Это было нехилое такое оскорбление.

— Ты офигел? — обиделась я на это.

— А что? Я в чем-то не прав? — прищурился он. — Что это за малолетние капризы?

— Все, — махнула рукой. — Я хочу закончить этот разговор.

— Закончить? — зачем-то переспросил он. — Да я даже еще не начал.

— Ну вот и хорошо, — настроение было на нуле. — Могу тебя обрадовать: можешь и не начинать.

— Да нет уж! — в тот момент, когда я попыталась пройти мимо него, он перегородил мне дорогу. — Я все-таки начну.

— Дай мне пройти.

— Села, — спокойно произнес он. — Сейчас же.

Встретившись с ним взглядом, я на несколько секунд усомнилась в том, правильно ли веду себя с Франком в данный момент, но…

— Ты мне не указ, — возразила я. — Не хочу и не буду.

— Мха, — усмехнулся он, пристально рассматривая меня.

— То, что ты включил здесь непонятно кого…

— Это кого же? — удивился он.

— Думаешь, я идиотка? — по тому как он повел бровями… в общем, захотелось его ударить. — Ты можешь демонстрировать свой авторитет перед кем хочешь, учить всех, кого ты там учишь, — фыркнула я. — Но мне подобное не нужно… так что…

— Сейчас мы, видимо, придем к тому, что это я уже буду виноват, что у тебя проблемы с учебой, — улыбнулся Романов.

— Думай, что хочешь, — специально ему грубила.

Грубила, потому что у меня уже стояли в глазах слезы. Слезы от безысходности. Мне никто не сможет помочь. Никто не решит за меня эти идиотские примеры! За Юлю решили, а за меня…

— Ну хотя бы за это спасибо, — сморщился Франк. — Знаешь, смотря на тебя и думать не надо, чтобы понять, в чем причина всего этого каприза.

— Замечательно.

Он не позволил мне выйти из комнаты.

— Перестань строить из себя дуру, которой не являешься. Пусть тебе не нравится и тошно от всего этого, но надо…

— Отстань! — попробовала я вновь обойти его. — Эй!

Вырвав из его рук свою, отступила назад.

— Да я смотрю, тебя, может, и воспитывали как-то, но… пахать и преодолевать трудности не научили.

— А тебя зато так завоспитывали, — рассмеялась я, — что ты у нас нынче из всех самый что ни есть воспитанный.

Прищурившись, Дима ответил:

— Зато я умею работать.

— Я тебя с этим поздравляю! — фыркнула ему на это.

— А вот у тебя, видимо, с этим проблемы. Лентяйка!

Перекрестив на груди руки, я просто-напросто ждала, когда ему надоест строить из себя философа.

— Ну так что? — через некоторое время спросил Дима. — Ты будешь заниматься? Я тебя в последний раз по-хорошему спрашиваю.

— В смысле? — обалдела, ничего не поняв.

— Знаешь, как… — он ненадолго отвернулся, — в нормальных семьях детей проучают, если они встают в позу и не хотят адекватно реагировать на происходящее?

— Без понятия о чем ты, но… — решила уколоть я его, — думаю, ты точно не из такой семьи, так что… тебе-то о чем…

Договорить мне он не позволил:

— Ты переходишь на личности…

— А ты еще раньше перешел, — подступила к нему.

— Если бы ты делала то, что я велю, — Франк поддался вперед, — этого бы не произошло.

— Мечтать не вредно.

Мы стояли с ним почти вплотную друг к другу.

— Ай!!! — от того как он резко схватил меня за руку, завопила я. — Больно! С ума сошел?!

Не имея возможности сопротивляться, я была доставлена им к столу.

— Села! — повысил он на меня голос.

— Отстань! — попытавшись уйти, я вновь силой оказалась притянута к столу. — Что ты себе позволяешь?

— То, что нужно.

Смотря ему в глаза, я видела… к своему огорчению… что похоже… из нейтрально-спокойного состояния, он довольно быстро впадает в ярость. Это не сулило мне ничего хорошего, но в то же время… во мне тоже многое накопилось.

— Позволяй себе это в другом месте и с другими людьми, ясно?

— Сядь!

Еле-еле успев увернуться, я умудрилась остаться на свободе.

— Садись и работай! — медленно приближаясь, он пытался загнать меня в угол.

— Да кто ты такой… — возмутилась я, уже действительно начав жалеть что… что боже мой… что опять происходило между нами? Да что это за ерунда?

— Села! — в который раз услышала я от Франка.

Не растерявшись, ответила:

— Ты мне не отец, чтобы…

— Вот, видимо, с ним-то у тебя как раз проблем в детстве не было, — усмехнулся Дима.

Не особо поняв, о чем он, я состроила ему гримасу.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся он. — Господи, куда я попал?

— Вот и уходи! — велела я ему.

— Даже так? — прищурился он.

— И главное, больше никогда не возвращайся, — поставила я точку, даже осмелившись подойти к Романову немного поближе. — Надеюсь, ты помнишь, где выход. Верно? И забудь про меня! Я с тобой не буду! Понял? Нормально, да? — под конец решила съязвить.

Молча покачав головой, он шумно вздохнул.

И в следующий момент, я оказалась будто бы в какой-то… другой вселенной. В которой все было… совсем плохо.

Закричав от боли, которая была вызвана тем, что мне безумно сильно сжали руку, я была вынуждена податься вперед, оказавшись рядом с Романовым.

— А-а-ай! — завизжала я. — Ай!

— А ну иди сюда! — услышала я его голос, пытаясь выдернуть руку.

— Ай! — в который раз выкрикнула я, когда мне сковали вторую руку. — Пусти! Ты больной?

— К твоему несчастью, — то ли он произнес, то ли я это додумала себе.

— Дима! — завопила я, не понимая, что происходит. — Больно! Он с силой тащил меня на себя.

— Сколько можно это терпеть? — раздалось у меня за спиной, когда Франк, умудрившись перехватить меня обеими руками, продолжил творить что-то неразумное.

— Да что за… — дергаясь как можно сильней, громко вопя, я пыталась вырваться из его железных объятий. — Пусти!!! Отпусти меня!

— Да я смотрю, в тебе слишком много глупости с детства осталось… Договорить у него не получилось, поскольку я умудрилась ударить его ногой почти в то самое дорогое место.

Вот только это его разозлило еще больше.

— Пусти!!! — завопила я, осознав, что в этой потасовке у меня ни единого шанса на победу. — Да куда ты… что ты делаешь?!

Прижав меня к себе так крепко, что я едва ли не задохнулась, он протащил меня почти по всей комнате.

Я не понимала, что происходит, не понимала ничего. Не понимала, что он творит, что ему от меня нужно.

— Как ты мне сегодня надоела уже…

— Ай! — свалившись на кровать, быстро перевернувшись на спину, я вдруг вся покрылась холодным потом.

В голову пришли самые что ни есть плохие мысли.

— Ты с ума сошел??? — завизжала, увидев, как Дима пытается поймать меня за ноги. — Пусти меня!!!

Стало уже совершенно не до шуток.

— Уйди! Уйди от меня!!!

Отбрыкиваясь от него ногами, я периодически попадала ему в грудь и по рукам, продолжающим тянуться ко мне.

— А ну заткнулась! — проорал он, после очередного моего попадания.

— Пусти!!! — заверезжала я, почувствовав, как меня тащат по одеялу.

Навалившись на меня сверху, Франк пытался перехватить обе моих руки.

— Нет! Нет! Нет! — вопила я. — Просто уйди!!!

Самое ужасное заключалось в том, что я не понимала, с чего вдруг… зачем? Почему? Почему он так себя ведет?

Неужели это была моя основная ошибка? Пригласить его к себе, когда никого нет дома. Боже мой, но я же…

— Отпусти меня!!! — заплакав, я старалась оцарапать его. — Пусти!!! Наконец-таки прижав мои ладони к покрывалу, он смог заблокировать все мои попытки ударить его.

— Заткнулась! — сидя сверху, прошипел Дима. — Ты меня и так знаешь как выбесила за сегодня? — тряхнул он меня. — Да почему я должен терпеть такое поведение с твоей стороны? Какого черта ты ведешь себя… сука!

Я все-таки ухитрилась выползти из-под него.

— А ну…

— Ай! — вновь почувствовав жесткую хватку, закричала я.

— Ты у меня сейчас получишь…

— Дима!!! — потеряв последнюю каплю надежды, я оказалась прижата к постели. — Нет! Нет! Нет!

Я еле-еле могла дышать. Перевернув меня лицом вниз, Франк явно не беспокоился о том, в состоянии ли я вдыхать в себя воздух или нет.

— Дима! Пожалуйста! — взмолилась, когда почувствовала, что он навалился на меня всем телом для того, чтобы я не смогла вырваться.

— Какая ты вежливая, — усмехнулся он. — Думать надо было раньше.

— Пусти меня! — взмолилась я. — Зачем… зачем…

— Затем! Затем, что надо вести себя нормально…

— Отстань!

Боже, какой же я была беспомощной. Только сейчас осознала… насколько это страшно… испытывать на себе агрессию мужчины. Когда ты наедине с ним, когда у тебя нет не единого шанса хоть как-то ему сопротивляться… когда ты не понимаешь… зачем… зачем он это делает…

Мне так стало страшно.

— Дима! — по лицу лились слезы. — Пусти меня! Отпусти меня, пожалуйста! Я даже сама себе не могла описать то, что происходило у меня внутри в данный момент. Насколько мне было страшно. И противно. И… так много всего, но в тоже время так пусто. Пусто в душе.

Это был конец.

Заплакав, я пыталась предпринимать последние попытки хотя бы сдвинуться с места.

В момент, когда я почувствовала его руку, когда он коснулся моей кожи, внутри все вскипело от ужаса.

— Нет! Перестань! — это был уже визг. Предсмертный визг, раздавшийся из моих уст.

Каким-то образом оказавшись на краю кровати, я упиралась ногами в пол, при этом туловищем продолжая лежать, лицом уткнувшись в одеяло.

Давя на меня одной рукой, второй же он делал самое отвратительное, что когда-либо…

— Пусти!

Он не обращал на мой крик внимания.

Я чувствовала, как он пытается стащить с меня одежду. И хоть я пыталась оказать максимум сопротивления, у Романова это получилось.

Мерзко. Мерзко и пакостно.

И больно. Потому что, стаскивая с меня одновременно и шорты и нижнее белье, он не заботился о том, не режет ли мне ткань кожу.

Я готова была умереть.

— Дима, отпусти, пожалуйста! — взмолилась я. Слез у меня уже не осталось.

— Поздно, слишком поздно, — услышала я от него. — Сама напросилась!

— Я не…

И тут…

— А-а-а-а-ай!!! — завизжала я, не понимая, что происходит. — А-а-а-ай! Это была дикая боль. Ужасная! Неописуемая!

— Раз тебе по-нормальному не понятно, может быть, так ты поймешь!

Почувствовав мое сопротивление, он посильней прижал меня к кровати.

— А-а-а-й! Больно! Пусти!!!

— Если тебя в детстве не воспитали, значит, хотя бы сейчас пора это сделать.

— Прекрати!!! — завизжала я.

Кожа горела. Безумно. Больно. Больно! Я понимала, что еще чуть-чуть и у меня взорвется голова. От боли… и от испытанного унижения.

— Для начала прекращай выпендриваться, — раздалось у меня над ухом. — Ты поняла?

После трех ударов прикосновение его руки к моей попе вызвало у меня безудержный страх.

— Хватит! Пожалуйста! — взмолилась я. — Прекрати!

— Ты все поняла?

Я чувствовала дыхание Романова. И даже его запах. Не зная, что ответить я…

— Видимо, нет… значит…

— Все! Все! — закричала я. — Хватит!

— Тогда я тебя еще раз спрашиваю…

— Да! Поняла!

— Значит, ты сейчас же закончишь этот цирк и сядешь работать! Ты поняла? — в который раз произнес он прямо мне на ухо. — И чтобы я больше не видел этих капризов. Тебе ясно? Иначе твоя задница будет гореть так долго, что ты месяц на нее не сядешь, — резко отпустил он меня.

Получив долгожданную свободу, я моментально съехала на пол.

— Ай, — было так больно.

Не имея возможности сдержать слез, я так и осталась сидеть возле кровати, закрыв руками лицо.

А когда случайно заметила, что Дима присаживается возле меня на корточки, в ужасе отползла подальше.

— Кончай рыдать, — произнес он уже совершенно нормальным тоном.

Смотря на него сквозь слезы, я хотела только одного — чтобы он исчез. Исчез из моей жизни. Навсегда.

— Ты меня поняла? — едва повысил он голос. — Или тебе все-таки еще что-то осталось неясным? Так я повторю, может быть? — склонил он голову, пристально следя за тем, как я вновь пячусь от него. — Раз тебя в детстве, видимо, не воспитывали нормально, дурь из тебя не выбивали… может… сейчас подействует? А? Как думаешь? — усмехнулся он.

Забившись в угол, я только тогда заставила себя подтянуть одежду, все это время тянущуюся за мной, зацепившись за ноги. При этом я вновь почувствовала, как сильно горит кожа на моей попе.

— Успокоилась? — подождав немного, спросил Дима. — Давай тогда, садись, — указал он на стул.