- Я бы хотел раз и навсегда прояснить ситуацию, - начал Войницкий. – Сударыня, принимая во внимание вчерашний спектакль, который Вы разыграли перед Елецким, хочу сказать Вам, что не отношусь к тем, кто станет мириться с подобными фокусами. Иными словами, если Вашу хорошенькую головку посетит мысль о том, чтобы сделать меня рогоносцем, Вы горько пожалеете об этом. Я достаточно ясно выразился?

- Прекрасно, - ответила Катерина. – Но тогда и Вы будьте добры соблюдать супружеские обеты, - добавила она.

Войницкий иронично вздернул бровь.

- То есть Вы хотите сказать, что не потерпите, если у меня вдруг появится любовница?

- Совершенно верно, сударь!

Станислав расхохотался, глядя на нее.

- Тогда Вам, сударыня, придется приложить немало усилий, чтобы удовлетворить все мои потребности, - вкрадчиво произнес он, и Катя залилась краской от столь непристойного намека на их будущую интимную жизнь.

- Можете начать прямо сейчас, я не возражаю! - добавил Войницкий, забавляясь ее реакцией.

- Придется Вам дождаться брачной ночи, Ваше сиятельство, - улыбнулась Катерина. – Вы ведь не забыли, что это было единственным моим условием? Если это все, то смею напомнить Вам, что у меня масса дел, которые нужно успеть сделать в самые короткие сроки.

- Не спешите, Катрин. Я бы хотел увидеть мальчика, - удивил он ее своей просьбой.

- Мальчика?! Зачем? – насторожилась Катя.

- Могу я взглянуть на него, коль уж собираюсь дать ему свою фамилию?

- Конечно. Я пошлю за Алексеем, - севшим голосом ответила Катя.

Выйдя за дверь, она отдала распоряжение и в тревожном ожидании принялась ходить по комнате.

- Присядьте, Катрин, - раздраженно заметил Станислав. – Я не ем маленьких детей. Что такого необычного в моей просьбе, что заставляет Вас так нервничать?

Катя остановилась и строго посмотрела ему в глаза.

- Ваше сиятельство, если Вы когда-нибудь хоть пальцем тронете моего сына, клянусь: я убью Вас.

Войницкий замер. Неделю назад он считал mademoiselle Забелину обычной пустоголовой кокеткой, у которой на уме одни развлечения, но по тому, каким тоном она сейчас произнесла эти слова, было понятно, что это отнюдь не пустая угроза. Наконец, дверь открылась, и миловидная девушка в темно-синем платье и белом переднике ввела в комнату двухлетнего мальчика. Поднявшись с кресла, Станислав подошел к ребенку и присел перед ним, вглядываясь в его лицо. Малыш не менее внимательно принялся разглядывать незнакомца перед собой.

- Что тут скажешь?! - усмехнулся Станислав, – Об отце можно и не спрашивать - порода Елецких видна в каждой черте.

Взяв ребенка на руки, он выпрямился. Только на минуту представив себя на месте Николая, он невольно улыбнулся. Каково это - знать, что твой сын, твой первенец будет носить другую фамилию?! Лучшего способа отомстить сопернику просто не существует. Ну, а в том, что Елецкий его соперник, он нисколько не сомневался. Достаточно было увидеть, какими глазами он смотрел на его будущую жену вчера вечером. Что же, как только у него появится собственный наследник, Алексей станет Войницким.

- Думаю, мы поладим, - решительно заявил он, повернувшись к Катрин и передавая ей сына.

Выдохнув с облегчением, Катя вернула Алекса Насте и поспешила проводить гостя. Прощаясь с ней, Станислав обнял ее за талию и привлек к себе. Катя, не ожидавшая от него ничего подобного, замерла в его объятьях и, воспользовавшись этим, Войницкий легко коснулся ее губ нежным поцелуем, провел кончиками пальцев по нежной щеке, заглядывая ей в глаза.

- До скорой встречи, Катюша, - улыбнулся он и вышел за дверь, оставив ее в полной растерянности.

Катя недоумевала, как же она позволила ему? Но, с другой стороны, разве не этот мужчина в самом ближайшем будущем станет ее мужем? Разве не должна она ему позволить целовать себя? Да и, что греха таить, поцелуй этот был куда более приятен, нежели вчерашнее грубое насилие. Может, все не так уж плохо, и она сумеет выбросить из головы и из сердца князя Елецкого и полюбить того, кто будет ее супругом? Катя покачала головой. Кого она пытается обмануть? Разве можно забыть, как дышать, или заставить не биться сердце? Так и с ее любовью к Нику - увы, чувство это ей не подвластно. Но все же ей придется смириться с этим, если она хочет, чтобы ее супружеская жизнь была пусть если уж не счастливой, так хотя бы сносной.

Как бы ни хотелось самой Катерине обойтись скромной церемонией венчания, родственники настояли на пышном торжестве. Во-первых, они могли себе это позволить, а во-вторых, это разом прекратит все сплетни. Как ни странно, Войницкий в этом вопросе поддержал ее родню. Спустя три недели после объявления помолвки в городском особняке Блохиных объявилась Варвара Иннокентьевна, сразу по-хозяйски, взявшая бразды правления в свои руки. Она была рада примириться с дочерью, и выбором ее оказалась весьма довольна - учитывая, что ее зятем станет весьма состоятельный граф, Варвара простила Катерине все ее былые прегрешения.

Вчера Станислав вновь приходил к ним и сообщил, что им уже получено разрешение на брак, и что он взял отпуск на службе, чтобы поехать в Варшаву после свадьбы. Более того, он намекнул, что собирается просить об отставке, чтобы больше времени уделять молодой жене.

Войницкий уступил просьбе будущей жены и согласился на венчание по православным обычаям в Измайловском соборе. Теперь до свадьбы оставалась всего неделя. Сегодня утром портниха привезла изумительное подвенечное платье, сшитое из тончайшего белого шелка. И теперь, глядя на наряд, висевший в гардеробной, Катерина только тяжело вздыхала, удивляясь тому, как быстро все в ее жизни изменилось. Разве ж о такой свадьбе она мечтала? Вспомнилось венчание Поля и Ольги, когда оба новобрачных не скрывали своей радости от происходящего, тогда как ей выпала незавидная доля пойти под венец с нелюбимым.

В дверь комнаты постучали. Заглянула ее горничная, напомнив, что мать и сестра дожидаются ее в холле, чтобы пройтись по столичным лавкам, дабы приобрести последние недостающие мелочи. Надев шляпку, Катя спустилась. Улыбнувшись Татьяне, которая с тех пор, как они виделись в последний раз, повзрослела и не выглядела уже угловатым подростком, а стала красивой юной особой, она обратилась к матери:

- Маменька, право, так ли уж это необходимо? Мне кажется, что еще одно усилие - и я просто не смогу больше пошевелиться.

- Немного терпения, моя милая, - улыбнулась Варвара Иннокентьевна. – Вот поедете с мужем в Варшаву, и у тебя будет масса времени, чтобы насладиться отдыхом и новыми впечатлениями.

Позже, стоя в лавке галантерейщика, Катя рассеяно обводила взглядом выставленные на полках товары, тогда как маменька ее, деловито перебрав не меньше дюжины тонких кожаных перчаток, довела приказчика до состояния беспамятства и с трудом сдерживаемого крайнего раздражения. Самой же Катерине было абсолютно все равно, сколько новых перчаток должно быть в гардеробе у замужней дамы; ей было совершенно наплевать на все эти ленты и кружева, которые с таким восхищением рассматривала ее сестра. Ужасное ощущение, что вся ее жизнь рушится сейчас и вот-вот погребет ее под своими обломками, сводило ее с ума.

Открылась дверь, и в клубах морозного воздуха в помещение зашли две молодые особы. Стряхивая с полей шляпки первый снег, одна из них негромко рассмеялась, чем привлекла внимание Катрин. Повернув голову, Катя во все глаза смотрела на княгиню Елецкую. Натали, попривыкнув после улицы к полутемному освещению, обвела помещение глазами и наткнулась взглядом на свою соперницу. Какой-то чертенок, сидящий внутри, заставил ее ослепительно улыбнуться и кивнуть головой в знак приветствия:

- Добрый день, mademoiselle. Примите мои поздравления! Действительно блестящая партия – по отзывам очень многих дам, - не удержалась она от сарказма.

- Благодарю, Ваше сиятельство, - с не меньшим сарказмом ответила Катя, задетая ее тоном. – Но по мне уж лучше муж, который волочится за каждой юбкой и не любит никого, кроме себя, чем тот, что на всю жизнь влюблен в другую женщину.

Наталья побледнела и резко отвернулась. Она и сама заметила, что в последнее время Ник места себе не находит, хотя и старается не показывать виду, что именно известие о помолвке Катрин и графа Войницкого стало причиной его мрачного настроения и нервозности.

Наталья не произнесла больше не слова, но ее напряженная поза и поджатые губы свидетельствовали о сильном душевном волнении.

Катя, ругая себя за несдержанность, дождалась, когда ее маменька расплатится за покупки и, холодно кивнув на прощание Натали, поспешила покинуть лавку. Вот зачем она сказала эту гадость княгине, ей пожалеть впору несчастную, - раскаивалась Катерина, вспоминая последнюю ночь с Ником. Сердце сладко заныло в груди при этих воспоминаниях. И тут же другая мысль вторглась в ее сознание - как же сможет она лечь в постель с другим, коли думает только о Николае? Тяжелый вздох выдал ее мрачные мысли, и Варвара Иннокентьевна с тревогой взглянула на дочь - как бы не выкинула еще чего. Не слишком-то она и рада столь удачному во всех отношениях замужеству. Неужели все еще любит Елецкого? – покачала головой мать Катрин, вдруг вспомнив, сколько слез по ночам пролила сама после свадьбы графа Гурьева, несмотря на заботу и внимание Владимира Михайловича. Сколько же ей всего пережить пришлось? – кольнуло материнское сердце запоздалое раскаяние.

- Катенька, с тобой все в порядке? – участливо спросила она.

- Все в порядке, маменька, - устало улыбнулась Катя, - просто вся эта суета меня несколько утомила.

Говоря это, она нисколько не лукавила.


Оставшаяся неделя пролетела незаметно. Днем Катерина была занята предсвадебными хлопотами, а ночью, терзаясь мучительными мыслями о предстоящей скорой разлуке с родными и невозможностью хоть изредка видеться с тем, кому навеки отдано ее сердце, тихо плакала в подушку.

В день венчания снег пошел крупными пушистыми хлопьями, в мгновения ока укутав столицу пушистым белым покрывалом. Ранним утром, стоя около окна и созерцая все это белоснежное великолепие, Катя пыталась представить себе, чем для нее закончится этот день и какая жизнь ее ожидает со Станиславом. Они виделись с Войницким накануне, он был необычно любезен и, как ей показалось, тоже взволнован не меньше ее самой. Постучавшись, вошла ее горничная Дарья, которую маменька привезла с собой из Забелино.

- Одеваться пора, Екатерина Владимировна, - сделав книксен, произнесла девушка.

Катя обернулась.

- Пора, Даша, - вздохнула она.

Взгляд ее переместился на подвенечное платье, разложенное на кровати. Горькая усмешка скривила нежные губы. Ни слова не сказав, Катерина позволила Дарье облачить себя в роскошный туалет и приколоть воздушную вуаль к уложенным в высокую прическу локонам.

- Что-то Вы барышня, не больно-то рады, - осторожно заметила девушка, отойдя от нее и любуясь на дело рук своих. – Жених-то Ваш красавец, каких поискать, и знатностью рода известен.

- Что с того, Даша! - вздохнула Катерина, - Ты бы радовалась, выпади тебе доля под венец с нелюбимым пойти?

- Ой, да как можно-то - в такой день, да такие думы?! – всплеснула руками Дарья.

- Ничего, говорят, стерпится – слюбится, - махнула рукой Катя. - Ступай, скажи маменьке, что я готова, пусть экипаж подают.

Роскошный экипаж двигался очень медленно, то и дело застревая в сугробах, а снег меж тем все усиливался, еще более затрудняя передвижение, но Катя уже не рада была этой отсрочке. Быстрее бы закончился этот день, - билась в голове единственная мысль, - свершилось бы уже, что предначертано, дабы не мучиться больше сомнениями и неизвестностью.

Жених в обществе двух шаферов уже более часа томился в ожидании. Выглянув на улицу, Петр нахмурился. Непогода разыгралась не на шутку. Невеста опаздывала, заставляя Войницкого нервничать. Когда же двери храма распахнулись, и Катрин под руку с отцом шагнула под высокие своды, из груди Станислава вырвался вздох облегчения. Войницкий не мог понять сам себя: еще совсем недавно он не горел желанием связывать себя священными узами брака, так откуда же это чувство всепоглощающей радости, что теплой волной разлилось в груди при виде невесты, столь же прекрасной, сколь и холодной? Ни тени улыбки, ни единого приветливого жеста, будто не к алтарю идет, а на эшафот поднимается. Остановившись рядом с ним, Катерина опустила глаза в пол, не решаясь взглянуть на того, кто сегодня станет ее супругом.

- Ну же, любовь моя, улыбнись, - прошептал Станислав, задетый ее молчанием и скорбным видом.

- Чему, ваше сиятельство? – подняв глаза, полные слез, спросила она.

Войницкий сглотнул ком в горле. Черты его лица окаменели.

- Если Вы передумали, Катрин, еще не поздно все отменить, - выдохнул он.