Фирму лихорадило. И откуда только взялись слухи, что Войтюка хотят снимать? Скорее всего, Нестеренко старался подготовить почву. И добился таки результата, потому что в пятницу, в конце дня, в приемную вдруг заявилась толпа сотрудников, которые серьезно именовали себя «Комитетом спасения чести и достоинства Президента». Сергей, конечно, был тронут, но разогнал «комитет» в три секунды.

 - Слухи о моей смерти сильно преувеличенны, - громко провозгласил он, чем вызвал хохот родного коллектива.

 - Николаевич, - серьезно предупредил его председатель «комитета» и по совместительству главный менеджер магазина. – Если что, только свисните.


 Ночи Сергей проводил у меня. За несколько дней моя ванная «обросла» чужой косметикой, а в шкафу появились костюм, галстук и две мужские рубашки. Я безуспешно пыталась бороться за свободу на отдельно взятой территории, но встречала лишь шутки и поцелуи в ответ. Войтюк явно намерился приручить меня, как и приучить к мысли о совместном проживании.

 При этом он безукоризненно вел себя в офисе, и его обращение со мной, как обычно, было официальным и доброжелательным, не более. И даже наедине Войтюк не пользовался своим положением, чем окончательно покорил меня, коварный.

 Со стороны никто бы и не догадался, ЧТО вечерами вытворял грозный начальник в моей постели. Да-а-а, любовничек мне попался тот еще! Его неиссякаемый энтузиазм в этом деле просто поражал.

 - Господи, - иногда просила я его. – Да угомонись ты, наконец, и дай поспать.

 - Машка, как ты не понимаешь? - жаловался он в ответ. – С понедельника ты станешь для меня табу на 24 часа в сутки. Вот я и добираю авансом.

 - Но нельзя же в этом деле наесться впрок? 

 - Но успокаивать-то себя можно?

 - Ха! Теперь я знаю, как называют таких мужиков. Злоедучий.

 - Как? – возмущался Сергей. – Да я тебя за это...!

 И все начиналось сначала.

 Выходные мы «прощались» уже на территории Войтюка, где наши интимные часы чередовались с деловыми встречами. То заходила Люся, чтобы переговорить о «нюансах» предстоящей недели. То я встречалась с Агеевым для передачи данных на Агату. Но все когда-то заканчивается. Так закончился и наш этап выжидания.


 Встречать пани Збышевскую и ее эскорт выехали две машины во главе с Войтюком и Люсей. Сначала польских «друзей» завезли в гостиницу, где те отдыхали до обеда и лишь в три часа пополудни доставили к нам в офис. Пани Агату ждал личный кабинет, а ее сотрудники расположились в соседней комнате.

 К пяти часам Войтюк с комиссией успели провести ознакомительный осмотр достопримечательностей нашего филиала, а потом в конференц-зале был собран весь коллектив «Нового дома» для официального уведомления о предстоящей проверке. Шеф выступил с краткой речью, в которой мило отозвался о пани Збышевской и заверил ее, что наши сотрудники постараются помочь комиссии в любых вопросах, могущих возникнуть в ходе проверки.

 С краткой ответной речью выступила и пани Агата. Это была красивая холеная и очень уверенная в себе женщина, которая прекрасно говорила по-русски и совершенно не скрывала, что она – давний друг Войтюка. Ее черные блестящие волосы, да еще в сочетании с зелеными глазами, плюс прекрасная фигура, затянутая в бордовый «Шанель», были убийственным коктейлем для мужских сердец.

 - Мы - плановая проверка, - успокоила наш коллектив Агата. – Никто не собирается, как это говорят...? - запнулась она. – Ах, да, заниматься охотой на ведьм. Сегодня мы инспектируем киевский филиал «Нового дома», а через месяц пан Войтюк может получить приказ ехать в Польшу для аналогичной проверки Варшавского филиала. 

 Народ вздохнул с облегчением. Знал бы он правду, не сидел бы так спокойно.

 Собрание закончилось, и я вернулась на рабочее место. За это время в приемной скопилось достаточно клиентов, которых нужно было успокоить, напоить холодной минералкой, приветливо ответить на все вопросы и улыбаться, улыбаться, пока не заболит за ушами. Через 10 минут Войтюк тоже проследовал к себе, и работа закипела.

 К семи часам, когда ушел последний человек, я, наконец, смогла заняться почтой. «Гости» меня не беспокоили, так что вскоре я зашла попрощаться с шефом, оставив предварительно дверь открытой. Сергей выглядел уставшим, но довольным:

 - Заходите, Мария Петровна. Почта? Очень хорошо.

 Мы поговорили на сугубо деловые темы, но, прощаясь, я забылась и по привычке назвала Сережу «шефом».

 - Мы же договаривались, - поддел он меня, - что вы не будете называть меня шефом на людях.

 - Так никого же нет, Сергей Николаевич, - растерялась я.

 - Но дверь то открыта?

 Неуверенно хихикнув и не зная, что ответить, я быстро попрощалась и вышла. «Вот дурной, - бурчала я про себя. – И что он хотел этим сказать? Нас что – подслушивали?»


 В метро, откинувшись на спинку дивана, я расслабилась, и закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать. Но полностью отключиться не давало чувство, что меня кто-то внимательно рассматривает. В транспорте часто так бывает, особенно, когда людям приходится долго ехать. Они изучают рекламу на стенах и потолке, «помогают» читать книги и прессу соседям, но чаще всего все сводится к одному: мужики глазеют на баб, а мы, женщины, изо всех сил делаем вид, что нас это не касается.

 Сегодняшний же взгляд был особенно настойчив, заставив меня открыть глаза, чтобы «просканировать» вагон. Я быстро оглядела, сидящих рядом людей, но ничего криминального не обнаружила, пока случайно не глянула в соседний вагон. Вот это да! Спутники Агаты! Один из них, высокий 40-летний брюнет, стоял у двери между вагонами, и с любопытством смотрел на меня через двойной ряд стекол. Увидев, что его заметили, он не смутился, а, наоборот, радостно кивнул и на соседней станции перешел в мой вагон.

 - Нас не представили. Войтех Пшитула, - улыбаясь, отрекомендовался мужчина.

 «Спорим, что второй мужик тоже прекрасно говорит по-русски, – сказала я себе. И сама же ответила. – А как же, дорогуша, можешь и не сомневаться».

 Девятый час вечера, в полупустом вагоне места хватает, так что пан Пшитула уселся рядом со мной, протягивая руку для знакомства.

 - Если не будете целовать руку, то можно и поздороваться, - улыбнулась я в ответ.

 - Пани против поцелуев? – изумился поляк.

 - Знаете, в девять часов вечера, после длинного, трудового дня, да еще в метро - это как-то негигиенично.

 - Ах! – Пшитула расхохотался, но руку все-таки не отвел. – Тогда давайте просто здороваться.

 - Давайте, – я протянула руку и назвала себя.

 Войтех Пшитула представлял собой мечту домохозяек, обожающих мексиканские сериалы. Жгучий брюнет, с большими влажными глазами, он был хорош собой и в меру нахален. Разговаривая, он периодически посматривал на стекло напротив, где в темноте вечера четко высвечивались наши отражения. Да, контраст был замечательный: он - весь черный и смуглый, а я - вся белая и пушистая.

 - А мы красиво смотримся, панна Мария, – кивнул на стекло Пшитула. – Я считаю это хорошим знаком.

 - Если вы любите шахматы, пан Войтех, - согласилась я.

 - Не понял, - растерялся мужчина.

 - Мы с вами, как фигуры в шахматах, - пришлось объяснить свою мысль. – Черный король и белая королева.

 - Красиво сказано, - польстил Пшитула.

 - Случайно, - не согласилась я, а сама подумала: «Если бы ты немного подумал, то сообразил бы, что между черным королем и белой королевой нет ничего общего. Они – вечные антагонисты - только могут «съесть» друг друга, вот и все».

 На «Левобережной», при выходе из метро, Пшитула познакомил меня со своим спутником. Януш Корчак был представлен мне, как «молодой и талантливый экономист», что очень смутило парня. Я старалась, поэтому, не слишком пристально разглядывать его, хотя посмотреть было на что. Двухметровый красавец-блондин, в красивом деловом костюме, он разительно отличался от обычной публики, пользующейся метро. Так что мне ничего не оставалось, как «сильно удивиться» и начать задать вопросы.

 - Послушайте, панове, а почему вы едете в метро? Вам же выделен автомобиль?

 Пшитула постарался изобразить смущение, но потом, махнул рукой на приличия, и откровенно признался:

 - Панна Мария, вы поразили мое сердце с первого взгляда. Такая роскошная женщина! А сразу подойти к вам знакомиться было неудобно. Поэтому я решил э-э-э... сделать это попозже. А Януш не захотел отпускать меня одного, вот мы и поехали вместе.

 Так себе объяснение, плохонькое. 

 - И почему я этому не верю, а? Как вы думаете, пан Януш?

 - Потому что панна – умная женщина, - бойко ответил красавец.

 - Учитесь, пан Войтех. Вот как нужно делать комплименты, - засмеялась я. – Хотите завоевать внимание дамы, не хвалите ее внешность, хвалите ум.

 - Мы все равно выиграли, панна Мария, - выкрутился поляк. – Я не знал, что вы живете рядом с нашим отелем. Да и на машине сюда мы бы дольше добирались, разве нет?

 - Дольше, - согласилась я. – Но ведь поздним вечером в метро людей немного, а вот в час «пик» вы бы испытали непередаваемые ощущения от давки, можете мне поверить.

 - У нас тоже есть метро, - обаятельно улыбнулся в ответ Корчак. - И я им часто пользуюсь. Это быстрый и удобный вид транспорта.

 - Ай, пан Януш, - отмахнулась я, - вам с вашим ростом и бицепсами нигде не страшно. А что делать нам, слабым женщинам? - Такую панну, как вы, только на руках носить, - вмешался Пшитула. 

 - Тогда пан заработает грыжу. А оно вам надо?

 Мужчины рассмеялись, подхватили меня под руки и вот так, подшучивая друг над другом, мы и подошли к гостинице «Турист». Я любезно попрощалась с польскими панами, решительно отклонив предложение вместе поужинать. И уже в маршрутке стала размышлять, что же означает эта вечерняя встреча: 

 «Хозяйка сказала «Ату!» и свора понеслась? Чего же добивается Агата? Прозондировать почву? Да нет, это больше похоже на боевые действия под девизом «В борьбе все средства хороши»».


 Звонить Войтюку было нельзя, так как он в это время мог ужинать со Збышевской. А поделиться впечатлениями хотелось. Я наскоро перекусила и поспешила к Люсе. И уже у подруги, привычно сидя на балконе с вечерней сигаретой, мы подробно обсудили сегодняшние события.

 - Агата интересовалась тобой, - многозначительно начала Люся. – Она даже попросила твое резюме в отделе кадров. А потом еще расспрашивала некоторых сотрудников, что они думают о новом референте.

 - И что же?

 - Кажется, ты расстроила пани проверяющую, потому что она в конце дня пришла ко мне с вопросом, чего ей ждать от «Серого кардинала».

 - Как? – ахнула я. – Но почему? Я ведь никуда не вмешиваюсь, сижу тихонько в своем уголке, и мне нет дела до интриг и сплетен. И тем более, нет дела до власти «Серого кардинала». 

 - Маша, ты – нетипичный представитель приемной.

 - Да? А какие типичные?

 - Типичная секретарша, будучи любовницей начальника, всегда влияет на его вкусы и пристрастия. А также активно вмешивается в дела родного коллектива, выделяя любимчиков и убирая неугодных и соперников.

 - Но я же этого не делаю!

 - А откуда они знают? Стереотип мышления, дорогая. Раз ты сидишь в приемной, прекрасно выглядишь и начальник тобой доволен, значит, ты его любовница. А любовница не может не влиять на босса и его политику. Просто все считают тебя слишком умной, чтобы афишировать свою власть, и уважают за это. Твое поведение воспринимается коллективом, как высший пилотаж в такой «игре», можешь мне поверить.

 - Бред какой-то, - ахнула я. – Неужели они действительно думают, что я влияю на Войтюка и на то, что происходит в «Новом доме»?

 - Ага, и не сомневайся, - Люсины глаза блестели в темноте вечера, и я видела, как она улыбается. – И если бы я не знала тебя, то думала бы также как и все. Я же говорю: стереотип мышления.

 - А что ты ответила Агате?

 - Что она ошибается. Что, мне кажется, ты слишком любишь независимость, чтобы подчиняться мужчине. И в коллективе ведешь политику невмешательства, лишь бы тебя никто не трогал.

 - Она не поверила? 

 - Нет, конечно. Узнав о твоем бухгалтерском прошлом, Агата считает, что ты не просто очередная дурочка-секретарша, которая спит с Сережей...

 - А «серый кардинал»? – вставила я.

 - Дорогой комплимент ты заработала, подруга, – Люся зябко повела плечами. - Агата видит в тебе не просто любовницу Сергея, а достойного противника. И бороться будет всеми доступными ей методами.

 - Ты меня расстроила, а теперь еще и запугиваешь? Что вообще Агате нужно, как ты думаешь? Пани открыто подослала ко мне своих помощников, и чего она ждет в ответ? Что я отмахнусь от них? Или, наоборот, буду вовсю строить глазки?