторая половина, так что, переодевшись, я вскоре бежала по привычному для себя маршруту.

 Плеер остался дома, и отвлечься от уличного шума в этот раз не удавалось. Поэтому пришлось рассматривать автобусы, развозящие народ по домам после рабочего дня. И улыбаться чинно дефилирующим знакомым старичкам, выгуливающим внуков, собак и самих себя. А еще обратить внимание, что во дворах замелькали съезжающиеся после каникул дети и подростки. Ведь скоро сентябрь.

 - Маша, - крикнули сбоку. Я затормозила, поворачиваясь, и увидев, кто позвал меня, сразу заулыбалась. Тетя Клава, мамина приятельница, сидела на скамейке в тени большого каштана и курила. Рядом стояла чашка кофе и обкусанный пирожок.