Эта девушка подходит мне на духовном уровне. Если честно, я боялся выражать свои чувства, опасаясь потерять ее, пусть даже как друга. Я принял бы ее и так. Но как же приятно было осознать то, что она тоже неравнодушна ко мне, что я привлекаю ее как мужчина. Это подпитывает мое эго, что дремало все эти годы. Очень приятно чувствовать себя желанным такой чистой во всех смыслах женщиной. Не всякими напыщенными, алчными, жадными особями женского пола, которых не интересуешь ты как личность, а лишь размер твоего кошелька. А именно ею. Я точно уверен в том, что Насте это не нужно. Спишу все на шестое чувство, но именно это я ощущаю.

За недолгое время нашего знакомства, я узнал о ней, наверное, все. Мы постоянно разговаривали, обсуждали события прошедших дней, делились воспоминаниями из прошлого и эмоциями настоящего. Но я до сих пор не полностью открылся ей, еще не рассказал о моей трагедии, которую переживаю до сих пор. О том, что все еще терзает мою душу. Думаю, настало время поделится этим и отпустить.

Но так ли легко это сделать, как кажется?

С такими мыслями, я вошел в дом. Следом за мной забежал Жорик и сразу помчался на кухню, где уже во всю хозяйничала Полинка, и Коля помогал ей.

Войдя в комнату, где как обычно витали безумно приятные запахи, я заговорил:

— Мне никогда не надоест смотреть, как вы оба хлопочете по кухне.

Они тут же отвлеклись и посмотрели на меня, улыбаясь.

— А нам никогда не надоест это делать, — сказала Полина.

Коля кивнул.

— Можешь помочь. Или предпочитаешь понаблюдать? — спросил он.

Я улыбнулся.

— Вы ведь знаете, что вечно можно смотреть на несколько вещей и это безусловно одна из них.

На мой ответ они лишь посмеялись. Коля подмигнул мне, а сестренка покачала головой.

— Но все же предлагаю помочь, — сказал я.

— Хорошо, накрывай на стол, — были слова Полины.

Когда мы сели за стол и приступили к ужину, я заметил, что они буквально пялятся на меня.

— Что не так? — спросил я. — У меня на лице грязь или петрушка в зубах застряла?

Полина улыбнулась.

— Нет, с этим все в порядке. Ты просто выглядишь таким счастливым, — искренне радуясь, сказала Поля и переглянулась со своим мужем.

— Ага, сияешь, словно новогодняя ёлочка, — заключил Коля. — Здается мне, все дело в некой Анастасие.

Я только шире улыбнулся, так как заметил, что улыбаюсь почти постоянно. Возможно, выгляжу глупо, но это не важно, когда изнутри меня переполняет чувство эйфории.

— Это действительно так, — сказал я. А что скрывать?

Народ за столом еще больше оживился, хоть ребята и старались не подавать виду, продолжили свою трапезу.

Как бы невзначай, Полина сказала:

— Мне бы хотелось увидеть ее, хоть глазком. — Говоря эти слова, она смотрела в тарелку, но после подняла на меня взгляд. Я все так же улыбался. Она добавила: — Уж больно любопытно посмотреть на ту девушку, которая очаровала моего брата.

— Волнуешься за меня? — приподняв бровь, спросил я.

— Возможно, — ответила она.

Я кивнул. Могу понять ее. Я вел бы себя точно так же с ней. Но мне повезло в этом плане. Ее мужем был хороший человек — мой друг — я был уверен в нем и рад за обоих.

— Я подумаю, как это устроить.

Настя

Утром воскресенья я решила провести в квартире генеральную уборку. Благо я делала так почти каждую неделю, да и вообще привыкла наводить порядок сразу, так что пыли и грязи почти не нашлось. Стянув с окон шторы и гардины, я отправила их в стирку, помыла стекла. Пропылесосила, вытерла пыль и вымыла полы. Я встала сегодня с пять утра, поэтому все было убрано уже в половину девятого. Довольная проделанной работой, я вошла на кухню, надела передник, и принялась готовить.

Спустя около часа, когда я уже заканчивала работу и ставила пирог в духовку, раздался звонок в дверь. Я открыла дверь и увидела на пороге Богдана, как всегда в компании Жорика. Он мило улыбался мне.

— Привет, — поздоровался он и достал из-за спины букет тюльпанов, протянул его мне. — Это тебе.

— Спасибо, — восторженно прошептала я, так как еле смогла вымолвить и это. От неожиданного жеста, я растерялась.

— Ты занята? — спросил он.

— Готовлю. — Жестом я пригласила его войти. — Проходи.

Когда мои гости вошли, я закрыла за ними двери и прошла на кухню, Богдан следом за мной.

— Я не мог дозвонится к тебе, поэтому решил зайти и убедиться, что с тобой все в порядке, — сказал мужчина, присаживаясь на стул.

Ой.

— Прости, телефон все еще на беззвучном режиме. С самого утра, хлопочу по дому и совершенно забыла о нем, — сказала я, ставя в это время цветы в вазу, а после на кухонный стол. — Хочешь есть?

— Не откажусь. Я еще не завтракал.

— Недавно встал? — как бы невзначай спросила я, но мне действительно было интересно знать о нем как можно больше.

Богдан покачал головой.

— Я всегда встаю рано. Просто по воскресеньям, вторникам и четвергам хожу в зал. До недавнего времени, это был лишь способ отвлечься от работы и занять свободное время, а теперь, вошло в привычку. Ну, и вообще полезно держать себя в форме.

Я по инерции окинула его тело взглядом и не могла не согласится. Он хорошо выглядел. Я помню те кубики на прессе, что стали видны после нашего «купания» на речке. Только тот, кто был лишен чего-то весомого, ценит это по-настоящему. Так происходит со многими вещами. А в данном случае я имею в виду мое уже почти полностью восстановившееся зрение. Приятно видеть вообще, в особенности такие детали.

— Спорт всегда идет на пользу, — ляпнула первое, что пришло в голову. Потому что не могла сказать ему о том, что вертелось на уме. Мое воображение воспроизвело наш поцелуй, и я тут же ощутила, как жар прилил к моим щекам.

— Миллион за твои мысли, — сказал Богдан, чем заставил покраснеть еще больше.

Я посмотрела ему в лицо, на котором читался явный интерес, и снова не подумав выпалила:

— Ты очень хорошо выглядишь.

Он улыбнулся и кивнул, но в его глазах плясали чертики, когда он сказал:

— Но ты думала о другом. Настя, о чем? — Его голос стал ниже, что подействовало на меня гипнотически. Я стояла, как вкопанная, замерев возле кухонного стола в шаге от этого бесподобного мужчины, который просил сказать о чем я думала, когда покраснела. Я не могла солгать.

— Я подумала о нашем поцелуе, — прошептала я. И тут же смешинки из его глаз исчезли. Выражение его лица не стало серьезным или отстраненным, оно стало понимающим и — возможно ли это? — счастливым.

Богдан взял мои руки в свои и притянул меня ближе к себе. Он поцеловал их, глядя мне глаза, заглядывая в душу, и сказал:

— Я тоже думал о тебе и о нашем поцелуе. Поверь, много думал.

От этих его слов, пронизанных эмоциями, внутри словно запорхали миллион бабочек обожания. Я влюблялась в Богдана с каждой секундой, словно погрязала в трясине, без возможности выбраться из нее. Но мне нравилось это. Ни одна, даже малейшая частичка меня не протестовала. Я приняла это как добрый знак. И улыбнулась ему, может и через чур растворяясь в моменте.

Моего носа достиг запах подгорающего теста, и я вернулась в реальность.

— Пирог! — спохватилась я, высвободила свои руки из рук Богдана и отключила духовку. Схватив прихватки, я достала пирог и поставила на доску.

— Черт! — ругнулся Богдан, поднимаясь со стула. Он подошел к окну и открыл его, чтобы проветрить.

А я стояла и смотрела на свой тертый пирог, который дымился, словно дымовая шашка. Богдан подошел ко мне и стал рядом.

— Он сгорел, — с грустью заключила я. — Впервые у меня сгорел пирог.

— Не огорчайся, — сказал Богдан. Я чувствовала в его голосе улыбку, а когда повернула к нему голову то увидела, что так оно и есть. И он даже не пытался ее скрыть.

— Не смешно, — сказала я, тоже улыбнувшись. Не смогла не улыбнуться в ответ.

— Можно обрезать обгоревшие края, — предложил он. — Полинка делала так несколько раз, когда у нее подгорала выпечка.

— Это идея, — согласилась я. — Но, думаю, вначале все же поедим, а после посмотрим, что можно сделать с пирогом.

* * *

Немного позже, когда мы поели, Богдан предложил прогуляться и я согласилась. Сегодня мы гуляли в небольшом парке неподалеку от цирка, после прошлись немного вдоль речки Харьков, а вот сейчас остановились у подвесного моста. Уже несколько минут Богдан молчал, казалось, задумавшись о чем-то своем. Он остановился и повернулся ко мне.

— Я хочу рассказать тебе кое-что, — сказал он, нарушая тишину. Он всматривался в мои глаза будто бы пытаясь найти ответ на важный вопрос и, видимо, нашел, так как продолжил: — Поделиться с тобой.

Я кивнула и улыбнулась ему, поощряя продолжать. Он же облокотился локтями о каменный забор, что отделяет тротуар от реки, после бросил полный печали взгляд на белый мост и сказал:

— Я был женат… и очень счастлив в этом браке.

Почему-то от этих слов неприятно сжалось у меня в груди. Но я не успела покопаться в себе, чтобы определить причину, потому что он продолжил:

— Но в один миг ее не стало. Это произошло три года назад. Тогда я находился в командировке в столице. Оля попала в аварию. — Он говорил так, словно рана от этой потери еще свежа и кровоточит, вкладывая эмоции в каждое слово. Я заметила, как сильно побелели костяшки его пальцев, когда он сжал кулаки. Я чувствовала его боль, как свою, ведь прочувствовала это на себе, когда умерли мои мама и папа. И как будто для него было мало сказанного он подытожил, делая еще больнее: — Она умерла, потому что меня не было рядом.

Я подошла к нему еще ближе, становясь вплотную и обняла со спины, разделяя боль его потери, не желая видеть его таким печальным.

Богдан

Вот я и поделился с Настей тем, что причиняло мне столько страданий. А она лишь подошла и обняла. Я не осознавал насколько был напряжен до тех пор, пока она не обхватила меня со спины своими ручками, уткнувшись лицом в мое тело. Напряжение медленно, но все же покинуло меня, и я снова развернулся к ней лицом. Но уж никак не ожидал увидеть слезы в ее прекрасных глазах. Стерев влажные дорожки большими пальцами, я спросил:

— Почему ты плачешь?

Настя мило утерла нос.

— Потому что мне до боли грустно, — сказала она. — Я соболезную тебе, ведь понимаю какого тебе пришлось.

Она снова заплакала, знаю, имея в виду своих родителей. Я притянул ее в свои объятия, и она тут же обняла меня в ответ.

— Какой она была? — спросила девушка спустя какое-то время.

— Веселой, — сказал я не раздумывая. — Добродушной, красивой и очень болтливой, в хорошем смысле слова. Я очень любил ее. И до сих пор собираю себя по частям после ее смерти. А мы ведь, когда поженились, оставили на этом мосту и свой замок.

Настя подняла голову. Ее лицо было слегка припухшим и красноватым, но на губах появилась милая улыбка.

— Покажешь?

Я тоже улыбнулся.

— Если ты действительно этого хочешь.

Пройдя на средину моста, я наклонился к кованному поручню и почти сразу же нашел его — замок в форме сердца. Он был красного цвета с золотой надписью: «Богдан и Ольга. Вместе и навсегда».

— Очень красиво и романтично, — сказала Настя.

— Так и есть, — согласился я.

— Я бы тоже хотела оставить здесь замок, как символ любви, когда найду человека, с которым буду готова разделить свою жизнь, — сказала она.

— Ты бы сохранила ключи от замка?

— А зачем? — Настя была действительно удивлена моему вопросу.

— А ты не знаешь?

— Нет.

— Некоторые пары оставляют ключи у себя, чтобы иметь возможность открыть этот замок, если вдруг брак не удастся, — рассказал я, на что она ответила:

— Не вижу смысла выходить замуж за человека, в котором не уверена.

И я еще раз убедился в том какая же Настя идеальная.

Глава 20

Настя

После столь откровенного признания, Богдан предложил сходить в цирк, но настроение не было подходящим. Поэтому мы решили отложить этот поход на другой день, как оказалось изменив его планы.

У него оказывается были планы.

В отличие от Богдана, я стараюсь не загадывать наперед, ведь тогда, как на зло, ничего не выходит. Вот такая вот судьба злодейка, по отношению ко мне. Что еще сказать? А ничего. Я уже привыкла. Наша прогулка продолжалась до тех пор, пока я не осознала, что проголодалась.

— Мне, наверное, пора домой, — были мои слова.

— Остались какие-то дела?

— Нет, ты же видел, я преуспела в этом.