— Ой, как интересно! — восхитилась я.

— Интересно будет дальше, — продолжал интриговать Антон. — В одной из этих фигур воплощена месть скульптора.

— Это как? — не поняла я.

— Если внимательно посмотреть на одну из фигур коня, стоящего на задних ногах, то можно очень отчетливо различить в интересном месте четкий профиль человека.

— В каком интересном месте?

— В том самом… — ухмыльнулся Антон. — Человек, профиль которого запечатлен, — это любовник жены Клодта.

— Вот это месть! — рассмеялась я. — Увековечить ненавистного тебе человека в причинном месте у коня. А этот Клодт был хороший выдумщик!


Мы добрались до Рима всего за три часа. Дорога была на удивление пустой. Уже минут через тридцать после того, как мы выехали на трассу, я уснула, а проснулась лишь когда Антон заехал в гараж.

Протерев ладонями глаза, я неохотно выбралась из машины, потягиваясь и зевая.

— Устала? — заботливо спросил Антон.

— В общем, нет, — оценивая свое состояние, ответила я.

— Сейчас придем, и ложись отдыхай, — обняв меня за плечи, прошептал Антон на ушко.

Это внимание и забота тронули мое сердце, так что захотелось в ответ тоже сделать что-нибудь приятное.

— Может, приготовить ужин? — спросила я.

— Не откажусь, — улыбнулся Антон.

Любовь и взаимопонимание царили в наших отношениях. Казалось, эту идиллию ничто не может нарушить.

Едва мы вошли в квартиру и начали распаковывать чемоданы, как раздался звонок. Антон подошел к домофону и открыл входную дверь. Через минуту в квартиру вошел не знакомый мне мужчина. Кивнув в мою сторону в знак приветствия, он молча прошел за Антоном в кабинет, и дверь за ними закрылась.

Мне не понравилось это неожиданное появление странного мрачного человека. Я почувствовала исходящую от него угрозу. В голове даже промелькнула мысль подкрасться к двери и подслушать, о чем они говорят. Я уже тихонько подошла к кабинету, как дверь распахнулась, и мужчина, даже не взглянув на меня, прошел мимо и покинул квартиру.

После его ухода Антон помрачнел и замкнулся. Радостное настроение, царившее еще полчаса назад, бесследно исчезло. В доме повисла неприятная гнетущая атмосфера. Я всеми фибрами своей души возненавидела того странного типа, который вот так просто, в одну секунду испортил нашу идиллию.

Антон вернулся и продолжил разбирать чемоданы. Мы все делали в полной тишине. Хотя меня так и подмывало расспросить о незваном госте, смелости не хватило. Я видела, что Антон «на взводе», и боялась еще больше усугубить ситуацию.

Вдруг у Антона зазвонил телефон. Он посмотрел на определившийся номер и снова вышел из комнаты. Я занервничала: очередной нежданный звонок, который может украсть у меня любимого. Что-то было не так. Наконец Антон вошел в комнату и рассеянно сказал о том, что ему придется срочно съездить на работу. Ненадолго…

Обижаться и злиться было бессмысленно: Антон не воспринимал мои недовольные взгляды, когда дело касалось его работы. Самое неприятное заключалось в том, что я видела и чувствовала — происходит нечто странное, но не имела права узнать, в чем дело.

Ожидание было мучительным. На меня нахлынули воспоминания о Москве, о времени, когда я с ужасом следила за разворачивавшейся вокруг Антона ситуацией. Я вновь почувствовала острую боль и поняла, что мои раны еще не зажили, а может, и никогда не заживут, и я всю оставшуюся жизнь буду вздрагивать при каждом звонке или появлении не знакомого мне человека. Я рисовала в своей голове множество нереальных картин с несчастливым концом. В итоге довела себя до такого состояния, что у меня начали дрожать руки и нервно дергался глаз.

Уже ближе к полуночи Антон вернулся. Он был сдержан, сосредоточен и погружен в свои мысли. Вздохнув спокойно, что он цел и невредим, я кинулась к нему с расспросами:

— Антон, что-то случилось? Зачем тебе понадобилось ехать на работу в столь поздний час? Что-то срочное? Кто этот странный человек, что приходил к тебе?

— Успокойся, — неуверенно начал он, — ничего не случилось.

— Тогда к чему такая спешка? — настаивала я.

Антон замялся и нерешительно произнес:

— Нам с тобой придется переехать в Оман.

— Что-о-о? — угрюмо сдвинув брови, готовая отстаивать свое право на выбор, с угрозой в голосе протянула я…


Темные воды Оманского залива вздымались и с шумом разбивались о борт белоснежной яхты, оставляя за собой искрящиеся на солнце брызги. Двадцатиметровая яхта на большой скорости уверенно прокладывала себе путь между упрямыми волнами. Весь ее облик говорил о силе и могуществе, которому подчиняются моря и океаны.

Я стояла на носу яхты, крепко держась за поручень. Резкие порывы ветра закручивали и развевали волосы, и они с неистовой силой хлестали меня по лицу. Белое платье то надувалось от ветра словно баллон, то обвивало ноги, обнажая их. Мой взгляд был устремлен вперед, словно там — вдали — меня ждало некое чудо, о котором грезила всю жизнь и вскоре с ним встречусь.

Широко раскрыв глаза, я жадно всматривалась в прибрежный пейзаж, но не увидела там ничего нового. Все те же скалистые пустынные берега вплотную подступали к морской глади. Причудливые высокие валуны, гордо и одиноко встречающие морскую стихию многие столетия, придавали унылому и однообразному пейзажу трагичность.

Я медленно повернулась и плавно начала спускаться с носовой части корабля. Неожиданно глаза зацепились за темнеющую вдали черную точку. Я прищурилась, пытаясь понять, что это может быть. Вернувшись обратно на нос яхты, я стала внимательно всматриваться в далекий и непонятный объект.

— Ахмед, посмотри туда, — указывая рукой, громко крикнула я. — Что это может быть?

Темнокожий молодой паренек молниеносно скатился по ступенькам из рубки и стремглав подбежал ко мне.

— Мисс Варвара. Я думаю, что это рыбаки, — пытаясь разглядеть пятно, на которое показала я, неуверенно ответил он.

— Но они ушли очень далеко от берега, — забеспокоилась я, — посмотри сам: на небе собираются тучи, может начаться шторм. К тому же, — я взглянула на часы, — уже шесть вечера. Неужели еще кто-то ловит рыбу?

— Вы правы, это странно, — согласился паренек. — Давайте подойдем поближе и все выясним.

Я кивнула в знак согласия и, тяжело вздохнув, села в стоящее неподалеку кресло. Я была совершенно измождена. Казалось, уже один мой вид ясно давал понять: меня что-то волнует и не дает покоя. Это «что-то» не было связано с увиденным впереди, это была совсем другая печаль, которая и придавала мне усталый смиренный вид…

Я почувствовала, что яхта замедлила ход, и резко открыла глаза. Подойдя к борту, я стала с любопытством рассматривать жалкое рыбацкое суденышко, в котором, поджав под себя ноги, сидел морщинистый старичок.

Парнишка, которого я недавно подзывала к себе, вновь подошел ко мне и спросил:

— Я узнаю, что он здесь делает?

— Да, конечно, — нетерпеливо ответила я.

Ахмед что-то крикнул на арабском языке старику. Тот поднял голову и, обнажив беззубые десны, ответил ему.

— У него сломался мотор на лодке, поэтому он не может вернуться на берег. Телефона, чтобы вызвать помощь, у него тоже нет.

— Предложи ему подняться к нам.

Ахмед снова обратился к старику, затем, пожимая плечами, перевел:

— Он отказывается.

— Почему? — искренне удивилась я. — Он же здесь погибнет.

— Он сказал, что лучше утонет вместе со своей лодкой, чем бросит ее.

Пока я разговаривала с Ахмедом, старик с любопытством смотрел на нас, задрав голову и прищурив глаза. Его старое, изрезанное морщинами лицо, светилось любопытством как у ребенка. Было видно, что ему очень хочется узнать, о чем разговаривают богатые люди, которые так внезапно появились на красивом белоснежном корабле и которые готовы ему помочь.

— Что же нам делать? — растерянно произнесла я.

— Мисс, я думаю, нам надо вызвать помощь, и мы можем плыть дальше, — предложил паренек.

— И оставить его здесь? — в очередной раз бросив взгляд на беззубого старика, тихо проговорила я. — Нет. Мы дождемся, пока за ним приедут. Да, кстати, а мы никак не можем отбуксировать его лодку?

— Можно попробовать, — согласился Ахмед.

— Ну вот и договорились. Помощь пока не вызывайте. Пусть он поднимется на яхту, а вы попробуйте прикрепить его лодчонку.

— Мисс Варвара, но на это уйдет много времени, а вас ждет мистер Антонио, — осторожно заметил Ахмед. — Он мне сказал не задерживаться.

Задумавшись, я посмотрела на Ахмеда и произнесла:

— Делайте, что я вам велю.

Повернулась и быстрым шагом направилась в каюту.

Скрывшись от посторонних взглядов, я легла на кровать и задумчиво уставилась в потолок. Мысли проносились в голове со скоростью света. Этот поток мыслей так меня увлек, что я ничего вокруг не видела и не слышала. Я непроизвольно сдвинула брови и почувствовала, как между ними пролегла тонкая морщинка, а глаза лихорадочно заблестели. На какое-то время мне показалось, что я далеко отсюда.

Яхта плавно покачивалась на волнах, и лишь изредка слышались крики экипажа, который, выполняя поручение, пытался привязать рыбацкую лодку. Примерно минут через десять в дверь каюты постучали. От неожиданности я вздрогнула.

— Да? — спросила я, не вставая с кровати.

— Мисс, мы все закончили. Можем трогаться? — крикнул из-за двери Ахмед.

Я невольно поморщилась и, тяжело вздохнув, ответила:

— Да, можем. — И поспешно добавила: — Когда мы прибудем на место?

— Думаю минут через двадцать, мисс.

Вдали показались знакомые очертания берега, и я неохотно поднялась со своего места. Мы должны были причалить с минуты на минуту. А во мне крепло желание сорваться с места, развернуть яхту и снова уйти в открытое море, где никакие проблемы меня не смогут достать, где меня будет окружать гладкая поверхность воды и я буду безмятежно наблюдать за тем, как алое солнце исчезает за линией горизонта.

Но яхта неумолимо двигалась к месту своего назначения. На причале я уже могла различить фигуру Антона. Чем ближе мы подплывали, тем яснее я видела, что он был явно недоволен нашим опозданием. Он нетерпеливо прохаживался вдоль причала и изредка посматривал на часы.

Пока я неторопливо шла Антону навстречу, он продолжал сурово смотреть на меня.

— Варя, мы же договорились встретиться в шесть! — нервно заявил он.

— Я прекрасно помню, — раздраженно ответила я. Мне очень не понравился тон, которым Антон начал говорить со мной. Его привычка командовать возмущала меня до глубины души. У нас все чаще возникали конфликты на этой почве, и Антон не раз клялся мне, что больше не будет разговаривать со мной будто с подчиненной. Но как только ему что-то не нравилось, он моментально забывал о своем обещании. Я, в свою очередь, злилась от этого вдвойне. В итоге разражалась такая буря, что лучше было держаться от нас в стороне.

Вот и сейчас атмосфера накалилась до предела. Несколько ребят, работавших на яхте и уже сошедших с нее, стояли поодаль и искоса с любопытством поглядывали на нас.

— Ты же знаешь, что у меня важная встреча! — продолжал злиться Антон.

— Эта встреча у тебя, а не у меня. Я бы не была против, если бы ты поехал один, — ответила я и, повернувшись спиной, направилась к машине.

— Нет, подожди! — догоняя меня и хватая за руку, с яростью заявил Антон. — Ты лучше меня знаешь, что султан не приглашает каждый день к себе. А раз нас пригласили вдвоем, то неприлично приходить одному. Это означает продемонстрировать неуважение. Ты прекрасно понимаешь, как важна для меня эта встреча! Между прочим, ты сама находишься в Омане только с его личного согласия.

— Если бы мы были женаты, то не нужно было бы просить чьего-либо согласия, — вырывая руку, зло процедила я.

Понимая справедливость этих слов, Антон ослабил хватку и сменил тактику.

— Варвара, мы еще можем успеть. Раз уж ты виновата, поскольку опоздала, будь добра, пойди мне навстречу — поедем.

— Я ни в чем не виновата. Просто по дороге домой мы натолкнулись на… — торопливо начала объяснять я причину опоздания, ища глазами старого рыбака. Но Антон прервал меня нетерпеливым жестом:

— Я уже все знаю.

Я сурово посмотрела на Ахмеда, который в смущении опустил глаза.

«Ох уж эти восточные порядки! Этот молокосос уже все доложил Антону. Конечно, я же — женщина! Мало ли что мне в голову взбредет? Надо обо всем сообщить мудрому мужчине!» — со злостью подумала я.

— Варя, ну мы едем? — уже еле сдерживаясь, в очередной раз спросил меня Антон.

Я не привыкла сдаваться. Поэтому решила, что так легко на уступку Антону не пойду. Да, продолжать спор было бесполезно, в итоге я расплачусь, Антон будет нервничать из-за моих слез, мы доведем друг друга до исступления и ничего не решим. Помимо этого, я действительно осознавала всю важность сегодняшнего приглашения во дворец султана, поэтому приняла решение прекратить спор, поехать с Антоном во дворец, но не разговаривать с ним до возвращения домой, а там уже серьезно все обсудить.