Анастасия Соловьева - Не дай ему уйти

Не возвращайтесь к былым возлюбленным.

Былых возлюбленных на свете нет.

Удивительно точное наблюдение! Этот человек был для нее всем: небом, воздухом, живой водой. Но все это было когда-то, в прошлом. А в настоящем он – тень, не более. И даже непонятно, что им теперь делать вместе. Вспоминать?

Саша и так дорого дала бы, чтоб отвязаться от этой чрезмерно развившейся у нее в последнее время старушечьей привычки. Не нужно было писать, напоминать о себе, ведь прошлого не вернешь. Когда-то очень давно они хотели, страстно хотели сойтись, но ничегошеньки у них не вышло. Значит, и не надо было. И теперь у них ничего не выйдет, и не стоит поэтому ничего затевать. Как встретились, так и расстанутся.

– К сожалению, не могу пригласить тебя в гости, – вздохнула Саша. – Хотя… я теперь почти москвичка.

– Поздравляю! Ну так давай куда-нибудь зайдем и отметим твое переселение.

– Можно.

– Я приехал в Москву не в самое удачное время, – заметил Дмитрий, когда его пихнули в очередной раз.

– Ты просто все забыл. В первое воскресенье сентября в Москве отмечают День города.

– Не забыл – как-то не подумал… И вообще, когда мне попалось твое письмо…

Он опять стал бурлить по поводу письма, но Сашино настроение потихоньку ему передавалось. Через слово Дмитрий приговаривал: «Помнишь?.. А помнишь?» Конечно, Саша все помнила. Но помнила она и боль, причиненную этим человеком. И не могла, ни на секунду не хотела забыть о боли…

Зашли в ресторан с вывеской «Трамвай «Желание». Ресторанный зал, узкий и длинный, как вагон, имитировал салон допотопного трамвая. Вместо окон – широкие экраны, на которых плыли черно-белые виды старой, послереволюционной, казалось, полуразрушенной Москвы. Создавалось ощущение непрерывного движения. Освещали зал-вагон круглые матовые плафоны, снятые с настоящих трамваев, ходивших некогда по Москве.

Посетителям этого оригинального заведения предлагалось занять места на кожаных мягких диванах. Их блестящая благородная, хотя слегка уже потертая коричневая кожа тоже напомнила Саше что-то старое, давно ушедшее и ненужное.

Подошел официант, наряженный в форму железнодорожного кондуктора и даже с закрученными пышными старомодными усами. Не особо вчитываясь в меню, Дмитрий – казалось, он наконец-то почувствовал Сашино отчуждение – бегло делал заказ: салат «Семафор», мясной рулет «В депо».

– А что будем пить?..

– Наливку «Сигнальные огни».

– И все?

– Еще ликер «По шпалам».

Кондуктор, поправив съехавшую набекрень черную фуражку, удалился. Дмитрий примолк, осторожно поглядывая на Сашу, которая улыбалась устало и отстраненно.

– Зачем тогда ты написала мне? – неожиданно спросил Дмитрий другим голосом.

– Думала, мы просто погуляем с тобой, как раньше. Никак не могла предположить, что вы в Амстердам переехали.

– Так получилось неудачно тогда, – пробурчал Дмитрий. – Ты на меня обижаешься?

– Неудачно получилось?! – ужаснулась, точно обожглась, Саша. – Я обижаюсь?!

Ее взорвало. Все ее страдания точно проснулись, как по команде повскакали на ноги и по-бабьи завыли, запричитали в голос.

– Неудачно получилось?! Да ведь ты же меня просто бросил, кинул тогда?!! А я… растерялась, наделала массу глупостей. Меня уволили с работы. Но я все ждала и ждала тебя. У меня вышли все деньги. А ты не звонил, исчез. А я все ждала тебя. Я думала, что ты… Потом, когда отчаялась, приняла, сама не зная зачем, ничего не соображая от боли, приняла предложение нелюбимого, ненужного человека. Но все равно, накануне свадьбы я ездила в Москву, чтобы найти тебя. И рассказать, как мне плохо… Господи! Но тебя не было, ты, оказывается, был в Амстердаме. И я разговаривала с твоей женой, Еленой Загудаевой!..

– Ты говорила с Еленой? – помертвел Дмитрий.

– Не бойся! – презрительно успокоила Саша. У нее по щекам текли ручейки, но она не замечала их. – Не бойся. Я представилась ей корреспонденткой женского журнала. Пришлось брать у нее интервью. Она ни о чем не догадалась. Я уехала в Губернский город и заставила себя все забыть. Я молила Бога, чтобы Он помог мне перестать вспоминать, похоронить тебя и еще чтобы случилось чудо. Когда шло венчание, я опять ждала, все надеялась, что вот сейчас ты появишься в церкви… подойдешь ко мне. И я уйду из церкви уже с тобой. А ты в это время, оказывается, гулял по Альберт-каналу и предавался милым и ненавязчивым воспоминаниям. Что ж!..

– Подожди, Саня. Все было не так…

– Саня?! Вон что вспомнил?! – вскрикнула Саша. Раньше она так любила, чтобы он ее называл Саней. Даже просила его об этом. – Да какая теперь разница?! Прошлого не вернешь! Все давно кончилось. Сани больше нет!.. И не стоит теперь…

Саша порывисто поднялась. Она больше не могла находиться в одном с ним вагоне. Стало неимоверно душно и гадко. Дмитрий схватил ее ускользающую руку, но Саша брезгливо, отчаянно выдернула ее и, наскочив на возвращающегося с их заказом кондуктора, выбежала в тамбур и оттуда беспрепятственно – на улицу.

Загремела посуда. С кондуктора слетела фуражка и отклеился один ус. Он теперь смешно болтался на нижней губе. Простоволосый кондуктор эквилибрировал, удерживая поднос, с которого тихой струйкой на реечный пол, сколоченный как в старинных трамваях, лился ликер «По шпалам». Запахло коньяком, мятой и тамариском.

Дмитрий ринулся за Сашей. Но кондуктор молча и решительно перекрыл подносом проход, направив ликерную струйку прямо на него. Отпрянув, Дмитрий торопливо полез за бумажником. Когда он рассчитался и покинул «Трамвай «Желание», Саши уже след простыл. Дмитрий пробежал всю Трубную улицу насквозь, вернулся назад, поднялся по крутому Печатникову до Сретенки, по соседнему переулку вновь спустился на Трубную и по ней выскочил на Садовую.

Саши нигде не было. Дмитрий опять стоял у ресторана «Трамвай «Желание». Зачем-то заглянул в него. Там по-прежнему остро пахло коньяком, мятой, тамариском и еще чувствовалось недавнее присутствие Саши. Хотелось посидеть в ресторане. Но кондуктор, уже в фуражке и при усах, подозрительно уставился на него. Дмитрий тяжело вздохнул и вышел из «Трамвая».

После поездки в Москву Дмитрий опять стал задумчив, раздражителен и хмур. Елена терялась в догадках. Искала и не могла найти объяснения этим переменам.

Вдруг ему срочно понадобились деньги на развитие предприятия, потому-то он и решил продать их недостроенный подмосковный коттедж. Елена согласилась. И он поспешно отбыл в Москву.

За неполных двое суток, проведенные в Москве, ее муж радикально изменился. Но что же там могло случиться? Кажется, Дмитрий подробно рассказывал обо всем. Он многое успел: в первый же день по прибытии в российскую столицу нашел подходящую риелторскую контору, взявшую на себя все хлопоты по продаже дома. Назавтра они с риелторами детально осмотрели коттедж, договорились о цене, оформили генеральную доверенность и заключили договор.

Много? Очень много. Прямо из поселка Дмитрий уехал в аэропорт и оттуда улетел в Амстердам, к Елене.

Но что-то еще произошло в Москве. Елена это чувствовала всей кожей и терзалась неясными догадками. И вот когда Дмитрий был на работе, Елена, сама не зная почему, решила детально обследовать его портфель, брюки и куртку – в общем, всю одежду, в которой ее муж ездил в Москву. В заднем кармане брюк нашлась неожиданно удивительная, странная вещь… Билетик на пешеходную экскурсию по Москве!

Странно… Елена тоже очень удивилось. Выходит, муж в те неполные два дня успел еще и на экскурсии побывать? На экскурсии по городу, в котором прошла вся его сознательная жизнь?! Бред! Ну ладно, допустим, мучает его ностальгия по родной Москве. Но почему об этой экскурсии он ей ничего не рассказал? Судя по времени, указанному в билетике, Дмитрий двинул по экскурсионному маршруту тотчас по прибытии в столицу. Фантастика?! И если бы все было так просто, обычная экскурсия – Дима обязательно бы поделился с ней, Еленой, и Светкой новыми впечатлениями. Димка эмоционален, его эмоции рвутся наружу. Обязательно поделился бы! А тут молчок. Елена уж и так и эдак его вызывала на откровенность: еще где был, дорогой? Еще что видел, милый? А он свое твердит: риелторы, коттедж, контракт. И все.

Елену мучили недобрые предчувствия. Видимо, что-то произошло с ним на этой самой «подпольной» экскурсии. Но как узнаешь, что там было? Кто теперь расскажет об этом?.. Экскурсовод, проводивший эту экскурсию! Вот кто знает, что там произошло с Дмитрием! А произошло наверняка именно там. Нужно потолковать с экскурсоводом и показать ему Димину фотографию, верно?

Конечно, можно было бы и под гипнозом выудить из Дмитрия полезную информацию. Но Елена такими техниками, увы, не владеет.

Она собралась и поехала в Москву, а Дмитрий, пребывая в отуманенности после роковой экскурсии, отнесся к ее отъезду более чем безразлично.

Еще в Амстердаме Елена разузнала координаты турфирмы «Дух праздника». И, прибыв в Москву, тут же, не теряя времени даром, направилась в их офис.

Ее встретила не поймешь чему улыбающаяся девушка – секретарь на ресепшн.

– Я была на вашей экскурсии, как раз в День города, – начала Елена. – И у меня остались некоторые вопросы к экскурсоводу.

– В тот день у нас было несколько экскурсий, – неуместно засмеялась девица. У себя на фирме Елена не потерпела бы такую дурочку. – Вы на какой конкретно были?

Елена смешалась, но вспомнила про билет.

– У меня и билетик остался. Вот он. – Она выложила билет Дмитрия, основательно потершийся в заднем кармане брюк.

– Ясно, – кивнула хохотушка. – Ваши вопросы вы можете задать нашим специалистам.

– Нет, – отрезала Елена. У нее терпения не хватало глядеть на этот паноптикум. – Наши вопросы я хочу задать нашему экскурсоводу. Где я могу его видеть?

– Сегодня вы уже опоздали, – отмахнулась ресепшенистка. – Она сейчас на маршруте.

– Где он проходит?

– По Бульварному кольцу. Он называется…

– Сколько времени до конца экскурсии?

– Сорок минут. Но иногда экскурсанты задают вопросы, и тогда…

Их разговор становился похож на допрос в гестапо. Бедная девушка хлопала глазами, чувствуя себя пойманной птичкой. Личность Елены придавила ее. Она жалобно, точно оправдываясь, описывала маршрут экскурсии.

– Я забыла… – уже в дверях Елена притормозила, – как зовут вашего экскурсовода?

– Саша… Ой, Александра… Ивина.

Елена на миг задумалась. Она где-то уже слышала это сочетание. Причем с ним было связано что-то неприятное. Ивина – Наивина… Но вспомнить что-то толком у Елены не получалось. Она кивнула и поехала на бульвары, в Харитоньевский переулок.

Выйдя из станции метро «Чистые пруды», Елена сразу углубилась в переулки. Так короче. Она хорошо знала Москву, а эти места тем более. Здесь они с Димкой встречались и любили гулять. Потом выменяли квартиру неподалеку отсюда, на Садовой-Сухаревской, и тоже часто приходили сюда на прогулку.

Елена миновала проходной двор, свернула за угол и сразу увидела толпу людей, человек в тридцать. Она догадалась, что это и есть пешеходная экскурсия. Успела – она перевела дыхание и замедлила шаг.

Толпа состояла из разнобойных и разновозрастных людей, включая детей и стариков. Они плотно лепились вокруг невидимого за их спинами экскурсовода. Зато хорошо был слышен уверенный въедливый голос. Такой голос мог принадлежать трезвой современной женщине. Елена подошла ближе и прислушалась.

– Еще совсем недавно московские бульвары четко специализировались по «своей» публике. На Чистопрудном играли в шахматы. Это был неформальный шахматный клуб, существовавший тут с пятидесятых годов. На Гоголевском в шахматы категорически не играли, зато там популярностью пользовалось домино. В него играли, вставив фанерку в паз между деревянными рейками спинки скамейки. На Тверском бульваре меняли марки. Там была биржа, незаконная, неофициальная биржа филателистов…

– А сейчас больше не меняют? – спросил кто-то из толпы.

– Не меняют, – быстро отозвалась Ивина. – Все нагрузки, кроме лирических, ушли, да и лирические оказались в значительной степени задавлены сугубо детско-собачьей прогулочной функцией…

Елена слушала ее голос, и он тоже казался ей неприятно знакомым. Неприятно уверенный голос экскурсовода наполнял Елену едкой антипатией.

«И Димка месяц назад тоже слушал этот самый голосок», – подумала Елена. Она стояла позади толпы. Ее одолевало любопытство. Елена потеснила мужика, заслонявшего ей обзор, и вдруг почти рядом с собой увидела экскурсовода – невысокую хрупкую женщину лет тридцати пяти, со светло-русыми, убранными назад волосами… И тотчас же отпрянула. Елена ее узнала. Три года назад экскурсовод приходила в их с Дмитрием салон хай-тековской мебели и брала у Елены интервью, назвавшись корреспонденткой женского журнала… Bête noire, кажется. От разговора у Елены остался тогда пренеприятнейший осадок. Она посчитала Ивину за шпионку, засланную конкурирующей фирмой. Она хорошо знала, что в Москве не было никакого Bête noire.