Рада Мурашко - Не чужие люди

— А готовить умеешь? — заинтересованно взглянул молодой человек.

— М-м… Приблизительно, — неопределенно ответила Валерия.

— Это здорово. А то от макарон тошнит уже. У меня две комнаты, если хочешь — переезжай. Будешь ужин готовить.

— Только посуду я не мою, — оживилась Лера. — Могу пару раз в месяц делать уборку.

— Идет, — согласился парень. — Меня Игнат зовут.

— Я Лера.

В темной и какой-то обветшалой квартирке пахло пылью и старой одеждой. Валерия осторожно огляделась. Только убедившись, что, кроме них, в квартире действительно больше никого нет, устало стянула поношенное пальто, вздохнула с облегчением.

— Есть вино и макароны. Будешь?

— Буду, — согласилась Валерия. — Только сначала в ванну. Слушай, у тебя совершенно случайно нет щетки, тапочек, халата и пижамы? Чистого полотенца?

— Есть, — невозмутимо кивнул Игнат. — Тапочки и халат хозяйские, но халат вроде бы постиран. Щетку с полотенцем найдешь в ванной в шкафчике, вот пижамы нет. Есть деньги, могу одолжить, завтра купишь.

— Нет, — пробормотала Лера. — Не надо мне одолжать… Одалживать. Я не верну.

— Ну, как хочешь. Ладно, иди мойся, я ужин сварю.

— А кроме макарон точно ничего нет?

— Точно! — жизнерадостно отозвался Игнат. — Завтра ты сможешь это исправить!

Через полчаса, когда она, разомлевшая и умиротворенная, выползла из ванной, макароны показались божественным блюдом, а обшарпанная кухня с липким столом — раем на земле.

Они, как ни странно, не стали любовниками ни тогда, ни позже. Это было молчаливое соглашение, пакт о ненападении двух осторожных людей, которые слишком ценят то хорошее, что у них есть, чтобы рискнуть что-то изменить.

С появлением Леры в жизни Игната привычное меню почти не изменилось, пыли не стало меньше, но возникло что-то гораздо более важное — теперь каждый из них был не один. Теперь можно было расслабиться, погрустить и пожаловаться, не опасаясь наткнуться на непонимание или глубокомысленные нотации.

Это было еще одним негласным соглашением — сначала сочувствовать и ободрять, и только потом уже приставать с советами.

Постепенно жизнь наладилась, доходы стали регулярными и неуклонно возрастающими, Лера сняла отдельную квартиру поближе к работе, Игнат купил однушку в новостройке на окраине, но их во многом странная дружба никуда не делась. Ни тогда, ни после, когда оба уже действительно преуспели каждый в своей сфере и старательно забывали все другие связи с прошлым.

* * *

— Надолго придется закрываться? — вернулся Игнат к насущным вопросам.

— Нет, не думаю. День, два максимум. Главное стекла вставить, остальное мелочи, работы на пару часов. Но все равно жалко, мы только успели выставить новую коллекцию, как раз на ближайшие дни должен был прийтись основной поток клиентов… Ладно, не катастрофа.

— Ерунда, — согласился Игнат. — Мне сама история не нравится. Что-то в этом есть… неприятное.

— А все непонятное неприятно, — как можно беспечнее отозвалась Валерия.

— Ты смотри, будь аккуратнее. Не езди без водителя, не ходи нигде вечерами…

— Никому не открывай дверь и не разговаривай с незнакомцами, — со смехом закончила она. — Ладно тебе, сама все знаю. Слушай, свози меня на дачу, — сменила тему Лера. — Так хочу отдохнуть, чтобы вокруг ни одного человека, тишина, сосны, камин… Свозишь?

— Хоть завтра.

— Нет, — вздохнула Лера. — Завтра нельзя. Надо разобраться с магазином, потом Юлька для «Фортуны» привезет новую коллекцию, тоже надо за всем проследить… Может, в следующий вторник?

— Во вторник у меня встреча с поставщиком из Италии. Давай в четверг?

— Может быть, — улыбнулась Лера. Четверг был слишком далеко, чтобы говорить про него что-то определенное.

«Фортуна» была одним из пяти принадлежавших Валерии магазинов. Он открылся не так давно и все еще требовал пристального внимания. Впрочем, им занималась Юлия, единственная женщина, которую Лера в добрые минуты называла своей подругой. Вообще женщин она не любила и предпочитала работать с мужчинами, искренне веря, что с ними гораздо проще договориться о чем угодно. Но Юлия — это другое дело! Беззаветно преданная работе, неболтливая, надежная, с хорошим вкусом. За те пять лет, что они проработали вместе, Юлия стала почти незаменимой помощницей.

«Фортуну» можно было назвать Юлиным детищем. Это она с нуля обустраивала купленное Валерией помещение, искала рабочих, закупала мебель и проделывала еще много, много всего, чтобы в пределах вверенных ей стен наконец возник совершенно неповторимый, заманчивый мир, заставляющий попавших сюда легкомысленней относиться к деньгам и не отказывать себе в маленьких радостях.

Валерия с удовлетворением оглядела торговый зал. Как она и ожидала, придраться было не к чему, новая коллекция получила достойное оформление.

— Здорово! — улыбнулась она смутившейся Юлии. — Ты гений! Сколько там времени?

— Без десяти девять, сейчас будем открываться.

— Отлично! Я, пожалуй, дождусь Сколкову, она собиралась быть. Катя, будь другом, принеси нам чай в кабинет, — бросила она стоящей без дела консультантке. — И как появится Сколкова, сразу зови меня. Сделаем ей скидку, — Валерия снова повернулась к Юлии. — Лучше уж мы подумаем о налоговой, чем она о нас.

— Да уж, дешевле выйдет, — согласилась Юлия, удобно располагаясь в директорском кресле. Валерия ехидно хмыкнула и уселась напротив.

— Ой, — спохватилась помощница, вскакивая с места. — Лер, я машинально.

— Да сиди, сиди, — засмеялась начальница. — Сама знаю, привычка — страшное дело. Раз уж ты всегда тут работаешь…

Юлия смущенно улыбнулась.

— О, а вот и наш чай! — обрадовалась Валерия. — Спасибо.

— Там Гловацкая пришла, — пожаловалась Катя, поставив чашки на стол.

Лера поморщилась. Дарья Гловацкая была их вечной головной болью. В прошлом не слишком успешный модельер, а теперь просто замужняя дама, она развлекалась тем, что посещала магазины, где выставлялись новые коллекции, громко и с удовольствием рассуждала о всеобщем отсутствии вкуса и понятия прекрасного и потом с чувством выполненного долга требовала себе пятидесятипроцентную скидку.

— А людей в зале много? — вздохнула Валерия.

— Четыре человека. Из постоянных никого.

— Вот и славно. Разберитесь там сами, больше пяти процентов не спускай ей.

— Она все равно ничего не купит, — скривила губы Юлия. Как человек, тоже имеющий собственное мнение о вкусах и о прекрасном, она испытывала к Гловацкой личную неприязнь. — С ее эстетической инвалидностью надо одеваться в магазинах для подростков-экстремалов!

— Кстати, о подростках, — вспомнила Лера. — Как там твой племянник?

— Ой, замечательно! — Юлино лицо просветлело. — На прошлой неделе по химии занял второе место на олимпиаде, на выходных с друзьями собирается на дачу отмечать.

— На дачу? Отмечать? Хорошая компания? — рассеянно поинтересовалась начальница.

— Очень. Все соседские дети. Мы как переехали, они сразу подружились.

— Интересно… — задумчиво протянула Валерия. — Интересно, как теперь молодежь развлекается? Твой, наверное, не докладывает?

— Почему, мы с ним… А ты чего спрашиваешь? — удивилась Юлия. — Лер, ты что?! Ты думаешь…

— Тише ты! Людей распугаешь. Ничего я не думаю, просто заговорили про подростков, вот в голову и пришло… Все, забудь. Чушь сказала, — обрубила Лера, глянув на возмущенное лицо подруги.

На ее счастье, снова заглянула Катя.

— Склокова пришла, — торжественно прошептала девушка, переиначив фамилию посетительницы.

Валерия торопливо встала.

— Гловацкую выпроводили? — поинтересовалась на ходу.

— Ага, только что.

Растянув губы в самой приветливой улыбке, Валерия вошла в торговый зал.

— Елизавета Юрьевна, рада вас видеть! Вы сегодня рано. Что-нибудь уже насмотрели?

— Вот, надеюсь, что успею застать что-нибудь стоящее, — надменно огляделась дама.

— Я не сомневаюсь, Елизавета Юрьевна, вам обязательно что-нибудь понравится. Могу я дать совет?

— Спасибо, дорогая, — царственно кивнула клиентка. — Пока я хотела бы просто посмотреть. Если что-то понадобится, я спрошу.

— Как вам будет удобно, — еще лучезарнее улыбнулась Лера.

— Стерва, — не удержавшись, шепнула вытянувшейся по стойке смирно консультантке. — Вот почему нельзя разговаривать нормальным тоном? Нет, каждая выскочка будет из себя строить владычицу морскую!

— Да уж, — с готовностью согласилась та. — А за день иногда так вымотают, что, кажется, проще вагоны разгружать.

— Вам не позавидуешь, — равнодушно кивнула Валерия.

Двери почти не закрывались, все новые и новые посетительницы придирчиво рассматривали наряды, бесшумно скользили по залу консультантки, шестым чувством угадывая, когда и к кому стоит подойти. Лера довольно кивнула, будто отвечая самой себе на какой-то вопрос, и незаметно выскользнула из зала.

— Кажется, мы сегодня неплохо заработаем, — сообщила она все еще сидящей в кабинете Юлии. — Я сейчас уезжаю, к концу дня загляну еще. Ты здесь будешь?

— Да, побуду.

— Тогда до вечера.

Еще одна ослепительная улыбка, взмах волосами, несколько шагов — и вот она наконец одна. Юлия обессилено уронила голову на скрещенные руки. Никакая работа не выматывала ее так, как это могла сделать Валерия одним своим присутствием. Эта женщина вытягивала из Юлии все душевные силы, была ее личным наваждением, олицетворением всего того, к чему она с детства стремилась. Вот почему, почему все достается не ей, а какой-то Меркуловой? Это она, Юлия, вывела вполне заурядные лавочки на новый уровень! У нее больше вкуса, она лучше понимает людей, больше работает… Да, в последнее время Валерия, нисколько не смущаясь, взваливает на нее все новые и новые обязанности.

У Юлии вырвался полувздох-полустон. Так нечестно. Меркулову знают, Меркулову уважают, Меркулова запросто обращается к таким людям, которых она, Юлия, вообще вблизи не видела! Да ладно бы это, а деньги! Почему бы Валерии не предложить ей достойную зарплату? Нет, конечно, и на ту, что есть, грех жаловаться, но все же. В конце концов, у нее племянник, а что Валерия? У той даже кошки нет, да что там кошки — даже цветка на подоконнике! Нет, так нечестно, нечестно! Все должно быть по-другому, наоборот! Она специально сегодня прямо перед носом у Валерии села в директорское кресло. Глупая детская выходка! Но та все равно ничего не поняла. Посмеялась, не обратила внимания. Валерия всегда обращает внимание только на то, на что хочется. А это действительно ее, Юлино, место! Заслуженное, нет — заработанное!

Стук в дверь привел в себя. Юлия порывисто прижала ладони к щекам, пытаясь остановить бег крови, предательски кинувшейся в голову. Неужели она все это думала всерьез? Конечно, нет. Просто накопилась усталость, волнение за успех новой партии и все такое.

Стук повторился.

— Юлия Викторовна, — нетерпеливо позвала Катя, просунув голову в щель. — Там клиентка берет аж три вещи, просит скидку. Может, вы выйдете?

— Да, Кать, конечно. Уже иду, — Юлия неловко провела ладонью по лицу, резко встала. — Иду.

Валерия уже почти час не могла заставить себя выйти из ванны. Она почти дремала в теплой воде, представляя себя частью ароматной пены, которая обволакивала каждую клетку ее тела, казалось, просачивалась через нее насквозь, оставляя организм младенчески чистым. День прошел более чем удачно, уровень продаж превзошел самые смелые ожидания. Все-таки Юлька талантище! Наверное, для этого нужен совершенно особый склад ума, чтобы, бросив один мимолетный взгляд, уже знать, кому и с чем можно надеть какую-то вещь. Ей, Лере, такого не дано. Нет, у нее, конечно, неплохой вкус, она может сказать, идет человеку или нет надетый костюм, знает, что лучше носить ей самой, но не более того. Без Юлии никто и никогда не назвал бы ее магазины элитными.

Мысли плавно потекли в другом направлении. Юлия… Сегодня она обиделась на вполне невинную фразу. Ну, может, не совсем невинную, но ничего плохого Лера сказать не хотела. Конечно, нехорошо получилось. Просто столько всего смешалось в голове, что как-то ненароком увязались в одно целое подростковые выходки и Юлькин племянник. Вряд ли можно всерьез предполагать, что тот способен на что-то плохое. Она и не предполагает, просто… Можно же иногда сказать глупость. Хотя Юлию тоже можно понять. Единственный любимый человек, и тот даже не родной сын. Вообще трудно любить кого-то одного, сразу увеличивается количество страхов… Наверное, стоит поднять Юльке зарплату. Пусть копит своему Артему на образование. Или пусть наконец начнет ездить отдыхать в нормальные места. Хотя это же Юлия! Первое и единственное требование — чтобы все говорили по-русски, мало ли что. С такими пожеланиями далеко не уедешь. Но это уже не ее дело.