Валерия качнулась, поднимая в ванне волну. Ей тоже не мешало бы съездить отдохнуть. Куда-нибудь далеко, в маленькую южную деревушку, где счастливые жизнерадостные люди живут в небольших беленьких домиках, возле которых растут виноградники, пьют вино по вечерам, ведут неспешные беседы и каждый день плавают в океане.

Она встала, включила душ. Прохладные потоки смывали с тела остатки пены, Валерия снова блаженно зажмурилась. Это и есть счастье, ради такого стоило рисковать, работать сутками и в конце концов разбогатеть. Богатство — это не просто деньги, это свобода. Свобода потакать своим желаниям, свобода от всего. Это просторная квартира в хорошем доме, где не услышишь через стенку соседский телевизор, это горячая ванна в любое время, хороший чай, одиночество и тишина. Димочка не считается, его всегда можно куда-нибудь отправить.

Весело напевая, Валерия закуталась в ярко-желтый махровый халат и, лениво шаркая тапками по полу, вышла из ванной.

— Дима… Дим! — позвала Лера, по пути заглядывая в пустые комнаты.

— Я здесь, милая, — любовник материализовался в дверях спальни. Приглашающе махнув рукой, Валерия последовала в гостиную, упала во вместительное мягкое кресло.

— Дай чего-нибудь.

— Чего?

Она раздраженно закатила глаза. Конечно, по меньшей мере нелепо ждать, что кто-то станет угадывать твои желания, но уж запомнить привычки можно было бы.

— Налей вина, — и, чтобы не раздражаться еще сильнее, торопливо добавила, предупреждая вопрос. — Белое, сухое.

Бросив неодобрительный взгляд, Дмитрий демонстративно достал один бокал. Сам он из каких-то не понятных Лере соображений пил только в клубах, в шумных компаниях, считая все остальное проявлением алкоголизма. Причем то, что эти компании собирались иногда чуть ли не семь раз в неделю, а она пыталась привлечь его к своей релаксации даже не каждые выходные, не имело никакого значения. Впрочем, насколько Валерия знала современную молодежь, та считала своим долгом проповедовать какую-нибудь красивую глупую идею, при этом следуя ей только в удобных для себя случаях. Наверное, это хорошо, это проявление романтизма. Глупого романтизма и разумной способности идти на компромиссы, пусть даже с собственной идеей.

— Налей себе хотя бы чая, — предложила Лера. — Терпеть не могу есть или пить, когда на тебя смотрит человек с пустым ртом и желудком.

— Я ужинал, — сообщил Дима, наливая себе минералки без газа.

— Знаешь, душа моя, — задумчиво протянула Валерия. — Если ты теперь сторонник абсолютно здорового образа жизни, тебе стоило бы перейти на питьевую воду. Насколько мне известно, минералка в таких количествах не приносит пользы. Как день прошел?

— Отлично! — с энтузиазмом воскликнул он. — Экзамен сдал на восемь, представляешь?! Это Свиридову, он вообще зверь, я боялся, пересдача будет…

Валерия перестала слушать. Все эти истории о злых преподавателях и трудных экзаменах были похожи и знакомы еще с собственной студенческой поры, когда она рассказывала такие сказки маме, искренне в них веря. Теперь это уже неинтересно. Однако спросить стоило. Во-первых, Димке приятно; во-вторых, он теперь будет болтать весь вечер, а она может спокойно молчать и думать о своем, изредка кивая головой.

Впрочем, думать было не о чем. Точнее, думать ни о чем не хотелось. Столько лет подряд она постоянно, днем и ночью, неотвязно о чем-то думала, что последнее время уже все чаще и чаще хотелось прекратить эту заячью беготню, выйти из заколдованного круга и зажить наконец только в удовольствие. Купить маленький домик в какой-нибудь глуши, спать до обеда, гулять, подолгу смотреть на воду — на какую-нибудь речку или озеро, пить чай, сидя в плетеном кресле-качалке, долгими зимними вечерами любоваться на огонь в камине, а летом собирать чернику… Хочется, но — страшно, страшно… Вдруг закончатся деньги, грянет кризис, который обесценит все накопления, случится пожар, потоп, ограбление… Да мало ли что?! Главное — страшно.

Страх был всегда. Ну, может, не всегда, но большую часть ее жизни. Теперь Валерия ни за что не сказала бы, когда в ней поселилась эта вечная, неизбывная тревожность. Может, когда она, маленькая и неумелая, старательно выводила в прописях непонятные кривые каракули под гневный, визгливый материнский крик. Может, когда пьяный отец в приступе необъяснимой ярости швырял по кухне табуретки, а ей казалось, что каждый следующий удар может прийтись по беззащитному мягкому маминому телу. Может, когда счастливые самоуверенные одноклассники зло смеялись над тихой неуклюжей девочкой, прятали тетради и учебники, заставляя ее краснеть и растерянно бродить по классу, заглядывая под парты, под нетерпеливым ожидающим взглядом равнодушной к детским проделкам учительницы.

Теперь это было не важно. Важно, что с тех пор она никогда не была спокойна. Ее настороженное сознание постоянно улавливало возможную опасность. С крыши могла упасть сосулька, на переходе могла сбить машина, в подъезде мог поджидать маньяк, она могла просто страшно заболеть, упасть с крутой лестницы или потерять кошелек. Как, несмотря на все это, смогла прожить сорок пять лет и даже стать не последним человеком в огромном пугающем городе, Валерия сама не понимала.

— Лер, ты не против?

Валерия вздрогнула, оторвала взгляд от черного проема окна.

— Что? Прости, я задумалась.

— Устала? — понимающе покачал головой Дима. — Хочешь, я сделаю тебе массаж?

— Угу, — довольно закивала Валерия, поспешно укладываясь на диван. — Так что ты там говорил?

— Мы завтра собираемся в клуб, сессию отмечать. Ты не против? — повторил он, бережно разминая ее плечи.

— Да нет, иди себе. Кстати, в понедельник у Липатова показ, весенняя коллекция. Ты пойдешь?

— Конечно! — восхищенно воскликнул Дмитрий.

Лера усмехнулась в мягкую обивку. Наверняка мальчик теперь до самого понедельника не будет спать спокойно. Лера знала обо всех его наивных амбициозных мечтах. Поначалу они ее здорово умиляли.

Димка хотел стать художником. И не просто художником, а таким, за чьими картинами охотятся коллекционеры, кого с восторгом зазывают на европейские выставки, кого караулят поклонницы у подъезда… Он честно шел к своей мечте, уже четвертый год обучаясь в Академии искусств. Стоит заметить, учился он самозабвенно, сессии сдавал без хвостов и в целом подавал определенные надежды. Как прямо, в свойственной ей беспощадной манере заметила Валерия, он мог чего-то добиться, если бы не считал себя гением. Например, мог бы рисовать декорации или картинки в детские журналы. Или рекламные плакаты. Да мало ли что может делать человек, который имеет определенные способности и не считает их чем-то из ряда вон выходящим, достойным только заоблачных высот.

Но Дмитрию нужны были высоты, не меньше. Поэтому он прилежно учился, размалевывал холсты сюрреалистическими пейзажами, отказывался от недостойных его подработок и без всяких угрызений совести жил и отдыхал за счет Валерии.

Впрочем, ее это не смущало. Ее жизненная позиция была на редкость проста и гуманна: «Если мне не сложно, а человеку приятно, то почему бы и нет», — повторяла она в ответ на возмущение матери и недоумение знакомых.

ГЛАВА 5

Подиум

Показ должен был начаться в семь. Валерия мельком глянула на часы и, убедившись, что времени еще хватает, перевела взгляд на зеркало. Оттуда задумчиво смотрела вполне еще привлекательная женщина. Конечно, черты лица чуть резковаты, и это уже подчеркивается морщинами, уверенно расположившимися в уголках рта и возле глаз. Однако темные, с едва уловимым рыжеватым отливом волосы не поседели, талия не исчезла, кожа по-прежнему белая и нежная. Валерия улыбнулась, внимательно наблюдая за своим отражением. Нет, выражение лица, безжалостно выдающее возраст, не исправит никакая улыбка.

Но это не важно. Она никогда не выглядела моложе своих лет и не стремилась к этому. Возраст и красота были в ее представлении связаны весьма условно.

Зазвонил будильник, сообщая, что пора заканчивать сборы. Еще раз окинув своего зеркального двойника удовлетворенным взглядом, Валерия вышла в прихожую, достала из глубин шкафа парадные туфли на шпильке.

— Дима, ты готов? — крикнула в пространство квартиры.

— Уже? — удивился он. — Еще только шесть.

— Вот и славно, приедем на полчаса раньше. Я так и собиралась, — сообщила Валерия.

Дмитрий без лишних вопросов подал шубу.

* * *

Несмотря на раннее время, по просторному холлу уже бродили люди, тихо переговариваясь и потягивая шампанское. Бесшумно сновали официанты, разнося бокалы, наполненные прозрачным искристым напитком. Ненавязчиво звучала музыка, создавая атмосферу неги и праздности.

— Пойду поздороваюсь с хозяином, извини… Осмотрись пока, — шепнула Лера оробевшему Диме и, не дожидаясь ответа, затерялась среди окружающего великолепия.

Меркулова пересекла зал, пошла по длинным коридорам.

— Павел Арсеньевич у себя? — на всякий случай спросила она у пробегавшей мимо растрепанной девицы, кажется, помощницы модельера.

— У себя, — крикнула та, не сбавляя темпа.

Валерия без стука приоткрыла дверь.

— Здравствуйте, Павел, — с улыбкой произнесла она, приветственно наклонив голову.

Молодой красивый мужчина улыбнулся в ответ, встал навстречу гостье.

— Здравствуйте, Валерия.

Все так же улыбаясь, они обменялись рукопожатием.

— Садись, великолепнейшая, — Павел галантно подвинул ей стул. — Ты сегодня просто богиня.

— Интересно, это комплимент мне или платью? — хмыкнула Валерия, с удовольствием поглаживая светло-серый шелк.

Не то чтобы она всерьез кокетничала, и Липатов никогда бы не увлекся женщиной настолько старше себя, но еще с начала знакомства между ними завязалась непонятная полуигра, шутливое соперничество. Кто окажется красноречивее, кто оставит за собой последнее слово, кто поставит собеседника в тупик? Это было что-то вроде игры в шахматы — партнеры делают ходы, загоняют друг друга в угол, а потом, закончив партию, сердечно жмут друг другу руки и садятся пить чай. Только они играли не фигурами, а фразами.

— Вообще-то я чувствую себя жестоко обманутой, — нарочито скорбным тоном пожаловалась Валерия. — Не ты ли обещал мне право первого показа?

— Каюсь, дорогая, — Павел картинно прижал руку к сердцу. — Зато за тобой остается право первого покупателя.

— Ну, — фыркнула Валерия, — думаю, что с такими ценами других у тебя вообще не будет. Если бы пару лет назад, покупая у никому неизвестного рискового парнишки невразумительные богемные «распашонки», я только знала, какая акула взрастится на плодах моего легкомыслия!

— Валери, неужели ты берешь уроки у мадам Гловацкой? Я ведь с ужасом чувствую, что эта речь всего лишь прелюдия к каким-нибудь разорительным требованиям.

— М-м, между прочим, ты опережаешь события, — уже серьезно, по-деловому произнесла Валерия. — Неплохо бы сначала увидеть объект предстоящего раздора.

— Уверяю, тогда ты вообще забудешь о деньгах. Кстати, уже действительно пора. Прошу, — Павел протянул ей руку.

— Ну что ты! — прищурившись и не двигаясь с места, воскликнула Меркулова. — Мы с тобой люди привычки. Я забочусь о моих финансах, а ты так и не отвык расхваливать самого себя. Как говорится, на прессу надейся, а сам не плошай.

Только закончив тираду, Валерия поперлась на предложенную руку и наконец поднялась с кресла.

* * *

Наряды действительно казались великолепными даже на строгий вкус. Лера глазами поискала в толпе Юлию, для которой заранее вытребовала приглашение. Та заворожено смотрела на подиум, где сменяли друг друга красавицы в элегантных костюмах, легкомысленных платьях и женственных жакетах. Меркулова довольно улыбнулась — значит, скоро она предложит своим клиенткам что-нибудь новенькое.

Дмитрий с безысходной тоской на лице сидел рядом. Его тщеславные надежды в очередной раз не оправдались, и теперь даже стайка разряженных девушек, старательно демонстрирующих залу неестественно ослепительные улыбки, не помогала ему пережить разочарование.

— Видишь, напротив нас сидит женщина в коричневом платье? — сжалившись, шепнула Валерия. — Это Лиза Сташевская, художница и хозяйка картинной галереи. Правда, сама она уже давно рисует только так, для души, но другим иногда помогает пробиться.

— Ты с ней знакома? — умоляюще вращая глазами, зашептал в ответ Дима.

— Разумеется, — снисходительно улыбнулась Лера. — Мы даже немного приятельствуем. Если хочешь, после официальной части я тебя представлю.

— Лерочка! — восхищенно воскликнул любовник.

— Тише ты, — теряя интерес к разговору, шикнула Лера и снова перевела взгляд на подиум.